Кальмаро и Свинисиус в кабинете Кальмаро.
Свинисиус:
Кальмаро, что ж такой ты бледный,
Ответь мне, друг мой, что с тобой?
Да у тебя, дружочек бедный,
Не все в порядке с головой.
Кальмаро:
Жене моей пора в психушку!
Ох, эта бурная печаль!
Она прогрызла всю подушку,
В нее рыдая по ночам!
Не ест, не пьет, в желудке пусто,
А если ей обед несут —
Подтеки сала и капусты
По стенам крашеным ползут.
Болит, конечно, голова —
Я сам не чокнулся едва.
Она же голосом козлиным
Зовет потерянного сына.
Свинисиус (с недоумением):
Но, вспоминаю я, в ту ночь
Она ведь потеряла дочь!
Кальмаро:
А я, признаться, сам не знаю!
Все это было так давно!
Она же мебелью швыряет,
Грозится выпрыгнуть в окно…
Я трепещу! Нагрянут беды:
Ее пора кормить обедом!
Свинисиус:
С твоей дражайшей половиной
Пойду-ка я поговорить…
Еще пошли к ней Кофеину
Ее обедом покормить.
Кальмаро:
Ты, может, все изменишь вдруг!
Я на тебя надеюсь, друг.
Ты Истеринсии поможешь,
Ведь ты, мой милый, медик все же.
Свинисиус:
Конечно помогу, Кальмаро!
Вы, помню, были славной парой.
Пришла беда — и не одна —
И вот теперь твоя жена,
Закрывшись в комнате, рыдает.
Она того не понимает,
Что исстрадался муж ее!
/патетически/ О, житие! О, бытие!
О, невротичный слабый пол!
/решительно/ Адьес, Кальмаро! Я пошел!
Кальмаро:
Да-да, Свинисиус, иди,
Лишь ты один меня спасти
Способен в страшный этот час,
Как я тебя когда-то спас.
Тогда ты молод был и глуп —
И как индюк попался в суп —
Тебя глаза моей сестрицы
Настроили на ней жениться,
Но я тебя отговорил —
Ты весь бы век несчастным был.
У ней ведь каша в голове —
Лишь Дом Моделей на уме.
Сейчас совсем с ума слетела —
Ни до чего ей нету дела,
От новых планов нет спасенья.
Лишь о коллекции весенней
Она мечтает день и ночь,
А мне, поверь, уже невмочь,
Нет дела мне до новых целей,
Вот о хорошеньких моделях,
О ножках, губках я не прочь
Безумно грезить день и ночь.
Свинисиус:
Хоть ты, мой друг, с судьбой смирился,
Ты все ж ничуть не изменился…
Кальмаро:
Я юность вспомнить был бы рад,
Когда бы не был я женат.
Я раз немножко… погулял —
Она устроила скандал.
Пришлось ее мне усмирять
И неотложку вызывать.
Свинисиус /с возросшей решительностью/:
Ее я уврачую мигом!
Я к ней иду! Адьес, амиго!
Кальмаро:
Постой, дружище, я еще…
Свинисиус:
Нет-нет, Кальмаро. Я пошел!
Кальмаро:
Я коротко… Я только суть…
Поосторожней с нею будь!
Свинисиус /значительно/:
Все знаю сам — ведь я же врач!
Неразрешимых нет задач!
И Истеринсию твою
Я моментально исцелю!
В гостиной сидит Олегархио, читает книгу вольного содержания. Свинисиус неожиданно подходит и неожиданно выхватывает книгу у Олегархио из рук.
Свинисиус:
Посмотрим, что ты тут читаешь,
Брат Олегархио…
/возмущенно/: Ну, знаешь!
Такой картинкою на книжке
Врача никак не испугать.
Но ты, бессовестный мальчишка,
Как смеешь все это читать?!
А над картинкою названье:
«Ее последнее желанье»…
да я тебе! Да я тебя!
Карьеру медика губя,
Ты перед сессией читаешь
Такую дрянь… Ну, братец, знаешь…
Олегархио:
Мне не понятен ваш укор,
Вы ж не ребенок, мой сеньор?
Зачем грубить, зачем кричать?
И что о чем я должен «знать»?
Поверьте, все, о чем читаю,
Не хуже вас, пожалуй, знаю.
И как бы я того не знал —
Я в «Анатомии» читал
Об этом, будучи мальчишкой…
Свинисиус:
Ну знаешь, братец, это слишком!
Трущоба. Лачуга. За столиком, который каким-то чудом держится на трех ножках, сидят Кармансита — маленького роста девушка, неопрятно одетая, со всклокоченными волосами, и высокая, хорошенькая, опрятная Отовария.
Кармансита:
… Хотелось досыта нажраться —
А он — обиделся и драться.
Отовария:
Нехорошо ты поступила!
Он человек приятный, милый.
Зачем, скажи мне, словно вор,
К нему пробралась ты во двор,
Зачем ты в дом к нему залезла?
Кармансита:
Тебе башку свою полезно
Самой порою прочищать,
Или в химчистку отдавать!
Ведь говорю: я шла пожрать,
А он увидел — и орать!
Отовария/трагически/:
О, милая, как это можно —
Ты так была неосторожна…
А впрочем, знаешь, я опять
Тебя пытаюсь оправдать.
Ты слышишь только глас желудка!
Задумайся хоть на минутку
О страшном будущем своем!
Ну посуди: как мы живем!
Да, ты права: в желудке пусто,
Мы воду пьем, едим капусту.
Но главное — вот стыд и срам! —
Одеться не во что ведь нам!
Нет, бедность не порок! — проклятье!
Вот у меня четыре платья.
Ты, Кармансита, мне ответь —
На праздник есть мне что одеть?
/плачет/
Кармансита:
Ну погляди-ка! Снова в рев!
Орешь ты громче всех коров
На старой ферме у болота!
…Ну, где найти такого жмота?!
Тут человек с утра не ел,
А он… салата пожалел!
Схватила банку я с компотом,
Два огурца… но с этим жмотом
Недолог был наш разговор!
Он выкинул меня во двор,
А я ему под оба глаза
Медали посадила сразу,
Его я окунула в бочку.
Он там сидел на пятой точке,
Но все еще орал: «Ворюга!»
… мы не понравились друг другу,
Ну, угодила я дружку,
На подлую его башку
Кастрюлю намертво надела!
Пусть задохнется, — что за дело
Мне до того? Сам виноват —
Не захотел мне дать салат!
Отовария /заламывая руки/:
О, ты — вместилище порока!
О, Кармансита, ты жестока!
Кармансита:
Эх, жизня ты моя, жестянка.
Вот ты у нас официантка…
Отовария /зажимая ей рот/:
Молчи! И так я как могу
Про Дом Моделей тетке лгу,
Что в нем нашла себе работу,
Чтоб как-то жить с ханжою-тетей.
А ляпнешь ей про бар ночной —
Готовься тут же в мир иной!
… Меня застала с парнем вместе,
Она кричит: «Позор! Бесчестье!»
Кармансита:
Ах, Отовария, родная,
Скажи мне, что тебе мешает
Котлету в рот ей залепить,
Чтоб не осмелилась вопить.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
