Отредактировал и немного продолжил:

Плещут холодные волны...

Коммодор Гуденаф напряженно всматривался в туман. После столкновения с подводными лодками Кийза и крейсерами Терруита его кораблям не хватало только одного – наткнуться  в этом проклятом тумане на собственные линейные крейсера. Зная характер командовавшего ими адмирала можно было не сомневаться, что те обязательно откроют огонь. Попадать же его легким «таунам» под обстрел «кошек» Битти с их тяжелыми орудиями калибра триста пять и триста сорок три миллиметра категорически не рекомендовалось. Пара попаданий и остается только молиться, чтобы кто-нибудь подобрал уцелевших из морской воды. Стоявшие рядом флаг-капитан Хорнби и командир крейсера кэптен Патрик О’Брайен молча переглянулись.
- Продолжаем отход курсом на запад, - прервал молчание коммодор. – Не стоит искушать судьбу. - Не успел командир озвучить команду рулевому, как в переговорной трубе раздался голос дежурного радиста:
- Сэр, радиограмма адмирала Битти. «Прийти на помощь атакованному крейсерами противника Теруиту. Координаты…»
- Возвращаемся. Передать на мателоты, - скомандовал коммодор, подняв бинокль и тщетно стараясь разглядеть что-нибудь в густеющем тумане.
- Курс…, ход повысить до полного, - скомандовал О’Брайен.
- Не опасаетесь столкновения? – спокойным тоном спросил Хорнби.
- Нет, сэр, - столь же спокойно ответил Патрик, - раз Терруит ведет бой, значит в том районе туман не столь густой, как этот. Германских кораблей мы встретить тоже не должны, если верить полученным перед походом инструкциям.
Корабли отряда, сделав поворот «все вдруг», устремились к месту боя флотилий Теруита. Форштевни резали серые воды Северного моря, туман сменялся ярким солнечным светом, потом все вокруг затягивало очередной пеленой. Пока крейсера Гуденафа мчались на помощь, положение отряда Теруита стало совсем угрожающим. Немецкие легкие крейсера «Страсбург», «Штеттин» и «Майнц» расстреливали поврежденный в предыдущих стычках крейсер «Аретьюза» и пытавшийся прикрыть его более слабовооруженный крейсер-скаут «Фиарлесс». Попытка эсминцев «Либерти», «Лаэртес» и «Лорел» выйти в торпедную атаку на крейсер капитана цур-зее Пашена была отбита беглым огнем всех орудий корабля. Выпущенные с предельной дистанции торпеды бесследно исчезли в волнах, никуда не попав. Но «Майнцу» не повезло. Шедшие на выручку Теруиту «тауны» Гуденафа вышли прямо на ведущий огонь по эсминцам немецкий крейсер.
- Сэр, впереди немецкий крейсер! – доложил вперёдсмотрящий.
- Открывайте огонь, - коммодор хищно улыбнулся, оглянувшись. – Передайте на остальные корабли – огонь по немецкому крейсеру после определения расстояния!
О’Брайен, с той же хищной улыбкой охотника, увидевшего в прицеле добычу, передал артиллерийскому офицеру.
- Мистер Карпентер, командуйте
- На дальномере!
- Пятьдесят кабельтовых. Скорость сближения двадцать узлов!
- Носовые и все шестидюймовые орудия правого борта – огонь! – скомандовал Карпентер и корпус содрогнулся от залпа. Снаряды с воем ушли в сторону противника и разорвались при ударе о воду, подняв огромные водяные столбы.
Артиллеристы «Майнца» стреляли лучше англичан, но двенадцать стопятимиллиметровок слабее двадцати шести стопятидесятимиллиметровых и десяти стодвухмиллиметровых пушек. Вокруг пытавшегося сопротивляться немецкого корабля море кипело от разрывов. Корпус «Майнца» содрогался от попаданий. Но корабль продолжал сопротивляться, отстреливаясь из всех способных вести огонь пушек.
«Саутгемптон» содрогнулся от залпа собственных орудий. Одновременно со страшным грохотом под ногами стоявших на мостике содрогнулась палуба. Людей подбросило, словно снизу в мостик ударил огромный молот. Люди летали в разных направлениях, сталкиваясь друг с другом, с металлическими предметами, ударяясь, ставя синяки и шишки, ломая кости. Глаза слепил густой черный дым, не дающий вздохнуть.
Дым рассеивался. Шатаясь, словно пьяный, О’Брайен приподнялся и, держась за поручни, осмотрелся. Гуденаф выглядел совершенно спокойно и только огромная шишка на лбу показывала, что и ему досталось не меньше, чем остальным. Патрик отвернулся. На палубе, рядом с неподвижно лежащим наблюдателем, валялся абсолютно целый бинокль.
- Мистер Карпентер! - не услышав ответа, Патрик обернулся и в два шага оказался на рабочем месте старшего артиллериста. Команда… и орудия крейсера снова открыли огонь по заложившему циркуляцию немцу.
- Правильно, мистер О’Брайен, - раздавшийся над ухом спокойный голос заставил Патрика невольно вздрогнуть. – У него, похоже, поврежден руль. Теперь мы его добьем, - громкий голос коммодора перекрывал, казалось, даже грохот орудий.
Тем временем три оставшихся с крейсерами эсминца перешли в торпедную атаку, выбрав борт с которого по ним могло стрелять всего несколько уцелевших от обстрела пушек. Через несколько минут на мостике раздалось дружное «Хурра!» - у борта противника вырос водяной куст взрыва. Торпедное попадание оказалось роковым, крейсер потерял ход и застыл среди леса разрывов. Теперь по легкой мишени били все, даже подошедшие ближе эсминцы.
Внезапно О’Брайен почувствовал, как палуба уходит из-под ног. Лица бросившихся к нму матросов словно затянуло туманом, глаза закрылись…
- Контузия! – последнее, что он еще успел услышать, прежде чем потерял сознание.
Только позднее он узнал, что пока он лежал без сознания в корабельном лазарете, отряд вместе с подошедшими линейными крейсерами Битти еще несколько раз обстрелял немецкий корабль, оказавшийся, как стало позднее известно из показаний взятых на борт пленных, легким крейсером «Майнц». Битти, однако, не стал задерживаться у тонущего корабля. Его линейные крейсера пошли дальше не восток. Там они выручили вновь попавшие в трудное положение «Аретьюзу» и «Фиарлесс». Его «кошки» повредил еще один немецкий крейсер, сумевший скрыться в тумане, утопил выскочивший из тумана еще один, устаревший немецкий корабль, «Ариадне». И только риск возможного столкновения с вышедшими из гавани тяжелыми немецкими кораблями заставил храброго адмирала повернуть назад. На обратном пути корабли Битти встретили еще один поврежденный немецкий крейсер и двумя залпами в упор отправили его на дно.
- Мы очередной раз показали этим заносчивым гуннам силу Гранд Флита. Немцы потеряли как минимум три легких крейсера, несколько миноносцев и эсминцев. У нас всего-навсего повреждены два легких крейсера. Причем ваш уже отремонтирован и, как только вы вернетесь на борт, будет полностью боеготов, - навестивший в лазарете О’Брайена Гуденаф был очень доволен результатами набега. Как и недавно назначенный Первым Морским Лордом адмирал Фишер, и даже сам выздоравливающий после контузии и отравления газами О’Брайен.
Но они не подозревали, что этот набег вызвал ответную лавину. На фоне победных действий армии очередное поражение флота вызвало у кайзера приступ неконтролируемой ненависти к англичанам, вылившийся в лаконичный приказ, переданный Ингенолю: - Отомстить!
И снова  расступались серые волны перед тяжелыми тушами бронированных монстров.  Разведывательные силы контр-адмирала Хиппера, три линейных - «Зейдлиц», «Мольтке» и «Фон дер Танн», броненосный крейсер «Блюхер» и четыре легких крейсера  - «Грауденц», «Кольберг», «Страсбург» и «Штральзунд» в сопровождении мореходных эсминцев, спешили к берегам «коварного Альбиона». Впервые с семнадцатого века война, гремевшая где-то там, за морем, собиралась прийти на английскую землю. Обстрел побережья и постановка мин на судоходном фарватере возле Ярмута должны были стать достойным ответом на английский удар под Гельголандом. Скрыть полностью эту операцию не удалось, потому что англичане знали секретный код, которым велись немецкие радиопереговоры. Снятая русскими с погибшего на камнях в Балтийском море крейсера «Магдебург» кодовая книга была скопирована и передана ими британскому адмиралтейству. И теперь перехватившие радиограммы противника англичане заглядывали в немецкие планы, словно в открытую книгу. Поэтому англичане решили перехватить наглых гуннов достаточными силами. Из гаваней выходили, стремясь заранее достичь заданных точек рандеву, линейные и легкие крейсера, броненосцы, эсминцы и подводные лодки и новейшие скоростные линкоры эскадры вице-адмирала Уоррендера. Зная о стремлении кайзера не рисковать своими любимыми игрушками – линейными кораблями, адмиралтейство рассчитывало, что выделенных сил с избытком хватит для перехвата немецкого отряда до приближения его к английским берегам, а возможно – и для уничтожения. Не учли адмиралы всего лишь двух факторов – заранее вышедших в море немецких подводных лодок, и того, что командование Флота Открытого Моря сочтет успешные действия англичан под Гельголандом результатом реализации полученных английскими шпионами сведений и засекретит вторую и основную часть операции – выход в море линкоров…
Вражеские обстрелы не угрожали британским берегам со времён англо-голландских войн. Двенадцать поколений островитян выросли с твёрдой уверенностью в непобедимости английского флота, который хранит Англию от ужасов войны. Неожиданно эта вера рухнула, взорванная тяжёлыми немецкими снарядами, падавшими на головы законопослушных английских граждан.
Получив от подводной лодки U15 сведения, что путь в район Ярмута перекрыт эскадрой броненосцев, Хиппер не стал рисковать, и разбил отряд на три группы. Первая группа обстреляла Скарборо, вторая Хартпул, а легкие крейсера прикрыли занятый минными постановками «Кольберг».
«Саутгемптон» шел полным ходом на фланге идущего строем фронта отряда коммодора. За легкими крейсерами, в трех с небольшим милях сзади, мчались «кошки» адмирала Битти. С севера в ту же точку, судя по полученным радиограммам, шли «орионы» Уоррендера. Полученное сообщение о бое с германским эсминцем, на помощь которому пришли еще два и легкий крейсер, заставляло спешить вперед. Немецкие «мышки» попали в ловушку, теперь «кошки» готовились вонзить в их хребты свои «коготки».
Погода была не самой лучшей, штормило, палубу крейсера заливали огромные волны. Стоящие на мостике офицеры лишь поплотнее закутывались в плащи, когда брызги штормовых волн долетали до них. Никто из них и не знал, что вскоре после того, как крейсера Хиппера вышли из гавани, вслед за ними вышли все боеспособные линкоры Флота Открытого Моря.
- Вражеский крейсер курсом на зюйд! – доклад впередсмотрящего заставил забыть обо всех житейских неприятностях.
- На полрумба влево, держать курс…, ход до полного! - опередив коммодора, скомандовал Патрик. Гуденаф лишь одобрительно кивнул головой и приказал передать, чтобы остальные крейсера двигались к «Саутгемптону». – Огонь открывать по способности! – добавил коммодор, - и оповестите адмирала о наличии противника.
Германский крейсер (это был «Штральзунд» из состава второй разведывательной группы)  с его стопятимиллиметровками уступал по огневой мощи английским «таунам», вооружённым стопятидесятидвухмиллиметровыми орудиями. Попытка боя против англичан стала бы для него изощренной формой самоубийства, тем более что за кораблями Гуденафа в тумане проявились силуэты линейных крейсеров Битти. Тех самых «кошек», что в августе пустили на дно немецкие крейсера в бою у Гельголанда. «Штральзунд»в том бою с трудом вырвался из их когтей, благодаря такому же туману. Поэтому сейчас командир германского корабля решил использовать свое превосходство в скорости и туман, и бросился наутёк, сообщив Хипперу результаты разведки по радио. С крейсера Битти передали прожектором «Ноттингему» и «Фалмуту»: «Лёгким крейсерам занять место в завесе и следовать за неприятелем, находясь в пяти милях впереди меня». Не заметившие сигнала «Саутгемптон» и «Бирмингем» продолжали погоню, не зная, что с каждой минутой приближаются к крейсерам Хиппера, шедшим за «Штральзундом».
На мостике «Саутгемптона» царило сдержанное веселье хищника, чувствующего, как пойманная добыча еще пытается сопротивляться, но уже обречена.
- Как мы видим, господа, справочник «Джейна» в данном случае неточен, - коммодор Гуденаф обратил внимание офицеров на то, что немецкий крейсер, уверенно опознанный, как Штральзунд», имеет меньший ход, чем ожидалось.
- Полагаю, сэр, это из-за шторма. Кажется, он хуже переносит плохую погоду, чем наши «города», - ответил Патрик, одновременно приказав передать в машинное, чтобы они держали самый полный и еще немного.
- Не опасаетесь поломки? – поинтересовался Гуденаф.
- Нет, наш «деус экс махина» (лат., бог из машины, в данном случае подразумевается командир электромеханической БЧ) обещал, что все будет работать как часы, - переждав очередной залп шестидюймовок, ответил Патрик.
- Корабли на горизонте! – доклад впередсмотрящего заставил всех прильнуть к биноклям.
- Господин коммодор, это линейные крейсера противника, сэр, - взволнованно сообщил штурман, молодой и остроглазый шотландец.
- Передать на «Лайон»: «Встретили германские линейные крейсеры»! Приготовится к повороту на обратный курс!  - Гуденаф вовсе не собирался рисковать, дожидаясь пока немцы догонят его всеми силами.
Сообщение от Гуденафа, полученное Битти привело к увеличению скорости его кораблей сначала до двадцати пяти, а потом до и двадцати девяти узлов. Такой ход мог дать только один крейсер «Тайгер», но и остальные не сдавались: их машинные команды, горевшие желанием отомстить немцам за обстрел британских городов, делали невозможное. Концевой «Нью Зиленд» все же начал отставать, но Битти приказал не снижать скорости. Демаскируя себя видимыми издалека столбами густого черного дыма, англичане мчались вперед, стремясь встретиться с германскими кораблями. Месть за попытку оспорить господство англичан на морях должна была последовать незамедлительно.
«Саутгемптон» все нагонял и нагонял своего противника, время от времени выбрасывая в его сторону парочку-другую шестидюймовых подарков. Но всем на мостике было уже ясно, что погоня закончилась ничем, ибо наступает время «больших дядей с тяжелыми дубинками». Два флота неумолимо сближались, и теперь все зависело от решимости их командиров и обученности команд.
Получив радиограмму от «Штральзунда» и доклады впередсмотрящих о появлении английских «кошек», Хиппер сразу же сообщил командующему Флотом Открытого Моря. Поняв, что наступил тот самый, давно ожидаемый момент, когда можно потрепать слабейшую часть английского флота (об эскадре Уоррендера пока никто из немцев и не подозревал), адмирал Ингеноль приказал идти на встречу с Хиппером.
Тем временем отряд Битти, уменьшившийся до трех кораблей, нагнал и обогнал «Саутгемптон», а немецкий крейсер, воспользовавшись очередным туманным пятном, сумел скрыться. Выругавшись, Гудинаф приказал довернуть вслед за линейными крейсерами, слегка сбавившими ход.
Две группы кораблей приблизились настолько, что можно было различить не только их силуэты но и некоторые детали строя. Отряд Хиппера отходил курсом на северо-северо-восток, прямо на спешащую к месту боя  эскадру дредноутов. Впереди шли три линейных крейсера, концевым, едва удерживая дистанцию – тяжелый крейсер «Блюхер». Легкие крейсера германцев и несколько сопровождавших их эсминцев шли с левого, противоположного от догоняющих их англичан, борта.
Битти, стремясь улучшить условия стрельбы для линейных крейсеров, приказал им перестроиться в строй пеленга. Легкие же крейсера, также как и эсминцы, сопровождавшие отряд Гуденафа, держались сзади, образовав две кильватерные колонны – одну крейсеров и одну эсминцев. Погода постепенно улучшалась, хотя временами все равно попадались полосы тумана и дождя. Но волнение уменьшилось, да и видимость стала намного лучше. С мостика шедшего первым в колонне легких крейсеров «Саутгемптона» можно было различить, как сближаются друг с другом бронированные гиганты.
Опустив бинокль, Гуденаф объявил:
- Все, господа! Кошки догнали мышек и сейчас откроют сезон охоты.
Словно в подтверждение его слов, издалека донесся слитный гул первого залпа англичан. На расстоянии в сто кабельтовых они открыли огонь по концевому кораблю немецкого строя.  Теперь стоящие на мостике офицеры превратились в слух и зрение, стараясь разобраться, что происходит впереди…
Первый залп «кошек» упал недолетом, подняв колонны воды. Но по мере приближения снаряды ложились все ближе и ближе к немецким крейсерам. Хуже всего приходилось «Блюхеру». Этот так называемый тяжелый крейсер, жертва ошибки германской разведки, недооценившей вооружение линейных крейсеров Британии, имел слишком слабое вооружение из двестидесятимиллиметровых орудий и всего лишь стовосьмидесятимиллиметровый броневой пояс. Адмирал Хиппер заранее поставил его в хвосте колонны, готовый отдать его «на съедение» англичанам, чтобы спасти свои, более ценные в боевом отношении, крейсера. И этот момент наступил. На подходе британцы засыпали «Блюхер» тяжелыми тристасорокатрехмиллиметровыми «чемоданами». Немцы отвечали.  Но спустя четверть часа первый снаряд попал в «Блюхер». На мостике «Саутгемптона» заметили как немецкий корабль резко осел на корму, теряя ход.
-Поддержим атаку на концевой корабль! – приказал Гуденаф и крейсера прибавили ход, старясь поставить немецкий крейсер «в два огня».
- Смотрите, как чудесно выглядят линейные крейсера! - заметил штурман, романтично настроенный шотландец, показывая на выплевывающие каждую минуту языки пламени и коричневого дыма «кошки» и далекие вспышки ответных вражеских залпов. Картина была действительно великолепная. Недолеты поднимали высокие колонны белых брызг. Зато попавшие снаряды не поднимали всплесков, лишь яркая вспышка и облако черного дыма отмечали места попадания. Это было крайне волнующе.
- И мы тоже, - проворчал себе под нос Патрик, прежде чем отдать очередную команду. Несмотря на повреждения, германский крейсер был еще вполне боеспособен и встретил подошедших англичан ливнем огня. И тут же получил еще одно попадание от кого-то из «кошек». Крейсер дернулся и через несколько секунд из его средних башен вырвались потоки огня. Еще через пару мгновений полыхала уже вся средняя часть корабля. Скорость его упала и теперь он начал отставать от основных  сил немцев.
- Все, мы его достали, - заметил Гуденаф, опуская бинокль.
Адмирал Хиппер, правильно оценил обстановку. Соотношение сил вполне позволяло бороться на равных, и потому он не собирался безропотно жертвовать «Блюхером». К тому же он знал, что на помощь ему идёт весь Флот Открытого моря. Хиппер поднял сигнал «Снизить ход до пятнадцати узлов», чтобы дать возможность своему повреждённому кораблю укрыться от вражеского огня за нестреляющими бортами германских линейных крейсеров. Выход «Блюхера» из боевой линии ненамного её ослаблял, всё равно в ней оставалось три корабля против трёх британских. А чтобы отогнать от поврежденного «Блюхера» британские легкие крейсера, Хиппер отправил в атаку на них свои легкие крейсера и эсминцы.
Тем временем англичане, выходя на параллельный курс с германским отрядом, последовательно переносили огонь на остальные корабли отряда Хиппера. Германцы отвечали, причем головной «Лайон» последовательно попадал под обстрел всех линейных крейсеров германцев. Первое попадание последовало незамедлительно, хотя и не причинило серьезного ущерба. Зато второе стало роковым – двухсотвосьмидесятимиллиметровый снаряд пробил шахту погреба стодвухмиллиметровых орудий. Взрыв последовал незамедлительно. «Лайон»  рыскнул в сторону и горящий, стал терять ход. Тотчас же к нему устремились британские эсминцы, прикрывая от возможных атак и для того, чтобы снять адмирала Битти.
Тем временем «Саутгемптон» и его мателоты перестреливались с  легкими немецкими крейсерами, поддерживаемыми редким огнем поврежденного «Блюхера». И опять превосходство в артиллерии давало англичанам преимущество. Временно вышел из боя «Штральзунд», потерял часть артиллерии «Кольберг». Казалось, еще немного…
И в этот момент все находившиеся на мостике, затаив дыхание и забыв об артиллерийской дуэли, обернулись в сторону главной боевой линии. Там из обеих кормовых башен «Зейдлица» с грохотом выметнулся огромный сноп пламени и валил густой дым. 
-  Они попали в ад! – воскликнул все тот же штурман. Поторопился. Несмотря на дым, немецкий крейсер держался в строю и стрелял как бы ни чаще, чем раньше. Уцелевшие башни почти ежесекундно  выбрасывали языки пламени и окутывались беловатым дымком сгоревшего пороха. Ответ германцев тоже не заставил себя ждать. Под невольно вырвавшийся у всех видевших вскрик на  силуэте «Куин Мери» появились сразу три яркие вспышки, из ее корпуса вырвалось яркое, ярче пробивавшихся сквозь тучи солнечных лучей пламя. Еще несколько едва заметных попаданий... Корабль окутался облаком дыма. В воздухе мелькнули какие-то обломки и спустя несколько мгновений лишь едва различимая в бинокль торчащая из воды корма со все еще вращающимися винтами напоминала о былом величественном гиганте. Офицеры на мостике «Саутгемпона» молчали, зрелище мгновенной гибели огромного корабля потрясло всех. Но бой продолжался, и думать о погибших было некогда. – Неладно что-то с нашими проклятыми «кошками», – единственное замечание, которое позволил себе Гуденаф, негромко, но так что его услышал О’Брайен.  И словно накаркал. Догнавший своих коллег «Нью Зиленд», перестреливавшийся с «Дерфлингером», внезапно взорвался и столь же быстро исчез с поверхности моря. Положение англичан становилось скверным. На «Саутгемптоне» возник первый пожар. Рядом уже рвануло несколько крупнокалиберных «чемоданов». В линии из тяжелых кораблей остался один «Тайгер», чудом пока не получивший ни одного серьезного попадания. Казалось, пора уходить… Но тут из тумана наконец-то появились дредноуты вице-адмирала Уоррендера, опоясанные вспышками выстрелов. Вокруг «Блюхера» море вскипело от разрывов падающих трехсотсорокатрехмиллиметровых снарядов. Немцы как-то слаженно сделали поворот все вдруг и увеличили скорость, отрываясь от появившихся линкоров и  крейсеров Гуденафа. Один поврежденный «Блюхер» отставая все больше, остался на растерзание британским кораблям.
- Добиваем подранка! – голос коммодора дрожал от еле сдерживаемого охотничьего азарта. Несмотря на не затушенный пожар и потерю пары орудий, «Саутгемптон» вполне мог участвовать в бою.  А вот догнать немцев – вряд ли. Впрочем, несмотря на отдельные полосы тумана, море было сравнительно спокойное и немецкие крейсера могли в полной мере использовать все свое преимущество в скорости.
Горящий «Блюхер» доживал последние минуты – линкоры Уоррендера и крейсера Гуденафа расстреливали его из всех стволов. Показывая удивительную живучесть, он продолжал держаться на плаву, отстреливался из всех уцелевших орудий. И один его стопятидесятимиллиметровый снаряд  попал в эскадренный миноносец «Шарк», шедший в атаку. Эсминец зарылся носом в волну. Два других эсминца Гуденафа выпустили торпеды. Одна из которых попала в крейсер под носовой башней, а вторая в кормовое машинное отделение. Корабль был обречен. Получив кроме торпед, не менее пятидесяти попаданий снарядами, он неожиданно перевернулся и затонул.
Линкоры Уоррендера устремились вслед набирающим скорость крейсерам Хиппера, стараясь накрыть их огнем…

Отредактировано Логинов (12-05-2013 09:50:40)

ВячикСегодня исправлю...