Исчо прода
- И всё равно, сомнительным мне всё это кажется.
- Но, ты едешь со мной?
- Куда угодно, дорогой!
- Вот мы и проверим, насколько сомнительно всё это. Если надуть попробуют – отобьёмся. Ты посмотри только, какие мы с тобой до зубов вооружённые! Нам только кулемёта и не хватает!
- Виталос, ты на каком-то неправильном русском языке говоришь! Что есть это такое - кулемёт?
- Машиненган! Такое слово знаешь? Вот оно и есть. В русском литературном звучит - пулемёт. Но неправильные пчёлы собирают неправильный мёд, а неправильные пилоты уезжают в неправильные земли и увозят с собой неправильных красавиц-миллионерш. И от всех этих неправильностей они нервно шутят, и иногда неправильно говорят. Например – кулемёт! От понятия – метать кули. Кстати, о кулях. Пора нам думать об упаковке баулов и прочих материальных ценностей. Завтра узнаем у госпожи Мюллер подробности, а ты списочек готовь и всё, что сердцу дорого и в жизни полезно, в него включай. Твои закрома тебе лучше известны. А ружья продай, если с собой не возьмёшь. Не акулам банковским же их оставлять. Я так думаю кубометров двести, минус объём "Каравана". Примерно так. Унесём что сможем, раз уж ты воровка у меня. Воровать, так по военному. Дотла.
У меня одно сомнение только, перед отъездом хмыря навестить, или прямо сейчас? Решил, что прямо сейчас понадёжнее будет. А то вдруг он ещё чего отмочит и замочит нас сдуру. Или скроется куда.
- А теперь поедем-ка, любимая, навестим нашего друга. Где он там живёт. Смеркается уже. Самое время визит нанести.
Оделись мы в тёмное, нашли в книге телефонной нужного господина, адресок выяснили. Взяли из оружия только короткоствол, и поехали перекрестившись. Почти час добирались. Домик у сутяги оказался на несколько квартир однако, с отдельным входом для каждого квартиросъёмщика. У входа кусты какие-то густо понасажены. Это хорошо. Это нам удобно. Окна в квартирке у клиента тёмные. Света нет. А ведь времечко позднее уже. Неужто сбежал с перепугу шалунишка, когда акция его успехом не увенчалась? А ведь мог. Но мы подождём, там видно будет, а заодно успокоимся. Ведь трясёт обоих не по-детски. Хреновый из меня "чистильщик-мокродел". Никудышный вовсе. Как бы мне не облажаться по неопытности.
Засели в кустиках, прижались друг к дружке. Решили до упора ждать. В половине первого машина подъехала. Дверка хлопнула. Потом шаги и тёмный длинный силуэт к двери подошёл. Пока шёл, Катя меня локтем в бок саданула. Опознала. Повозился у двери прохиндей, замком щёлкнул и дверь распахнул. И тут, весь в чёрном, я за спиной у него вынырнул, аки ангел мщения, да под коленку ему в сгиб стопой и засадил сзади от всей души. Он на колено рухнул, я за шею его прихватил на удушающий пожёстче, резко так, и в дом поволок. Катя двери за нами прикрыла через маечку, не захлопнув. Соображает!
Тащу его, думаю, чем бы по башке ему навернуть, чтоб не трепыхался. Стою посреди комнаты за спиной левой рукой пистолет нашариваю с целью по маковке его хлыздануть. А перец этот потрепыхался в захвате у меня, потом дёрнулся сильно и затих неподвижно. Опустил я его на пол, чтоб связать да поспрошать, да и подоить с него деньги у Кати уворованные. Хотя в успех последнего, верил я не особенно. Не в тумбочке же он семь лимонов содержит. Но попытаюсь.
Смотрю, а под ним лужица расплывается, и вид у него неживой уже какой-то. Пульс пощупал – фиг вам! Нету! Вот те и поспрошал! Это я ему захватом сонные артерии резко пережал выходит, а он с того кони двинул. Катя подошла, бледная такая в полутьме от фонарей уличных. Показывает на него мне, слово молвить боится.
- А всё уже, Катя! Кончилась наша война. Не скажет нам он ничего уже. Удавил я его ненароком.
Совсем Катя побледнела да и обомлела на месте. Кидаться я к ней не стал сразу, и так всё понятно. Пусть горизонтально полежит. При обмороке самое первое дело полежать. Трупчик на диванчик приспособил в естественной позе пока он не закоченел, майкой своей подтёр пол, а потом уже Катей занялся. Она в себя быстро пришла и на меня испуганными глазами смотрит. Ну я и повторил ей. Не поленился. А она на второй заход нацелилась.
- Куда?! А ну, кончай дурковать. Дома в обмороки падать будешь. Всё! Управились мы с тобой. Смываться пора. Всех дел на пять минут оказалось.
Хвататься мы ни за что не хватались. Даже за ручку дверную.Ключи я ему в карман затолкал. Захлопнул двери аккуратненько коленкой. И удалились мы под покровом тьмы никем не замеченные. В машине переоделись в другое, что на нас было в узел увязали, крюк сделали, выбросили тряпки в морские волны, булдыган в них запихав, и в таверну к Димитриосу поехали. За столик уселись. Я у хозяина "Смирновки" испросил, влил в Катю сотку залпом. Сам такой же засадил. Смотрю – розовеет подруга моя полегоньку. В себя приходит. Оклемалась она немного и говорит мне:
- Ну, Виталос, ну ты зверь. Он не пикнул даже.
- А вот об этом мы просто никогда говорить не будем. По крайней мере, не на этой планете.
Покушали чего-то безвкусного, с хозяином попрощались и домой отправились. Совсем чуток не доехали, тут меня и прихватило. Останови, говорю! Выбрался из машины, и ну меня полоскать. Всем, что было съедено и выпито. Ни хрена я не каменный! Такой же, как все. Катя меня гладит по голове, успокаивает, а меня полощет раз за разом. Еле угомонился. Приедем, я ещё водки садану, да побольше.
Доехали домой в скорбном молчании. Отыскал я в баре водку и ну наливать, да тосты произносить. За всё хорошее. Да раз за разом в хорошем темпе. И насосались мы с Катериной до полного изумления и положения риз. Как уснули и не упомню.
Проснулся я с лёгкой головной болью, но в кровати рядом с Катей. Раздетый совершенно, как и она. Это мы ещё поди и того? Секисом стресс снимали? Не помню совершенно. Посмотрел я на любимую женщину, спит без задних ног. На полу безобразие разлито и запашина стоит, хоть топор вешай. Распахнул окно, тряпку нашёл, ведёрко. Убрался, пол помыл, Катю в порядок осторожно привёл, чтобы не разбудить. Простынку она особо не загваздала. Сойдёт, на первый раз. И нехрен тут ежа топтать. Что сделано– то сделано. Переделывать не будем!
Отредактировано Sib (13-06-2010 20:55:10)