Вы правы. Тормознул. 

Александр Александрович просто меня поставил в известность, что в пригороде Москвы оборудован специальный дом для работы со мной и с информацией, которая будет передана с нашей стороны.

Но как я понял, уже формировался специальный штат аналитиков, который будет работать в рамках нового управления, и часть документации, чтоб не терять время, я просто выводил на бумагу, стопку которой Морошко мне торжественно презентовал утром.

Конечно, каждый лист был пронумерован, я бы удивился, если бы было иначе.

После обеда уже стали собирать вещи.

Машин почти не было, а те, что редко попадались навстречу, были в основном военного назначения.

За такими мыслями я не заметил, что выехали в пригород.

В этот момент машина стала притормаживать и весь кортеж остановили на каком-то контрольно-пропускном пункте.

Когда все формальности были соблюдены и кортеж миновал контрольно-пропускной пункт, к своему удивлению рассмотрел батарею противотанковых «сорокопяток», которые в комплекте с пулеметными точками превращали рядовой КПП в узел обороны.

Попробовал расспросить Морошко о мерах, принятых для  противодействия диверсионным группам противника, но мой сопровождающий мягко ушел от прямых ответов.

Я его прекрасно понимаю, пока есть вероятность, что я могу попасть в руки к противнику, многое мне рассказывать и показывать не будут, несмотря на мой особый статус.

Условия были почти те же, что и раньше.

И это с учетом того, что я привез только крохи, так сказать, выборку на злобу дня, а когда пойдет настоящая работа, то они тут будут зашиваться, пытаясь переработать все, что мы им передадим.

На отправленное очередное сообщение в мой бункер был получен ответ в виде нового кода для еще одного зашифрованного раздела жесткого диска и приписка, что оба «трехсотых» в норме, что не могло не радовать.

Правда, при подготовке данной информации ограничились документацией, описывающей развитие электроники вплоть до биполярного транзистора.

Ближе к вечеру появился старый знакомый Зернов с очередной пачкой немецких шифрограмм и опять пришлось погружаться в мир криптографии.

Мне дали возможность привести себя в порядок, и снова кортеж машин несется к Москве, правда, я в машине один.

В комнате с завешенными в целях светомаскировки окнами, освещенной керосиновой лампой, за столом сидели два человека.

Хозяин квартиры, работник наркомата путей сообщения в полувоенном френче, принимал у себя в гостях капитана-танкиста, который по документам после ранения прибыл в Москву к родственникам в краткосрочный отпуск. 

Пмсм дучше "глядя"

В его глазах иногда проскакивали веселые искорки и, несмотря на абсолютно достоверные документы о ранении, от него прямо несло здоровьем и силой.

Его стаж работы на этом поприще составлял несколько десятков лет, и начинал он свою работу еще в Рейхсвере, когда молодой лейтенант разведки Карл фон Рейцен под видом прибалта принимал самое активное участие в организации уничтожения офицерского состава русской эскадры,  дислоцирующейся в Гельсинфорсе в 1917 году.

После этого на волне революции он смог вполне надежно легализоваться и, используя свое героическое прошлое, двигаться по карьерной лестнице в новом коммунистическом государстве.

Отредактировано Mif (27-07-2010 10:02:31)

Уже писал в этой теме, но так как эта часть текста не изменилась, то повторю тапок:
Клаус ведет себя так, как будто бы московскому резиденту и знать-то не положено, что такое "Энигма"
В то время как в РеИ "Энигма" изначально появилась как коммерческий продукт в 1920-х годах, и как раз под этим названием (хотя модели "Энигмы", используемые военными и спецслужбами, и отличались от гражданских), т.е. само по себе это название общеизвестное

Рад видеть продолжение!

Литературная заклепочка пока только одна: в монологе главного героя в конце четырнадцатой главы остро не хватает его эмоций и реакции Сталина. Это ведь не документ и не тезисы доклада,  а разговор двух живых людей...