ИСТОРИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТИВИЗМ КАК ЗЕРКАЛО СТИМ-ПАНКА
"Серьезному и критическому читателю нужно не вероломное беспристрастие, которое преподносит ему кубок примирения с хорошо отстоявшимся ядом реакционной ненависти на дне, а научная добросовестность, которая для своих симпатий и антипатий, открытых, незамаскированных, ищет опоры в честном изучении фактов, в установлении их действительной связи, в обнаружении закономерности движения. Это есть единственно возможный исторический объективизм, и притом вполне достаточный, ибо он проверяется и удостоверяется не добрыми намерениями историка, за которое к тому же тот сам и ручается, а обнаруженной им закономерностью самого исторического процесса".
Лев Троцкий "Зеркало русской революции"
В удивительную эпоху мы живем.
Благодаря возможностям Интернета психику нам правят юристы, сказки о богатырях рассказывают теплотехники, а истории поучают географы.
Раньше чем-то подобным занимались бабки у подъездов да мужики у пивного ларька, еще раньше - пикейные жилеты города Черноморска, ныне - завсегдатаи форумов. В особенности - околоисторических. Пресловутые Фоменко, Резун и прочие Солонины уже забыты и непопулярны.
Возникла даже целая "новая школа" "сетевой" истории.
Так называемые "объективисты".
Кто они?
Начну с того, что историческая наука, как любая другая, основана на конкретной методологии исследования. И, как в любой другой науке, методология имеет свои исторически сложившиеся направления и "школы". Был позитивизм, был объективизм, жив ещё (невзирая на вопли разновеликих плакальщиц) диалектический подход во всём его многообразии. Выбор же исследователем той или иной методологии основан исключительно на понимании целей и задач своей работы, а не на обывательском "нравится - не нравится". Позднее, в тексте статьи, придётся вернуться к вопросу выбора метода, но уже в ином контексте. Пока - просто сделаю заметку.
Все новое - хорошо забытое старое. Когда-то, давным-давно, когда по земле бродил лейтенант Бонапарт, а слово "фюрер" еще не имело негативной коннотации в русском языке, придуман был принцип объективизма. Принцип, провозгласивший: "Чтобы понять историю, необходимо подняться над ней". Подняться и проанализировать, например, войну или революцию. Впрочем, даже не проанализировать, тут я поторопился, но просто - хотя бы! - подробно описать, не становясь на точку зрения ни одной из сторон. Воспарив во внеидеологическом вакууме, так сказать.
Здесь напомню некую банальность: "как известно", науки делятся на описательные и объяснительные. География, например, описательная наука. Ну, вот возьмём Мыс Доброй Надежды. Описали его исследователи в некий момент времени - и всё. Или тот же Гольфстрим. А вот влияние Гольфстрима на климат Западной Европы - сие уже климатология, наука объяснительная. Биология в целом - наука описательная. Этология (наука о поведении животных) - уже объяснительная. Если же брать историю, то эта наука как раз объяснительная. Она не только отвечает на вопрос: "Как?", но и "Почему?", а, порой, даже дает базу для ответа на вопрос: "Зачем?" (в том числе и привлекая инструментарий иных наук, как общественных, так и естественных).
Увы и ах, но объективисты так и застряли на первом вопросе, изредка прорываясь до второго. Почему так произошло?
Объективизм основывается на трудах французских энциклопедистов 18 века. Они ценны тем, что привнесли естественно-научный подход в общественные науки. И вот тут возникает большое и очень красивое "НО!".
История - внезапно! - наука динамическая. Любое событие, как бы ни странно это не прозвучало, не является законченным, в отличие от мыса Доброй Надежды. Появляются археологические находки, открываются архивы, исчезают документы.
Факт есть факт: после покушения на Гитлера в июле 1944 года, уничтожена большая часть документов Армии Резерва.
Факт есть факт: Шампольон расшифровал надпись на Розеттском камне.
Факт есть факт: большинство документов периода Великой Отечественной войны, хранящиеся в российских архивах, теперь доступны любому желающему.
Позиция объективиста, использующего методы "беспристрастного анализа" в отношении произвольно выбранных фактов, событий и документов, уязвима. Он стремится к созданию абсолютно достоверной картины события, но в истории ее быть не может. Проходят сотни, порой тысячи лет и все новые и новые факты (и артефакты) всплывают из глубины веков. Чего уж говорить о событиях даже пятидесятилетней давности? И объективист аксиоматично не может дать объективную картину мира.
Ибо история наука динамическая и объяснительная.
Легко, очень легко, выдать себя за историка и описать на основе существующих документов и артефактов то или иное событие. А когда всплывут новые документы, новые археологические данные - что делать? Либо отрицать их, либо отрицать себя прошлого. Априори объективист не может опровергнуть сам себя. Ведь он уже дал исчерпывающую с его точки зрения картину события. "Объективную", ехидно заметим. И - опять-таки, внезапно! - его картина рушится.
Это даже не скрупулезный позитивист, который не закончит анализ события, пока не установит количество отверстий на пуговицах нижнего белья высшего командного состава британской армии средины 19 века и не удостоверится в точности метеорологической сводки на день и час события...
И, тем более, не диалектик, который в силу избранной им методологии обязан понимать динамику исторических процессов и самой истории. Как науки, а не сказания/предания. Диалектик может написать работу, а потом сам же себя дополнить или опровергнуть часть сделанных ранее выводов. Стоит зайти в любую библиотеку и открыть несколько еще советских книг, где увидеть такую надпись: "Издание расширенное и дополненное". Диалектик может. Ему позволяет методология.
Как иронически говаривал один ныне живущий исследователь (основатель целого направления в современной российской исторической науке, к слову сказать): "Сейчас каждую новую публикацию приходится начинать с фразы "Как мы ошибочно утверждали в наших предыдущих работах..."
Стоит признавать ошибки, анализировать их, использовать, перерастать (как детские болезни) в конце концов! И диалектическая методология позволяет это.
Объективист же находится в ловушке собственного учения. Либо он "копает" и "копает" событие, но не публикует результаты своих трудов, пока не установит "исчерпывающую" картину (а объективно - это невозможно), либо выдает на-гора стахановскими темпами книгу за книгой, а потом упорно противостоит новым открытиям и мнениям.
Почему же так происходит? Почему в лице некоторых современных "интернет-историков" методология исторического исследования вернулась на двести лет назад?
Вернемся к началу статьи.
Нынешние объективисты - технари, не гуманитарии. У них дихотомическое мышление: "правильно" - "неправильно". В рамках своих наук: "работает" - "не работает". Но это истинно там, в электротехнике, в кораблестроении, в аэродинамике. И это правильно. Но правильно - ТАМ. Для технарей темным лесом являются такие понятия как "герменевтика текста" (во всех её разновидностях) или "психология личности". Он их не понимает и не применяет. Он не понимает, как "можно нарушить приказ"? Приказ для него это инструкция по технике безопасности. Технарь не знает, и знать не умеет, что приказы пишут люди, и люди же их читают и исполняют по-своему.
Техник начинает описывать мир в привычных ему категориях и понятиях, и он прав в своей картине мира. Он пытается найти простые решения сложных проблем. "Нажми на кнопку - получишь результат". Увы и ах, психология социальных систем немного сложнее "однокнопочной" модели. Здесь между плюсом и минусом масса вариаций. Понять поведение графа фон Шпонека или смоделировать реакции Марка Красса в Парфии это вам не унитаз починить или рельеф Нижне-Задрюпинского Большого Оврага описать. А ведь это я простейшие примеры привел, без учета социально-экономических обстоятельств. Да-да! Социальных и экономических.
Нет, для технаря это сложно. Ему проще объяснить мир в системе стим-панка.
Странные, кстати, определения панка - стим-панк, дизель-панк, кибер-панк.... Панк в литературе - это концентрация автора на "темных" сторонах человеческого поведения в условиях неограниченной свободы. А "стим", "дизель", "кибер" - это как раз жанровые ограничения.
Стим-панк... Мир - альтернативный, слава Богу, победившего пара. Линейная экспонента 19 века. Паровозы размером с московскую "высотку" МИДа, да дирижабли вместо авиалайнеров. Никаких технологических прорывов. Просто реализация принципа: "больше и мощнее". Как дизель-панк - мир победившего нефтяного двигателя, где по бесконечным траншеям ползают мегаувеличенные танки времен второй мировой. Собственно, это фантастика Жюля Верна: мир победивших технарей. Тупиковый мир, мир неспособный перешагнуть через себя.
Так и современные объективисты пытаются впихнуть историю в свой энциклопедизм, никакого отношения к реальной истории не имеющий.
Впрочем, нет, имеющий. Но на первичном уровне: публикации документов, без использования критического и уж тем более - диалектического подхода.
Научной же критикой - не руганью, но анализом! - технари-объективисты заниматься не умеют в силу природы естественнонаучного знания. ( Хотя, многие из них даже слово "критика" воспринимают исключительно в негативной семантической окраске - что как бы намекает на недостаточное освоение и естественнонаучного инструментария) В итоге, совершенно незаметно для себя, они начинают оправдывать одну сторону исторического конфликта, превознося её "объективность", и огульно обвиняя другую в мифотворчестве и фальсификациях. Впрочем, часто не отличая "мифа" от "легенды"...
А теперь, для наглядности, приведем пример разницы между объективистским и диалектическим подходами.
Итак, представьте себе, что на дворе 16 сентября 1941 года.
На севере советско-германского фронта, немецкий 38 корпус прорвался к Финскому заливу, отрезав 8 армию РККА от Ленинградского фронта. Образовался Ораниенбаумский плацдарм.
В центре советскими войсками сдан Демянск.
Под Киевом нарастает угроза окружения, форсирован Днепр в районе Ржищева. Немецкие войска вышли к Чонгарскому мосту и Арабатской стрелке. Крым, практически отрезан. Глубоко в тылу сражается Одесса.
Командующий Юго-Западным направлением маршал Тимошенко лихорадочно старается понять - дать приказ отводить войска из Киева или не давать. Ведь полтора месяца назад, когда он такой приказ отдал - под фланговый удар немецких танковых дивизий попали 6 и 12 армии. И погибли в Уманском котле.
И, в этот самый момент, в штаб маршала приходит любопытный документ из штаба Южного фронта. Документ на 8 страницах, за подписью...
Впрочем, о подписи позже.
Сейчас о самом документе.
Называется он: "Соображения по срыву дальнейшего наступления фашистских сил".
Документ обширен, полностью я приводить его не буду. Любой желающий может найти его Центральном Архиве Министерства Обороны, фонд 228, опись 701, дело 58. Или ознакомиться с ним на сайте "Подвиг Народа".
Что же там, в этом документе?
"Остановить движение фашистов только заслонами и контратаками против его ударных групп невозможно. Чтобы сорвать его наступление, необходим захват и круговая оборона важнейших узлов в его тылу. Желательно на немецкой территории в Вост. Пруссии и восточной части Германии".
Вот как! Ни много, ни мало, враг под Ленинградом, вот-вот возьмет Киев - а предлагается остановить его захватом городов на территории Германии. Городов: Брест, Львов, Познань, Лодзь, Варшава, Бреслау. Каким же образом?
Собрать легкие подвижные части не более 1000 машин, из которых большая часть танки, остальные грузовики с мотопехотой и саперами. Переодеть бойцов в форму вермахта, на танки же нанести фашистскую символику. При прорыве фронта - двигаться только вперед, по шоссейным дорогам, что неминуемо приведет к узлам снабжения противника. Вперед, не останавливаясь ни на секунду. Есть, заправляться и оправляться на ходу. При захвате города действовать жестоко, применяя захват заложников и объявляя об этом по радио. Сеять панику в немецком тылу, перенести войну на территорию Германии.
Это сухой остаток, я намеренно не привожу описание подготовки операции. Перейдем к другому...
Прочитав этот документ, сразу же возникает мысль о том, что автор его неадекватен, сер, глуп. Ну как же так можно - ведь только что, пару месяцев назад лучшие мехкорпуса РККА были уничтожены в Приграничном сражении. Откуда возьмутся новые тысячи машин и танков? Кто будет обеспечивать им ремонт и подвоз боеприпасов? Ведь не секрет, что 8-й мех.корпус, выходя из Львова в сторону Сокальского выступа еще на марше потерял до половины бронетехники чисто по техническим причинам! Как же из-под Мелитополя добраться до Львова без потерь?
Фантазия! Фантасмагория! Утопия! Как там сказал товарищ Сталин? "Типичны образчик огульного наступления"?
И на этом остановится объективист. Тем более что план этот, естественно, принят не был. Не до таких размахов было в сентябре сорок первого.
Что сделает диалектик?
Он проведет внешнюю критику источника.
Момент первый: Кто и в каких обстоятельствах писал этот документ?
А написал его комбриг Иванов, бывший начальник 6 армии генерал-лейтенанта Музыченко, вырвавшийся из Уманского котла.
И как вырвавшийся!
Он прошел на танке "Т-34" 150 километров, пристраиваясь в хвосты немецких колонн. Но разве немцы не знали, что такое "Тридцатьчетверка"? Знали прекрасно, как и знали, что трофейные танки на ходу вполне используются. И комбриг Иванов нарисовал на броне немецкий крест. Откуда такие сведения? Из логики прорыва. Невозможно пройти на танке 150 километров и не быть замеченным. Впрочем, слово генералу Рябышеву:
"Рано утром 16 августа в расположении противника в районе, где шоссе Смела-Черкассы пересекает реку Ирдынь, поднялась непонятная орудийная стрельба. Со стороны противника на этом шоссе появился танк, вокруг которого рвались снаряды. Танк на большой скорости двигался в нашу сторону. Эту картину наблюдали командиры и красноармейцы из частей 116-й стрелковой дивизии, которая держала здесь оборону. Нашим командирам стало ясно, что фашисты ведут огонь по уходящему от них танку. Чтобы помочь ему оторваться от гитлеровцев, дивизионная артиллерия открыла огонь по врагу. Тем временем танк приблизился к реке, и экипаж, видя, что мост через неё взорван, остановил танк, поспешно выбрался из него и бросился в воду. Все члены экипажа вплавь благополучно преодолели реку..."
"...Вначале Иванов с группой бойцов численностью до роты пытался пробиться (из района Умани) на Северо-восток, но попытка не увенчалась успехом. Тогда он подобрал несколько танкистов и на танке Т-34 ночью вышел на дорогу, пристроился к вражеской механизированной колонне и двигался с нею к линии фронта. С наступлением рассвета укрылся в каком-то лесу. Так в течение нескольких ночей, двигаясь во вражеских колоннах, приблизился к линии фронта. И когда убедился, что передний край рядом, танк рванулся к нему на большой скорости. Эту картину и наблюдали бойцы 116-й стрелковой дивизии. Я поздравил комбрига Иванова с выходом из окружения и помог добраться до штаба Юго-Западного направления, в Полтаву..."
Собственно, он предложил не больше того, чем смог сделать сам. Он только что, одним экипажем, прошел по тылам противника полторы сотни километров, и его никто не обнаружил. Этим и объясняется его залихватский подход в документе. Еще до прорыва, кстати, он был ранен в шею и руку. И вот, 16 августа он выходит из окружения, а уже 24 августа начинает писать свои соображения.
Немного по-другому складывается картина? Не просто фантасмагория? Да, кстати, еще необходимо упомянуть, что погода на Украине в те месяцы была чрезвычайно дождливая.
Момент второй: А были ли применена подобная тактика в описываемый период?
Да, конечно. Если исключить переодевания в форму вражеской армии, то перед нами калька действий немецкой армии. Блицкриг. Ну, или все в рамках теории глубоких операций. Разве не так действовала РККА в 1944-45 году? Просто для сентября 1941 года эти предложения были несвоевременны.
Момент третий: а стоило ли вообще писать такие размышления?
И вот тут возникает еще один нюанс. Непонимание объективистом логики исторического процесса. Человек, поставленный в определенные условия, начинает мыслить в рамках этих условий. Достаточно поинтересоваться Стэнфордским тюремным экспериментом или экспериментом "Третья волна", чтобы понять - насколько мы зависим от условий, в которых находимся. Парадигма, в которой комбриг Иванов рос как штабист: "Малой кровью, на чужой территории". Именно в этой парадигме он и предлагает решение проблемы. Пусть несвоевременное. Но решение. В социальной психологии есть такой метод решения проблемы: мозговой штурм или брейншторминг, кому как привычнее. Он далеко не так прост, как кажется со стороны, и делится на несколько стадий. Так вот, на первой стадии предполагается наброс любых, самых фантастических, самых нереальных идей. Наброс без критики. Эти идеи оцениваются уже на второй стадии. А дальше... А дальше тема другой статьи.
И очень легко сегодня в удобной обстановке объективисту решать, пользуясь багажом послезнания, какая идея была хороша, а какая нет.
Не столь ли безумной была идея эвакуации промышленных предприятий на Урал и в Сибирь?
А ведь она сработала. И ни одна страна в истории не смогла осуществить это невозможное. Попробуйте просто представить себе комплекс проблем, дабы перевезти в двухнедельный срок все промышленные предприятия Москвы куда-нибудь в Киров. Безумно? Но это было.
Из 100 идей 95 оказываются бредовыми, 4 талантливыми, 1 гениальной. Впрочем, пропорции и другими могут быть.
Комбриг Иванов просто делал то, что должен был делать. Планировать операции. И не его вина, что эти операции были на тот момент неосуществимы. К тому моменту уже шло навязывание Советским Союзом Германии позиционной войны, а затем войны наступательной.
Николай Петрович Иванов, после лечения в госпитале (да, писал он эти соображения раненым), снова стал начальником штаба уже 9 армии Южного фронта. Защищал Кавказ. Затем бился на Курской дуге. Освобождал Прибалтику. Наконец, осуществил свою мечту на Хингане, когда советский блицкриг распылил миллионную Квантунскую армию. После войны он преподавал на кафедре истории войн и военного искусства и кафедре оперативного искусства. Скончался Николай Петрович в 1975 году, в Москве.
История сродни медицине. И сродни расследованию уголовного преступления. "Врут" все. Документы, артефакты, очевидцы - искажают действительную картину произошедшего не сознательно, а в силу человеческой природы. И лишь изучение общей картины с применением методов критического и диалектического подходов позволяет сложить паззлы так, чтобы один факт не противоречил другому, но дополнял его.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
