А мир то болен, господа хорошие,
И это правда, я ведь не шучу!
Но он свободен, только ты неволен
Идя с улыбкой к палачу

Идешь по ветру, ищешь стороны
Куда не попадет слезоточивый газ.
Бежишь туда, где не достанут вороны,
Где не поможет даже третий глаз.

Как несмышленыш скачешь к лесу задом,
Боишься кашля и когда тошнит!
Заказываешь любовь и водку на дом
И остановишься когда почувствуешь- болит!

Бежишь в Антарктику, всем строишь светлую,
Но очень сильно будущую жизь…
Когда построишь, разопьешь по бедную
Услышишь: «Всем спасибо, все свободны, брысь»

За дверями белыми в гостинице
С надписью написанною детками
Он лежал как рыба в мокрой мыльнице
Окруженный старыми нимфетками

Весь в вине, дыму и похоти
Сверху до низу признаниями
                                                      обвешанный
с головой и сердцем в едкой копоти
залюбленный,
                            спятивший и…
                                                    …бешеный
А над ним молчали тоннами,
Человек - секундами
и метрами,
те, что не считали себя доннами
и, по сути, были лишь предметами…
Да, снаружи было то же самое-
Те же лица человекометрами…
и лишь где-то в глубине таилось что-то главное
Что- то чистое,
                            без копоти
                                                заветное…
только где- то на кровати Розовой
на простынке белой
в крапинку
с легкостью и свежестью березовой
та что в сердце сделала царапинку
спит и видит сны прекрасно- смелые
и не думает о мокрой мыльнице
и глаза ее как вишенки доспелые
спят не видя пустоты в гостинице.