24 июня. Окрестности Крыстонополя. Вальтер Бирхофф.

Уже первый день начала войны показал немцам, что война на Востоке оказалась немного другой, чем это представлялось ранее.  Русские оказали жесточайшее сопротивление.
Впрочем, это было понятно – на границе были сконцентрирована вся русская армия. По крайней мере, так думал и Гитлер, и Гальдер, и Хубе, и миллионы немецких солдат. Более того, службу по охране границы несли энкаведешники – политическая и военная элита Советской России.
Пограничники были прекрасно обучены, обладали самым современным стрелковым вооружением и, самое главное, были хорошо подготовлены как в моральном, так и в интеллектуальном плане.  Немецкие солдаты с изумлением разглядывали трофеи – особенно автоматическую винтовку СВТ, чей сложнейший механизм позволял вести мощнейший огонь.
К счастью для немецких войск, пограничники не могли оказывать долгое сопротивление основной ударной силе Германии – ее танкам. Там же, где танков не было, советские пограничники  держали оборону по несколько дней. В плен они не сдавались, разве что случайно. Впрочем, согласно приказу о комиссарах, бойцы НКВД подлежали уничтожению на месте.
Однако, это был не последний рубеж обороны. За спинами бойцов в зеленых фуражках спешно развертывались стрелковые дивизии и механизированные корпуса. А между границей и армией тонкой цепочкой от моря до моря протянулась оборонительная линия дотов – немцы называли ее «Линия Молотова». Ее они не боялись – слишком мало времени было у русских, чтобы подготовить нормальную линию обороны.  Доты стояли недостроенными, незамаскированными, недостаточно вооруженными…
Впрочем, что там «Линия Молотова»?
Вермахт недавно вскрыл клиньями танковых атак неприступную «Линию Мажино», строившуюся двадцать лет. Кстати, на немецкие же деньги и строившуюся. Деньги, полученные от репараций после Первой Мировой войны. Маневренная война в исполнении Гудериана доказала бессмысленность этих затрат.
«Линии Молотова» немцы не придавали никакого значения.
Серые от придорожной пыли колонны немецких солдат змеями ползли по дорогам Украины. В авангарде одной из колонн шагал и Вальтер Бирхофф, обычный панцергренадир 16 танковой дивизии. Бронетранспортеров в дивизии не было.
На всех техники не хватало: ими оснащали передовые отряды, ту же 11 дивизию. А дети папы Хубе шли пешком. Грузовики нужны были снабженцам. Они и бензовозы время от времени обгоняли одуревшую от жары пехоту, оравшую бесконечные походные марши. Несмотря на усталость, настроение было хорошим.  Еще бы, кроме того скоротечного боя на границе русские не оказали никакого сопротивления. Правда, старики говорили, что все еще впереди. Фельдфебель Рашке все время оглядывался на лица солдат своего отделения, словно сторожевой пес, время от времени пересчитывающий своих овчарок.
Солдаты же только улыбались серыми лицами и продолжали хрипло орать:
Wenn die Soldaten durch die Stadt marschieren,
Öffnen die Mädchen die Fenster und die Türen.

Ei warum? Ei darum!
Ei warum? Ei darum!
Ei bloß wegen dem
Schingderassa, bumderassasa!
Ei bloß wegen dem
Schingderassa, bumderassasa! 
Песни помогали держаться. Пехота вышла на марш в шесть утра и к обеду они прошагали уже тридцать километров. Воистину – нет лучшего солдата, чем германский. Тащить на себе двадцать восемь килограмм снаряжения… На поясном ремне два подсумка с патронами для карабина. Справа сзади – сухарная сумка. На сухарной сумке – фляга с водой. Над ней противогаз. К лямке противогаза прикреплена противохимическая накидка. В ранце из телячьей кожи котелок с крышкой-сковородкой, а внутри непременная ложка-вилка. Ну и обязательные предметы гигиены: зубная щетка, бритва, мыло и порошок от паразитов. Под ранцем плащ-палатка. Над левым бедром – саперная лопатка и тесак.  А! Паек еще! И шагать, шагать, шагать.
- Schingderassa!
В армии Вальтер понял – как же удобно ходить в строю. Нет, в учебном лагере он по первости возмущался бессмысленной, как считали все новобранцы, шагистике. Особенно издевался вахмистр Гомулка – «трофейный немец»  из Богемии. Он словно отыгрывался за годы чешского унижения.
Но потом Вальтер все понял. В тот день, когда их взвод сделал тридцатикилометровый марш в полной выкладке. Тридцатикилометровый – это в одну сторону. Прибыв на место они отстрелялись по мишеням и ускоренным темпом понеслись обратно. В семь вечера должен был быть ужин. А кто не успел – тот опоздал. Почти теряя сознание, новобранцы ревели марши и шли, положив руку на плечо впереди идущему. И грохот сапогов задавал ритм сердцу.  Отставших тащили на себе. За пять километров до казарм учебного лагеря Гомулка остановил роту и читал мораль о боевом товариществе. После чего заставил снять оружие и снаряжение с самых слабых и заставил нести самых сильных. Бирхоффу досталась каска, винтовка и ранец самого здорового в роте: двухметровый гигант Фриц Штайгер показывал чудеса на силовых гимнастических упражнениях, но был невероятно невынослив на маршах.
Было темно в глазах.
Пот стекал, капая на избитую сапогами землю. Вальтер видел перед собой лишь тыльник стального шлема впереди идущего. И не петь, не орать, а именно реветь строевые.
- Bumderassasa!
Они опоздали на семь минут. Легли спать голодные. И даже на ворчание сил не хватило, иначе Гомулку просто убили бы.
Эх, и как, оказывается, был прав вахмистр…
Фельдфебель Рашке сновал рядом со взводом как овчарка вокруг стада, проверяя своих солдат. Наблюдая за ним, Вальтер подумал, что тот прошел в два раза больше, чем остальные. Вот она – солдатская судьба. Шагать, шагать.
- Дойчен зольдатен ин дер штадт марширен…
В какой-то момент Рашке и Бирхофф встретились глазами. И – о, Боже, что это? – фельдфебель подмигнул вдруг панцергренадиру.
Вальтер удивился. А потом удивился еще больше. Голова фельдфебеля вдруг лопнула как спелый арбуз, в который воткнули нож. Колонна продолжила шагать. Солдаты успели сделать пару шагов, и только потом донесся хлесткий звук выстрела.  А пилотка фельдфебеля, подлетев, слегка зависла в воздухе и упала в придорожную пыль.
«Фффух!» - это пуля пролетает мимо тебя. Если она свистит – стреляют не по тебе. Если «ффух» - это твое. Это по тебе. И никому никогда нельзя слышать: «чмок!» Если ты услышал такое – это навсегда. Это звук пули, воткнувшейся в живое тело. И только потом – «тудум!». И все это: доли секунды.
Очередь русского пулемета ножом взрезала немецкий строй. Сразу никто не понял, и даже умершие еще сделали по паре шагов. Ад начался еще через секунду.
Русский пулеметчик буквально в упор стал расстреливать немецкую пехоту.
Вальтер замер, не понимая, потом его кто-то сбил с ног…
В себя он пришел в придорожной канаве.
Немцам сильно повезло. Небольшой ДОТ бил пулеметом лишь с одной стороны дороги.
- Алярм! Санитарен!
Грузовик, объезжавший пехоту, резко свернул в сторону, ткнулся широкой мордой в чернозем, замер и… И вспыхнул, хлестнув бензином по лежащим на дороге раненым.
Бирхофф стащил «Маузер» с плеча, передернул затвор и…
И что делать?
Дот не видно из кювета.
А подняться – страшно.
Вальтер стащил каску и чуть приподнял ее над дорогой. Тут же винтовочный выстрел выбил ее из рук.
Пулеметчик и снайпер.
Плохо.
Единственное, что хорошо, русские не лупят из минометов. Впрочем, фельдфебелю Рашке уже все равно.
Немецкие же минометчики сноровисто развернули свои трубы и начали бить по ДОТу.
И даже попадали, но… Но бетон легко выдерживал разрывы мин калибром пятьдесят миллиметров. Русские ни на минуту не прекратили огонь.
- Эй ты! – окрикнул кто-то Вальтера сзади. Шютце обернулся. А вот и командир взвода.
- Где отделение? – заорал, перекрывая треск пулеметных очередей и разрывы минометок, лейтенант.
Бирхофф повертел головой…
- На дороге, герр лейтенант!
- Шайзе… Ползи за мной!
Вальтер послушно пополз по кювету, переползая через тела успевших нырнуть в укрытие камрадов. Те только матерились в ответ, прижимаясь к земле.
- Санитарен, ааа! – с дороги орали раненые. Время от времени крики затихали. Русский снайпер методично отстреливал их.
- Сволочь! Что он делает? – крикнул кто-то из уцелевших.
Вальтер полз за лейтенантом.
- Ты! И ты! За мной!
Небольшая штурмовая группа постепенно уходила из сектора обстрела.
- Слушаем меня! Как зовут?
- Рядовой первого класса Вальтер Бирхофф, герр лейтенант!
- Отлично! Сдай гранаты.
- Э…
- Быстро! Добирайся до штаба батальона. Срочно нужна помощь. Выполнять!
Дрожащими руками Бирхофф отдал три «колотушки» одному из солдат. И снова пополз.
А штурмовая группа короткими перебежками бросилась через дорогу, пытаясь зайти в тыл советскому ДОТу.
Да, «Линия Молотова» была оборудована плохо. Очень плохо – ни маскировки, ни нормальных ходов сообщения, ни прикрытых линий снабжения. Так. Коробки посередь поля. Но, сделаны они были на совесть. Если, конечно, совести хватало…
Когда штурмовая группа, пригнувшись, побежала к ДОТу, внезапно заработала тыловая бойница.
Это был не пулемет, не обычная винтовка, но и не пистолет-пулемет...
«Счелк!»
«Счелк!»
«Счелк!»
«Счелк!»
«Счелк!»
Свистяще-челкающий хлыст и… Двое убитых, трое раненых на пыльной украинской дороге.
По ДОТу били все – и минометчики, и стрелки, и автоматчики. Из леса даже выкатили на прямую наводку легкую противотанковую пушку, калибром три и семь десятых сантиметра. Увы. Она смогла только выщербнуть бетон, после чего неутомимый русский пулемет прошелся по расчету орудия.
По кювету Вальтер дополз до спасительного леса. На всякий случай, он пропахал брюхом еще десяток-другой метров и только после этого встал и побежал. Пробежал, правда, не долго. Какой-то майор сбил его подножкой:
- Дезертируем, рядовой?
- Никак нет, герр майор, - утирая разбитый нос. – Я послан в штаб полка командиром взвода.
- Где приказ? – майор хищно раздул ноздри.
- Какой приказ? – не понял Бирхофф.
- Бумажный, ферфлюхте арш !
- Приказ был отдан устно, герр…
Договорить Вальтер не успел. Удар кулака свалил его с ног. А майор, как ни в чем не бывало, развернулся к своей машине:
- Обер-лейтенанта ко мне!
Еще в Хёмнице Вальтер усвоил первую заповедь солдата:
«Где начальство, там беда». Поэтому быстро сделал ноги.
Да уж, первое ранение и от своих…
За поворотом дороги – надо же, когда шел в строю и не заметил этого поворота! – рядовой выскочил на вставшую колонну танков.
Даже звуки боя не перекрывали ор офицеров друг на друга. Все орали на всех. Чем выше звание, тем громче голос, естественно. 
Бирхофф растерялся. Нет, приказ есть приказ – но как? Как найти штаб полка в этой неразберихе? И как же хорошо, что у русских не летает авиация…
А танки были странными.
Как любой нормальный панцергренадир, Бирхофф прекрасно помнил силуэты бронетехники вермахта и РККА. А вот эти…
Плавные обводы, смешная маленькая башня, огромная высота… Эти фыркающие монстры словно вынырнули из картинок про Великую Войну. Ага… А вот и какой-то танковый оберст…
Набравшись смелости, Бирхофф шагнул к полковнику:
- Герр оберст, рядовой первого класса шестьдесят четвертого мотопехотного полка шестнадцатой мотопехотной бригады шестнадцатой танковой дивизии! Разрешите обратиться!
Полковник изумленно повернулся к Вальтеру:
- Новобранец?
- Так точно! – проорал Бирхофф, вытягиваясь стрункой. – Герр оберст. Герр лейтенант просит помощи! Взвод попал в засаду.
- Не ори, - отмахнулся полковник. – Беги обратно, скажи будет помощь.
И отвернулся к странным танкам.
Вальтер тоскливо посмотрел назад. Возвращаться ему не хотелось… Но… Вперед, Вальтер. Только вперед.
Моторы взревели.
Четыре танка дернулись с места, аккуратно съезжая в лес: дорога была забита остановленной техникой.
Вальтер не знал, да и знать не мог, что встреченные им танки были огромной редкостью на Восточном фронте. Вот ветераны французской кампании их точно бы узнали.
Французские «Шары».
Летчики, пикировавшие в прошлом году над полями Иль-де-Франсе, рассказывали, что сверху B-1 bis похожи на надувные игрушки. Но сколько этих летчиков… Германское командование, никогда не пренебрегавшее трофеями, реквизировало доставшееся добро и часть французов переоборудовали огнеметами. Толстая броня позволяла «Шарам» подобраться на минимальное расстояние к укрепленным огневым точкам противника и выпустить струю пламени с тридцати метров.  Со своим именем, естественно: Panzerkampfwagen B-2(f). Смешное, но страшное оружие.
К июню сорок первого их было готово двадцать пять штук. Из них четыре оказались в нужном, для взвода Вальтера, месте.
Танки ползли медленно, роняя деревья…

может, все же "овец"? или "отару"?

Отредактировано Чекист (04-07-2012 18:10:46)

СВТ - самозарядная винтовка Токарева, а не автоматическая

шагистикой

сапог

вместо первого - приказал

неоправданный повтор

это и понятно
на границе концентрировалась...
в общем - "былина" - зло!

сугубая канцелярщина, аж скулы сводит

ший-ший... не есть хорошо. Да и эпитеты штампованные... а первый - вобще двусмысленный.

Хм... как тебе сказать... все прорывы линии сделаны пехотой без поддержки танков. Посмотри матчасть.

второе - лишнее

замени на одно тире.

просторечие, лучше - отлетев.

ещё одно просторечие, поменяй на выщербить.