Да. Где там - Годзилко препарирует.

ВЫ ВСЕ ДУРАКИ ПРАТИИИИИВНЫЕ,,,
Вот голос НАСТОЯЩЕЙ НЕДОЕБ(зачеркнуто) недолюбленной интеллигентки:
Никита Михалков как русский Вагнер

14(204) от 15 апреля 2010 [ Татьяна Москвина]
Никита Михалков как русский Вагнер

Фильм «Утомленные солнцем – 2: Предстояние» движется навстречу первым зрителям. 17 апреля – премьера в Кремле. 22 апреля «Предстояние» выходит в прокат. Вашему критику удалось посмотреть фильм на специальном просмотре.

Товарищ  Сталин, грузный, рябой, с жуткими хищными глазами (М. Суханов) вместе со своим окружением прохлаждается на берегу пруда. Среди гротескных физиономий – и комдив товарищ Котов (Н. Михалков), приготовивший для вождя сюрприз: огромный торт с шоколадным профилем Отца народов. Кто хочет резать товарища Сталина? Никто не хочет? И комдив Котов яростным сладострастным движением погружает голову Отца прямо в глубь лакейского торта… Сирена. Подъем. 22 июня 1941 года, товарищ Котов, и вы не в кошмарном сне, а в советской зоне...

Когда над головой сбежавших из зоны Котова и Вани (Д. Дюжев) пронесутся немецкие самолеты, товарищ комдив веско скажет: «Это война, Ваня. Это единственное наше спасение». Так начинается «Предстояние» – фильм, сделанный на пределе возможностей отечественного кинематографа. Даже меня, человека непочтительного, этот титанический труд напрочь выбил из бытового мироощущения и погрузил в некоторый трепет.

Однако тем, кто полюбил классическую картину Михалкова «Утомленные солнцем», нелегко будет сразу погрузиться в грандиозную трагическую атмосферу ее продолжения. Это не совсем продолжение. Между действием «Утомленных солнцем» и «Утомленных солнцем – 2» проходит вроде бы пять лет, но между съемками прошло куда больше, поэтому одни персонажи стали значительно старше, а других вообще исполняют новые артисты.

Но это тот случай, когда художественная условность не только допустима, но и оправдана. Мы вступаем в пространство и время исторической трагедии, подавляющей все драмы частной жизни. Люди взрослеют не от прожитых лет, а от жизненных испытаний, поэтому на войне – главном испытании народа – так резко и страшно взрослеют даже малые дети.

Все, за что цеплялись люди в мирной жизни, растоптано. Люстра венецианского стекла, о которой так хлопотала расфуфыренная дамочка на барже (М. Шукшина), будет в осколках валяться на берегу. А деньги, которые везет рачительный бухгалтер (А. Петренко), фантасмагорическим дождем осыплют сотни людей, в панике мечущихся у переправы. Из всего, что было дорого миру, на войне останется только ужас за близких людей и любовь к ним.

Не раз комдив Котов вспомнит счастливую тихую речку, по которой он плыл с дочкой. Нынче отец и дочь разлучены, но по-прежнему любят друг друга. В мифологическом пространстве фильма именно это сохраняет им жизнь. Надя (Н. Михалкова) не отреклась от отца, как ее уже полностью потерявшая облик человеческий подруга по пионерлагерю (А. Миримская). Отречься от отца – значит, отречься от Бога.

«Предстояние» – не реалистическая, а мифологическая картина. Никита Михалков как русский Вагнер творит собственный личный миф, величественный и трагический. При всем изобилии конкретных деталей все повествование приподнято, возвышено, опоэтизировано, как в опере.

Центральная часть фильма, словно составленного из нескольких фильмов кряду, – эпизод обороны Москвы в 1941 году. В художественном отношении он безупречен, однако не знаю, найдутся ли зрители, способные любоваться эстетикой рассказа, – так он переворачивает душу. Двести сорок отборных кремлевских курсантов, элита Красной армии, все ростом от 183 сантиметров, прибывают в окопы, вырытые штрафбатом, под начало психованного, скрывающего ужас и растерянность старшего лейтенанта (великолепная работа Евгения Миронова). Встреча грязных, страшных, закаленных войной бойцов штрафбата и красавцев-курсантов – отдельная маленькая жизнь с забавными маленькими происшествиями. Особенно запоминается улыбчивый курсантик с грустными глазами, который чувствует, что погибнет (А. Михалков). Под немецкими танками погибают почти все, и мертвая заснеженная земля словно втягивает, вбирает в себя их недвижные тела… Лирическая, поэтическая живописность, которую так любит Михалков, в этой картине предстает как красота скорби, красота пронзительного реквиема.

Тем временем до товарища Сталина доходят вести о разгуливающем где-то по фронтам комдиве Котове. Он отправляет на его поиски того самого Дмитрия – Митю (О. Меньшиков), который когда-то и арестовал опального комдива. Митя как-то ловко укрыл жену и дочь комдива, выдав их за свою семью. Ненависть к советскому миропорядку, да и к миру вообще все так же посверкивает в его злых глазах, но развернуться в пространстве этого фильма ему негде – в общей трагической картине бытия его роль невелика.

Взрываются мосты, тонут баржи, рушатся церкви, горят деревни. Но никогда в хаосе исторической катастрофы режиссер не забудет человека, его лица. Михалков возвращает человеческому лицу достоинство, униженное временем торжества гламура. Лица в его фильме не приукрашены, не выглажены, не «отгламурены» розовым утюгом. Они сохраняют все пятнышки, морщинки, складки, веснушки, шероховатости. Они говорят о характере и судьбе.

В изображении врага нет особых драматических коллизий и психологических сложностей. Враг – он и есть враг, бесконечно чуждый. Может быть, тот добрый шутник Ганс, который высунул из самолета задницу, чтобы испражниться на баржу с красным крестом (бомбить ее запрещено), и хотел всего лишь смешно пошутить. Но трудно не понять солдатика, который в эту задницу влепил из винтовки от всей души, хотя он и погубил этим всех. Из трех немцев, что идут по деревне, только один припадочный расстрелял семью цыган, остальные морщатся от самодеятельности придурка Отто. Мы успеем понять, что враги состоят из разных людей, но это, в общем, избыточное знание, подаренное нам художественной натурой режиссера. Главное, что на землю пришел враг, которому безразлично все то, что дорого живущему здесь народу.

А что дорого живущему здесь народу? Родные, любимые люди. Все остальное с товарищем Сталиным во главе – мираж, искушение и морок. Только через любовь к родным можно прийти к Богу. И великим страданием заслужить милость и прощение…
++++++++++++++++++++++
А еще мою "Акцию" пан Сталкеренко назвал дерьмом...

Ребята, мы с Вами здесь на форуме- среди нормальных людей... но сейчас правят бал вовсе не они! Поэтому-то я и пробовал свою Акцию на Форуме Альтернативных Импотентов размещать... и УС- искренно хвалят!!! Смотрят и аплодируют! Лет около пятидесяти, с всклокоченными волосами, в дурно пахнущей, заношенной одежде, читатели Стругацких...