Добро пожаловать на литературный форум "В вихре времен"!

Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Для начинающих писателей, желающих показать свое произведение критикам и рецензентам, открыт раздел "Конкурс соискателей".
Если Вы хотите стать автором, а не только читателем, обязательно ознакомьтесь с Правилами.
Это поможет вам лучше понять происходящее на форуме и позволит не попадать на первых порах в неловкие ситуации.

В ВИХРЕ ВРЕМЕН

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Бориса Орлова » Господа из завтра II, эпизод V


Господа из завтра II, эпизод V

Сообщений 591 страница 600 из 626

591

Wil написал(а):

ЕМНИП, потомственное дворянство давалось при условии пожизненной службы офицера. Пример - отец С.О. Макарова

В 1863 г. по случаю польского мятежа всех выпускников высших учебных заведений принимали унтер-офицерами без экзамена и производили в офицеры через 3 месяца без вакансий после экзамена но уставам и удостоения начальства (а выпускники средних учебных введений — через 6 месяцев на вакансии). Прочие вольноопределяющиеся держали экзамен по программе 1844 г. (невыдержавшие принимались рядовыми) и становились унтер-офицерами, а через 1 год независимо от происхождения по удостоению начальства допускались к конкурсному офицерскому экзамену и производились на вакансии (но можно было ходатайствовать о производстве и при отсутствии вакансий). Если же в части все равно оставался некомплект офицеров, то после экзамена производились унтер-офицеры и} рекрутов по сокращенному сроку выслуги — в гвардии 7, в армии — 8 лет. В мае 1864 г. снова установлено производство только на вакансии (кроме лиц с высшим образованием). По мере открытия юнкерских училищ образовательные требования усиливались: в тех поенных округах, где существовали юнкерские училища, требовалось держать экзамен по всем предметам, читаемым в училище (выпускникам гражданских учебных заведений — только по военным), гак что к началу 1868 г. производимые унтер-офицеры и юнкера или окончили юнкерское училище, или выдержали экзамен по его программе.

В 1866 г. установлены новые правила производства в офицеры. Чтобы стать офицером гвардии или армии на особых правах (равных выпускнику военного училища), выпускник гражданского высшего учебного заведения должен был сдать экзамен в военном училище по преподаваемым в нем военным предметам и отбыть в строю время лагерного сбора (не менее 2 месяцев), выпускник среднего учебного заведения — сдать полный выпускной экзамен военного училища и прослужить в строю 1 год. И те и другие производились вне вакансий. Для производства в армейские офицеры без особых прав все такие лица должны были выдержать экзамен при юнкерском училище по его программе и прослужить в строю: с высшим образованием — 3 месяца, со средним — 1 год; производились они в этом случае также без вакансий. Все остальные вольноопределяющиеся или заканчивали юнкерские училища, или сдавали экзамен по их программе и служили в строю: дворяне — 2 года, выходцы из сословий, не обязанных рекрутской повинностью, — 4 года, из «рекрутских» сословий — 6 лет. Даты экзаменов для них были установлены с таким расчетом, чтобы они успели выслужить свои сроки. Сдавшие по 1-му разряду производились вне вакансий. Те, кто не держал экзамен, могли выходить в отставку (сдав экзамен для канцелярских служителей или по программе 1844 г.) с чином коллежского регистратора после выслуги: дворяне — 12 лет, прочие — 15. Для помощи в подготовке к экзамену при Константиновском военном училище в 1867 г. был открыт годичный курс. Каково было соотношение различных групп вольноопределяющихся, видно из таблицы 5{81}.
С установлением всеобщей воинской повинности в 1874 г. изменились и правила производства в офицеры. Исходя из них вес вольноопределяющиеся делились на разряды по образованию (теперь это было единственное деление, происхождение в расчет не принималось): 1-й — с высшим образованием (служили до производства в офицеры 3 месяца), 2-й — со средним образованием (служили 6 месяцев) и 3-й — с неполным средним образованием (испытывались по специальной программе и служили 2 года). Все вольноопределяющиеся принимались на военную службу только рядовыми и могли поступать в юнкерские училища. От поступивших на службу по призыву на 6 и 7 лет требовалось прослужить не менее 2 лет, на 4-летний срок — 1 год, а от остальных (призванных на сокращенный срок) требовалось только производство в унтер-офицеры, после чего все они, как и вольноопределяющиеся, могли поступать в военные и юнкерские училища (с 1875 г. поляков полагалось принимать не более 20%, евреев — не более 3%).

В артиллерии обер-фейерверкеры и мастера с 1878 г. могли производиться после 3 лет по выпуску из специальных школ; экзамен на подпоручика они держали по программе Михайловского училища, а на прапорщика — облегченный. В 1879 г. для производства и офицеры местной артиллерии и в инженер-прапорщики местных поиск введен экзамен по программе юнкерского училища. В инженерных войсках с 1880 г. офицерский экзамен проходил только по программе Николаевского училища. И в артиллерии, и в инженерных войсках разрешалось держать экзамен не более 2 раз, невыдержавшие его оба раза могли держать экзамен при юнкерских учини щах на прапорщика пехоты и местной артиллерии.

Во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. действовали льготы (отмененные после ее окончания): в офицеры производили м боевые отличия без экзамена и по сокращенным срокам выслуги, эти сроки применялись и за обычные отличия. Однако таких офицеров могли повысить в следующий чин только после офицерского экзамена. За 1871–1879 гг. были приняты на службу 21 041 вольноопределяющийся{82}.
С введением института прапорщиков запаса сроки действительной службы в войсках для вольноопределяющихся с высшим и средним образованием увеличены с 3 и 6 месяцев до 1 года, а для обычных призывников — с 6 месяцев и 1,5 года до 2 лет. При этом и в подпоручики они могли производиться не ранее этого срока. 1} 1884 г. приняты новые правила для производства в офицеры вольноопределяющихся. На особых правах (равных выпускникам военных училищ) производились лица с высшим образованием, сдавшие экзамен по военным наукам по программе военного училища, а со средним — по полному курсу военного училища, но после выпуска в офицеры юнкеров этого училища.

В специальных училищах с 1885 г. все вольноопределяющиеся сдавали экзамен по полному курсу (кроме лиц с высшим физико-математическим образованием). Вольноопределяющиеся инженерных войск могли по их желанию сдавать экзамен на офицера пехоты.

Право вольноопределяющихся, выдержавших экзамен при юнкерском училище по 1-му разряду, на производство вне вакансий было отменено еще в 1883 г., с 1885 г. они производились только на вакансии, хотя бы и в другие части. Это же правило распространялось на всех остальных выпускников, а право производства вне вакансий в свои части оставили только за лицами с высшим образованием, сдавшими экзамен при военном училище. В 1885 г. решено, что лица, выдержавшие экзамен в специальных училищах за полный курс по 1-му разряду, производятся в подпоручики, как и раньше, с 2 годами старшинства (Старшинство означало дату, с которой отсчитывался срок производства в следующий чин ), по 2-му разряду — с 1 годом старшинства, а сдававшие экзамен по облегченной программе (в артиллерийском училище) — без старшинства. Сдавшие экзамены при инженерном училище по 2-му разряду производились при этом в армейскую пехоту (как и воспитанники училища, окончившие его по 2-му разряду). В 1891 г. экзамен по облегченной программе в артиллерийском училище был отменен, причем в артиллерию отныне производились только те, кто сдал экзамен по 1-му разряду, а остальные направлялись в пехоту и кавалерию.

+1

592

В 1891 г. принято положение о зауряд-прапорщиках. Так именовались на действительной службе способные нижние чины из унтер-офицеров и вольноопределяющихся с высшим и средним образованием, а также фельдфебели и старшие унтер-офицеры, замещавшие вакантные офицерские должности.

К экзамену на чин прапорщика запаса допускались лишь те лица с высшим образованием, которые за время обязательной службы были произведены в унтер-офицеры, при этом вольноопределяющиеся — не ранее, чем они прослужат зимний и летний периоды, а остальные призывники — не ранее окончания 2-го года службы. Лица, успешно выдержавшие экзамен, могли увольняться в отставку немедленно (но не ранее чем за 4 месяца до окончания срока обязательной службы).

Поскольку выпускники юнкерских училищ, окончившие их по 1-му разряду (150–200 чел. в год), и выпускники 2-го разряда, окончившие до поступления в училище гимназию или равное учебное заведение (около 200 в год), производились в офицеры в течение первого года после выпуска, то остальным приходилось ждать производства (за недостатком вакансий) по нескольку лет. В течение этих лет они (хотя и приравнивались по закону в отношении исполнения службы к младшим офицерам), не имея материальных средств, поневоле жили вместе с нижними чинами, усваивая привычки и образ жизни, мало соответствующие званию и положению будущего офицера. Поэтому был поставлен вопрос о сокращении числа юнкерских училищ, что и было впоследствии осуществлено путем преобразования некоторых из них в военные училища, а с 1901 г. выпускники всех юнкерских училищ стали выпускаться, как и из военных училищ, офицерами.
В начале XIX в. кадетские корпуса и училища в основном выпускали с правами на производство, а не офицерами (это не относится к Пажескому корпусу, все воспитанники которого выпускались офицерами). Но, конечно, выпускники военно-учебных заведений производились в офицеры очень быстро, обычно через несколько месяцев после прибытия в войска, им не надо было выслуживать срок в унтер-офицерском звании. Производство всех выпускников кадетских корпусов и училищ в офицеры сразу при выпуске было установлено в 1830 г., и с тех пор унтер-офицерами в виде исключения стали выпускаться только худшие по успехам воспитанники специальных училищ. На флоте офицеры с середины XVIII в. производились в первый офицерский чин мичмана только по аттестатам Морского корпуса (непосредственно при выпуске).

С дальнейшим развитием сети военно-учебных заведений их воспитанники по-прежнему начинали службу с чинами разных классов — в зависимости от успехов в учебе (по разрядам). В царствование Николая I окончившие кадетские корпуса по 1-му разряду выпускались поручиками в армию (или прапорщиками в гвардию), по 2-му разряду — подпоручиками, по 3-му — прапорщиками, по 4-му — в линейные батальоны (а неспособные к учебе в специальных классах — во внутреннюю стражу). Воспитанники Михайловского артиллерийского училища 1-го разряда переводились прапорщиками в офицерские классы, а 2-го — направлялись прапорщиками в войска (3-го — оставлялись еще на год, а 4-го — выпускались юнкерами с правом на производство через 2 года). Николаевское инженерное училище переводило своих выпускников 1-го разряда инженер-прапорщиками в офицерские классы, 2-го — оставляло еще на год, а 3-го — выпускало юнкерами с правом на производство через 2 года. Из школы топографов все выдержавшие выпускной экзамен производились в офицеры корпуса военных топографов (при недостатке вакансий они выпускались в армию подпоручиками). С 1862 г. все выпускники кадетских корпусов 1-го разряда, удостоенные к производству в гвардию, получали чин поручика армии, а к гвардейским полкам прикомандировывались лишь те, кто имел там ближайших родственников, или по выбору самого гвардейского начальства.

После реформы военно-учебных заведений, с 1866–1867 гг., выпускники общевойсковых военных училищ 1-го разряда производились в подпоручики (частью — в прапорщики артиллерии и инженерных войск), а 2-го разряда — в прапорщики (3-й разряд выпускался юнкерами с правом на производство в офицеры через 6 месяцев). Лучшие из выпускников кавалерийского училища направлялись в гвардию корнетами, а лучшие выпускники пехотных училищ прикомандировывались к гвардии для годичного испытания, после чего могли переводиться туда прапорщиками по представлению гвардейского начальства: в части старой гвардии — со старшинством со дня выпуска, а в части молодой гвардии — со старшинством 2 лет. Выпускники артиллерийского и инженерного училищ 1-го разряда производились в подпоручики этих войск (что соответствовало поручику армии), а 2-го разряда — в прапорщики с одним годом старшинства. Пажеский корпус выпускал: по 1-му разряду — в гвардию прапорщиками, по 2-му — в армию подпоручиками, по 3-му — в армию прапорщиками.

Юнкерские училища непосредственно офицеров не выпускали. Их выпускники (они теперь назывались подпрапорщиками, эстандарт-юнкерами и подхорунжими) 1-го разряда производились в офицеры в войсках вне вакансий в сентябрьской трети выпускного года, а 2-го разряда — не ранее январской трети следующего года на вакансии в своей части. С 1883 г. неудостоенным к производству в офицеры за неуспеваемость и дурное поведение вместо аттестата выдавали свидетельство о прохождении курса. Они могли стать офицерами не ранее их сверстников по дивизии, выпущенных по 2-му разряду (а не получившие аттестат вследствие неодобрительного поведения — не ранее чем через год после них).

В 1885 г. было установлено, что все выпускники военно-учебных заведений должны начинать службу с одного и того же первого офицерского чина — подпоручика (корнета). При этом все различия по качеству образования сводились к преимуществам, связанным с определением разных сроков старшинства в этом чине (от чего зависел срок производства в следующие чины). Правила на этот счет были следующими. Выпускники Пажеского корпуса 1-го разряда шли в гвардию с 1 годом старшинства, 2-го разряда — в армию с 1 годом старшинства, 3-го — в армию без старшинства (т. е. со старшинством со дня выпуска). Выпускники пехотных военных училищ 1-го разряда также имели 1 год старшинства (2-го — выпускались без старшинства) и шли в армейскую пехоту. Выпускники Николаевского кавалерийского училища 1-го разряда направлялись в гвардию без старшинства и в армию с 1 годом старшинства, 2-го — в армию без старшинства. Все воспитанники Михайловского артиллерийского училища получали 2 года старшинства (направляемые в артиллерию выпускники общевойсковых училищ имели 1 год старшинства). Выпускники Николаевского инженерного училища 1-го разряда шли в инженерные войска с 2 годами старшинства, а 2-го разряда — с таким же старшинством, но в армейскую пехоту. Правила о выпуске воспитанников 3-го разряда военных училищ и 4-го разряда Пажеского корпуса в войска без офицерских чинов и о выпускниках юнкерских училищ остались в основном прежними.

По «Положению о военных училищах» 1894 г. правила присвоения офицерских чинов выпускникам военных училищ остались практически теми же. Окончившие по 1-му разряду имели один год старшинства (а лучшие из них после годичного прикомандирования к гвардейским частям переводились туда со старшинством со дня выпуска), по 2-му разряду — старшинство со дня выпуска, а по 3-му разряду — переводились в армейские части с правом на производство через 6 месяцев на вакансии. (Те, кто по состоянию здоровья оказывался негодным к военной службе, получали гражданские чины — окончившие по 1-му разряду — XII класса, по 2-му — XIV.)

К концу XIX в. стало очевидным, что положение выпускников юнкерских училищ — подпрапорщиков до производства в офицеры оказывалось весьма тяжелым как в материальном, так и в моральном отношении (оно слагалось из постоянных противоречий, то ставящих их в ряды офицеров, то низводящих до положения нижнего чина) и нуждалось в изменении. Это обстоятельство (как и необходимость прослужить для поступления в училище год в строю вольноопределяющимся) затрудняло комплектование юнкерских училищ подготовленной молодежью. Поэтому в 1901 г., во-первых, было разрешено принимать в эти училища лиц с высшим и средним образованием прямо после учебы, без службы в войсках, а, во-вторых, производить выпускников юнкерских училищ в офицеры сразу по выпуску, как в военных училищах: по 1-му разряду (не менее 10 баллов в среднем) — с одним годом старшинства, по 2-му (не менее 7 баллов) — со старшинством со дня выпуска (выпускники 3-го разряда выпускались унтер-офицерами и производились без экзамена на вакансии по удостоению своего начальства не ранее чем через 1 год).

+1

593

Весь ВМФ-срач перемещен сюда

0

594

Рассказывает Олег Таругин (Цесаревич Николай)

В манеж Аничкова дворца мы с генерал-адмиралом и присоединившимся к нам великим князем Владимиром Александровичем приезжаем в три часа пополудни. Димка на двух грузовиках должен был прибыть заранее, чтобы успеть как следует подготовиться. Едем медленно, чтобы не отстала охрана. По пути следования наш кортеж, состоящий из трех черных автомобилей и конного полуэскадрона, приветствуют толпы петербуржцев, привлеченных слухами об испытаниях цесаревичем технической новинки. Рара снова решился прокатиться с нами, и даже в этот раз получил от поездки определенное удовольствие.
Нас, на правах гостеприимного хозяина дворца, встречает великий князь Николай Николаевич старший – командующий всей русской гвардией. Он уже стар, часто болеет и очень редко покидает свой дом. Но на испытания нового чудо-оружия все-таки посмотреть захотел. Именно поэтому полигон устроили в манеже его дворца. Рядом с ним стоит Петр Семенович Ванновский, их высокопревосходительство военный министр. У меня с ним сложные отношения. С одной стороны он делает много толкового и сам – человек вроде не глупый. С другой – редкостный упрямец, а в вопросах стрелковой подготовки еще и ретроград, прямой последователь Драгомирова. Сложные у меня  с ним отношения, сложные...
Император принимает доклад Ванновского о готовности к проведению показательных испытаний и широким шагом направляется на манеж. Чтобы поспеть за этим великаном мне приходится только что не бежать. Видно, что Александру любопытно: что это нам сейчас покажут? Мне тоже весьма любопытно: чем кончится сегодняшний показ? Весьма и весьма...
На манеже стоят давно знакомый мне пулемет Максима, правда чуть более крупный, чем я привык видеть в музеях и в кинохронике, и рукояточная картечница с пятью стволами. Рядом с этой выставкой раритетов прохаживается крупный, бородатый мужчина в тройке и котелке. Увидев нас, он буквально кидается навстречу и рекомендуется: Хайрем Максим. Ну-ну... Я с интересом разглядываю знаменитого конструктора. Здоровый мужик. Несколько мельче самодержца, но все равно – здоровяк. Где-то я читал, что Максим был отличным спортсменом и теперь могу лично убедится в этом. Для мужчины сорока восьми лет он выглядит здорово: подтянутый, крепкий, лицо пышет здоровьем. А уж улыбается он... Ну, ни дать ни взять кот, разглядывающий блюдце со сметаной. Я усмехаюсь: зная Димыча и его любовь к театральным эффектам, кот даже и не догадывается, что сегодня не он съест сметану, а наоборот: сметана слопает кота. Да еще с шутками и прибаутками...
А, вот, кстати и он сам. Александр Михайлович Рукавишников, легок на помине. Он стоит возле двух своих пулеметов, установленных на высоких трехногих станках. Хм… Эти станки он мне в Стальграде не показывал – там у него легкие низкие треноги были, для стрельбы лежа. А здесь… Очень массивные лапы, на задней, самой длинной, укреплено изящное кожаное седло. Ага, догадался я, это значит, Димка понял, что пожелай кто-нибудь из высокопоставленных особ лично пострелять, им будет не очень удобно делать это лежа. На одном пулемете установлен кожух водяного охлаждения, а рядом, в коробках – длинные патронные ленты. Значит, к длительной стрельбе готовится купчина. У второго – кожуха нет вообще. Но, насколько я помню, ствол может выдержать непрерывную очередь в сотню выстрелов. Следовательно, готовится какой-то фокус.
Мне в глаза бросается некое несоответствие. Кажется, будто ствольная коробка этих пулеметов имеет несколько другие очертания, нежели «Единорог». Она явно покороче и более узкая, чем мне запомнилось в январе. Или мне мерещиться? Ладно, поживем – увидим! Уж больно хитро вчера улыбался Димон, когда упоминал о сегодняшних испытаниях.
Рядом с Димычем стоят несколько солидных мужчин в дорогих костюмах. Костюмы разного покроя и расцветок. Объединяет их только одно – все они на «молнии»! Видимо, такова в Стальграде мода.
Среди сопровождающих Рукавишникова я узнаю Даймлера, Чернова и Леона Наган. Здесь же и доморощенный «кулибин» - Еремей Засечный. Костюм лионского сукна сидит на нем, как на корове седло. Остальные люди мне незнакомы, но по их мордам, которые иначе, как «зверскими» не назовешь, я догадываюсь, что это Димкина «Дружина». Личная охрана и... в общем, об иных назначениях стальградского «спецназа» можно только догадываться. Впрочем, я догадываюсь...
Нас догоняет свита, Ванновский что-то говорит Максиму, и начинается показательное действо. Многоствольная картечница разносит в щепки дюймовые сосновые доски, но даже сейчас заметно, что переносить огонь по горизонтали стрелку затруднительно. Почти все пули идут в одну точку. Именно про эти агрегаты шутил покойный Драгомиров: мол, они хороши, если требуется убить одного противника много раз. И это высказывание имеет под собой основание. Помнится, что на полях сражений Франко-Прусской войны частенько находили тела солдат, в которых обнаруживалось по 50-70 пуль.
После пятиствольной картечницы наступает очередь картечницы одноствольной автоматической. Так здесь пока именуют пулемет. Максим лично дает несколько очередей по доскам. Теперь видно, что рассеивание пуль по горизонту вполне удовлетворительное. Затем пулемет явно клинит, но хитрый Хайрем делает вид, что остановка в стрельбе запланирована заранее и использует возникшую паузу для смены мишеней. Его люди быстро устанавливают большой деревянный щит. Тем временем задержка устранена, в кожух долита холодная вода и «Максим» оживает. Зараза! Пули выписывают на щите вензель «А III». Черт, эффектно! Интересно, а Димыч-то своих стрелков на это готовил?
Заинтересованный Александр подходит к Максиму и изъявляет желание лично испытать оружие. Хайрем, с довольной мордой, усаживает императора на треногу и начинает пояснять устройство. Наконец его величество давит на спуск, пулемет дает короткую очередь  и его снова клинит. Максим спадает с лица и начинает судорожно оправдываться плохим качеством предоставленных для испытаний патронов .
Я тихонько подхожу к другу. Его вид выражает крайнюю степень безмятежности, словно происходящее является не более чем хорошо поставленным спектаклем.
- Мне кажется, или ты в натуре не «Единорог» привез?
- Да, это не «Единорог». Для показухи я взял агрегат с барышевской схемой! – с улыбкой отвечает Димка.
Ну, и хитер, зараза! Ну хитер! Это же самое лучшее оружие для показательных испытаний в лабораторных условиях. Ни пыли, ни грязи. А точность все-таки гораздо выше «Единорога». Вот только…
- А если кто узнает?
- Кто и как? – хихикает Димка. – Нам сейчас главное императору пыль в глаза пустить и Максима слегка осадить. Ведь для принятия на вооружение один хрен полевые испытания проводиться будут. И на взаимозаменяемость деталей непременно проверят. Вот там мы спецам из ГАУ и выкатим настоящий «Единорог».
Тем временем к нам направляется император:
- Ну, Рукавишников, показывай: что ты там привез?
- Вот, ваше величество, пулемет «Единорог».
- И что же, лучше английского?
- Полагаю да, ваше императорское величество.
Александр весело уточняет:
- Видал, что англичанин вытворял? Повторить сможешь?
- Дык, повторить не сложно, ваше величество. Мы, – в голосе Димыча появляются нарочитые «народные» нотки, – мы и получше смогем.
- Ну-ну, не хвались, купчина... Показывай, что можешь.
По знаку Димки на мишенное поле выносят несколько десятков трехдюймовых досок, три огромных, в один обхват, бревна и два больших, полтора на метр, щита с нарисованными на них красными кружками, размером с ладонь. Димка лично садится в седло пулемета с водяным охлаждением, встряхивает кисти рук, словно пианист и плавным движением берется за рукоятки. Ну, с богом...
Тяжелые 10,67-мм  пули рвут мишени на части, очереди буквально распиливают доски пополам. Причем сначала Димыч срезает верхнюю четверть, затем перерезает пополам, а под конец срубает остатки. Лента в 450 патронов улетает за полминуты, причем без единой осечки. Пока второй номер расчета, роль которого исполняет Засечный, меняет ленту, присутствующие дружно выдыхают. Оказалось, что пока шла стрельба, все затаили дыхание.
На замену ленты уходит всего десять секунд. Затем тяжелый грохот «крупняка» снова начинает бить по ушам.  Теперь наступает очередь бревен. Непрерывная очередь в полсотни патронов – и рушится первое бревно. Оно перебито на всю толщину. На второе патронов уходит чуть меньше, где-то сорок. Третье бревно, самое толстое, в полтора обхвата, сопротивляется дольше всех – но, в конце концов, после сотни выстрелов, падает и оно.
В манеже наступает гробовая тишина. Присутствующие ошарашено молчат. Император в шоке. Максим заметно нервничает. Что уж говорить – Димкино сольное выступление произвело впечатление даже на меня, а уж стрельбу из разных видов оружия я повидал всякую.
Димка встает, коротко кланяется императору и небрежно поясняет:
- Сейчас мы имитировали поражение пехотной линии и разрушение деревянного строения, которое может служить в качестве укрытия солдатам противника. Практическая стрельба на полевом полигоне показала, что для полного разрушения избы-пятистенка требуется всего две ленты.
- Или один выстрел из полевого орудия! – внезапно подает голос Владимир Александрович.
- Да, - согласно кивает Димка, - вот только полевое орудие весит в десять раз больше, в его расчете впятеро больше людей, и для его транспортировки требуется запряжка из четырех-шести лошадей. А наш пулемет (вот и прозвучало это слово впервые на публике!) спокойно переносится с места на место расчетом из трех человек. К тому же на один пушечный снаряд уходит больше пороха, чем на несколько сотен патронов к нашему оружию.
Пока Дима толкает речь, пулемет снова перезаряжен, а в кожухе сменена вода. Теперь к пулемету садится один из Димкиных дружинников. Короткими очередями он начинает поражать красные кружки на щитах. Точность просто изумительная – выстрелы ложатся практически пуля в пулю.
- А сейчас мы показали, что даже после восьмисот выстрелов пулемет может вести точную стрельбу! – снова поясняет Дима и тут же добавляет, - конечно, водяное охлаждение играет существенную роль в стабильности ведения огня, но сейчас мы продемонстрируем живучесть голого ствола и быстроту его замены!
Димыч кивает головой своим ребятам. Ко второму пулемету садится другой казачок. Длинная очередь кромсает остатки досок и бревен. У задней стены с грохотом рушится баррикада из мешков с песком. Она явно не была рассчитана на стрельбу крупнокалиберными патронами такой мощности. Если пулемет бревна разрезает, то что ему два ряда мешков с расстояния в сто шагов?
Стрелок встает с седла и опускает торчащую сбоку от места крепления ствола к коробке рукоятку. Ствол легко отделяется. Удерживая его за ту же рукоять, дружинник аккуратно кладет раскаленную железку в стоящий рядом небольшой бочонок, из которого брали воду для охлаждения. К потолку взлетает облачко пара. К пулемету подскакивает Засечный и в считанные секунды ставит запасной ствол. Всё! Оружие снова готово к стрельбе!
На бедном Хайреме Максиме просто лица нет! Донельзя смурной, он подходит к своим стрелкам и что-то горячо с ними обсуждает. Затем они всем скопом отправляются к мишеням и начинают внимательно их разглядывать, ощупывать и даже вроде как обнюхивать. Что это с англичанами? А-а, это кто-то из них выдвинул светлую идею, что мишени были заранее заминированы маленькими зарядиками, которые последовательно подрывали по команде Рукавишникова. Ну-ну…
Не обнаружив на мишенном поле ничего, кроме расколотой в щепу древесины, Максим возвращается на огневой рубеж. Но теперь на его лице видна решимость. Видимо, он готов бороться до конца. По команде Хайрема, его ассистенты устанавливают два свеженьких дощатых щита. И лучший стрелок выводит на одном из них вензель императрицы. Остальные англичане громко аплодируют.
Максим уже около нас и высказывается в том смысле, что может ли русский конкурент повторить это? Я уже собираюсь сказать, что в бою вензеля выписывать не требуется, но тут...
- Ваше императорское величество! – громко говорит Димка. – Покорнейше прошу вашего разрешения на то, чтобы британский фокус повторил его императорское высочество Николай Александрович! Повторил из моего «Единорога»!
Император кивает. Да вы что?! Да к такому готовиться надо! Да я ж не смогу! Ну Димка, ну, блин, шутник хренов!
На ватных ногах направляюсь к пулемету.
- Не дрейфь, Олегыч, – шепчет Димка, шагающий рядом. – Ты главное резко на спуск не нажимай! А веди ровненько, словно на конце ствола карандаш! Остальное пулемет сам сделает!
Я усаживаюсь за треногу. Так: рукоятки управления здесь как на ДШК…
- Батюшка, несколько выстрелов для пристрелки...
Император кивает. И-эх, начали!.. Даю пару коротких очередей. Очень хорошо… Отдача почти не чувствуется, пулемет не трясет. Ну еще бы – я своим весом прижимаю оружие к полу. Вот в чем проявляется чуть ли не единственное преимущество высоких треног! Действительно, хорош аппарат, хорош... Ладно, начнем «рисовать».
Вензель получился красивым. Палочка в первом «I» могла бы быть и поровнее, но все равно: вензель точно выходит гораздо лучше, чем у англичан. Из-за того, что пули ложатся плотнее. Все-таки скорострельность Димкиного пулемета чуть ли не вдвое больше, чем у Максима. Уф! Всё! Можно встать, утереть вспотевший лоб...
- Ай, малатца! – Димка тихонько тыкает меня в бок кулаком.
В этот момент я понимаю, что вокруг происходит нечто странное. Я оборачиваюсь. Немая сцена в гоголевском «Ревизоре» - слабая пародия на то, что можно сейчас наблюдать в Аничковом манеже. А небезызвестная супруга Лота показалась бы просто живчиком в сравнении с оцепеневшими императором, министром и свитскими.
Первым оживает Максим. Он решительно походит к нам и заявляет, что это – нечестная игра и что он уверен - цесаревич специально тренировался долгое время, так как иначе этот фокус не осуществить... Говорит Максим долго и абсолютно не логично. Можно подумать, что его стрелки не тренируются. Неожиданно мне в голову приходит шальная мысль.
- Рара, чем спорить и доказывать, что я вижу этот пулемет впервые, попробуйте пострелять из него сами.
Александр хмыкает в усы и шепотом высказывается в том смысле, что если цесаревич что-то в голову взял – пушками не вышибить. И уверенно направляется к «Единорогу». Покряхтывая, устраивается в седле, кладет руки на гашетку, примеривается... Пули ложатся в мишень прямой линией, хоть уровень прикладывай. Император закусывает ус и... Вот это фокус! На мишени появляется вензель «Н II»! Не очень ровный, но для первой попытки – пять с плюсом!
Свита обрушивает на своего императора бурные аплодисменты, а Александр лукаво смотрит на меня. Я подхожу к нему и, помогая подняться, приобнимаю его за талию:
- Ну, батюшка, как: стоящего человека мы с дядюшкой вам рекомендовали?
Александр улыбается, затем жестом подзывает к себе Димку. Тот подлетает, отдает ловкий поклон. Император похлопывает его по плечу и со словами: «Угодил, угодил», – протягивает свой портсигар. Золотой, с алмазной монограммой. Фаберже постарался. Да-а... Не видать Максиму наших рынков как своих ушей!
Максим явно потрясен увиденным. Он делает последнюю, отчаянную попытку хоть как-то повлиять на уже вполне очевидный результат испытаний. Подхватив горсть еще теплых гильз от «Единорога» он начинает лепетать, что русские нарушили условия конкурса, применив собственный, гораздо более мощный патрон. К тому же снаряженный пироксилиновым порохом. А ему, видите ли, пришлось мучиться с тем, что прислало Военное ведомство.  Тут не выдерживает Ванновский.
- Господин Максим, - ледяным голосом начинает военный министр, - в условиях на проведение конкурса черным по белому было написано: к конкурсу допускаются образцы оружия, имеющие калибр четыре и две десятых линии. Я вижу, что господин Рукавишников это условие выполнил. Вы же отказались от разработки собственного патрона и требовали, в предварительной переписке, предоставить вам патроны русского образца. Какие теперь к нам могут быть претензии?
Максим потухает и отходит в сторону. Чтобы обсудить увиденное, пока горячи впечатления, император собирает в кружок меня, Ванновского, великих князей Алексея, Владимира и Николая Николаевича. Краем глаза я успеваю заметить, что Хайрем подгреб к Рукавишникову и начинает что-то бурно ему говорить. Не дай Бог, свои дурацкие претензии излагает… Эх, не наговорил бы Димка ему в ответ чего лишнего. Жалко все-таки человека: конструктор-то он талантливый...
А наше обсуждение, кажется, заходит в тупик. Ник-Ник и Ванновский доказывают, что пулемет есть устройство для кошмарной, абсолютно неоправданной траты патронов. Мол, в бою и винтовки достаточно. На мое предложение великому князю атаковать пулеметный расчет целым эскадроном, с тем, чтобы оставшиеся в живых решили вопрос о полезности пулемета, реагируют, как на бредни малолетки. Внезапно подает голос Владимир Александрович. Он говорит, что согласен с цесаревичем – это оружие способно остановить атаку любого противника. Только пулеметов нужно два и лучше всего поставить их на флангах. Оружие Владимиру явно понравилось. Затем веское слово молвит генерал-адмирал. Он высказывается в том смысле, что было бы неплохо испытать пулеметы на полевом полигоне, а еще лучше, в боевых условиях. А тут, мол, боевые действия с Японией на пороге… Прозрачный намек!
Император внимательно выслушивает все высказывания, но молчит, что-то прикидывая в уме. Затем подзывает Максима и интересуется: почем его пулеметы. Услышав цену в 347 фунтов 4 шиллинга и 4 пенса , государь озадаченно крякает и велит своему ординарцу пригласить «купца первой гильдии Рукавишникова».
- Ну, нижегородец, а ты за свои пулеметы, – он старательно вставляет в свою речь новое, явно понравившееся ему слово, – ты за свои пулеметы что просишь?
- Ваше императорское величество. Чтобы не работать себе в убыток, – я, из-за спины императора делаю Димке «страшные глаза», – торговый дом братьев Рукавишниковых готов сдавать «Единороги» казне по тысяче семьсот... – мой взгляд начинает напоминать Хиросиму, – даже по тысяче шесть... – Хиросима и Нагасаки одновременно! – по полторы тысячи рублей за штуку.
Выпалив это, Димыч замолкает. Украдкой я показываю ему кулак: нашел, на ком наживаться! Я ведь прекрасно помню, что себестоимость оружия чуть меньше тысячи рублей. Димыч делает вид, что совершенно не понимает: о чем это я.  Ладно, наедине я ему грамотно растолкую: о чем я и почему я!..
- А какое количество ты можешь выпускать?
- Сейчас не более 20 штук в месяц, - честно признается Димка, - но в дальнейшем могу полтораста.
- И, кстати, батюшка, лучше уж свою промышленность развивать, чем вкладывать деньги в промышленность потенциального противника! – вмешиваюсь я.
Рара недовольно зыркает на меня и жестом отпускает Максима и Рукавишникова. Тем отходят в сторону и, видимо, сразу возвращаются к прерванной беседе. Смотри-ка, уже спелись, изобретатели хреновы…
- Колька, хватит уже мне в лицо пользой для Отечества тыкать! – говорит самодержец. – Можно подумать, что о России только ты один и думаешь!
Я тихо бормочу извинения, но император меня уже не слушает. Он поворачивается к Алексею.
- Лешка, это то самое оружие, про которое ты мне зимой говорил?
- Да, государь и купец тот самый! – кивает генерал-адмирал.
- Про купца этого вы мне с Колькой уже все уши прожужжали, - улыбается император, но тут же серьезно спрашивает: - ты вроде говорил, что у него там, кроме «Единорога» и бердыши какие-то были и пищали… где это все?
- Ну так давай позовем Рукавишникова и попросим показать! – усмехается Алексей. – Эй, Дим… тьфу, Александр Михалыч, подойти сюда!
Димка подходит, всем своим видом выражая недовольство. Чего это он? Ах, ну да! Он, видите ли, важным разговором занят, а мы его по пустякам дергаем.
- Александр Михалыч! – обращается к нему адмирал, - ты кроме «Единорога» еще что-нибудь из своего оружия захватил?
- Да, ваше светлость, захватил, - отвечает купчина и мнется, - вот только демонстрировать некоторые образцы при иностранцах…
- Иж ты! Неужели ты настолько страшное что-то придумал? – с веселыми огоньками в глазах, спрашивает император.
- В том-то и дело, ваше императорское величество, что наоборот! – Димка пытается подобрать слова, - скорее изобретенное мною оружие настолько простое, что я удивлен, почему больше никто до такого не додумался. Вот и хочу, чтобы супостаты как можно дольше в своем неведении пребывали.
- Хм… хм… ну ты и загнул! – император покусывает усы и объявляет, - мне уже не терпится посмотреть, что ты там еще навыдумывал! Петр Семенович! Распорядитесь, чтобы англичан проводили. Вежливо, но быстро! А ты, купчина, давай – тащи свои игрушки!
Англичан заставляют быстро свернуться и покинуть манеж. Последним уходит Максим, косясь на целый штабель ящиков, который успевают натаскать дружинники Димки. Я подхожу к другу и тихонько спрашиваю:
- Ты это про что там с Максимом шептался?
Димка беззаботно машет рукой, но в его глазах вдруг взблескивает азарт торговца:
- Да, за полторы тыщщи фунтов пулемет ему продал.
- Ты что?!
- А что? – это ехидное выражение физиономии удачливого купца мне знакомо. Еще по Приднестровью. – Пущай попробует скопировать. Вот мы посмеемся... Пусть хоть на винтики его разберут, повторить все одно не смогут. А жаль, – Димка снова широко улыбается. – Повторили бы – можно считать, что у противника пулеметов нет!

Необходимые примечания (в тексте пойдут сносками):
"...Наконец его величество давит на спуск, пулемет дает короткую очередь..."(С) - Реальный случай. 8 марта 1888 года император Александр III лично стрелял из пулемета Максима
"...Максим спадает с лица и начинает судорожно оправдываться плохим качеством предоставленных для испытаний патронов..."(С) - Специально для этих испытаний Хайрем Максим переделал свой пулемет под русский 4,2-линейный (10,67мм) патрон. Патроны ему были предоставлены Военным ведомством
"...347 фунтов 4 шиллинга и 4 пенса..."(С) - Именно такую стоимость (3226 рублей по тогдашнему курсу) первоначально установила на свои пулеметы фирма «Максим-Норденфельд»

+18

595

Хорошо!

0

596

Маленький косячок заметил

Карах написал(а):

По знаку Димки на мишенное поле выносят несколько десятков трехдюймовых досок, три огромных, в один обхват, бревна и два больших, полтора на метр, щита с нарисованными на них красными кружками, размером с ладонь.

и чуть ниже

Карах написал(а):

Третье бревно, самое толстое, в полтора обхвата, сопротивляется дольше всех – но, в конце концов, после сотни выстрелов, падает и оно.

0

597

Карах написал(а):

Тем отходят в сторону и, видимо, сразу возвращаются к прерванной беседе.

Те отходят.

  http://gardenia.my1.ru/smile/JC_postcount.gif

0

598

http://gardenia.my1.ru/smile/JC_postcount.gif 
Карах, а теперь, в догонку, отрывок со стрельбой из снайперки под "четырёхлинейный русский". На посрамление будущих "Барретов" и "МакМилланов"!

+1

599

Карах написал(а):

- Иж ты! Неужели ты настолько страшное что-то придумал?

может "иш ты"?

0

600

MrGuner написал(а):

Карах написал(а):

    - Иж ты! Неужели ты настолько страшное что-то придумал?

может "иш ты"?

Тогда уж ишь ты

0


Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Бориса Орлова » Господа из завтра II, эпизод V