АНОМАЛЬНАЯ ЗОНА
Продолжение: «Случай у деревни Кулишки»
Обер-лейтенант Хорст Шнайдер, получивший железный крест за польскую компанию, победителем прошел через всю Европу. Перед ним склонялись города, Париж, Прага, Варшава. Компания эта была похожа на увеселительную прогулку. Солдаты, случалось, конечно, гибли. Но, скажем так: на войне, как на войне. Германская армия была организована на порядок лучше, чем другие, и вооружена по последнему слову техники. Германский технический гений оставил позади весь мир. Наглядное подтверждение расовой теории фюрера. Отсталые народы должны покориться и служить победителям. Его настольной книгой стал «Майн кампф», а сам он в тридцать четвертом году вступил в ряды НСДАП. В гениальности фюрера он нисколько не сомневался. Дерзкий натиск приносил обильные плоды. В Польше, правда, пришлось немного повозиться, поляки местами отчаянно сопротивлялись. Но все равно, все выходило так, как рассчитывал фюрер. Повезло Германии с вождем! После поражения в первой мировой войне и последующего унижения германской нации. Скоро весь мир будет чистить арийские сапоги, почитая это за великую честь.
Однако в болотистых лесах Белоруссии все пошло как-то неправильно, наперекосяк. Прежде всего, они никак не могли уложиться в отведенное время из-за бешеного сопротивления русских. Вторым, весьма неприятным фактором оказались русские танки. Поначалу немцы щелкали их, как орехи. Тонкая, десятимиллиметровая броня русских «Т-26» не могла служить им серьезной защитой. Хорсту Шнайдеру на второй день вторжения довелось наблюдать в бинокль танковое сражение возле населенного пункта Пружаны. Русские бронированные коробки, гордость и слава Красной армии, горели, испуская клубы черного дыма. «Колосс на глиняных ногах», казалось, готов был вот-вот окончательно рухнуть. Однако несколько дней спустя уверенность в быстрой победе слегка поколебалась. Откуда ни возьмись, у противника появились новые, незнакомых обводов бронированные машины. Картина боя изменилась. Теперь горели «Т-2». Это казалось невероятным.
Ход сражения тогда все же удалось переломить. По русским танкам стали бить прямой наводкой из зенитных орудий, а вскоре у противника кончилось горючее. Германские войска железной лавиной покатились дальше на восток, вслед за остатками армии русских, отступавших по направлению к Минску по единственной дороге среди непролазных болот. Успех был налицо, тем не менее, неприятный осадок остался. Приходилось признать, что противник по некоторым направлениям превзошел немецких конструкторов. И хотя Хорст Шнайдер безоговорочно верил в окончательную победу немецкого оружия, в душе впервые шевельнулся червячок сомнения. Появилось ощущения чего-то непонятного и грозного, что ждало на востоке и затаилось в непроходимых белорусских лесах.
- Где же, наконец, эти проклятые Кулишки? – пробормотал он, расстелив на коленях карту. Мотор «Опеля» натружено гудел. Как бы не застрять здесь. По этим дорогам после дождей и на тракторе не очень-то проедешь.
С рвением, выполняя приказ фюрера по уничтожению красной заразы, немцы поторопились уничтожить почти все приграничные деревни. И когда встал вопрос о создании склада боеприпасов и запчастей, а также ремонтной базы, выбор пал на Кулишки. Там уцелело несколько домов. Сопровождаемый эскортом мотоциклистов, он колесил по расхлябанным лесным дорогам в поисках этой богом забытой деревни, или того, что от нее осталось. Хорошо хоть бензин залили под самую горловину бака. И прихватили запасную канистру. С опозданием он подумал, что неплохо было бы взять с собой не мотоциклистов, а бронетранспортер. Не дай бог нарваться на отступающие советские части.
Он посмотрел на петляющую среди деревьев дорогу.
- Что ты думаешь об этой стране, Курт?
- Какие дороги, такая и страна, - ответил рыжий веснушчатый фельдфебель, резко поворачивая баранку и огибая глубокую рытвину.
Этот парень приглянулся ему еще с Польской компании. В Варшаве участвовал в зачистке и переселении евреев в гетто. Показал себя исполнительным и хладнокровным. Некий Изя Кац, которого Курт выволок из шикарной квартиры со словами: «Фюрер приказал вам убраться с арийских земель!», не сдержался: «Ваш Гитлер преступник, его надо судить!».
- Гитлер никогда не ошибается, а ты падаль, - ответил Курт и нажал на курок.
Среди солдат ходили слухи, что папа Курта большой воротила, владелец завода, разъезжает на шикарном «Майбахе» с радиоприемником фирмы «Блаупункт», и даже якобы вхож к самому рейхсмаршалу Герингу. Хотя, если бы это действительно было так, скорее всего, он был бы сейчас не среди здешних лесов и болот, а отсиживался где-нибудь в Швейцарии в компании красивых девочек.
Этот неунывающий вихрастый парень обожал драгоценности. Обер-лейтенант частенько замечал, как он забирает у убитых часы, кольца, иной раз не брезгуя даже золотыми зубами. У него в мыслях не было осуждать фельфебеля. Все эти вещи на самом деле принадлежали им, солдатам великой Германии. Куда он их потом девал, оставалось загадкой, отправлял домой, продавал, а может, подобно пиратам, закапывал в землю. Это не имело значения. Скоро к их услугам будут богатства не только этой огромной страны, но и всего мира.
Он отвлекся от своих мыслей. Лес кончился, они выехали на широкую асфальтированную дорогу.
Солнце светило ярко, безукоризненно ровное и прямое шоссе стрелой протянулось с запада на восток.
Мимо изредка проносились автомобили незнакомых марок. Было заметно, что пассажиры и водители с интересом их разглядывают. Ни страха, ни паники. Словно рядом нет войны, не грохочут траками угловатые танки, не проносятся в небе самолеты с крестами. Но, в самом деле, где войска, где танки Гудериана? И что это за шоссе? Если Белосток-Минск, то, каким образом их занесло так далеко на восток и почему не видно отступающих русских солдат?
Хорст Шнайдер окинул взглядом голубую бездонную чашу неба с редкими перистыми облаками, но вместо ассов Геринга увидел там такое, от чего буквально остолбенел. Огромный монстр, сказочный дракон, сверкая серебристым металлом, неторопливо проплыл вдалеке, на самом пределе видимости, и скрылся за лесом. Самолет? Но таких самолетов не бывает! Может, померещилось?
- Майн гот! Где мы? – пробормотал Курт. Обер-лейтенант почувствовал, как его накрывает волна паники. Хотелось кричать, стрелять во все, что движется, лишь бы увиденное оказалось галлюцинацией, фата-морганой. Усилием воли он заставил себя успокоиться. Стало ясно: они попали в какое-то странное место. И не важно, кто их сюда направил: Господь бог, Один, Фрея, или природный катаклизм.
Оставалось выяснить, что это за место. Может, приказать солдатам взять «языка»? «Опель», тем временем, продолжал двигаться по шоссе на восток. Пейзаж вокруг был до невозможности мирный, тем не менее, ощущение нависшей опасности усилилось. Неожиданная мысль пришла в голову. Может, просто подойти к кому-нибудь и спросить?
- Курт, притормози. Ты, кажется, немного знаешь русский? – обратился он к фельдфебелю, заметив впереди на обочине ярко-зеленую легковушку с поднятым капотом. В моторе копался хорошо одетый молодой человек.
- Так точно, господин обер-лейтенант. По соседству с нами жил эмигрант, полковник белой армии, он хорошо ко мне относился и учил языку. Он говорил, что знание это скоро нам всем наверняка пригодится.
Хорст Шнайдер окинул взглядом легковушку. Не напугать бы ненароком «языка»!
- Сними куртку и пилотку, оставь оружие…впрочем, пистолет можешь положить в карман. Пойдешь со мной, попробуем выяснить, далеко ли отсюда до Кулишек.
Обер-лейтенант снял фуражку и верхнюю одежду, оставшись в одной рубашке и брюках. Может, хотя бы поначалу сойдут за мирных граждан?
Им неслыханно повезло. Услышав из уст фельдфебеля ломанную русскую речь, молодой хлыщ представился на чистом немецком: «Ганс Хенке, инженер. Занимаюсь модернизацией газопроводов. У вас какие-то проблемы?». Решив ничего не скрывать, они вкратце обрисовали ситуацию.
Поначалу Ганс не поверил. Затем кинул внимательный взгляд на «Опель», и вооруженный эскорт, брови его полезли на лоб.
Десять минут спустя Ганс Хенке выложил всю интересующую их информацию. Это было как гром с ясного неба. Двадцать первый век на дворе! Сталин и Гитлер давно мертвы. Итальянские партизаны расстреляли Муссолини и повесили за ноги вместе с Кларой Петаччи. Какое варварство! На верного союзника, Японию, американцы сбросили какие-то ужасные бомбы! В Нюрнберге союзники устроили судилище. Были и хорошие новости. Союз развалился, и нет уже Коминтерна и ненавистных коммунистов! Кроме того, выяснилось, что эта прекрасная дорога расположена на самом западе Белоруссии и до Кулишек отсюда рукой подать, каких-нибудь несколько километров.
- Вы меня отпустите? – ответив на все вопросы, спокойно поинтересовался инженер.
- Чтобы ты сообщил о нас властям?
- Господа, я что, похож на ненормального? Стоит заикнуться, что встретил на дороге солдат вермахта, как меня тут же отправят к психиатру. А я дорожу своей репутацией и работой.
С этим трудно было не согласиться. Обер-лейтенант представил, что бы было, если бы в Германии ему встретился отряд римских легионеров. Доложишь о подобном происшествии командованию, и тебя немедленно уволят из армии и засадят в сумасшедший дом.
- У меня был двоюродный дед, тоже Хорст Шнайдер, воевал на восточном фронте, - сообщил Ганс на прощание.
- И что с ним случилось? – слушая вполуха, спросил обер-лейтенант. Его голова была занята совсем другими мыслями, а именно тем, что их ждало впереди.
- Пропал без вести летом сорок первого. И еще, вот, возьмите на память.
Он протянул руку. На ладони лежал маленький черный прямоугольник.
- Что это? – спросил Курт.
- Телефон. Сейчас такие почти у каждого. Можно позвонить куда угодно. Удобно, не правда ли?
- А как же вы?
- Берите, у меня есть еще один.
Фельдфебель готов был прыгать от радости, как мальчишка. Технологии будущего! То, что, возможно, поможет рейху выиграть войну!
Они оставили любезного инженера возиться со своим «Ауди», до войны фирма называлась «Хорьх». Из ненависти к фюреру, который любил эти машины, союзники хотели вообще закрыть заводы, но руководство поспешно сменило вывеску. Бывшие «Хорьхи» превратились в «Ауди» и, как оказалось, и в двадцать первом веке успешно колесили по дорогам.
Похоже, было, что этот Ганс Хенке им так до конца и не поверил. Подумал, видно, что это какой-то дикий розыгрыш. Что ж, тем лучше.
Они двинулись дальше. Обер-лейтенант молчал, углубившись в свои мысли. Ничего хорошего в сорок первом году их не ожидает. Война продлится целых четыре года и, в конце концов, победу одержит «колосс на глиняных ногах». Ноги у него окажутся вопреки всеобщему мнению, не глиняными, а железными. А если они застрянут здесь? Скорее всего, их осудят, как военных преступников. Его, по крайней мере, наверняка.
- Может, стоило бы поискать еще какие-нибудь технологии? – обратился к нему Курт. – Например, выяснить подробную информацию о «Катюшах», Ганс сказал, что красные скоро применят их под Оршей.
- Не увлекайтесь, фельдфебель. Вы же не хотите застрять здесь навсегда? Мы должны выполнить приказ и попасть в эти треклятые Кулишки, а потом…. Будь я проклят, если не отыщу прореху во времени, через которую нас сюда занесло!
Курт криво усмехнулся. Они целый день куролесили по лесу, прежде чем выбрались на шоссе. Отыскать в лесу никому не ведомое и никем не видимое место не легче, чем, как говорят русские, найти иголку в стоге сена. Но он сдержался и промолчал. Вполне можно было нарваться на начальственный гнев.
По словам Ганса Хенке до поворота на Кулишки они должны были добраться беспрепятственно. А вот дальше, через пять километров находился пост дорожной полиции, или милиции, как она здесь называлась.
- Господин обер-лейтенант, но зачем нам эти Кулишки? – все же спросил Курт.
Вопреки ожиданию, ответ прозвучал спокойно.
- Думаешь, нам лучше остаться на дороге?
Двигаться без маскировки через территорию неприятеля было, безусловно, поступком отчаянным. Солдаты ехали в касках с очками, в куртках со всеми регалиями, с автоматами и пулеметами. Они, безусловно, привлекали к себе внимание. Некоторые встречные машины даже мигали фарами и гудели. Обгоняя, водители оборачивались. Вот белокурая девочка лет десяти на заднем сиденье красной малолитражки помахала им рукой и показала язык. Но, слава богу, пока никто их не задерживал.
Обер-лейтенант вспомнил, что сказал Ганс про двоюродного деда: «Пропал без вести». И вдруг в памяти всплыло: двоюродная сестра Грета замужем за Людвигом Хенке! Его словно обдало холодной волной. Неужели все предопределено и выхода нет? Или, может быть, парень на шоссе ему вовсе не родственник? Однако в душе поселилась неприятная уверенность. Мир оказался тесен, теснее некуда, если даже в ином времени довелось встретить не просто земляка, а дальнего родственника! Он хотел, было повернуть назад, поговорить, узнать больше. Но сдержался. Скорее всего, Ганс починил машину и уехал. К тому же, слишком велик риск, нарваться на полицию. Скорее бы добраться до поворота и покинуть чересчур оживленное шоссе.
Пронеслась мимо на большой скорости желтая машина с мигалкой. Обер-лейтенеант напрягся. Вспомни черта, и он, тут, как тут!
Остановят, что тогда делать, как поступить? Прорываться с боем! Иного выхода он не видел. Сдаваться нельзя! Однако машина с мигалкой не остановилась, умчалась вперед и вскоре пропала из вида.
- Вася, ты видел? – спросил напарника водитель. Вася, капитан автоинспекции, отмахнулся.
- Кино про войну будут снимать, и что?
- Когда еще случай представится? Давай вернемся, автографы возьмем!
- Некогда! – отрезал Вася. – У нас задание, люди ждут, мы и так опаздываем.
Водитель тяжело вздохнул и с сожалением посмотрел в зеркало заднего вида. Там неторопливо катил по шоссе черный «Опель».
Наконец, впереди показался указатель «Кулишки, 8 км.», и грунтовая дорога, уходящая в лес.
Дальше опять все пошло не так гладко. Некоторое время они продвигались вперед, пока за очередным поворотом под колесами не захлюпало. Дорога шла через болото. И сразу «Опель» сел по самое брюхо. Мотор бессильно рыкнул и заглох. «Поспешил я с оценкой здешних дорог!» - раздраженно подумал он. Солдаты собрались вокруг машины, пытаясь вытащить ее из липкой грязи. (Откуда только грязь взялась, дождей давно не было!). Но все попытки оказались безуспешными.
- Нужно нарубить лапника и веток потолще, завалить колею, а под колеса положить длинные деревца. Кажется, русские называют их слегами. Тогда можно повторить попытку, - сказал Курт, обойдя вокруг застрявшей машины.
- Сколько понадобится времени?
- Полчаса, час, возможно, чуть больше.
- В таком случае, объясни солдатам задачу, а мы с тобой возьмем мотоцикл и отправимся в Кулишки.
- Вдвоем?
- Я должен туда добраться, где бы они ни были и когда бы они ни были. Это приказ, а приказы не обсуждают.
Курт пожал плечами: ох уж эта наша немецкая пунктуальность! Какой приказ, если они провалились в двадцать первый век? Вдруг теперь в этих растреклятых Кулишках стоит воинская часть, вооруженная сверхоружием? Ганс упоминал про атомную бомбу и «Катюши». Этими «Катюшами» их сотрут в порошок, прихлопнут, как котят. Лучше бы они занялись поиском новых технологий, чтобы потом, вернувшись в Рейх, передать ученым. Может, тогда удалось бы что-нибудь изменить, выиграть войну? Фельдфебель безнадежно махнул рукой и принялся объяснять солдатам, каким образом освободить автомобиль из болотного плена.
Кулишки затихли, деревня собиралась отойти ко сну. По лесной дороге, что было сил, бежал мальчик. Они с ребятами весь вечер играли в войну. Он был партизаном, спрятался рядом с болотом и его никто из ребят так и не нашел. Приятели разошлись по домам, а он все еще скрывался среди деревьев. Но вскоре увидел такое, от чего бросил самодельное ружье, вырезанное из еловой доски, которым всегда гордился и, сломя голову, помчался в деревню.
Анна Николаевна поставила самовар. Поясницу ломило, видно, ночью пойдет дождь. Дождей давно не было, кругом подсохло, поля давно ждали влаги. Анна Николаевна тяжко вздохнула. Старость, не радость. Она уже собиралась пить чай, когда в окошко постучали. На улице стемнело, поэтому она не сразу узнала соседского Тольку.
- Заходи, Толя, - позвала она, приоткрыв окошко, - у меня как раз самовар поспел. Чайку попьем.
Мальчик не вошел, а буквально ворвался в дом.
- Бабушка Анна, - взволнованно затараторил он, - в лесу немцы!
- Какие немцы, где?
- У болотной лужи, у них там машина застряла. И мотоциклы с пулеметами. Лопочут по-своему, машину вытащить не могут.
- Да откуда немцы-то, война давно закончилась!
- Не знаю, откуда, только это точно немцы. Они все повторяли: «Кулишки, Кулишки!».
Анна Николаевна как стояла, так и опустилась на табуретку. Вспомнились прошлогодние события, когда внук Ваня попросил у нее пенициллин. Прореха образовалась во времени, чудо из чудес. Надеялась она, что этим все закончится. А если нет, если чудеса повторятся? Придут каратели, и что станется с мирными жителями? Нельзя было терять ни минуты. Отсюда до болотной лужи на машине минут десять-пятнадцать езды. Можно ли за такое короткое время эвакуировать сотни жителей? Да и мало кто поверит, что рядом объявились фашисты. Решат, сбрендила старуха. Так что делать?
- Вот что, Толя, беги к Михаилу, участковому, передай, что я тебя послала, и расскажи все, что видел. Пусть соберет мужиков, у кого есть охотничьи ружья, и действует по обстановке.
- А вы как же? – спросил Толька. – Уходить надо, ваш дом первый, они к вам придут.
- За меня не волнуйся. Я пожила достаточно, чтобы никого не бояться. Ступай с богом, да поторопись.
Чай отменялся. Анна Николаевна подошла к окну, проводила взглядом шустрого мальчишку. Михаил человек серьезный, от сообщения, даже такого невероятного, просто так не отмахнется. Только хватит ли сил справиться, имея всего лишь табельный пистолет и несколько двустволок? Сколько немцев? Судя по сбивчивому рассказу мальчика, не менее десятка. А может, больше? Тогда дело плохо.
Их оказалось всего двое. Она сразу узнала офицера, в начале войны этот каратель свирепствовал в округе, выжигал деревни. Ее собственный дом тогда каким-то чудом уцелел вместе с десятком других домов. Потом здесь были оборудованы склады, ремонтные мастерские. К тому времени ее здесь не было, они с мужем партизанили.
Немцы оставили мотоцикл, и вошли в дом.
- Хозяйка, продукты давай! – сказал молоденький фельдфебель, держа наготове автомат. Офицер вошел следом, поморщился брезгливо, осматриваясь.
В сорок первом за ним безуспешно охотились партизаны. Жаль, под рукой кроме кочерги ничего нет! Пристрелила бы, не задумываясь!
- Убирайтесь отсюда, пока живы! – сказала она. - Если в деревне пострадает хотя бы один человек, вам конец.
- Господин обер-лейтенант, позвольте пристрелить старую ведьму, она нам угрожает, - сказал Курт, поведя дулом автомата.
- Не торопись, переведи, что она сказала.
Выслушав, кивнул головой и ответил: «Кто об этом узнает?»
- Кому надо, уже сообщили.
Он допускал такую возможность. Средства связи здесь существенно отличались от тех, которыми они располагали во время войны. Тем более, образец таких средств у них имелся. Он хотел дать солдатам в этой деревне отдых, но теперь передумал. Если старуха говорит правду, следовало быстрее отсюда уходить.
Они перекинулись несколькими фразами. Фельдфебель отыскал полиэтиленовый пакет, сгреб со стола булки, вареные яйца и, обжигаясь, выпил стоявшую там кружку чая. После этого сказал:
- Благодарите господина офицера, он считает, что нет смысла тратить здесь немецкие пули. Поэтому вот тебе, старуха, на память подарок от фельдфебеля великой германской армии.
Он с размаху ударил Анну Николаевну кулаком в лицо. Она упала, из разбитого носа хлынула кровь. Лежа на полу, слышала, он сказал: «Сама скоро сдохнешь от старости, а пули нам пригодятся».
Они потоптались еще немного, копались в буфете и шкафу, что-то искали. Остановились рядом с цветным телевизором «Витязь». Курт принялся что-то горячо доказывать, офицер отвечал раздраженно и, в конце концов, нетерпеливо махнул рукой. Фельдфебель забрал телевизор и вышел. Все это женщина наблюдала, как в тумане.
В тарахтенье мотоцикла вплелся гул мотора. Солдаты, наконец, подогнали к дому извлеченный из болота «Опель». Снова хлопнула входная дверь, Курт подхватил ее под руки, и выволок на улицу. «Расстреляют?» - безучастно подумала она. На улице была уже ночь. Она увидела неподалеку какие-то темные фигуры. Наконец, разглядела двух мужиков с ружьями. Рядом появился участковый, Михаил.
- Старуха жива! – громко возвестил Курт, и толкнул ее вперед. Она сделала шаг, другой, едва не упала. Михаил подхватил ее, помог удержаться на ногах.
- С вами все в порядке? – спросил, заметив у нее на лице кровь.
- К врачу надо, - пробасили рядом.
- Чепуха, не надо! – отмахнулась она, хотя голова кружилась, а в глазах плавали разноцветные пятна.
- Убирайтесь, чтобы ноги вашей здесь больше не было, - сказал Михаил немцам, - иначе с вами поступят, как с бешеными собаками.
Хорст Шнайдер посмотрел на своих солдат. Они могли бы устроить этим сиволапым мужикам Варфоломеевскую ночь. Жалкие охотничьи хлопушки им бы не помогли. Но, как бы этого ни хотелось, не стоило растрачивать силы и боеприпасы по пустякам. Если что-то менять, то не здесь, а там, в сорок первом.
- Поехали! - сказал он, усаживаясь в машину. Ганс в разговоре упомянул дорогу, ведущую к древнему капищу со странным названием: «Чертов палец». Развернул карту и при свете фонарика обнаружил, что хотел. Там были обозначены и дорога, и камень.
- Сюда! – ткнул пальцем, Курт бросил косой взгляд, кивнул.
«Опель», сопровождаемый мотоциклистами, укатил в ночь.
- Чтоб их черти забрали! – в сердцах произнес Михаил. - Мне бы сюда АКМ, я бы их всех покрошил, а с пистолетом много ли навоюешь?
- Они свое получат, - сказала женщина, прикладывая к носу платок. Кровь, наконец, перестала идти, но голова еще кружилась. Шум моторов вскоре затих. Вдалеке громыхнуло, над лесом стороной шла гроза. Сквозь прорехи облаков в небе засияла полная луна.
- Курт, пожалуй, тебя пора сменить, - сказал Хорст Шнайдер, едва они выехали из деревни. Фельдфебель не возражал. Не порядок, если водитель от усталости клюет носом. Он устроился на заднем сидении рядом с трофейным телевизором «Витязь». Достал телефон и принялся его изучать. Щедрый подарок! В этом удивительном приборе его все восхищало, дизайн, размеры и особенно цветная светящаяся панель с меняющимися надписями. Казалось, аппарат обладал собственным разумом. Он стал нажимать на кнопки и вскоре наткнулся на меню. Так, посмотрим, что там за имена. Гретхен, кто это? Он нажал вызов.
- Ганс, ты с ума сошел звонить так поздно, я так устаю после занятий! – сердито произнес женский голос.
Что бы такое спросить?
- Ты знаешь такую фирму, Куртц и Ко? – фельдфебель понимал, что более идиотского вопроса молодой девушке он задать не мог, но все же не удержался. Очень уж хотелось знать, что стало с отцом и его фирмой.
- Ты что, пьян? Проспись, поговорим завтра, - ответила далекая Гретхен.
В трубке раздались короткие гудки. «Получил? С девушками по ночам не о фирмах, а о любви надо говорить!», - с досадой отругал себя Курт.
- С кем разговариваешь? – обернулся к нему Хорст Шнайдер. Не хватало еще, чтобы фельдфебель свихнулся, беседуя сам с собой. Однако, заметив у того в руках коробочку телефона, успокоился. Пусть развлекается!
Курт набрал следующий номер.
- Заказ билетов, туры по всему миру, - произнес приятный женский голос, - куда желаете: Греция, Кипр, Эмираты, Европа, Азия?
- Девушка, можно заказать тур в прошлое, в сорок первый год?
- Вы нездоровы?
И снова в трубке гудки.
Вот это жизнь, позвонил и поехал колесить по свету! Впервые он пожалел, что поддался романтическому настроению и вопреки воле отца отправился на такую, как поначалу казалось, забавную победоносную войну. Настроение сразу упало. Звонить больше не хотелось. Только тут он заметил, что машина стоит на месте.
- Генрих, куда ты нас завез! – брызгая слюной, кричал обер-лейтенант.
Генрих, молчаливый солдат, до этого ехавший в коляске мотоцикла, оправдывался: «Ночь, ничего не видно, пропустил развилку».
- Позвольте я снова сяду за баранку, - сказал Курт. Генрих с облегчением уступил ему место. В свете фар впереди открылось непролазное болото. Развилка была отмечена на карте. Не увидеть ее мог разве слепой. Машина уже начала буксовать, но все же спустя некоторое время им удалось выбраться обратно на сухую дорогу.
- Мы почти на месте, за развилкой должен быть Чертов Палец, - сказал офицер.
Он очень надеялся, что древнее языческое капище, окажется тем самым местом, которое они искали.
Курт пожал плечами. Ему уже было все равно. Усталость давала о себе знать, деревья бесконечной чередой мелькали перед глазами. Откуда-то сверху, словно огромный фонарь, подсвечивала луна, придавая окружающему фантастический, нереальный вид. Над огромным камнем, который люди называли Чертовым Пальцем, неожиданно вздулся прозрачный колоссальный пузырь. Его можно было заметить, да и то с трудом, разве что при дневном свете. Мрак сделал его невидимым. Стенки пузыря переливались нежным фиолетовым светом, который в темноте легко можно было принять за кисейную туманную пелену. При пересечении этой неощутимой границы пассажирам «Опеля» и солдатам на мотоциклах показалось, будто свет луны на мгновение ярко вспыхнул, а затем погас. Отряд въехал внутрь пузыря. Деревья как будто приблизились, сомкнулись, странные, угрожающие звуки рождались во мраке. Пузырь вдруг раздулся почти до самого неба и беззвучно лопнул. Стало заметно теплее, тем не менее, древний, первобытный озноб пробрал их до самых костей.
- Что это было? - в страхе спросил Курт. Он остановил машину и выключил мотор. Луна исчезла. В непроницаемо черном небе слабо мерцали бледные точки звезд. Воздух потяжелел, насыщенный влажными испарениями. Дороги не было. Со всех сторон их окружала плотная стена гигантских хвощей и папоротников мезозойской эпохи, а из-за Чертова Пальца, который стоял здесь с сотворения мира и должен был простоять еще сотни миллионов лет, выдвинулся огромный тираннозавр. Росту в нем было не менее пяти метров. В разинутой пасти, виднелся частокол огромных зубов. Ящер был очень голоден и напал стремительно. Древний лес огласился ужасающим ревом, автоматными и пулеметными очередями и криками солдат. Из чащи выбежал второй монстр. Шансов на спасение не было. Человеку, даже вооруженному пулеметом, выжить в мезозойской эпохе не представлялось никакой возможности. На свете все кончается, сначала патроны, а потом и сама жизнь.
Анна Николаевна, участковый Михаил, Толька, гордый успешно выполненной миссией и еще несколько деревенских мужиков, уселись за стол, пили свежезаваренный чай, и обсуждали пережитое.
- Откуда их черти принесли? – сказал участковый и обратился к хозяйке дома: - В прошлом году к тебе внуки приезжали. Ходят слухи, с ними тоже что-то странное приключилось?
- Мало ли о чем люди болтают, - недовольно ответила она. Не любила язык распускать. Переносица сильно болела, хотя она приложила к ней лед из холодильника. Но хоть голова перестала кружиться. Кто бы мог подумать, что она получит оплеуху из далекого сорок первого?
- Ты бы, Анна, рассказала нам все. Люди мы свои, деревенские, не разболтаем, не подведем, - произнес бородатый Вадим, было ему лет сорок, и славился он серьезным работящим характером и непьющим образом жизни. Он одним из первых прибежал на помощь со своей двустволкой.
Анна Николаевна тяжело вздохнула и сказала только:
- За помощь спасибо, низкий вам всем от меня поклон.
Чай допили, она проводила гостей и уселась у самовара, погрузившись в глубокое раздумье. Была у нее тайна. Между бревен, в стене, в нише, искусно прикрытой деревянной планкой, хранилось письмо от дяди, Кострова Сергея Ивановича, летчика, погибшего в боях под Смоленском. В письме приоткрывалась причина странных происшествий со временем в Кулишках. Дядя советовал держать эти записки подальше от научной братии, и вообще от людей. «Время, самая опасная вещь не только на Земле, но и во всей остальной вселенной», - так он написал. Почему дядя доверился именно ей? Может быть, рядом в тот момент просто не оказалось более близкого человека?
Она никому не показывала эти бумаги. Но теперь, после неожиданного визита гитлеровцев, задумалась. Правильно ли поступает? Ведь ей скоро девяносто. Пока она жива, не пора ли кое о чем рассказать людям?
Отредактировано VICTOR (27-05-2010 19:18:41)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
