гаремники, свадьбы в малиновке и т.д. и т.п. 
тапкуйте и валенкуйте галошами
продолжение "Кто ты, Каору?" гл. 7 О, сколько нас открытий чудных ожидает...
– Для настоящего командира имеют значение только две две награды – исполненный перед Родиной долг и благодарность матерей, чьих детей ты вывел живыми из боя. Остальное – просто побрякушки из драгметаллов и антиквариат.
– А честь?
– Чего она стоит, если не выполнить долг и не спасти хотя бы одну жизнь, капитан?
Как ни крути, а он прав. Прав на все сто.
Стоп, я же совсем забыл!
– Сергей Фёдорович, у меня к вам небольшая просьба. Я понимаю, что у вас сейчас дел по горло, но может получится…
…Вопреки опасениям, дядя Нагисы помочь согласился:
– Не вопрос, Синдзи.
– Но, если из-за этого придётся сидеть по ночам, то лучше не надо…
– Не придётся, капитан. – остановил меня Сергей Фёдорович. – К тому же, мы перед тобой в необъятном долгу… Сделаю я для твоих девчушек кукол. И сестре, и подруге рыженькой.
– Ну, Аска для меня, как и Нагиса, прежде всего, друг. Хотя… Даже больше – они стали мне как сёстры. Пусть и вздорные, своенравные и непутёвые, но почти родные, свои. А за своих я любому глотку перегрызу.
Впрочем, что я говорю? Он не дурак и так в курсе того, как приходилось рисковать собой, спасая напарниц.
– Как и они за тебя, Синдзи. Кстати. – капитан, бросив взгляд в квартиру, резко переменил тему. – Кажется, кара небесная настигла нашего Дон Жуана – твоя рыжуня всё-таки его зацапала.
Да что же такое?! У всех вокруг меня одна только идея-фикс – «свести пару Синдзи Икари – Аска Лэнгли»! Engelhuren! Ещё месяц в таком духе и уже сам потащу Сорью за шкирку к бате с заявлениями на брак!
Но, лицезрение триумфа Аски мигом рассеяло всё недовольство: упрямая немка добилась своего – вытянула Рёдзи «в круг» и теперь, крепко охапив «жертву», с умильно-счастливой физиономией танцевала какой-то медляк. Смирившийся с такой непреодолимой стихийной силой, Кадзи мог только обворожительно улыбаться тесно прижавшейся к нему девушке. Время от времени он бросал на окружающих многозначительный взгляд, который однозначно расшифровывался: «кто-нибудь, ну пригласите же этого прекрасного и обворожительного монстра танцевать… или – меня!»
В глазах собратьев по полу читались плохо скрываемое злорадство и насмешка. Девичий контингент сообщества почему-то был подозрительно пассивен, хотя и вовсю пожирал Кадзи глазами, о чём-то щебеча и похихикивая. Интересно, Нагиса и здесь постаралась?
– Что, Син, упустил свою красавицу? – майор в обнимку с Рицко вывалилась (готовы уже, паршивки – вон как щёки горят!) к нам на балкон. – Прошляпил девчонку, будешь теперь от ревности локти грызть.
Замуж тебе подруга надо, и как можно скорее, пока всех подопечных в ЗАГС не загнала.
– Командир, и ты туда же! На хрена ревновать к Кадзи, если Аске с ним и так ничего не светит? Никуда она от меня не денется. Разумеется, если я захочу Сорью закадрить.
– Если он захочет закадрить! По уши в девочку втрескался, а всё строит из себя неприступного солдафона. – опекун не намеревалась отказываться от любимого дела. Мда, в тот день, когда Кацураги поступила на военную службу, Япония лишилась лучшей свахи за всю историю Страны восходящего солнца.
– Мисато, ты опять желаемое за действительное выдаешь!
– Ню-ню, товарищ капитан.
– Да-да, товарищ майор.
– Интересно, Синдзи, сегодня раз ты ограничишься одной Аской или, как тогда – станешь звать замуж всех девушек? – поддела меня Менгеле.
– Ну уж нет, пусть этим капитан Рёдзи развлекается. Я в этот раз рисковать не буду – вдруг действительно, кто-то согласится? И не одна, а несколько. Что я тогда буду делать.
Акаги с сокрушённым видом грустно вздохнула:
– Ну вот, я-то приготовилась сказать «да» когда ты снова предложишь мне выйти за тебя замуж.
Баскаков не удержался и хрюкнул в кулак:
– Поперхнулся, извините.
– Вот поэтому, я, сегодня не буду никому предлагать руку и сердце.
– Я что такая страшная? – возмутилась Рицко.
– Нет-нет, что вы, Акаги-сан, вы очень красивая женщина! У вас красивое лицо и великолепная фигура, с которой легко дать фору любой девушке на этой вечеринке.
Нагисин дядя снова хрюкнул. Поперхнулся, видите ли, снова.
– Что?!! Значит, я для тебя уже не самая красивая?!! – теперь уже принялась возмущаться Мисато. – Ах ты, паршивец неверный! Ну-ка иди сюда, негодяй!
Бежать, Виктор, бежать и, как можно быстрее – с балкона в спасительный кавардак квартиры.
– Взво-одный, давай на брудершафт! – в руках МиниМи красовалось по бокалу, доверху заполненных чёрной искрящейся жидкостью.
– Это что, кола? – эта пройдоха, воспользовавшись отсутствием дяди, опекуна и командира, запросто может нацедить туда домашнего коньячку.
– Ну да, кока-кола.
– Без коньяка?
– Не, ну ты уже охренел, а?!
Бурное возмущение Четвёртой только усилила мои подозрения, но бокал я всё же взял.
– Ладно, если что – во всём будет виновата коварная Нагиса.
– Теперь понятно, почему ты командиром стал. – обиженно надула губки Нагиса. – Ты ж не офицер, а ходячая подозрительность!
– А ещё я параноик, педант, солдафон и зануда! И-и… антибабник, вот!
– Пей уже! А то, прям, растрынделся, как Ильич на бэтээре. – девушка просунула свою руку под моей и подняла бокал. – За тебя, капитан!
– За твоё пятнадцатилетие, Нагиса!
Так и есть – привкус коньяка! Паршивка! Пусть и не особо сильный, но чувствуется. В консистенции, вполне достаточной для японского подростка-тинэйджера.
– Ну как? – МиниМи заговорщицки наклоняется ко мне.
– Каору, зараза, разве можно так с прекрасным коньяком извращаться?
– Ну, изврат, конечно, зато больше шансов, что не застукают.
– Аферистка! – они с сестрой друг друга стоят.
– Молчи. – цепко схватив меня за шею свободной рукой, девушка… впилась в мои губы жадным поцелуем! «Бежать, Витя, бежать!» «Не убегать, не убегать!» - вот гад, Младший! Коньяк, разогнанный газировкой, с грохотом, звоном и гулом прокатился по парализованным шоком мозгам, руки-предатели сами обняли точёные плечи девушки. Уголком выпученного глаза замечаю силуэт блеск объектива айдовской камеры.
Капут!
– Горько! – гаркнули предатели Савеленко и Марченко.
Аллес капут!
– Горко! – подхватили предатели Шигеру, Макото, Рёдзи, Судзухара, Кенске и… Лэнгли!
Олухи царя небесного, знали бы вы что орёте?!!
– Что тут за вопли? – со стороны балконной двери уже приближалась Кацураги с начальницей научного в кильватере.
Verdammte Scheisse, а мы ведь так и торчим обнимая друг друга!
– Синдзи, МиниМи, что тут за… …?!! – смысл увиденной сцены дошёл таки до сознания майора. – Ах вы ж, паршивцы такие! Улучили, хитрюги, момент, когда ни меня, ни Рицко рядом не было и давай зажиматься-целоваться! Аска, ты-то куда смотришь?! У тебя суженого уводят, а ты...!
Видимо, мне на роду написано претерпеть сполна от женщин из рода Кацураги. Причём, стараются от души что старшая, что младшая…
На мгновение все замолкают и с любопытством таращатся на нашу парочку. Только доносится бормотание Кенске:
– Венец моей репортёрской карьеры! Самый великий день в моей жизни! За это можно содрать сто-олько-о-о! – и не прекращает же снимать, гад такой! Сколько же он на этих поцелуе с обниманцами наварит, паппараци хренов?! Надо будет Вить, для успокоения души, свою долю потребовать.
Младший, а ты чего верещишь? С какого такого…? Нагису поцеловал?! Получил желанное, братишка, доволен?! Нет, целовать её приятно, очень приятно, я не отрицаю. Но ты ж пойми, что Мисато теперь роздыху не даст, пока под алтарь не загонит!
И тут Майя неожиданно робко спрашивает:
– А что значит «горко»?
– Русский свадебный тост. – лаконично пояснил невозмутимый как удав Баскаков, неведомо как нарисовавшийся в зале. Венский оперный! Теперь понятно, чья племянница Нагиса!
– Понятно. – озадаченно протянула Ферраро и, тут же, с детской непосредственностью поинтересовалась. – А, когда же, собственно сама свадьба?
Юбер аллес капут!
Я почувствовал, что багровею. С невероятной скоростью. Лицо и уши Синдзи Икари теперь не просто светят красным – они полыхают как красный сверхгигант.
– Ну вот, я же говорила, Синдзи, что сегодня ты обязательно кому-нибудь руку и сердце предложишь. – а это уже контрольный от Акаги.
Отредактировано slava-scr (05-01-2012 19:49:21)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
)
- это этакий мутировавший проростыш экспромтной зарисовки 
("Фукусима", однако 
)
. вечеринка ещё не кончилась 
