Немного продолжения:

Возвратившиеся из похода и остававшиеся на «хозяйстве» сержанты собрались с разрешения Бошампа, чтобы отметить успешное завершение еще одного похода. Посидели, съели скудноватое, но вкусное угощение, выпили бренди  и местного, немного кисловатого, но уже привычного эля. Теперь большинство из сидевших за столом вышли подышать на свежий воздух. Многие при этом привычно тянулись к карманам и тут же, выругавшись, отдергивали руку.
- Что, Гарри, курить хочется? - улыбнулся сержант Уилмор, посмотрев на помрачневшее лицо сержанта Гордона.- Говорил я тебе, бросай курить, вредно это для жизни. Я на бурской на таких как вы насмотрелся, курильщиков. Раз - и пуля в лоб. Потому  и бросил.
- Достал ты меня,  Энди, со своими проповедями хуже пресвитерианского священника. Курить хоцца, аж уши пухнут, а в голове токо мысля одна, как там мои без меня бедовать будут, - несмотря на второй срок службы в армии акцент в речи Гордона никак не исчезал. Уилмор лишь сочувственно кивнул, но вдруг, взглянув за нечто, происходящее за спиной Гордона, улыбнулся.
- Чо там? – удивленно спросил Гордон.
- Ну, Профессор, молодец! Сейчас тебе будет сюрприз, Гарри, - весело ответил Уилмор. Не успел Гордон повернуться, как сбоку вынырнул волонтер - сержант Поттер, прозванный Профессором за то, что успел проучиться в колледже. Он держал в руке вырезанную из дерева дымящуюся трубку. Вторая такая же торчала в уголке рта его довольной физиономии.
- Откуда? Табачок! – удивленно воскликнул Гордон, выхватил трубку и тут же, не обращая внимания на  предостерегающие жесты Поттера, глубоко затянулся. Тотчас же лицо его исказилось, а громкий кашель прервал поток начинающейся ругани.
- Чо за…, - откашлявшись, но не подобрев, начал было говорить Гордон, но тут лицо его озарила редкая гримаса, которую все окружающие уже давно идентифицировали как улыбку. – А ничо так. Крепко и на табак не совсем похоже, но забирает. Чо хоть намешали?
- Да травки всякие, мох сушенный, кору дуба немного и грибы, - неохотно ответил Поттер, явно не стремившийся открыть тайну изобретенной им смеси.
- Не, ничо, ничо. Молодец, Гарри, – теперь уже в неполную затяжку приложившись к трубке, довольно отметил Гордон.
- Что делать, приходится изворачиваться, как можем, - улыбнулся довольный похвалой молодой сержант. – Лейтенант Гастингс обещал, что когда четвертую шхуну достроят и опробуют в плаваниях, ее к Америке пошлют. Там табак и сейчас растет. Только вот когда это будет – никто же сказать не сможет. А курить прямо сейчас хочется. У меня в отделении солдаты что только не пробовали, даже мох и мухоморы. Один чуть не отравился. Пришлось вот заняться, пока вы в походе были. Кучу смесей перебрал, пока получилось. А вчера даже лейтенант Торд не удержался и затянулся. Хвалил тоже.
- Хвалил? – удивленно спросил Уилмор. – А мне показалось - ругал?
- Нет, ругал за другое... Да местные эти, дикари какие-то. Совсем ничего не соображают. Никакого понятия о времени. То передержат, то недодержат в печи керамику. Сделали мы с лейтенантом для них клепсидру, водяные часы то есть, так они на них, как бараны смотрят. Такое ощущение, что и считать они больше десяти не умеют. Не верится просто, что это англичане, черт возьми!
- Ну, дык, говорил же полковник, что это не наша Англия. Сраньдевековье, черт его забери, - ответил, выпустив клуб дыма, Гордон.
- Да уж, средневековье, - подтвердил сержант Уилмор.

Глава VII.
В бой англичане бросались как львы.

Пришел король шотландский, безжалостный к врагам,
Загнал он бедных пиктов к далеким берегам.

Ни тайный королевский сыск, ни полковник Бошамп, ни, тем более сам король Гарольд не ожидали такого оборота дел. Мятеж эрлов, казалось, мог быть подавлен быстро и просто, особенно с учетом того, что лазутчики были в курсе практически всех передвижений мятежников. Услышанные разведчиками слухи о поддержке шотландцами мятежных эрлов оставались пока только слухами, а своих лазутчиков при дворе короля Малькольма у недавно получившей организацию и еще только разворачивающейся SIS  еще не было. Поэтому разворачивающееся на левом фланге, рядом с ополчением Нортумбрии и Мерсии, войско, состоящее из свирепых даже на вид, варварского облика воинов, в коротких, оставляющих голыми ноги, туниках и накидках, пестро вооруженных, стало для сравнительно небольшой по численности королевской армии неожиданным и весьма неприятным сюрпризом.
Полковник опустил бинокль и обернулся. К его полевому штабу приближался сам король с небольшой свитой. «Черт возьми, ну и зачем он отправился в этот поход? Рыцарство хорошо только тогда, когда оно выгодно. Сейчас, когда все висит на волоске и зависит от личности короля, рисковать своей жизнью – нелепо», - раздраженно подумал Гораций: «Не дай Бог, погибнем мы в этой битве и Англией завладеет любой, кто захочет. Нет, король конечно подстраховался, написал завещание в пользу Гирта, взял клятву у членов уитенагемота. Черт возьми, но и Гирт тоже здесь, фирд-маршала получив, геройствовать собрался. Едва уговорили его, доказав, что истинное геройство полководца в победах его войск, а не в числе лично убитых врагов. Одного уговорили, а вот Его Величество – нет. Еле-еле на телохранителей с револьверами согласился. Только патронов у них совсем мало…» Спешившийся Гарольд прервал размышления полковника, привычно принявшего строевую стойку и двинувшегося вперед для доклада. Но король махнул рукой и улыбнувшись, сказал:
- Давай без церемоний, доблестный сэр Хорейс. Лучше сразу поведай мне, что думаешь ты о предстоящей битве. Как, то бишь, эту деревушку зовут, - обернувшись к свите, с истинно королевской небрежностью, спросил Его Величество.
- Баннокбурн, милорд, - ответил кто-то из так и оставшихся сидеть в седле свитских.
- Баннокбурн, точно. Так что ж мыслишь ты, сэр Хорейс, о грядущей битве при Баннокбурне?
- Ваше Величество, мы уступаем в численности объединенному войску противника, но на нашей стороне преимущество в выучке, наличие кавалерии и как последний довод – два пулемета «льюис» и сотня ружей. Конечно, не хотелось бы выкладывать этот козырь сейчас, но, в крайнем случае…
- Последний довод короля… - повторил Гарольд, усмехнувшись. - Не первый раз замечаю, что ты неплохо владеешь словом, мой доблестный сэр. Попробуй сочинить песню. Но шутки оставим на потом. Твой батталион на самом опасном месте стоит, а посему решил я здесь остаться. Хоть осуждаешь ты сие, но невместно королю стоять без дела, когда его воины совершают подвиги, – уловив осуждение в глазах Бошема, добавил он, - к тому ж, мой брат, фирдмаршал Гирт, с командованием лучше меня справляется.
Пока, мысленно проклиная все на свете, полковник подыскивал для короля наилучшее место в строю, одновременно и защищаемое самими лучшими воинами и кажущееся достаточно опасным, войска мятежников, постепенно ускоряя шаг, двинулись на строй королевских войск.
***
Первая плавка закончилась крупной катастрофой – в футеровке домны нашелся маленький, почти незаметный свищ, через который расплавленный металл медленно просочился наружу. Сначала это была внешне безобидная маленькая струйка, которая постепенно становилась все толще. Раскаленный металл постепенно разрушал внешнюю, менее теплостойкую стену домны, а вместе с ней отслаивалась и футеровка. Наконец струя металла добралась до ближайшей деревянной стойки, поднялся дымок, моментально сменившийся языками пламени. Дым и огонь наконец-то привлекли внимание работающих у домны. Заранее обученные Кроуфордом солдаты и несколько самых храбрых норманнских работников развернули ручные насосы и попытались потушить пожар. Сам Кроуфорд, ругаясь, как матрос, побежал к летке, возле которой сейчас как раз никого не было. Пара крепких деревенских парней, которые должны были выбить заделку летки в конце плавки, перепугавшись, дали деру. Поняв, куда побежал лейтенант, сержант Поттер, крикнув на бегу капралу Брауну, что надо отключить воздуходувки, рванул следом. На бегу подхватив ломы, лейтенант с сержантом подбежали к домне и, не обращая внимания на исходящий от нее страшный жар, начали бить и бить в горловину летки, стремясь быстрее выбить заделку. Наконец им это удалось, но надышавшийся дыма лейтенант зацепился ногой за что-то и упал рядом с устремившимся наружу потоком раскаленного металла. Сержант, заметив случившееся, подбежал и попытался помочь Кроуфорду. Тому удалось встать, но тут уже Поттер наступил ногой на застывший, но еще горячий комок чугуна, вскрикнул от боли в обожженной через подошву, пробитую острым выступом металла, ноге, подскочил и свалился прямо в продолжающий течь раскаленный поток…
***
Толпа, набегающая на ровные шеренги королевского войска, несмотря на всю свою неорганизованность, пугала, как пугает моряков набегающая волна девятого вала. Кое-где ровная стена щитов начала дрожать и выгибаться. Вдоль строя пробежались сержанты. Но большее впечатление, чем  палка сержанта, на впечатлительных бойцов оказал результат залпа стоящих во второй шеренге и на флангах арбалетчиков и немногочисленных лучников. Туча болтов и стрел влетела в набегающие толпы, оставив в них заметные, хотя и быстро затягивающиеся прорехи. Особенно плохо пришлось практически не имеющим доспехов, защищенными лишь маленькими щитами шотландцам. Неожиданно плотный обстрел, да еще столь мощный, от которого плохо защищали и доспехи, затормозил порыв наступающих. Воины первых шеренг, охлажденные видом падающих рядом убитых и раненых товарищей, притормозили бег, а задним, рвущимся вперед, нужно было несколько мгновений, чтобы закрыть прорехи в строю. Наблюдавший за возникшей у атакующих сумятицей Гирт опустил бинокль и, повернувшись к стоящему рядом Бошампу, сказал:
- Токмо арбалетами не отобьемся. Велите открыть огонь, сэр Хорейс.
- Есть, - коротко ответил полковник и передал стоящим рядом связисту с гелиографом и трубачу. - Сигнал «Один»! - после чего пробурчал что-то себе под нос. К счастью для него, вновь внимательно смотревшему в бинокль фирдмаршалу было не до того. Едва стукнул залп и короткой очередью простучали поставленные на флангах пулеметы, как Гирт развернулся и крикнул:
- Сигнальте атаку! Сэр Хорейс, тебе поручаю я твой баталлион и роту конницы из Восточного легиона! Ударь справа, пока они не опрокинули нас!
Как ни странно, залп из «колдовского оружия» произвел не большее впечатление, чем стрельба из арбалетов. Несколько запаниковавших групп воинов, еще одна потеря темпа, побежавший на левом фланге один отрядов шотландцев – этим все и ограничилось. Но сигнал «Один» предусматривал только один залп, патроны, величайшую драгоценность пришельцев из будущего, пополнить было неоткуда и полковник берег их больше, чем свое здоровье.
Два устремившихся друг на друга войска столкнулись с воинственными криками, грохотом щитов и звоном стали. Несколько большая глубина строя мятежников компенсировалась торможением их перед столкновением и  большим порядком в королевском строю. Первые шеренги в момент удара перемешались, многие воины, вооруженные привычными боевыми топорами не могли уже в этой тесноте размахнуться ими для удара. Уже не копья и топоры, не стрелы и пули,  а скрамасаксы, мечи и кинжалы совершали кровавое дело. Уже во многих местах не столько от вражьего железа, сколько от давки гибли люди. Из возникшей свалки неслись вопли раненых и придавленных, затаптываемых стремящимися вцепиться в глотку противника воинами, задыхающихся от нехватки воздуха, захлебывающихся в крови, своей и чужой. Длинный, перекрывший большую часть равнины, строй королевских саксов качнулся назад под напором толп мятежников, но почти тотчас же в глубине мятежного войска возникла какая-то сумятица. Начавшись на правом фланге, она волной растеклась справа налево, к уже остановившемуся под напором лучше вооруженных саксов шотландскому войску. Несколько минут казалось, ничего не менялось на поле, все также грохотало железо о щиты, но постепенно лишенные поддержки задних рядов храбрецы  из мятежников начали отходить, а потом внезапно наступил перелом. Как часто бывало в то время, только что храбро сражавшиеся бойцы вдруг дружно побежали, словно сломавшись и позабыв о своей храбрости.
- Да, это не Гастингс, - заметил сэр Гораций, вспомнив упорный бой за тело Вильгельма, - может это и к лучшему. Патроны сэкономим, - улыбнулся он. Стоявший рядом лейтенант Роулинг промолчал, вежливо улыбнувшись.
Пешая часть отряда остались после успешной атаки на достигнутом рубеже, не увлекаясь преследованием, продолжая держать строй на случай контратаки мятежников. Предосторожность не лишняя, спасшая уже один раз королевское войско в предыдущей стычке, когда отряды мятежников внезапно напали на войска англичан, стоящие лагерем.
Зато конница сейчас развлекалась вовсю. Разбившись на группы, кавалеристы мчались вслед убегающим мятежникам и шотландцам, еще и еще раз опытом доказывая, что четыре ноги быстрее двух. Настигнутые всадниками, готовыми зарубить любого сопротивляющегося своими грозными палашами, мятежные бойцы чаще всего сдавались в плен. Пытающиеся сопротивляться, чаще всего группы шотландских «голоногих», беспощадно вырубались. Отдельные группы кавалеристов вслед за бегущими проскочив болотистые берега ручья, продолжили погоню и дальше.
Неожиданно Бошамп увидел скачущего во весь опор всадника. Промчавшись мимо строя, он прокричал что-то, вызвавшее оживление среди стоящих воинов. Переходившее от шеренги к шеренге, вместе с передаваемыми новостями, движение наконец дошло до стоящей за строем группы командования.
- Поймали мятежника Моркара! А Эдвин погиб в бою! – донеслось до Горация. Он облегченно вздохнул.
- Полагаю, что с мятежом покончено, господин полковник, сэр, - заметил повеселевший Роулинг.
- Думаю, что вы правы, лейтенант, - Бошамп повернулся назад, разглядывая стоящую на склоне холма свиту, окружившую короля и его брата. Понятно, что полученные известия и там вызвали бурную реакцию. «Интересно, решиться ли Гарольд на казнь?» - подумал Бошамп, вспомнив, что по новому Кодексу за преступления против Короны предусматривалась только смерть. Причем в самых неприятных ее проявлениях – от повешения, до четвертования. Лейтенант Торд был явным поклонником античности и кодекса законов Драконта.
***
После разборки домна стояла, словно полуразрушенная башня взятого штурмом замка. Вокруг нее собрались практически все строительные бригады Айрондейла. Люди сновали, словно муравьи у разрушенного хулиганом муравейника, разбирая поврежденные участки конструкций, собирая уцелевшие во время аварии части строения и застывшие куски металла. Разборка шла быстро, но едва она закончилась, еще быстрее началось сотворение новой домны. Работы шли быстро, но теперь каждую положенную секцию проверяли несколько человек, включая и лейтенанта Кроуфорда. Дополнительным стимулом качественной работы строителей стали две виселицы, на которых, покачиваясь на ветру висели, служа кормом налетевшим воронам, два изрядно уже пованивающих трупа – бригадир строившей первую домну бригады и мастер, сложивший оказавшийся дефектным участок стенки. Как заметил по этому поводу лейтенант Кроуфорд: - У каждого происшествия должно быть свое имя.
Найти виновных оказалось не слишком сложно. У педантичного Поттера ничего не пропадало, все было записано четким мелким почерком на листах командирской книжки, в том числе, к большой радости курильщиков, и рецепт «табачного зелья». Прочитав его, сержант Уилмор криво усмехнулся, вернул книжку лейтенанту Кроуфорду, а позднее, построив солдат на вечернюю поверку, сказал:
- Увижу хотя бы одного курящего в карауле, даже между сменами – жизни ему точно не будет. Будет для него мой личный филиал ада.
Жизнь же в городе кипела по-прежнему и новая могила на кладбище, с написанными на стоящем на ней камне удивительными годами рождения и смерти, ничуть не мешала ее течению. Корабли и баржи, лодки и шаланды все также сновали по реке и приставали к многочисленным причалам, поскрипывали, вращаясь, огромные водяные колеса, стучал молот, выбивая из полученных традиционным образом криц ненужные примеси, также громко торговались на рынке продавцы и покупатели. Казалось лишь недостроенные участки стены, на которых не видно каменщиков и укороченная домна, уже не напоминающая башню, напоминали о происшествии. Но кроме этого, в городе ходили усиленные патрули, а караулы на стенах и у ворот были удвоены. Капитан Гастингс отнюдь не собирался давать кому-нибудь ни одного шанса устроить в городе беспорядки или взять его неожиданным налетом.
В отличие от других средневековых городов, в Айрондейле было запрещено выбрасывать мусор в ямы неподалеку от домов. Чистые, широкие, опрятные улицы, с деревянными тротуарами вдоль домов, невзрачных с виду, но опрятных и чистеньких, с навощенными дверями и решетками на окнах производили на приезжих самое приятное впечатление. Одноэтажные и двухэтажные, дома выходили  на улицу парадными фасадами, пряча за собой дворы с хозяйственными постройками. Для желающих справить естественные надобности на перекрестках были устроены общественные уборные, воду в которые поставляла река. Тот же водопровод, заканчивающийся колонками и раздаточными кранами на небольших площадях, снабжал горожан водой.
Шум и оживление, царившие на улицах, множество разнообразных говоров, сливавшиеся в единый, заполняющий уши прохожего шум, дым и запах горящего угля и торфа, настойчивые заигрывания непотребных девок, грубые повадки горластых солдат, патрулировавших улицы, низкое нависшее небо, часто затянутое облаками – все это сливалось в непередаваемую атмосферу нового города, жадно впитываемую Гастингсом. Эта новая жизнь, которой он управлял, и которая зависела от решений молодого, только недавно командовавшего всего лишь взводом лейтенанта, нравилась ему с каждым днем все больше. Последнее время он все реже и реже вспоминал оставшуюся там, за гранью времени, жизнь, родственников и невесту, обещавшую дождаться возвращающегося с победой лейтенанта. Судьба решила иначе и теперь его жизнь здесь. Жизнь и, честно признаваясь, любовь. Дочь тэна Ошира, чей манор располагался в трех милях от Айрондейла, увиденная Гастингсом на бале, данном Бошампом после возвращения из Уэллса, поразила сердце лейтенанта вернее, чем стрелы норманнских лучников на поле Сенлака.
***
Черный, плотный до осязаемости дым поднимался вдоль склона гор, вырывался на свободу и тут же разлетался, постепенно тая в небе, под напором ветра.

Продолжение следует…

Отредактировано Логинов (08-03-2011 19:26:46)

Зеленоглазая рыжеволосая - это норманнка для Бошема. Дочь Ошира позже опишу...

На выходные попробую...