Здравствуйте дорогая Матушка. Вы всегда хотели что бы я Вас так называла, но, как Вы прекрасно помните, я очень стеснялась. Как я была тогда наивна  и не понимала Ваших ко мне добрых чувств. Ваша требовательность казалась мне мелкими придирками, тем более перед глазами у меня был пример – Ваше отношение к моим названным сёстрам Марьяне и Анне. Эти портные, парикмахеры, косметологи с которыми они постоянно проводили время, а мне оставались уборка, стирка и вся прочая работа по дому и саду. Я с тревогой глядела на угасающего от непосильной работы отца, сколько не приносившего домой денег, всё время Вами обругиваемого и поносимого. Тогда я не понимала, что Вы для меня сделали, как много Вы вложили в моё Будущее. Да-да именно Вы, а не моя тётушка фея. Ведь она дала мне только видимые атрибуты – эти платье, карету и так много сыгравшие в моём будущем хрустальные башмачки. Хотя нет, я уже стала забывать – ведь башмачки мне дал милый Паж. Вы же создали и закалили мой характер. Если бы не Вы кем бы я стала? Женой какого-нибудь никчёмного пьяницы ремесленника, нарожала кучу сопливых детёнышей, причём добрую половину из них от сборщиков налогов и кредиторов своего беспутного муженька, под которых он бы меня подкладывал, и умерла бы от непотребной болезни подцепленной каким-нибудь из этих уродов от портовых шлюх? От всего этого Вы спасли меня… Моя ненависть достигла такого накала, что если бы не та удача с королевским балом, жить Вам и этим дурищам, Вашим дочерям, оставалось не больше недели. Тот яд что я готовила на протяжении года не могут определить ни доктора ни маги. Почему я в этом так уверена? Да потому что никто так не понял причины смерти нашего королька, как я его называла. Горе моё было безмерно. Мы с моим супругом Принцем даже отложили коронацию на неделю. Бедный мой супруг, я всегда говорила, кто нельзя столько пить вина, иначе как объяснить, что не пробыв королём и трёх дней он вывалился из окна пятого этажа. Прискорбно то, что это окно находилось в комнате моей любимой сестрёнки Марьяны, а поздняя ночь и беспорядок в одежде моего супруга, не оставляли ни каких сомнений в том, что там происходило. Потому и самоубийство моей дрожайшей сестры не вызвало излишних кривотолков, кроме конечно способа, это надо же было придумать – перерезать себе горло. Вы, матушка, не глупая женщина и прекрасно понимаете, что новоиспечённому королю не стоило искать свою супругу поздней ночью, мало ли куда она могла пойти с Пажем, и чем с ним заниматься в комнате, отосланной по делам сестры. Так что вся вина в своей и сестриной смерти лежит на нём и только на нём, хотя удовольствия от перепиливания толстой Марьянкиной шеи я получила огромное. Жаль только пришлось сжечь мою любимую ночнушку китайского шёлка, до того она была грязна, я даже не догадывалась сколько кровищи может быть в этой толстой дуре. И вот теперь когда я стала полноправной хозяйкой в королевстве, я могу объяснить Вам, дорогая матушка, из-за чего королевский прокурор объявил Вас виновной в смерти моего дорогого батюшки, и приговорил Вас к смерти через отсечение головы. Могу, но не буду. Когда Вы встретите в аду эту тряпку, моего отца, позволявшему Вам измываться надо мной, он вам сам расскажет о своей кончине. И хотя жить Вам осталось не больше часа, но всё равно спешу Вас порадовать, ваши расходы на косметологов и парикмахеров были не напрасны – Анна пользуется бешенной популярностью в борделе, который содержит моя тётушка, говорят что она так выматывается на работе, что приходится приглашать доктора ежедневно, что бы привести её хоть как то в порядок. Это практически всё, что я хотела сказать Вам в своём письме.
P.S. Ах да, ещё я хотела добавить, что всего этого могло не случиться, если бы пару лет назад Вы проявили бы к  своей приёмной дочери хоть каплю сострадания.
Навеки, или сколько там Вам осталось, любящая Вас дочь Золушка.