Встреча с отрядом Стякужа была первой в череде встреч с партизанскими отрядами. Но выделялась она не только этим. Сначала сочетание бертаймского плаща Сотника и шебурской одежды остальных ввело в легкий ступор Юшмана, отправившегося со мной на разведку. Определение дружеского статуса отряда несколько затянулось. Но это было не самое страшное, ибо за двадцать миль наблюдения мы сумели разобраться с этой странностью. И тут же сделали ошибку. Мы боялись допускать в Поселок других людей. Боялись не за себя, а за них. Не было никаких гарантий, что зараза ушла. Но и не пускать союзников было нельзя. Выход нашелся, и достаточно простой. Надо было напоить дружинников моей кровью, тем более, что для профилактики хватало микроскопических доз. Но раскрывать тайну не хотелось. И нужное количество жидкости было влито в напиток, преподнесенный конникам прямо на пороге поселка. Всё прошло на ура, если не считать, что этим напитком было пиво. Одной кружки Стякужу хватило.
В процедуре встречи я не участвовал, чтобы не пугать воинов раньше времени, и подключился уже к процессу переговоров. Вид волосатой образины, говорящей на равных с благородными людьми, произвел на Стякужа несколько нестандартное впечатление. Сотник попытался набить мне морду. Не убить, не прогнать, а именно набить морду, чтобы «зверь знал свое место». Мои размеры, мускулатура, клыки и когти не смутили его ни на секунду. Более того, выяснилось, что после даже такого мизерного количества пива Стякуж не восприимчив к ментальным ударам. Пришлось успокаивать его физически. Не столько трудно, сколько смешно. Хотя, надо отметить, будь на моем месте обычный медведь, итог схватки, скорее всего, был бы противоположным.
На этом отличия этой встречи от остальных закончились. После выходки бертаймец, как обычно, протрезвел, и переговоры прошли быстро и продуктивно. Еще больше их облегчило наличие в наших рядах Шебура. Силами партизан наше строительство было закончено в три дня. Мы, в свою очередь, обязались снабжать их мясом.
Аналогично проходили и последующие встречи. Только без фокусов.
А через месяц в лесах жило количество солдат, равное по численности половине армии небольшого королевства, например того же Арвинта. Солдаты жили в полевых лагерях и занимались почти исключительно налетами на герцогские гарнизоны, подготовками к ним и тренировками. Лишь изредка мы привлекали кого-то к решению наших проблем. В основном, справлялись своими силами.
Мы не воспитывали детей. Просто жили вместе с ними. Выживали. И учили их всему, что умели сами. Ходить по лесу, как Усма. Сидеть на коне и владеть мечом, как Юшман. Лечить, как Нохра. Метать ножи, как Тикша. И всё, чему может научиться человек из арсенала йети.
Почти из каждого боевого выхода партизаны тащили детей. Сирот по дорогам Хартейма ходило немало, а воины людей почему-то всегда относятся к ним с невероятной жалостью. Может, это их реакция на собственную жестокость к врагу. Должна же у них как-то компенсироваться страсть к убийству. Иначе как объяснить, что они не сходят с ума. Принимали всех. Как можно было отказать ребенку. К тому же это были и лишние руки. Точнее, совсем не лишние: работы было много. Поселок обеспечивал едой не только себя, но и всю лесную армию. Обычной охотой обходиться было нельзя, чтобы не сожрать весь лес… Мы проводили дальние экспедиции с целью «большой охоты», приносившие хорошие запасы мяса из дальних районов леса... Начали обрабатывать землю… Потихоньку росло наше стадо... И всё это требовало рук.
Дети как работники ничуть не хуже взрослых. Конечно, взрослый унесет больше груза. Но сопровождать лошадь может и ребенок, а везет она куда больше любого взрослого. Зато дети намного ответственнее, дисциплинированнее и точнее в деталях. И только дети могут получать истинное удовольствие от работы. Не удовлетворение от результата, не увлечение процессом, не любование своим уверенным движением, а настоящее удовольствие от работы, которая игра и игры, которая работа…

Отредактировано ВВГ (29-07-2011 22:14:26)