Продолжение:

    Мне было известно, разумеется, что Иерусалимское королевство переживает не лучшие времена своей относительно короткой истории, но, почитывая дома скупые строчки исторических трудов, я и не подозревал, насколько. Потеряв более двадцати лет назад, в относительно короткой войне с Саладином почти всю свою территорию, захваченную за столетие религиозной войны цветом европейского рыцарства, королевство (продолжавшее называться Иерусалимским по инерции, в то время как его столица оставалась под властью мусульман) толком оправиться не сумело. Несмотря на специально предпринятый для его спасения Третий крестовый поход, возглавленный лично ведущими христианскими государями Европы.
    Но громко распиаренный придворными летописцами упомянутых государей поход на деле оказался пшиком. Его вожди больше занимались конфликтами друг с другом, чем войной с Саладином. Поэтому успехи оказались весьма скромными, Иерусалим и большую часть бывшей территории королевства освободить не удалось и в конце концов Ричард Львиное Сердце, последний из принявших крест королей, остававшийся еще в Палестине после нескольких лет войны, заключил с египетским султаном мир на довольно таки позорных условиях. После чего, вместе с остатками своего воинства, отбыл на далекую родину.
    Основным достижением Третьего Крестового похода явилось само сохранение, пусть и в сильно урезанном виде, христианского королевства на карте Ближнего Востока. Саладин, несомненно, после окончания заключенного с английским королем трехлетнего перемирия, мог бы окончательно стереть его с этой карты, но вовремя (или не очень, смотря с какой стороны смотреть) помер. А наследнички великого полководца, как водится, слегка переругались около опустевшего трона, в результате чего султанат вообще на время прекратил свое существование, развалившись на несколько враждебных государств. Только недавно брат покойного Саладина, устранив соперников, смог опять объединить большую часть земель бывшей империи и вновь принять титул султана.
    С другой стороны границы, тем временем, правили три мужа королевы Изабеллы Первой. Нет, это была совсем не шведская семья, как можно случайно подумать, не углубляясь в изучение источников. Правили мужья в порядке очереди, получая в придачу к титулу безвременно упокоившегося предшественника еще и упомянутую Изабеллу в качестве законной супруги. Так как та являлась последней представительницей предыдущей династии и легитимизировала своим присутствием в королевской спальне владение троном. Вот такая геральдическо-эротическая история.
    Последним счастливым обладателем руки данной особы (и по совместительству, прилагающейся к ней короне) являлся некий нищий проходимец, отпрыск побочной ветви известного феодального семейства из Пуатье, по имени Амори, сделавший, вместе с родным братцем Ги де Лузиньяном карьеру при дворе Иерусалимских королей в смутные времена поражений и упадка. Ги, несмотря на то, что был младше, успел в свое время подсуетиться быстрее и заполучить в свои руки корону первым. Но вскоре скончался и она досталось по наследству как раз вовремя овдовевшему и прозябавшему в жалкой провинциальной должности кипрского короля старшему брату, занявшему уже в довольно пожилом возрасте иерусалимский трон под именем Амори Второй.
    На этом, по большому счету, и заканчивались мои познания о современном состоянии Иерусалимского королевства, почерпнутые из Интернета. Ну еще я знал, что столицей, после потери Святого города, являлась Акра, или, как город называется у нас — Акко. Единственный город, устоявший перед Саладином и спасенный вовремя подоспевшими крестоносцами. Также было известно, что политическое устройство королевства крайне далеко от абсолютной монархии, и реальная власть принадлежит баронам, вытворяющим, что им вздумается. Впрочем, почти как и везде в Европе.
    Расспросы же офицера на пропускном посту крепости Латрун принесли более полезные для путешественника открытия. Как оказалось, территория королевства еще меньше, чем я считал. В результате самых последних конфликтов с соседями, нередко случавшихся даже без ведома центральных властей, вроде бы находившихся в состоянии мира, такие важные опорные пункты, как Рамла и Лудда, контролирующие дальнейший участок дороги к побережью, опять находились в руках мусульман. Впрочем, все равно на том побережье делать нечего, так как порт Яффа в прошлом году был полностью разрушен во время очередного набега и не функционирует, присоединившись к более южному Аскалону, находящемуся в подобном плачевном состоянии уже десять лет. Кроме мелких рыбацких лодченок туда никто не заходит. И единственный нормальный порт, оставшийся в руках крестоносцев находится в столице, располагающейся значительно севернее.
    Более того, христиане надежно контролировали только земли вокруг Акко. На всей остальной территории страны мусульманское население было крайне враждебно настроено, действовали многочисленные разбойничьи банды, а власть прочно удерживала лишь ключевые замки, дороги и городки. Госпитальер предупредил,что, по меньшей мере, до Цезареи, путешествовать довольно опасно. Впрочем, еще раз окинув внимательным взглядом наш отряд, опытный воин добавил:
- Но не для вас, наверное. Однако, будьте настороже.
Он еще раз уточнил, на какой развилке нужно свернуть на север, чтобы, обогнув мусульманские владения, попасть в Акру, и мы, сердечно поблагодарив командира поста, отправились дальше.

Отредактировано Barr (24-07-2012 18:52:41)

Конец главы:

    Особо раздумывать, куда теперь направить свои стопы, было нечего. Ближайший действующий порт — Акра, значит туда. А там нанять кораблик, способный вместить всю нашу компанию, и по возможности тихо проскользнуть мимо арабского берега в Газу, где у причала все еще дожидается нас судно со второй половиной отряда. Эти мысли я и озвучил. План возражений не вызвал, только Анна вдруг невпопад осведомилась о том, как называется наш корабль.
    Неожиданный вопрос на несколько мгновений вогнал меня в ступор. Действительно, должен же он как-то называться? И даже наверняка покойный капитан Марко сообщил название своей посудины во время найма, но я, конечно же, сразу благополучно его забыл. А когда суденышко, в силу известных обстоятельств, перешло в мое владение, то мысль о его названии даже на минуту не посетила мою, занятую решением совсем других вопросов голову. Корабль и корабль, какая разница? Было бы у меня их несколько, тогда да, пришлось бы поименовать, во избежание путаницы. Но женщин всегда, почему-то, волнуют совсем незначительные с нашей, мужской точки зрения вещи. Ну значит придется назвать! Решил закосить под рыцаря и сделать приятное спутнице:
- Вообще-то он нам достался безымянным, но пусть теперь называется в вашу честь: "Анна"! Или, если предпочитаете, "Смелая Анна"! — напыщенно объявил я.
Однако эффект оказался прямо противоположным тому, на который рассчитывал. Девушка метнула на меня возмущенный взгляд:
- Я бы, на вашем месте, не рискнула называть судно в мою честь! Как бы не начало протекать! — ядовито и без видимого стеснения прошептала она, склонившись, однако, прямо к моему уху, чтобы окружающие не услышали. Потом подстегнула лошадь и, вырвавшись вперед на пару шагов, уже громко добавила: - Не стоит! Лучше подберите своей посудине более подходящее имя.
- Как пожелаете! — обиделся я. И ведь честно хотел сделать даме приятно! А ну их, этих баб!
- Пусть тогда именуется "Стерва"!
    В ответ на это Анна только фыркнула и, не оборачиваясь, пожала плечами. Надо же, ведет себя так, как будто это я ей еще чем-то обязан! С чего бы это? Совсем оборзела! Мало ли, что я ей там обещал! Свою роль она уже выполнила, из города нас вывела, вот возьму теперь, и оставлю ее в первом же попавшемся трактире! И пусть еще спасибо скажет, что не ограбили и не изнасиловали! Другие, несомненно, так бы и сделали!
    Ничего такого я, разумеется, не только делать, но даже и говорить не стал. Не бандит же какой и вообще, из просвещенного (якобы) времени. Гуманизм там, всосанный с молоком матери... Ага, как же! Проведя год в средневековье, я уже понял, что природа человека за эти восемьсот лет не изменилась ни на йоту и легкий налет цивилизованности и тут и там исчезает моментально при возникновении угрозы. Просто я честный человек и Анна, видимо, действительно это чувствует. Иначе поостереглась бы меня злить, не дура же! Как будто прочитав мои мысли, она вновь подъехала вплотную и, как ни в чем не бывало, стала интересоваться нашей историей. Ведь до сих пор так и не пришлось с ней толком поговорить и, по сути, мы были совсем незнакомы. Нет, все-таки она явная авантюристка — бежать сломя голову с едва знакомыми людьми!
    Компания молодой симпатичной девушки невольно способствует развязыванию языка, подобно алкоголю. Поэтому я рассказал о нас даже несколько больше, чем стоило. "Впрочем", - уговаривал себя, - "я только восстанавливаю справедливость, ведь получилось так, что мне изначально было известно об Анне больше". Так моей спутнице стало известно и о моих мюнхенских приключениях, и о бое с пиратами, и о посещении Маймонида. А также, что мы ищем древний манускрипт с тайным знанием. Слава богу, о том, что я пришелец из будущего, умудрился умолчать. Хотя был близок поделиться и этим, но вовремя прикусил язык.
    Зато окончательно убедился, что Анна — прирожденная авантюристка и искательница приключений. Надо было видеть ее лицо, когда я рассказывал о битвах и тайнах! Особенно интересовалась необычным оружием, действие которого наблюдала лично. И явная сомнительность нашей компании, особенно с религиозной точки зрения (не зря несчастные бедуины обозвали нас "иудейскими колдунами") видимо нисколько ей не мешала и не пугала. Судя по всему, принужденная сменить в детстве веру, девушка потеряла ее вообще и была в душе если не атеисткой, то очень близкой к этому состоянию. Вслух в таком признаться в тринадцатом веке не представлялось возможным, однако читалось между строк во время откровенной беседы. Правда, после пересечения границы христианского королевства, Анна открыто повесила на шею припрятанный, наверное еще в детстве маленький серебряный крестик, как бы сообщая о намерении вернуться в лоно веры предков, но это явно выглядело работой на публику. Мусульманке в Европе пришлось бы совсем скверно.
    За взаимно интересной беседой - девушка оказалась неожиданно начитанной по нынешним временам и вести с ней разговор было довольно занятно — не заметили, как стало темнеть. К счастью Олег, который взял на себя руководство движением отряда, не проспал развилку около недавно захваченной одним из мусульманских князьков Лудды и мы вовремя повернули на север. Однако места были совершенно пустынные, разоренные постоянными набегами, и до наступления темноты никакого постоялого двора на запущенном и покрытом многочисленными выбоинами тракте не встретили. Даже просто деревень тут не имелось, только пару раз видели полуразрушенные халупы, возле которых околачивались злобные морды, принадлежавшие вооруженным каким-то дрекольем арабским феллахам. Зря они бояться нападения, даже издалека прекрасно заметно, что в их жилищах царит абсолютная нищета. Два десятка лет непрекращающейся войны превратили этот еще недавно довольно цветущий край в почти безлюдную пустыню. Хотя здесь, на Прибрежной равнине, земли относительно плодородные.
    Пришлось переночевать на земле, укрываясь плащами. Для Анны я даже соорудил нечто вроде импровизированной палатки из запасных плащей и конских попон, натянутых на вбитые в грунт копья. А наутро продолжили путь на север, к вечеру добравшись до Цесареи, известной у нас как Кейсария — резиденция римского прокуратора, построенная по велению императора Августа великим царем Иудеи Иродом. Сейчас тут имелось лишь небольшое поселение и развалины римских строений. Совсем как в двадцать первом веке, ничего не изменилось! Хотя нет, к востоку от тракта пованивали характерным запашком довольно обширные болота, напрочь осушенные к моему времени. А их кромке нежились в лучах заходящего солнца огромные крокодилы. Я даже глаза протер — не показалось ли? Однако крокодилы никуда не исчезли! Нет, в глубокой древности тут рептилии конечно водились, но я был абсолютно уверен, что их истребили еще во времена античности!
    Уже проезжавший ранее этой дорогой Цадок рассеял мои сомнения. Оказалось, что крокодилы появились в болотах сравнительно недавно — один из баронов, от нечего делать, завез их сюда из Египта и выпустил на свободу, придурок! С тех пор крокодилы размножились и нередко нападали на скот и даже на забывших об осторожности людей.
    Места здесь, ближе к столице королевства, были более обжитые и мы без труда нашли постоялый двор для ночлега. А к полудню следующего дня, миновав Хайфский залив, увидели, наконец, белоснежные стены Акры...