Гаор слушал, изредка благосклонно порыкивая. А ничего пацан, толковый. И руки ловкие, и голова на месте. И не скажешь, кем был. А вот этого не надо – сурово остановил он сам себя. Что было, забудь, как не было. А то ещё сорвётся с языка, и всё, обоим кранты. Так-то обошлось всё пока, лучше не надо. Здорово он тогда сообразил. Откуда рабы знакомы? Так либо по отстойнику, либо у одного хозяина были, либо хозяева знакомы. Здорово сошлось, никто ничего не заподозрил. А что хозяева, бывшие хозяева, у них обоих тихушники, так это если и выскочит, то не страшно. Раб хозяина не выбирает. А новый фургон – класс! Супер, экстра и как там ещё. То-то в первый рейс хозяин с ним поехал. Опять через все посты, всем показал, предъявил. И на каждом посту высыпают, смотрят, слюнки пускают и облизываются. После очередного такого осмотра, когда они отъехали, хозяин сурово сказал:
– Так, Рыжий, пасть теперь не разевай и уши не развешивай. На такое добро много охотников найдётся, – и выразительно покосился.
Он всё понял, да и сам уже об этом думал. Что зависть с человеком делает все знают, а полицейские и так нелюди, им по службе положено. Но ответил не впрямую:
– Монтировка у меня всегда с собой.
– Далеко не закладывай, – кивнул хозяин. – Чтоб под рукой была. И не забывай, что в карте у тебя записано.
Этого он не знал и потому позволил себе удивлённо посмотреть на хозяина. Тот усмехнулся.
– Ты раб-телохранитель, владеешь рукопашным боем. Раз записано…
И у него вырвалось:
– Так без тренировок…
– Чёрт, с тобой, – расхохотался хозяин. – Тренируйся. Но смотри. Изувечишь кого – о шахтах мечтать будешь. Понял?
– Да, хозяин, – радостно гаркнул он в ответ, боясь поверить в такое везение.
И теперь он на законных основаниях в гараже потихоньку разминается и уже придумал, где и из чего он себе турник сделает, а может, и брусья получатся. И Тихоню учит. А как же, раз ему Тихоню в подсобники дали и выучить велели. Опять же сам хозяин, когда отоспавшись после Аргата – ну и здорово же видно надрызгался, раз двое суток в лёжку лежал – утром явился на рабскую кухню и, устроив начальственный разгон, велел Джадду выдать Тихоне пять вводных без повреждения кожи, а ему приказал:
– Забирай новокупку к себе в гараж. И не подсобника, а сменщика готовь. Понял?
– Да, хозяин, – гаркнул он, вскакивая из-за стола.
А сменщик – это и механик, и шофёр, и… всё остальное. Ну, телохранителя из Тихони он не сделает, тут и зал, и тренажёры, и спарринг настоящий нужны, но кое-чему, всяким фронтовым тонкостям и хитростям, выучит. А читать и писать Тихоня и так уже умеет. Но раз велено учить, то и читки вечерние на кухне теперь тоже… законные. Нет, ну до чего же всё здорово получается. Аж страшно.
– А теперь лезь сюда и смотри, – велел Гаор, когда Тихоня закончил отчёт.
Вдвоём под одной машиной тесновато, конечно, но машина большая, а Тихоня ловок и втискиваться умеет. Сначала Гаор просто тыкал пальцем, чтоб Тихоня называл указанное, а потом дал ему и самому кое-что подкрутить.
– Ладно, – наконец сказал Гаор, – хватит пока. Вылазь.
– Обед? – уточнил Тихоня, на спине выезжая из-под фургона.
– А что ж ещё? – насмешливо хмыкнул Гаор.
Вдвоём они тщательно оттёрли руки, надели куртки и шапки и вышли на двор.