После ворчливо добавил:
- До ужина еще часа два. Пусть ваши люди устраиваются  в гостевом флигеле. Мой управляющий даст указание. – Взгляд на стоящего перед ливрейной толпой  пожилого человека и небрежное движение рукой, на который тотчас последовал молчаливый поклон. 
Ишь ты. Точно, как благородный граф де Ля Фер к своему немногословному слуге Гримо. Значит, не выдумал Дюма такую манеру общения господ со слугами, вот сейчас воочию вижу. Аристократ, ети его… Внушает… А вот меня, честно говоря, раздражает. Все мы - правнуки Адамовы. Не из золотой глины твоего предка, князь, Господь лепил. Как и всех нас – из грязи. Но это я, так, комплексую наверное, оттого и злюсь. А князь продолжил.
- А пока попрошу вас, пан Горский, побыть моим гостем… Моим личным гостем.
Возражения?
- Ни в коей мере, ваша светлость. Готов. – Ага. Хотя, где - «готов»? Я все еще чувствовал некоторое смущение от нашего с Анной порыва. Даже мурашки с кожи не сошли.
- Тогда, прошу. – Князь пристукнул тростью о пол.

Комнату, в которую меня пригласил князь, можно назвать одним словом. Роскошная. Судя по всему, Зигмунд Мирский теперь частый гость в Бражичах и апартаменты частично переделана под его вкус. Прежде тут было скромнее.
Но я в этот момент не разглядывал интерьер, разговор предстоял серьезный и от него многое зависело. Дверь затворилась за пятившимся лакеем, и мы остались вдвоем. Как когда-то…
Князь уселся не за стол, как я ожидал, а в гостевое кресло, жестом предложив и мне присесть в соседнее. Лицо задумчивое, даже несколько отрешенное. Не злое. Хм… Отчего у меня впечатление, что УЖЕ не злое? А вот раньше… Н-да. А может впечатление обманчиво? Что-то скажет, потомок Рюриков?

- Поручик… - все-таки «поручик». Не «Сергей Александрович» и не «пан Горский». Не самая лучшая примета. Впрочем, и вопрос оказался довольно неожиданный.
- Поручик, обязательно ли было выставлять пана Збышека на глум (на позор) перед людьми? Ведь он лишь instrumentum mea consilia (средство для моих замыслов (лат.)). Вы ведь это поняли, не правда ли?
- Он жив, ваша светлость. И не в мешке мучном, как мне того желал. А долг, он возвратом хорош, платежом красен!

Ну и кто меня за язык тянул с этим «платежом»? Князь изумленно вскинул голову, явно принял на свой счет. Вот, блин. Неудачное начало разговора.  Я продолжил, стараясь сгладить свои резкие слова.
- Вот я его и поучил, хоть и не строго. Это ваша привилегия – карать или миловать своих людей. Мне же он ничего плохого сделать не успел. Все можно и в шутку обратить… - Нет, кажется, смягчить не удалось, изумление все явственней сменялось гневом на лице Мирского.

- Я того желал, поручик. Я… - глаза магната сверкнули молнией. С губ сорвалось несколько слов крепкой польской ругани.  Но слова – ерунда. Вот тон, которым они были сказаны…  От его взгляда и ярости в голосе  я как ошпаренный подскочил, а рука легла на эфес. Все произошло непроизвольно, словно перед противником в бою. На рефлексе.
Впрочем, князь почти моментально взял себя в руки и продолжил далее уже более ровным голосом.

- Я желал бы вообще уничтожить вас, но, увы – опоздал. Этим я  сделал бы больно Анюсе, чего не желал никогда. Вы уже в ее душе.
Впрочем…
Признаю. В этом есть и моя вина.  Вы заинтересовали меня своей необычностью, отчего же моей внучке не увлечься вами? Недоглядел…
Скажу честно. Анне я желал другой доли. Но… Она уже любит вас.
Вы ей не ровня, поручик, но она Мирская по крови и велений своего сердца не изменит. А мне… – Ярость опять едва не овладела паном Зигмундом, но он снова справился. Даже имя Господне и Девы Марии призвал в помощь, обуздывая свою натуру. После продолжил спокойно и даже как-то печально.
- И теперь, мне нужно решить, что делать с вами. Да сядьте вы!

Я присел на краешек кресла, а князь Мирский после нескольких секунд тишины начал говорить. Вернее спрашивать.
- Итак…, - князь сложил ладони на набалдашнике трости, с которой не расставался - Кирилл Фролин,…?
Взгляд в мою сторону.

- Да! Но встречи с ним не искал, как и обещал вашему сиятельству. Сам вышел под смерть…
- Топором по голове?
- Как заслужил. – И отчего меня не удивляет осведомленность Мирского? Рука на пульсе событий у пана Зигмунда. И правильно. Врага надо контролировать.
- А не чересчур ли?
- Нет. Я не тать, ваша светлость. Кирилл влез в сферу государственных интересов Империи. Империя его моею рукой покарала. Не стрелял бы в меня - был бы жив. Если враг не сдается, его уничтожают, а Кирилл Фролин – враг. Он не сдался. Как следствие – умер. О нем не жалею, бесчестья за мною нет.
- Следует ли это понимать, как то, что вы находились при…
- Именно, ваша светлость. При исполнении присяги. Служба.

Этот короткий диалог занял буквально минуту, после чего в комнате повисло молчание. Князь обдумывал мои слова. Упоминание об интересах Империи его явно озадачили. Наконец спросил:
- Некий Горский, чьи вирши приобрели популярность среди местной молодежи… Я вполне допускаю, что сей поэт - вы?
- Да.
- Но стихи и романсы, что печатают в «Ведомостях», не единственное  ваше творчество?  Вы печатаетесь еще и под псевдонимами?
- Да. Хотел бы сохранить за собой этот маленький секрет, но на прямой вопрос вашей светлости дам прямой ответ. Желаете знать, под какими?
- Пожалуй, в этом нет необходимости.  Хотя, я и удивлен влиянием ваших виршей на младые умы. И не только младые… Тема слишком обширна, пока ее оставим.
Лучше ответьте мне, за что имеете награды? Прошло всего чуть больше года  с нашей с вами встречи, а вы уже офицер, причем отмеченный не единожды. Расскажите мне об этом.
- Извольте, ваше сиятельство. 

После вспышки гнева у князя я неожиданно стал чувствовать себя уверенней. В конце концов, какого…
Не пацан я уже, чтобы робеть. Первый мандраж прошел. Не ровня? Нет, князь. Это вы мне не ровня. Мои прадеды ваших правнуков на портянки порвали в семнадцатом. Они не забоялись. Так что не мне вас бояться, а скорей наоборот. Вы предполагаете, а я – знаю.
По всей вероятности, князь почувствовал это изменение во мне. Глядит – ровно целится. Жаль, зеркала нет, наверняка и у меня этакий снайперский прищур на лице.

Отредактировано mitra (20-11-2012 04:49:37)

И да и нет.  Люди калибра Мирского  с прислугой не разговаривают. Вернее - общение минимально. Слово, жест, взгляд. Слуга, особенно не близкий слуга, а домовая(дворовая) прислуга - просто одушевленная вещь. Такое время, ничего не поделаешь. Хозяин может спросить если его что-то заинтересовало  в слуге, уточнить что-то по делу, наградить и наказать. В остальном - дистанция глубиной в каньон Колорадо.
Есть исключения, но их немного.
В данном эпизоде распоряжение о поселении гостей отдано "близкому" слуге-управляющему жестом. Он все сделает по желанию барина и так. Слова предназначались Горскому и только ему. Правда фразу надо еще доработать.
"Негладкость" речи князя вполне допустима, поскольку язык не родной.

Ни в коей мере. С этим дедом еще будет морока,     весьма не простой "товарисч". Вот Сергей себя и подбадривает таким образом в этот момент. Как в дворовой драке себя разжигаешь перед авторитетом из другого квартала, а после валяния в пыли с недавним противником идешь пить "Агдам" на мировую. 

Отредактировано mitra (14-11-2012 17:36:53)