Это секретный газ ГГ его светить не будет, поэтому обойдется без названия.

Конец главы:

    Понедельник, выпавший на первое сентября, тем не менее, был таким же жарким, как и предыдущие августовские дни. Хорошо, что король милосердно запретил сражаться в доспехах, в которых на таком солнце вполне можно поджариться. На площади перед королевским дворцом на каменных ступенях настелили ковры, а сверху натянули полог из плотной ткани. Поэтому высокопоставленные зрители, с королем во главе, будут наблюдать за боем в тени. Остальным горожанам и гостям столицы, более низкого происхождения, привлеченным известием о судебном поединке, предстояло печься под лучами светила, толпясь вокруг выделенного натянутыми на четыре шеста канатами ристалища. Рядом с канатами через каждые несколько метров стояли стражники в кольчугах, долженствовавшие обеспечить порядок во время боя. Вот кого мне сейчас было искренне жаль! Бедняги пытались прикрыть железо от солнца плащами, но тщетно! Постараюсь не затягивать, пока они не превратились в хорошо прожаренные туши!
    Лично я был одет лишь в белую холщовую рубаху и такие же штаны. На широком кожаном поясе висел меч в ножнах, а в левой руке я держал свой небольшой овальный щит. Чуть крупнее еще не придуманного тут баклера — круглого "кулачного" стального щита. К счастью, мой был сделан не под кулачный, а под обычный, боковой хват. И был не чисто стальным, а состоял из двух слоев — миллиметровой внешней стальной пластины и деревянной основы. Все это позволяло использовать его для задуманной цели. После произведенной за выходные небольшой модификации передняя ручка щита являлась по совместительству и рукояткой пистолета. Аккуратно встроить его туда стоило немалых трудов, но, дополнительно прикрытый куском кожи, он теперь был совершенно незаметен. Хлороводород я закачал в баллон под гораздо более низким давлением, чем обычный воздух для стрельбы. Слишком сильная струя мне была не нужна, зато газ выходил из баллона практически без свиста.
    Щитом мне в бою пользоваться еще не приходилось, но тренировался с ним регулярно, поэтому сильно не переживал. Запас прочности его конструкции точно позволял выдержать не менее пары десятков сильных ударов саблей. Но я противнику позволять столько раз долбить в свой щит не собирался. Все должно закончиться скорее.
    У моего оппонента, картинно облокотившегося на столбик с другой стороны ристалища в ожидании прибытия короля со свитой, щит был похуже. Хотя, при этом, побольше и покрасивше. Деревянный, с металлической оковкой, густо усеянной золочеными заклепками, красиво раскрашенный цветным орнаментом, похожим на арабскую вязь. Зато сабля у Абдаллы была выше всяких похвал! Дамасская сталь, изящные формы, роскошная рукоять и ножны, покрытые драгоценными камнями. Натуральное произведение искусства, в наше время любой музей оторвал бы с руками! Но мне надо опасаться, чтобы этот шедевр не оторвал мои руки, в прямом смысле слова. Так как его боевые качества явно пропорциональны стоимости драгоценностей на ножнах. Мой меч из средненькой стали долго тягаться с изделием лучших восточных мастеров не сможет. Надеюсь, долго и не понадобится...
    Король, как и полагается любому уважающему себя начальнику, задерживался. Но народ вокруг совершенно не выражал возмущения по этому поводу, шумно обсуждая совершенно посторонние темы, как-то: цены на рыбу, слухи о трениях среди окопавшихся вокруг константинопольских стен крестоносцев, странные наряды индийских купцов, за каким-то лядом забравшихся так далеко на запад. И так далее, обычные бюргерские разговоры. С удовольствием бы послушал их в таверне за кружкой кислого местного пива, но сейчас мне хотелось поскорее закончить с насущными заботами. Главная из которых в данный момент тщательно исследовала остроту лезвия своей роскошной сабли, бросая на меня угрожающие взгляды.
    Наконец, его величество соизволил явиться. Его сопровождала супруга Изабелла — старая подержанная дама (что и не удивительно — все же аж три короля успело за нее "подержаться"), их невеликий двор и сир коннетабль в доспехах, конвоирующий виновницу нынешнего торжества. Анна выглядела бледнее обычного и несколько напуганной, видимо, не слишком верила в бойцовские качества своего защитника. Зря, пусть вспомнит историю про Давида и Голиафа. Там молодой пастух тоже неконвенциональное (для поединка) оружие применил, за счет чего и выиграл. Вот и я постараюсь приятно удивить свою подзащитную...
    Прошло еще минут десять, пока прибывшая группа товарищей расселась по местам и вдоволь наговорилась, обсудив какие-то свои придворные дела. Дамы, болтая, поглядывали на нас с Абдаллой. Совсем даже не украдкой, как полагается скромным воспитанным женщинам, а пристально и оценивающе, как на породистых жеребцов. Причем особо внимательно занимались осмотром явно замужние матроны уже не первой молодости. Сделав небольшую статистическую выборку из продолжительности взглядов на меня и моего соперника, сделал неутешительный вывод: дамы явно предпочитают расфуфыренного арабского вельможу. Ну что же, зато появился, наконец, настоящий повод его убить, а то, по сути, готовился порешить человека за просто так, ведь он на суде говорил, в основном, правду. А за правду как-то не по себе лишать жизни. Зато теперь все в порядке — испокон веков мы, мужики, друг друга мочили за мимолетную женскую улыбку. Моя совесть будет чиста!
    Только успокоил себя подобным образом, как, наконец, его величество соизволил вспомнить цель своего прибытия. Однако это отнюдь не означало немедленного начала боя. На помост вышел герольд, долго и нудно читал пергамент с описанием сути дела, потом два юных пажа с отпечатком явного дебилизма на инфантильных лицах вынесли Тору и Коран, на которых нам опять пришлось принести клятву сражаться честно. Завершил подготовку к осуществлению судебного поединка местный епископ, затянувший на латыни не то молитву, не то проповедь минут на десять. И наконец, два помощника герольда заняли свои "судейские" позиции по сторонам ристалища, а король устало взмахнул рукой.
    Я подмигнул напряженно ожидавшей решения своей судьбы Анне и медленно направился к центру площадки. Из противоположного угла плавными пружинистыми шагами, выдававшими в нем прекрасно подготовленного бойца, приближался Абдалла. Его спокойное лицо не выражало ничего, кроме непоколебимой уверенности в победе. Однако опытный боец рисковать не собирался, поэтому, сблизившись со мной на расстояние пары метров, ушел в сторону, обходя меня по кругу. Так как солнце уже было почти в зените, в глаза бить оно не могло ни из какого положения, и я покорно позволил крутить себя. Первым бить я тоже не собирался.
    И чуть не пропустил неожиданный удар! Только что опущенная в самое нижнее положение крадущегося по кругу противника сабля вдруг каким-то непостижимым образом за долю секунды оказалась сверху и нанесла косой удар в шею! Меня спасла только натренированная Олегом реакция на удар, позволившая в последнее мгновение отбить саблю щитом. И то только благодаря тому, что он такой маленький и легкий! Иначе моя голова уже отдалилась бы от остального тела на несовместимое с жизнью расстояние. Вот гад, а!
    Я сильно разозлился (да и испугался, чего уж скрывать!), но контроль над собой не потерял, однако решил симулировать его потерю. Ткнул мечом в направлении морды соперника. Тот легко закрылся щитом. В ту же секунду, против всех фехтовальных правил, я прыгнул на него, быстро и последовательно нанеся удары кромкой щита в грудь, ногой в место, где сходятся ноги и мечом в голову. Абдалла слегка офигел от такой неожиданной комбинации. Удар щитом он отбил саблей, от меча увернулся, а вот от носка моего сапога — нет. Это было для высокопоставленного вельможи не столько болезненно, сколько унизительно. Тем более что послышались одобрительные и даже оскорбительные выкрики из толпы, которая, в отличие от высокородных дам, была в большинстве своем за меня. Какой-то остряк даже громко посоветовал мне отрезать незваному арабскому гостю мужские причиндалы и отправить евнухом в гарем наместника в компенсацию за выкраденную невесту. Предложение вызвало бурное одобрение среди окружавших ристалище горожан.
    Все это, конечно, сильно раззадорило Абдаллу. Он начал наносить мне быстрые выверенные удары, которые я еле успевал отражать. Тянуть далее с развязкой не имело смысла — мы как раз сместились, как я и рассчитывал, к самому дальнему и безлюдному углу площадки, где "судьи" и другие наблюдатели подробно видеть мои действия не могли. А удары становились все опаснее и вот-вот противник начнет пробивать мою не очень умелую защиту. Пора! Улучив момент между атаками, повернул свой щит ребром к лицу противника и тотчас выжал курок, задержав дыхание. Плотная тугая струя сжатой до давления в полдюжины атмосфер невидимой отравы со слабым, слышимым, скорее всего только мне, шипением, вырвалась на волю, преодолела жалкий метр до морды врага и ударила прямо в нее. Подействовала сразу! Я понял это по выражению ужаса, внезапно возникшему в глазах вдохнувшего газ соперника. Он, кажется, успел что-то понять, и даже взмахнул наотмашь саблей, пытаясь убить меня последним ударом, но я был готов и уклонился.
    Из горла Абдаллы донесся хрип, а глаза наполнились слезами. Он еще пытался размахивать саблей, но уже не видел, куда бьет. Этим моментом надо воспользоваться, пока зрители не заподозрили нехорошее. Легко отведя оружие почти беспомощного противника в сторону, резко ударил острием меча в беззащитную грудь, напротив сердца. Хотя тот и пытался прикрыться, но не преуспел. Меч с противным хрустом погрузился на четверть длины. Хотя мне уже-приходилось здесь убивать холодным оружием, но все равно чуть не вырвало. Быстро выдернул окровавленное лезвие и сразу же нанес рубящий удар по шее. Полностью не перерубил, но выжить после двух таких ударов вряд ли возможно. Хватит с меня! Едва сдерживая рвотные позывы, отступил на шаг. Абдалла, хрипя и обливаясь кровью из обеих ран, пошатнулся и упал. Дернулся разок и замер.
    Только сейчас я осознал, что в последние секунды вокруг ристалища царила гробовая тишина. На мгновение я испугался: неужели что-то заметили? Но тут зрителей как прорвало — раздались радостные возгласы, а на лице короля появилось выражение явного облегчения, будто он успешно сходил в туалет после мощного недельного запора. И, наконец, поднявшийся на помост герольд официально провозгласил мою победу. Обошлось, слава богу!