Да, это я как-то упустил. Просто, по идее, ГГ  в каске, просто так по затылку не дашь... Надо будет немного развернуть сцену.

Окончание интерлюдии:

    ...Шел октябрь тысяча девятьсот сорок четвертого года. Учебную разведроту дивизии СС "Мертвая Голова", закончившую последние тренировки на полигоне в Дахау, погрузили в товарный поезд для переброски на Восточный фронт. В ее составе был и свежеиспеченный двадцатилетний пулеметчик Рудольф, по кличке "Очкарик", ушедший добровольцем с третьего курса факультета экономики Берлинского университета — не мог свято веривший в нацистские идеалы талантливый юноша отсиживаться в тылу, когда красные орды на востоке подобрались уже вплотную к границам Германии. И, конечно, для службы он выбрал самые правильные войска — войска СС. Ведь туда брали только тех, кто искренне и со всей силой был предан фюреру и верил в расовое превосходство германской нации. В учебке громкие слова было принято подтверждать делом — еженедельно курсантам доставляли группу расово неполноценных узников — евреев, цыган или славян, которую молодые эсэсовцы избивали до полусмерти. А часто — и до смерти. Критерием для окончания "процедуры" являлась кровь жертвы. Тех курсантов, которых воротило от ее вида, отчисляли. Рудольф же по данному "предмету" всегда имел оценку "отлично", непременно заслуживая поощрения от командования.
    "Очкарик", вместе со своим взводом и стариной Шонке в придачу, погрузился в самый конец состава. Командир взвода, фельдфебель, или, как его армейское звание официально именовали в войсках СС - обершарфюрер, устроился у задней стенки вагона, отгородив себе с помощью наваленных в кучу солдатских рюкзаков, ящиков с консервами и боеприпасами личный закуток. Остальные солдаты взвода, набившиеся в дырявый деревянный ящик на колесах как сельди в бочку — на шестом году войны вагонов катастрофически не хватало, жутко ему завидовали. Как оказалось — совершенно зря...
    Среди ночи поезд остановился на каком-то железнодорожном узле. Рудольф, проснувшийся от тесноты и ночного холода, сквозившего из многочисленных дыр между плохо пригнанными досками обшивки товарняка, выглянул наружу. На затемненной из-за возможного налета этих ужасных заокеанских "летающих крепостей" станции не было видно практически ничего. Только изредка тонкими призрачными лентами посверкивали фонарики путевых обходчиков да со стороны головы поезда слышалась приглушенная расстоянием ругань — кто-то спорил о порядке движения составов. Снизу, из под тележки вагона, отвратительно несло резким запахом колесной смазки, смешанным с вонью застоявшейся мочи, и экономист-недоучка предпочел вернуться в вагон.
    Завистливо глянул в сторону безмятежно похрапывающего в собственном уголке Шонке, и тут глаза резанула ослепительная, по контрасту с почти абсолютной темнотой вагона, вспышка света. На мгновение ослепший юноша услышал оглушительный грохот, похожий на взрыв и тут же его бросило на пол ударом плотного воздуха. От проснувшихся товарищей донесся вой ужаса. Отчетливо заболели уши. "Перепонки лопнули!" — испугался "Очкарик", как будто это было самым страшным из того, что могло сейчас случиться. Сидя на вибрирующих досках пола, он приготовился умереть, посчитав, что станция подверглась ковровой бомбардировке союзников. Шансов выжить в огненном смерче не было — Рудольф недавно, вместе с другими курсантами, принимал участие в разборах завалов после варварской бомбардировки очередного немецкого города и прекрасно знал ее последствия. С ненавистью представил он мерзкие откормленные рожи американских убийц, высыпающих сейчас с высоты безопасной стратосферы свой смертоносный груз...
    Однако секунды тянулись, а смерть все не приходила. Более того, грохот прекратился, да и ушам полегчало и стал различим многоголосый крик ужаса снаружи. Лишь сияние не прекращалось, но Рудольф все же осмелился чуток приоткрыть глаза. Поначалу, кроме разноцветных мелькающих полос ничего разглядеть не удавалось, но вскоре цвета немного поблекли, а мечущиеся в глазах геометрические фигуры сложились во вполне статичную картинку. И тогда он испугался не инстинктивно, как вначале, а уже очень даже осознанно...
    Вся задняя часть вагона отсутствовала, ровнехонько отрезанная неведомым способом. Вместе с ней оказалось отрезано и "лежбище" фельдфебеля, включая верхнюю половину его самого. Будто гигантская пила прошлась! В образовавшийся проем виднелся лес с огромными деревьями. И все это ярко освещалось неизвестно откуда взявшимися посреди ночи солнечными лучами. Лишь свисающие с ровненького края среза окровавленные кишки несчастного Шонке портили идиллическую картину...
    А потом, разумеется, случилось всеобщее изумление, паника, первые жертвы ящеров. Но большую часть из двух с половиной тысяч свеженьких "попаданцев" составляли люди военные, а их командирам, прошедшим ад Восточного фронта, решительности и самообладания занимать не приходилось, поэтому порядок и дисциплина были восстановлены в кратчайшие сроки. Ну а ужсредств борьбы с местными чудищами имелось в достатке. Ведь в сфере переноса оказались несколько боеготовых частей, сосредоточенных на скопившихся на станции поездах, включая пехотный батальон дивизии СС "Мертвая голова", куда входила и разведрота Рудольфа, а также зенитный дивизион Люфтваффе, тоже направлявшийся на фронт. Счетверенные двадцатимиллиметровые пушки зенитных установок "Эрликон" прямо с платформ разметали в клочья гигантских птеродактилей, слетевшихся было полакомиться "свежачком". Гадам помельче вполне хватило и обычной стрелковки. Даже до самых тупых рептилий вскоре дошло, что появляться в этом районе небезопасно. А на третий день, привлеченная звуками стрельбы, в гости явилась группа местных охотников. Которые — о, чудо! — говорили на родном языке...
    Как оказалось, судьба закинула новых попаданцев совсем рядом, всего каких-то двадцать километров, от одного из поселений прибывших в начале века немецких колонистов. Те и так были неплохо устроены, а теперь "гости" привезли совсем фантастические, по местным меркам, подарки. Когда навели порядок и провели инвентаризацию всего попавшего вместе со станцией, то сами не поверили в такую удачу! Рудольф, как почти экономист, был включен в проводившую учет штабную группу, и видел все своими глазами... Помимо оружия, находившегося на руках у личного состава, полностью или частично перенеслось еще четыре направлявшихся на фронт эшелона, груженных стрелковкой и боеприпасами к ней. В основном боеприпасами. Да их тут хватит на десятилетия! Еще имелись зенитки, но к ним было только четыре боекомплекта. И два затесавшихся с краю сферы переноса танка "Тигр". На них, конечно, сильно никто не рассчитывал — запчастей-то взять неоткуда, ну так и потребности в таком мощном оружии не имелось. Хотя дорогу к поселению сквозь джунгли проложили как раз танками, пока они были еще на ходу. Быстро и эффективно!
    Но главный сюрприз таился в эшелоне, направлявшемся в обратную от фронта сторону. Там скрывалось демонтированное оборудование эвакуированного с восточной границы завода. Металлообрабатывающие станки и автономные дизель-генераторы тока. А также вся сопровождающие специалисты и сопутствующая оснастка с инструментарием. В сочетании с двумя десятками цистерн с топливом, тоже оказавшимся в наличии на путях, это хорошую базу для модернизации слабенькой промышленности предыдущих поселенцев, едва ли заслуживающей такого названия. Запаса режущих инструментов надолго не хватит, но их изготовление при работающем оборудовании проблем не представляет. А еще в наличии были паровозы, вагоны и само здание станции, заваленное всяким армейским снаряжением. Короче, хватит всего не только самим попаданцам, но и местным. Только вот они тут какие-то вялые и не владеющие расовой теорией. Ничего, это легко поправимо...
    ...Это действительно оказалось легко поправимо. Военное и организационное преимущество явно было на стороне новоприбывших. Несколько показательных расстрелов самых непримиримых, распространение среди местных пары десятков имевшихся экземпляров "Майн Кампф" и другой пропагандистской литературы с обязательной последующей экзаменовкой, рассказы о зверствах врагов, натравленных на Великую Германию еврейскими финансистами в двух мировых войнах, быстро привели к нужному результату. Тем более что, как оказалось, и здесь были евреи. Где их только нет! Ну и с остальными проблемами потихоньку справились.
Долгое время первое поколение прибывших надеялось, что там, на Земле, Германия, собравшись с последними силами, все же победила в ужасной войне, хотя все понимали, что для этого требовалось чудо. Но как хотелось верить, что вскоре арийские ученые победившего Рейха найдут способ добраться до своих потерянных братьев. Однако годы шли, а вестей с Родины не приходило. Даже в виде очередных попаданцев. Все обнаруженные Сбросы прибывали "пустыми". Только десять лет назад, вместе с кусочком моря, занесло небольшую яхту. На ней плыли две немки и - о, ужас, два их любовника-турка! То, что они рассказали, да и само их появление в компании расово неполноценных ввергло "стариков" в состояние шока. Но понемногу, все пришли в себя и свыклись с мыслью, что надеяться не на кого. Это лишь придало новый толчок экспансии на другие континенты планетки. Ну а обе новоприбывшие искупили вину перед нацией трудом на благо общины. Турок, естественно, расстреляли, тем более, что кроме обслуживания туристок они больше ничего делать не умели и полезными знаниями не обладали. Как будет в случае этого попаданца?
Канцлер очнулся от нахлынувших воспоминаний и поднял трубку телефона:
- Заводите!