продолжение девятой главы.

Естественно, там была пропускная система, и таки намного серьезней, чем у нас на заводе имени Хруничева и, тем более, в Тяжпроме. Ну, что Вы говорите, чем сложней и неприступней система, тем Вы легче через нее пройдете, если у Вас есть немножко мозгов и капелька денег. Таки у молодого Баруха было и того и другого, и он таки недолго был у снаружи, зато долго внутри. За день он прошел ногами немало километров, и имел много серьезных разговоров с разными людьми, и понял, как надо делать, и что это может получиться.
Вечером я рассказал Вове свою идею, и Вова еще раз повторил то, что говорил мне в ресторане в Рязани, только сказал немножко новых фразеологических идиом.
- Барух, - закончил он свой монолог, - это может пройти, хотя я бы никогда не рискнул. Тот, кто такое провернет, имеет очень большие шансы раньше времени покинуть этот мир. Но поскольку ты так и так его собираешься покинуть… И с нашими бандюками у тебя уже есть напряги… Почему бы и нет. Англия целее будет… Некоторое время…
Таки я опять даже полез в интернет изучать их машин, которые делались в этом мире, и даже просидел там до утра, а утром поехал до Екатеринбурга, потому так мне было надо. Я не хотел больше их поездов, и полетел самолетом.
Вы себе думаете, самолетом было сильно лучше? Я Вам скажу, таки да, лучше, потому что быстрее. Билеты совсем не проверяли, а только паспорта. Таки всё равно стояла огромная очередь, и совсем даже не двигалась. Почему не проверяли билеты?  Таки здесь теперь всё было электронное и по компьютеру, и билеты тоже электронные и все пассажиры были в компьютере. То есть, фамилии в компьютере, а пассажиры в очереди. Компьютер был таким большим листком бумаги со списком пассажиров не по алфавиту, а как попало. Молоденькая дриада долго и внимательно изучала каждый паспорт и тупым карандашом вычеркивала из списка очередную фамилию, если могла ее найти. Если не могла, она начинала искать сначала, и всегда находила не позже, чем с третьей попытки. Карандаш постоянно ломался, и дриада точила его минут пять и никак не меньше. Вход был один на все самолеты, и очередь тоже одна, а самолетов совсем даже пять. На каждый самолет у дриады был отдельный компьютер, и она в них всё время путалась.
Но таки пришло время, и я, наконец, дал дриаде свой паспорт. Она изучила мордатого бородатого орка на фотографии в паспорте, сравнила его лицо с моим, осталась вполне себе довольна, нашла нужный компьютер и взялась за карандаш. Называлось это паспортный контроль, и делало всем смешно, кто не опаздывал на свой самолет. Но человеки не смеялись, а ругались и толкались локтями и чемоданами.
Дальше было еще смешнее, чем раньше и называлось специальным контролем. Надо было снять с себя куртку, ботинки и ремень с пояса, и, поддерживая штаны, пройти через специальную рамку, которая чует металл и визжит, как гоблин во время ректороманоскопии. Я таки и не понял, как можно спрятать оружие в ремне и тапочках. То есть, конечно, можно, но, поверьте старому лепрекону, тот, кто умеет прятать там оружие, таки умеет его прятать где угодно и захватывать самолеты без всякого оружия, и не одним способом.
Зато у половины мужчин без ремней спадали штаны, и это было немного смешно, потому что они держали их руками, а за рамкой стояла мавка с повадками суккуба и ощупывала всех мужчин, прошедших рамку. При этом она требовала, чтобы ощупываемые поднимали вверх обе руки одновременно. Рядом с ней стоял женоподобный мелкий эльф и делал тоже самое с женщинами, но гораздо добросовестнее. В отличие от своей напарницы, эльфёнок работал очень скрупулезно, тщательно сосредотачиваясь на выступающих частях молоденьких проверяемых.
Двухметровый алмасты, только что прошедший процедуру ощупывания, резко шагнул к эльфёнку, легко оторвал его одной рукой от пола и, показывая другой на броскую почти голую дриаду, очень даже добродушным тоном произнес: «Вот только тронь мою жену за ж*пу или сиськи! Я тебе мигом яйца на голову натяну, и скажу, что так и было». Эльфёнок побледнел, и начал бросать очень умоляющие взгляды на огров в милицейской форме. Огры посмотрели глазами на алмасты, и демонстративно отвернулись. Спасла эльфенка мавка, весьма поверхностно ощупав дриаду.
За рамкой надо было быстро одеться обратно, и идти до регистрации и сдачи багажа. На сдаче средних лет кикимора настойчиво требовала, чтобы пассажиры сдавали в багаж всё, вплоть, до дамских сумочек.
- Мало ли, что бьется! - орала она на пару пожилых хоббитов. - Нет таких правил! Здесь я правила устанавливаю! А вдруг у Вас там бомба?
- Но мы же прошли спецконтроль, какая может быть бомба? Вы же только что разрешили вот тому человеку взять с собой саблю и кинжал, - удивилась хоббитша.
- Это не Ваше дело! - продолжала орать кикимора. - У него антикварные вещи, их положено…
Старичков было жалко. Я уже собрался вмешаться, но хоббит таки сумел меня удивить.
- Сейчас мы позовем Ваше руководство, и проясним некоторые вопросы, - спокойно сказал он. – Можно ли провозить ручной кладью сервизы, кто здесь устанавливает правила, и какое отношение имеет антикварное оружие к той купюре, которую Вам дал этот молодой человек.
- Какой купюре! – взвизгнула кикимора! - Вы еще клеветать будете!
- Я тоже видел, и готов засвидетельствовать, - сказал я. – А его «антиквариат» изготовлен в этом году. И это таки вполне работоспособное оружие.
Я, правда, не успел увидеть, как этот орк давал взятку, но оно Вам не всё равно? А кикимора явно не ждала таких разговоров, и на нее стоило посмотреть. А что, фиолетовая кикимора – очень даже колоритное зрелище, поверьте старому лепрекону. Таки она бы могла и пойти на попятный, но хоббитша уже притащила седого волка в штатском костюме. Оборотень внимательно выслушал ее мужа, спросил у меня подтверждения и увел кикимору куда-то вглубь помещений. А на ее место села очередная дриада. Отходя от стойки регистрации, я успел увидеть, как двое огров тащат в служебный проход орка с саблей.
В зале ожидания было людно и жарковато. В киосках продавалось газет и сувениров. Был даже буфет, но им не можно было пользоваться, потому, что ни у кого нет столько денег и таких желудков. Туалет работал, но, похоже, его вентиляция была выведена в зал и никуда кроме. Под табличкой «Не курить» постоянно дымило человек десять, причем их состав постоянно менялся, а количество таки оставалось неизменным. Запахи пота, табака, буфета и туалета смешивались, создавая неповторимый аромат редкой противности.
До самолета нам дали таких автобусов без сидений. Таки было два автобуса, но двери открыл один и не иначе. Две молоденькие дриады (сколько же их здесь!) активно пытались запихнуть в него всех пассажиров. Когда пассажиры стали выпадать обратно, одна из дриад махнула рукой водителю, и обе помогли дверям закрыться. Тогда остальных допустили до второго автобуса, где было совсем даже не тесно. Смысл всей этой операции остался мне неведом, но до первого автобуса я сумел не полезть.
В самолете было жарко, и немножко душно. Пассажиры толпились в проходе, и пройти до своих мест никто не хотел, а кто хотел – не мог, как бы ни старался. Кто-то менялся местами, кто-то занимал чужие, кто-то выгонял занявших со своих. Все шумели, ругались и толкались больше, чем при выходе из поезда. Стюардессы с фигурами эльфиек наблюдали за всем этим с каменными лицами горных троллей. На вопрос за жару одна из них спокойно заявила:
- Кондиционеры работают только в полете.
Однако, когда все расселись, никто никуда не полетел, а стюардессы сыграли пантомиму на непонятную тему под невнятное бормотание динамиков. Смысл спектакля от меня ускользнул, но это был совсем даже не стриптиз, и ни разу не интересно. Становилось всё жарче и душнее, и через полчаса в салоне стоял густой запах человеческого пота.
Наконец, мы взлетели, и стало немного легче. Как только набрали высоту, все стали активно бегать до туалета, как будто там раздавали что-то вкусное. На самом деле раздавали в салоне, хотя назвать это вкусным было совсем не можно, но кое-что было немного съедобным. Раздавали это всё в четыре захода, причем бегающие и раздающие активно мешали друг другу. Когда, наконец, всё раздали, начали собирать мусор, чтобы мешать бегать. Но бегать стали еще активней, и с туалетов потянуло дымком. Теперь туда начали бегать стюардессы, но никого не могли поймать. Когда, наконец, поймали, то поймали уже знакомую мне пожилую хоббитшу, у которой не было ни сигарет, ни зажигалки, и табаком пахло не от нее, а от туалета. Скандал быстро свернули, перед хоббитшей извинились. Из кресла последнего ряда, попыхивая трубкой, за всем этим с интересом наблюдал давешний орк, только уже без сабли и кинжала. На него так никто и не обратил внимания.
После приземления кондиционеры опять отключились, и снова стало жарко и душно. Самолет долго рулил по аэропорту, пассажиры вскакивали с мест и пробовали пробиться к выходу, стюардессы бегали и усаживали всех обратно, но всё кончается, выход таки открыли. Последовало повторение сцены с автобусами, и я вышел на свободу, благо багажа у меня таки не было.

Отредактировано ВВГ (06-06-2011 14:06:57)

Стараюсь писать с натуры, уважаемый Александр Владимирович!

К сожалению, слишком много у нас подобной "натуры"

Для нас с Вами к сожалению, для книги это хорошо.