Резковато, наверное, скажу, но все таки...
"Всехубьюодиностанусь" - это литература для школоты. А сие понятие не зависит от возраста. Круто читать про то, что ты никогда не сможешь. Эдакий интеллектуальный читательский онанизм. При этом, автор действительно может быть и умницей, и писать хорошо, и внимательно исследовать эпоху (АИ, собссно, это изначально инструмент изучения, см. Тойнби). Получается такое макроисторическая работа. Как пример, только обращенный не в прошлое, но в будущее: Азимов с его Академией.
И вот тут возникает парадокс: макроисторические, глобальные изменения привлекают как раз малообразованных читателей.
Там, где ГГ супермен и все может и спец во всем: именно у таких книг (вне зависимости от писательского мастерства) толпа поклонников.
С одной стороны это неплохо. Почему? А, фактически, перед нами исторический научпоп. И вот тут возникает субъективный фактор: писатель. Как он пишет и о чем. И если это Злотников или Сергеев: вот вам и "всехубьюодиностанусь", причем читать ЭТО невозможно грамотному читателю. Простая и безвкусная литературка. Осетрина второй свежести, чо.
Читатель себя ассоциирует с ГГ и в его воображении он такой же крутой. Если брать как аналог "Мир Танков" - то львиная доля игроков высоких уровней: это задроты, которые живой танк только на пьедесталах видели. И по жизни ничего не умеют. если сюда Буркатовский заглянет: точные цифры он сможет привести.
И зачем задроту-школоте читать про микроисторические изменения? Какой ему интерес в книге, в которой ему напомнят: сынок, ты никто, звать тебя никак и девки тебе не дают. И в ситуации БП: ты первая жертва.
С другой стороны, такую литературу предпочитают читать как раз успешные люди. "Успешные" не в современном смысле, а состоявшиеся в своей сфере. Профи. Уверенные в себе, знающие себе цену.
Мне такой читатель гораздо приятнее, честно говоря.
Если кто-то скажет, что, мол, тогда писатель теряет в этом случае аудиторию, тиражи и гонорарии: отвечу, что заблуждаетесь. Скоро опять это докажу, но не словами, а фактами.
И в послесловие:
В "Мы погибнем вчера" у меня есть изменения истории. И они настолько микроскопичны, что, очень небольшая часть читателей их заметила.
Зато многие заметили другую мысль: любые наши действия сегодня и здесь меняют сегодняшнюю историю. И работать надо с ней, а не с прошлым. Этим как раз и занимаются читатели второго рода.