Еще один рассказик для разнообразия

Кузика, или история о том, что ничего не стоит обмывать заранее.

Вот и закончился учебный период. Отгремели последние выстрелы на директрисе, последний раз курсанты притрамбовали асфальт плаца строевым шагом. Полгода в учебке пролетели как один миг. И в то же время казалось, будто учебка была всегда. А гражданская жизнь – это какой-то сон из прошлого, что-то далекое, дальше, чем Америка. Да собственно, до Америки и действительно было ближе, чем до родной Белгородской области.
Сразу после проверки, курсантов, получивших различные воинские специальности, начали отправлять в войсковые части. Морпехи и погранцы уезжали в свои отряды и бригады, откуда их, полгода назад, направили сюда. Остальных распихивали по полкАм прикрытия границы.
Наш же спецвзвод, в котором готовили сержантов для нашего же батальона, взамен дембельнувшихся, решено было отправить с глаз долой, в помощь местным колхозникам, до прибытия молодого пополнения. Половину взвода оставили для несения различных нарядов, а вторую половину, предварительно собрав военные билеты, для записи в них новых званий и должностей, загрузили в кузоа ЗИЛ-131. Через несколько часов тряски по таежным дорогам, привезли в какой-то маленький городишко, расположенный между уссурийских сопок и поселили в шоферской общаге. Это был полуразрушенный барак, с окнами забитыми фанерой. Если у гражданских шоферов в комнатах были хотя бы кровати, то единственной мебелью в комнате, куда нас поселили, был деревянный пол. Но много ли надо советскому солдату, отслужившему полгода, привыкшему спать на чем угодно и в любом положении? Да для нас шинель, брошенная на пол, была лучше пуховой перины, лишь бы ни кто не тревожил наш сон. Для нас за счастье был тот ужин, которым покормили в гражданской столовой. А повара в этой столовой были первыми женщинами, которых мы увидели за полгода. И после ужина мы шли в общагу не строем, а обычной толпой, и ни кто нами не командовал. С нами конечно был старший, один из старослужащих сержантов, но он по приезду сразу скорешился с шоферами и на нас попросту забил.
Утром выехали в поле. Задачу нам поставили простую – грузить машины кузикой, сложенной в поле гуртами. Кузика – это такая местная кормовая свекла, ну или что-то типа того. Мы побыстрому заполняли кузова подъехавших машин, чтобы в перерывах опять же поспать, кинув шинели прямо на землю. Однако такая тактика не устраивала шоферов. Они были прикомандированы с разных предприятий, им там шли оклады, на которые количество сделанных рейсов никак не влияло. Поэтому они и пытались поначалу наезжать на нас, чтобы мы грузили помедленнее, дабы дать им поспать в кабине, после нелегкого ночного общения с ящиком портвейна. Но после нескольких столкновений с тяжелыми корнеплодами, случайно влетевшими в окна кабин, они свои претензии сняли.
В общем, неделя у нас прошла как в санатории.
Тем временем начштаба нашего батальона заполнял военники курсантов, убывающих в войска. Наши же отложил до свободного времени. А когда последний курсант был отправлен, начштаба сам укатил в командировку. А по возвращении в часть, он должен был попутно забрать и нас из колхоза. Но мы-то этого не знали…
Прошла неделя. Мы как следует отоспались. Удовольствие от гражданской столовской пищи слегка притупилось. Требовались какие-то новые ощущения. Вектор в поиске этих самых ощущений задал сержант. Он тоже искал новых ощущений, видать ежедневные пьянки с шоферами надоели, вот он и «срубил» себе какую-то местную клаву. И в предвкушении грядущего вечера, наказал нам, после ужина купить ему бутылку шампанского, гусар мля. Вот тут-то кто-то из нас и предложил отметить окончание учебки и будущие сержантские лычки, которые мы должны были получить по возвращению. Предложение было встречено единодушным одобрением. Тут же скинулись в общак у кого что было и отправились в магазин за шампанским для сержанта, ну и заодно прикупить что-нибудь для себя. В магазине нас ожидало приятное открытие – там по 40 копеек принимались трехлитровые банки! А у нас этими банками было усыпано половина общаги - шофера в них таскали пиво. В итоге - затарились мы прилично, почти по две бутылки какого-то дешевого крепленого на брата. Ну и пакетик пряников на сдачу.
И какой черт дернул сержанта заглянуть в наши апартаменты, прежде чем отправиться к своей Клаве?! Это надо было видеть выражение его лица, когда он увидел батарею бутылок и нас, сидевших по-туркменски перед этими бутылками, и наши довольные рожи, пережевывавшие пряники, после второго стакана, принятого во внутрь… Быть может, если бы он знал о том, что мы уже опрокинули по два стакана, то сообразил бы, что перед ним сейчас не те курсанты, которые беспрекословно по приказу могут плюхнуться в лужу грязи и отжиматься или ползти по-пластунски, пока не последует следующий приказ. Но он этого не знал и по этому его поход к девушке не состоялся… Да мы его и не били даже… Ну разве что совсем чуток, чтобы отстал. Он же, неугомонный, ринулся за помощью к шоферам. А те в свою очередь, тоже отмечали знаменательное событие, а именно окончание очередного рабочего дня. И поэтому настроение у них тоже было боевое. И память о случайно влетевших в лоб кузиках была свежа и еще болела. И ринулись они как один на защиту сержанта и собственного достоинства. Но у них не было солдатских ремней с латунными бляхами… И поэтому через пару минут их стол стал нашим столом, наш стол, кстати, им тоже не достался. Ну не мы же первые начали… Короче, как говорится, пир удался на славу.
И вот уже за полночь, в самый разгар нашего застолья, кто-то начал нагло тарабанить в нашу дверь. После эксцесса с шоферами, мы естественно добрых гостей не ждали, а поэтому намотали на руки ремни, обступили дверь, и лично я откинул щеколду … И первым узрел начальника штаба…
Через двое суток нас отправили в войска рядовыми наводчиками операторами БМП. Бывшего с нами сержанта разжаловали и тоже отправили дослуживать последние полгода в какую-то мотострелковую часть.