Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
В ВИХРЕ ВРЕМЕН |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Поэзия » Линия жизни, или бодрые бредни гнома Харона
Средь охот и боёв,
В мире сказок и снов,
Средь рутины и славных прикрас,
Отгорим, отшумим
И растаем как дым.
Что останется жить после нас?
Ворох пёстрый из скринов цветных:
На полях, на высоких горах,
В городах и в походах лихих.
Память сердца о прошлых мечтах.
Вспомним реки, где воды тихи,
Тех, кто верен в жестоких боях.
Нам останутся русла сухи
Да вот песни о вольных ветрах.
На берегах дионских вод
Во Флоран сушат сети.
Весенний птицелов плетёт
Силок, чтобы прервать полёт,
Певцам готовит клети.
Мы не рабы и жизнь легка,
Но у судьбы точна рука.
Резоны есть смиряться.
Ведь время есть попить поесть,
Всех победить, на печь залезть,
Дослушать брань и злую лесть,
Поплакать, посмеяться.
И обратить пути назад
К дионской церкви Эйнхазад,
Где Хирросима (вот дела!)
В клан первых нубов приняла.
Ведь перс – не только пиксели и коды,
Но своего творца живые нервы
Узнать легко наклонности породы,
И глину, из которой создан первый.
С собой несём, рождённые из праха,
Во все миры Глагол Святых Небес,
Суды свои, войну, награды, плахи,
Разнообразных мыслей тёмный лес.
Но всюду, неизменно, по природе,
Кто создал нас, Тот с нами есьм везде.
Он разберётся в нашем генокоде
И проведёт с Собою по воде.
И, вновь, меня приводят думы
Под сень замшелой, старой Crumы.
Старый мир.
Не мудрено пожить в том мире,
Где нуб на нубе, всё в начале,
В демократичном чудном стиле,
В надеждах юных, без печали.
Среди иллюзий вдохновенных,
Волков хайлвлам продавая,
Качать С грейд самозабвенно.
Судьбу, как Берлиоз трамвая,
Не ожидать по жизни вскоре
Вдали от тяготы и горя.
Трудней бессменно, терпеливо
Остаться всем врагам на диво,
Чтоб пьесы досмотреть конец.
И биться в такт неудержимо,
Неистребимо, грубо, зримо
С сильнейшей тысячей сердец.
Вот окончание цикла "Война":
Спеты баллады юных скитаний.
Тихо в клан холле, чуть тлеет огонь.
Карта судеб, древних мест, расстояний,
Словно открытая кверху ладонь.
Бьётся в сердцах наших, неутомимо,
Пульс рыжей гномихи. Свет Хирросимы.
Прощай оружие.
Власть, сила, удаль? Правда где же,
Когда соседи делят межи,
И кровь на камни межевые
Течёт как струи дождевые?
О том ли Хирросимa пела
Порою юности своей,
Ища себе благого дела
Среди нетореных путей?
Ах бросьте! Может ли двуногий
Во всём блюсти порядок строгий,
Исправить мир, склонить к добру?
Вся власть и всё оружье мира
Не стоят песни райской лиры,
Звучавшей с неба поутру.
Победы час альянсом прожит.
Пусть тот, кто снова в бой готов,
Драконов бьёт и зубы крошит
Врагов об камень городов.
Мы жаждем мира и покоя.
Раскраску боевую смоем.
Не будет правды на крови.
Окончен наш поход крестовый.
Мы не подвинули основы.
Всё в прошлом. День торопит новый
Искать спасения в любви.
Не спится. Начнём последний цикл книги.
Любовь.
О старом.
Найдём ли новых стилей силу,
Чтоб описать то, что старо,
Мокнув в прокисшие чернила
Тупое старое перо.
Как мир стары любовь и близость,
Честь, святость, смерть, судеб дороги.
А преступленье, ложь и низость
Моложе будут их немногим.
А жизни праздник не случился.
Весь мир с тюремное окошко.
Но, чу! Вот кто-то вновь родился
И в первый раз увидел солнце.
Я пробовал воспеть вражду.
Слагал слова в канву сонета.
В красу стиха лиху беду
Вкраплял созвучием терцета.
Но не одел в наряды света.
Сказала муза: «Не приду.
Не для того Харрону Лета,
Чтоб графоманить лабуду.
Друзья как старое вино,
Хоть и созревшее давно.
Но лучше год от года.
И для того тебе язык,
Чтобы поймать священный миг
Умов одной породы.
Одиночество стрелою
Арбалетной сердце ранит.
Хоть ходи повсюду строем,
Легче никому не станет.
Каждый хочет быть любимым,
Чтобы только позови.
Но проходят души мимо,
Не найдя своей любви.
Суть греховного паденья,
Постигая сам в себе,
Не сыскав в ответ горенья,
Тихо приближаясь к тленью,
Удивись своей судьбе.
Роковые свои беды
Сами, личности структурой,
Всех богов, продав по средам,
Мы плетём своей натурой.
Чу, любовь средь туч ненастных,
Вдруг, на нас лучом взглянула.
Не найдя себе причастных,
Сплошь не верных, хладных, властных,
В глубине души несчастных,
В рай далёкий упорхнула.
Он и она.
В мечтаньях крылатых
Кровавы закаты.
Из жаркого боя
Выходят герои.
Ему снятся эльфы – бойцы.
Мечтанья её все нежнее и проще:
Прогулка верхом по берёзовой роще,
Да тихо звенят бубенцы.
Вслед глупому эльфу, что выбрал войну,
Покинув её и родную страну,
В беседке эльфийка рыдает:
«Средь грохота боя народ как трава.
Останься со мною. Надеюсь едва».
И розы венец опадает.
Он был только лишь маленьким гномом,
А не эльфом, не орком зелёным.
Был без денег, дохода и дома,
Да ещё безнадёжно влюблённым.
Ах, смеялась эльфийка задорно
Над престранным таким ухажёром.
Он же смех этот слушал покорно,
Не тревожа любимой укором.
Небо часто для нас, в назиданье,
Чудо шлёт тем, кто брошен в беде.
И, ночами, при лунном сиянии,
Он, бывало, гулял по воде.
Но однажды, особенно ясно,
Осознав одиночество дней,
Гном ушёл. Было море ненастно.
Уходя, он всё думал о ней.
Шёл дорогой глубин, среди бури,
Босиком, по воде, в облака.
Там в презрении брови не хмурят,
И никто не глядит свысока.
А она говорила знакомым,
Не найдя его больше нигде:
«Он был только лишь маленьким гномом,
Что умеет ходить по воде».
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Поэзия » Линия жизни, или бодрые бредни гнома Харона
|
|