Глава 2

Сидя у ярко освещенного стола в своем кабинете на третьем уровне Голубятни, доктор Адриан Форсайт дважды моргнул в припадке неожиданно накатившей меланхолии. Встроенный в кресло компьютер мгновенно уловил прерывание узкого луча, идущего от световодов, жестко закрепленных на оправе очков ученого таким образом, чтобы отражать свет от его глазных белков. Малый компьютер незамедлительно послал направленный УКВ-сигнал в главный контур Голубятни, вторую Модель Крей-Хитачи, надежно упрятанную в специально переоборудованном для этой цели подвале. Получив сигнал, главный контур тут же отдал соответствующую команду, по сети поступившую к стеллажам с книгами в кабинете Форсайта. Спустя буквально пол секунды после двойного помаргивания, с верхней полки вниз скользнула небольшая металлическая трубка, присосалась к верхнему правому углу страницы, расположенной на уровне глаз ученого, и принялась ее переворачивать.
Форсайт застонал и зажмурился, чтобы отменить команду. Послышался чмокающий звук насоса, отпустившего бумагу, и, открыв глаза, Адриан убедился, что наполовину перевернутая было страница снова вернулась на место. Теперь у него появилась возможность подвести итог своему исследованию решения уравнений, описывающих шестимерные гравитационные искажения суперпространства, с помощью которых он пытался теоретически объяснить присущие  Жа-Нетт способности.
Но эта работа, которую он выполнял для Сорда, могла подождать. Чувствуя некоторую усталость, ученый резко подался вперед, нажимая грудью на двойные перекрещивающиеся ремни, удерживавшие тело в вертикальном положении. Указательный палец его левой руки слегка притронулся к миниатюрному джойстику панели управления, вмонтированной в левый подлокотник кресла-каталки. Некоторое время он играл им, а в голове теснились старые, опасные мысли. Мысли о том, как просто было бы нажать рычажок и держать его, пока кресло, ускоряясь, промчится по комнате, выскочит на балкон, проломит перила и рухнет тремя этажами ниже прямо на крышу аппаратной. Двигатель обладал достаточной мощностью, чтобы позволить каталке проломить балконное ограждение. Форсайт предвидел подобную возможность, когда конструировал кресло, которое затем собирала для него Ко.
Он снова открыл глаза и увидел зеленый огонек на узком дисплее правого подлокотника - сигнал готовности. Все системы готовы к действию, подумал ученый. Кроме меня.
Ему вдруг захотелось заплакать — одна из немногих вещей, которые он еще был в состоянии делать самостоятельно. Но Форсайт тут же взял себя в руки, потому что в данный момент величайший в мире физик больше всего на свете, гораздо больше, чем разрыдаться, убить себя или расквитаться с теми, кто довел его до такого состояния, желал почесать свой чертов нос.
Адриан глубоко вздохнул и вернулся к работе. На этот раз, перед тем, как дважды моргнуть, он не забыл коснуться клавиши на пульте управления, расположенной прямо перед джойстиком, и встроенный компьютер наконец разобрал последовательность, изменившую приоритетность команд, подаваемых от главного контура креслу. Зажглась сигнальная лампочка, и Форсайт снова дважды моргнул. Из высокой спинки кресла вынырнула состоящая из пластиковых стержней замысловатая антенноподобная конструкция и, качнувшись, замерла перед лицом ученого. Форсайт подался вперед и принялся яростно чесать нос о шероховатую поверхность, испытывая при этом ни с чем не сравнимое блаженство.
Насладившись своей маленькой победой, Форсайт с облегчением откинулся на изголовье, упиваясь мысленным зрелищем того, что он сделает с людьми или другими существами, повинными в его нынешнем беспомощном состоянии. Видение оказалось столь ярким и пугающим, что, если бы он осмелился заикнуться о нем психиатру, на посещении которого настоял Сорд, это закончилось бы для Адриана заключением в психиатрическую лечебницу. Но то, что он хотел бы сделать с теми, кто отнял у него способность двигаться и разговаривать, было именно тем, чего они заслуживали. Форсайт даже зажмурился от удовольствия, представив себе момент своей мести: его руки и ноги вновь подвижны и сильны, как прежде, и они бьют, разрывают на части, втаптывают в землю...
Когда-нибудь, подумал он. Когда-нибудь он сумеет справиться с наложенным на него заклятием или проклятием. Но, пока этот день еще не пришел, он мог позволить себе помечтать, используя то, чего у него отнять не смогли — его мозг. По крайней мере, он прекрасно сознавал, кому нужно мстить в первую очередь: своим врагам. А затем и человеку, ответственному за все это — Галену Сорду.
Видение закончилось. Мягкая вибрация прошлась по стальным конструкциям, заполнявшим многочисленные помещения Голубятни, и ученый открыл глаза. Тремя этажами ниже с грохотом поднялась тяжелая дверь аппаратной, открывая внутренности лаборатории холодной дождливой ночи, господствовавшей на улицах СоХо, и из трансивера донесся голос Мелоди Ко:
— Мы уже дома.
Словно в подтверждение со двора послышались знакомое пофыркивание фургона и мощный рокот двигателя Сордовского "Порше".
Форсайт улыбнулся — улыбка получилась кривой, но искренней, указательный палец его левой руки проворно забегал по клавишам, вводя в синтезатор новую звуковую последовательность. Механический голос четко произнес:"Оборотень...оборотень...оборотень". Адриан едва заметно одобрительно кивнул, вслушиваясь в запрограммированную им интонацию, и привел кресло-каталку в движение. Передняя часть кресла приподнялась, его колеса завращались в противоположные стороны, и каталка, повернувшись на сто восемьдесят градусов, неторопливо вкатилась в лифт, доставивший ученого в аппаратную. Это был самый надежный и безопасный путь.
Как бы ни относился Форсайт к Галену Сорду, работать на этого одержимого навязчивой идеей ненормального было довольно интересно.

Размеры испытательного кресла в центральной лаборатории на втором уровне, смонтированного два года назад незадолго до поездки Сорда в Грецию, было рассчитано на оборотня, за которым охотился Гален. Сидевшее сейчас в нем существо, прикрученное к спинке ремнями, надежно охватывавшими руки, ноги и  грудную клетку пленника, едва ли занимало две трети кресла. Дыхание оборотня было по-прежнему спокойным и равномерным, и Ко накинула на него шерстяное одеяло, чтобы прикрыть его наготу и, как она поспешно добавила, не дать ему замерзнуть.
— Он не похож на оборотня, — простучал Форсайт через синтезатор. Большинство слов и фраз генерировались заранее и вызывались к жизни введением соответствующего буквенного и цифрового кода. Все прочие слова приходилось создавать постепенно, фонема за фонемой.
Не вынимая рук из задних карманов своих черных джинсов, Сорд задумчиво кружил вокруг армированного металлической сеткой испытательного кресла, то и дело поглядывая на пленника. Волосы Галена по-прежнему мокро поблескивали, а острые черты лица четко вырисовывались в пляшущих отсветах панелей и дисплеев смонтированного вдоль стен оборудования.
— Именно об этом я ему и талдычу, — кивнув в сторону Сорда, отозвалась Ко. Стоя у металлического шкафчика, она методично извлекала из многочисленных кармашков и петелек своей куртки приспособления, оказавшиеся сегодня ночью совершенно бесполезными, и аккуратно укладывала их на свои места, одновременно, по необходимости, подключая к зарядникам или отвинчивая взрыватели. — Окажись это существо настоящим оборотнем, оно бы уже давно высосало из нас всю кровь.
Ко повесила пустую куртку на вешалку, и Форсайт перехватил ее раздраженный взгляд, устремленный на куртку Сорда, небрежно брошенную своим хозяином на вращающийся стул компьютерной станции. Ученый видел, как лицо его лучшей и единственной в данный момент ученицы исказила гримаса недовольства; закрываемая ею дверца шкафа громко лязгнула. Но Адриан прекрасно знал, что это ни к чему не приведет: молодая японка терпеть не могла беспорядка в лаборатории, и больше чем на час ее принципиальности обычно не хватало. Мелоди сколько угодно могла во всеуслышание заявлять, что не нанималась к Сорду в уборщицы, но в конце-концов она все равно поднимала его куртку, разгружала ее и вешала в шкаф. Правда заключалась в том, что Ко действительно была у Галена домохозяйкой — кому-то ведь нужно было исполнять эту роль.
— Может быть, это существо слишком молодо, — наконец изрек Сорд, отбрасывая со лба слипшиеся волосы. — Независимо от того, сколько они живут, каждый из них однажды должен каким-то образом рождаться. — Он наклонился и пристально взглянул в безжизненное лицо пленника.
Форсайт увидел, как Гален зажал свой нос рукой и резко отшатнулся.
— Неприятный запах изо-рта? — поинтересовался ученый.
— Даже хуже, чем у Буб, — ответил Сорд и отошел в сторону, пропуская Жа-Нетт, волокущую бухту провода и присоски электроэнцефалографа.
— Думаю, если он тебя цапнет, ты тоже превратишься в оборотня, — произнесла девочка, сосредоточившись на проводах. Форсайт с завистью отметил, как она принялась перебирать их руками, не прибегая к транслокации, что свидетельствовало о ее крайней усталости.
— Луна сегодня не полная, — отсутствующим тоном ответил Сорд. — Не всегда стоит доверяться старинным легендам. Вспомните того вампира, который ухитрился сбежать средь бела дня.
- Ну, во всяком случае, этот не сбежит, — заметила Жа-Нетт.
Окунувшись в привычную исследовательскую атмосферу, Ко присоединилась к маленькой негритянке и принялась помогать ей прилаживать присоски к голове существа, смазывая соответствующие места проводящим гелем. Когда последний диск был закреплен, Мелоди протянула штекер Жа-Нетт.
— Ну, и куда его втыкать? — поинтересовалась девочка.
Не оборачиваясь, Ко указала на переднюю панель компьютерной станции:
— В любое из трех гнезд под дисководом. Затем включишь компьютер, найдешь в меню директорию "МЕДИЦИНА", выберешь поддиректорию "НЕВРОЛОГИЯ", файл "МОНИТОР", затем введешь номер гнезда, к которому подсоединила датчики, и запустишь ЭЭГ в обычном режиме, отсекая М-эхо и посторонние шумы.
Жа-Нетт даже не шевельнулась:
— Чего-чего?
— Сделай то, что мы уже делали сегодня днем.
— Теперь поняла, — волоча провода за собой, девочка направилась к станции.
— Кофе? — спросил Сорд.
— Как нибудь в другой раз, — отозвалась Ко, внимательно наблюдая через плечо Жа-Нетт за проворно бегающей по меню мерцающей строкой.
Сорд пожал плечами и подошел к Форсайту.
— Это сработает? — поинтересовался он.
— Если не сработает, можешь меня уволить.
— Ну, если наш приятель вдруг разорвет ремни, мне это вряд ли удастся сделать. Тебе когда-нибудь доводилось прежде видеть такую мускулатуру?
Хотя Адриану приходилось сталкиваться с подобным раньше, ученый решил не вдаваться в подробности до получения первых результатов. Он отстучал на синтезаторе всего два слово:"Большая обезьяна".
Сорд кивнул — вся его фигура выражала нетерпение:
— Что ж, подождем твоих выводов.
Из другого конца лаборатории Жа-Нетт сообщила:
— Готово.
Ко тихонько вздохнула, склонилась над плечом девочки и ввела с клавиатуры дополнительную команду. Большой дисплей центрального компьютера мягко засветился, и на нем появилось изображение семи графиков, пересеченных слева направо зигзагообразными золотистыми линиями.
— Ах, да, — спохватилась Жа-Нетт. — Теперь мы точно готовы.
— На большой экран, пожалуйста, — попросил Сорд.
Жа-Нетт щелкнула тумблером на клавиатуре, и графики переместились на восьмифутовый настенный экран. Сорд позаботился о том, чтобы подобными экранами были оснащены все рабочие помещения Голубятни, благодаря чему Форсайт мог прибегать к услугам компьютерной станции независимо от своего местонахождения.
Скрестив руки на груди, Сорд некоторое время внимательно наблюдал за медленно ползущими по координатной сетке ЭЭГ-кривыми.
— Ну, и что это все означает? — наконец осведомился он.
— Он просыпается, — последовал ответ синтезатора.
Жа-Нетт повернулась на вращающемся стуле и попыталась вскочить. Ко удержала ее и приблизилась к Сорду и Форсайту, обойдя испытательное кресло на расстоянии вытянутой руки — а руки у пленника были достаточно длинными.
— Ты уверен? — поинтересовалась японка. — Что-то уж очень быстро. Честно говоря, не ожидала, что с первого раза нам удастся угадать частоту волны. А может быть, это всего-навсего...
— Существо проснулось, — прервал ее  резкий механический голос Форсайта.
— Удивительно быстрый метаболизм, — отметил Сорд.
— Жа-Нетт, — Ко повернулась к девочке и указала на дверцу стального шкафчика. — Газовый пистолет и стрелку с красным оперением.
Жа-Нетт поспешно подскочила к шкафчику. Скрипнула дверца, и Форсайт уловил всплеск на третьем графике.
— Обратите внимание на график три, — позвал он остальных.
— Он явно услышал скрип, — согласилась Ко, принимая от маленькой негритянки пистолет. — Ты сняла его с предохранителя, — Мелоди с неодобрением взглянула на девочку.
— Но ведь оборотень проснулся, — запротестовала Жа-Нетт.
— Ты забыла, как я тебя учила обращаться с оружием?
Жа-Нетт нахмурилась:
— Нет, я, конечно, все помню. Но ведь мы должны быть наготове. Если оборотень прыгнет, времени снимать пистолет с предохранителя у нас не будет.
Ко положила руку ей на плечо и твердо приказала:
— Давай наверх. Сейчас же.
Девочка с недоверием уставилась на нее широко открытыми от удивления глазами. Затем, повернувшись к Сорду, она жалобно протянула:
— Но ведь сейчас начнется самое интересное...
Сорд посмотрел на Ко, и Форсайт почувствовал, как между ними проскочила искра. Ученый искренне восхищался тем, как искусно маленькая девочка умела стравливать Мелоди  и Галена между собой. Теперь японка не успокоится до тех пор, пока не настоит на своем, в то время как Сорду, судя по-всему, было абсолютно безразлично, останется Жа-Нетт в одном помещении с пришедшим в себя оборотнем или нет.
— Иди в свою комнату. Все происходящее ты увидишь на мониторе, — заговорщицким тоном произнесла Ко, демонстративно игнорируя промелькнувшую на лице Сорда гримасу нетерпения. — Только будь начеку — если наш новый приятель что-нибудь выкинет, тебе придется выступить в роли резерва.
— Ну хорошо, — Жа-Нетт на мгновение прижалась к Мелоди и повернулась к Форсайту. — Спокойной ночи, Адриан, — она коснулась его руки и поцеловала в щеку. — Спокойной ночи, Сорд. — Не дожидаясь ответа, девочка вышла из лаборатории.
Когда в глубине здания затихли шаги маленькой негритянки, поднимавшейся по металлической лестнице на четвертый уровень к себе в спальню, Ко сказала:
— Если мы решим держать нашего приятеля здесь, нужно подумать о том, чтобы перевести Жа-Нетт из Голубятни в другое место — ситуация может в любую минуту обостриться.
— Да ничего с ней не случится, — заметил Сорд. — Ей нравится находиться в центре событий.
Гален приблизился к существу в кресле и произнес:
— Оборотень-обезьяна? — в голосе его сквозила неуверенность.
Затем он протянул вперед руки, словно намереваясь похлопать пленника по ушам.
— Не надо, — отрывисто сказала Ко. — Этого ему сейчас не требуется.
— Оно уже проснулось, не так ли? Тогда необходимо каким-то образом заставить его открыть глаза. — Сорд не сводил взгляда с пленника. — Интересно, способно ли оно разговаривать — мне почему-то кажется, что да.
— Черт тебя подери, Сорд, это не   о н о, а  о н. И независимо от того, умеет ли он говорить или нет, давай отнесемся к нему с уважением.
Сорд опустил руки:
— Он оборотень, Мелоди. Целых три года я охотился за ему подобными, и теперь мне нужно знать, сумеет ли он...
— Тогда потерпи еще три минуты и дай ему прийти в себя, — резко прервала его женщина.
— Ну-ка вы, оба — спокойно! — вмешался Форсайт.
Сорд с шумом выпустил из себя воздух и отошел от кресла. Некоторое время он стоял, задумчиво покусывая ноготь большого пальца на руке.
— Ну, и что ты собираешься с ним делать? — наконец изрек Гален. — Предложить ему завтрак?
Ко упрямо вскинула голову:
— А почему бы и нет? У него должны быть просто неимоверные потребности в калориях. Но заметь — в зоомагазин он приходил поиграть с котятами и щенками, а не для того, чтобы их съесть.
— Прекрасно, — сказал Сорд. — Возможно, нам лучше было бы прихватить их с собой, а не тратить время на то, чтобы отыскать разбежавшихся малышей и вернуть их в клетку. Тогда вероятность вступить с нашим приятелем в контакт была бы выше.
— Неплохая мысль, — медленно произнесла Ко. Улыбнувшись Форсайту, Мелоди вытянула губы и издала серию чмокающих звуков.
— О нет, — воскликнул Сорд, — только не ее!
Японка положила пистолет на один из боковых кронштейнов кресла-каталки, рядом с закрепленными в гнездах винтовками, приводимыми в действие посредством встроенного компьютера — Сорд считал, что лучше лишний раз перестраховаться. Затем Ко присела и вытянула руку перед собой:
— Сюда, Буб. Вот какая хорошая девочка. Хорошая девочка.
Форсайт проследил за взглядом Ко. В густой тени, отбрасываемой письменным столом, сверкнули два золотистых глаза.
— Хорошая девочка, Буб, хорошая... — голос Мелоди звучал успокаивающе.
Глаза пришли в движение, и через мгновение стало ясно, что принадлежат они необычайно белой персидской кошке. Вернее, тому, что обладало внешностью кошки, поправил себя ученый.
— Ошейник на ней? — немного нервно спросил Сорд.
— Она перед тобой, не так ли? — вопросом на вопрос ответила Ко, не отрывая взгляда от животного; кошка приближалась к ней с явной опаской.
— Он сидит правильно? — не успокаивался Сорд.
Молодая женщина подхватила кошку на руки и принялась чесать ей подбородок. Даже находясь в добрых шести футах от них, Форсайт отчетливо слышал громкое мелодичное урчание.
— Ну конечно же, ошейник сидит надежно, — лаская белую шерсть, произнесла Ко. — Мы ведь помним, что произошло в прошлый раз — правда, Буб?
Кошка зажмурилась и на мгновение выпустила передние когти, вспарывая воздух.
— Ты все же проверь, — настоятельно посоветовал Сорд.
Мелоди сунула палец под полоску потертой зеленой кожи, охватывавшей шею Буб. Свисавшая с ошейника двухдюймовая хрустальная подвеска располагалась точно на месте.
— Удовлетворился? — спросила Ко.
Сорд саркастически усмехнулся:
— Может быть, наш приятель ее сожрет. Вот тогда я буду удовлетворен полностью.
— Не слушай его, — шепнула женщине на ухо Буб и, приблизившись к испытательному креслу, остановилась перед связанным оборотнем.
Форсайт сдвинул свою каталку в сторону, чтобы лучше видеть происходящее. К его изумлению, кошка лишь на мгновение открыла глаза, принюхалась и вновь заурчала, словно полностью игнорируя присутствие диковинного существа.
Ученый быстро перевел взгляд на большой экран.
— Смотрите, — проскрипел синтезатор. — График три. Пять. Шесть.
— Тебе нравятся кошки, правда? — обращаясь к пленнику, спросила Ко.
— Обрати внимание на его глаза, — вновь произнес синтезатор: Форсайт увидел, как тяжелые веки существа дрогнули.
Ко склонилась к оборотню ниже.
— Ну, давай, — ласково сказал она. — Взгляни на кошку. Ее зовут Буб. Видишь? Она большая, мягкая и белая. Ты любишь кошек?
Существо открыло глаза.
Сорд затаил дыхание.
— Я люблю кошек, — тем временем продолжала Ко. — И мне кажется, ты их тоже любишь.
— Кошшшкиии, — отозвалось существо — голос его был грубый, но слова звучали довольно внятно.
— Эту кошку зовут Буб.
— Буб.
— А у тебя есть имя?
Существо кивнуло.
— Ты мне можешь его открыть?
Пленник отрицательно покачал головой.
Ко нахмурилась:
— Но почему? Меня, например, зовут Мелоди. И я бы хотела узнать твое имя. Ты мне его скажешь?
Она присела рядом с оборотнем, держа кошку таким образом, чтобы животное все время находилось в поле зрения существа.
— Они станут на меня охотиться, — неожиданно произнес пленник. — Они меня поймают. — Он нервно огляделся по сторонам, затем его огромные карие глаза вновь остановились на кошке. — Они меня съедят.
— Кто? — не поняла Ко.
— Смотрители.
Сорд сделал шаг вперед; глаза его расширились.
— У вас есть смотрители? — голос Галена дрожал от волнения. — Люди, присматривающие за вами? У вас есть какая-то организация? Вы...
Существо застонало, изо всех сил зажмурилось и склонило массивную голову к бочкообразной груди.
— Ты можешь заткнуться? — зашипела на Галена Ко. — Ты сейчас все испортишь.
— Все в порядке, — вновь повернувшись к пленнику, мягко произнесла она. — Хочешь, я посажу кошку тебе на колени?
Веки пленника дрогнули.
— Хочешь ее погладить? Она такая мягкая, и ей нравится, когда ее гладят. Слышишь, как она урчит?
— Дааа, — отозвалось существо. Открыв глаза, пленник с опаской взглянул на Сорда.
— Тогда держи, — с этими словами Ко посадила Буб на укрытое одеялом бедро оборотня. Кошка мягко изогнулась и уставилась прямо в склонившееся над ней темное лицо. Существо улыбнулось, и Форсайт даже несколько вспотел, безуспешно пытаясь определить по зубам, к какому из семейств больших обезьян относится этот оборотень.
Ко поднялась и обошла кресло сбоку.
— Ты хорошо подумала? — нарочито безразличным тоном спросил Сорд, угадав ее намерение.
Не удостоив его даже взглядом, Мелоди отвязала правую руку существа.
Глаза пленника быстро перебежали с Галена на Ко, на Буб, спокойно лежавшую на его коленях, затем обратно; после недолгих колебаний оборотень опустил руку и принялся почесывать кошку за ушами. Последняя буквально растеклась по одеялу белой толстой каплей — теперь ее урчание больше напоминало звук работающего двигателя.
— Тебе нравятся кошки, правда? — снова спросила Ко, опускаясь перед существом не колени.
— Да, да, — ухмыляясь, подтвердил пленник. — Мартин любит кошек. Мартин любит... — неожиданно он осекся и, быстро взглянув вверх, нахмурился.
Ко улыбнулась:
— Значит, твое имя Мартин?
Существо хранило молчание.
— Не бойся — твое имя мы сохраним в тайне, и ничего не скажем смотрителям.
Пленник кивнул. Его лицо выражало полную покорность судьбе, и Форсайт мимоходом подумал, как не вяжется подобное выражение с обликом существа.
Сорд приблизился к испытательному креслу и медленно сказал:
— Мартин, посмотри на меня. Тебе известно мое имя?
Форсайт перевел взгляд с Мартина на Сорда. Он помнил потрясение, испытанное Галеном в Греции, когда оборотень, на которого охотился Сорд, назвал его по имени. Знает ли Мартин имя Сорда?
Но существо лишь покачало головой:
— Ты всего-навсего черный охотник.
Мартин снова сосредоточил все свое внимание на кошке.
— Что за черный охотник, Мартин? Расскажи мне, пожалуйста, — в голосе Ко явственно звучали теплые нотки. Она протянула руку, чтобы почесать Буб за ушами. Форсайт видел, что молодая японка всеми силами старается завоевать доверие существа.
Видимо, ей это удалось.
— Черные охотники злые. Черные охотники убивают сородичей.
Сорд глубоко вздохнул:
— Чьих сородичей, Мартин?
— Моих, — существо с удивлением воззрелось на него. — Клан Аркадий.
— Ты принадлежишь к клану, Мартин? Ты не выдумываешь? — Сорд буквально навис над пленником.
Мартин втянул голову в плечи.
— Каждый принадлежит к своему клану, — пробурчал он.
— А мы тоже принадлежим к клану? — спросила Ко, сохраняя направленность беседы, и одновременно с Мартином поглаживая кошку. — Клан... Пендрагон. Ты когда-нибудь слышал о таком?
Глаза Мартина на мгновение блеснули, но он только нахмурился и отвернулся.
— Нет, — больше всего он сейчас напоминал нашкодившего ребенка. — У вас нет кланов. Вы люди. — Мартин издал звук, напоминавший смешок.
Сорд протянул руку к Буб. Кошка немедленно умолкла и, открыв глаза, уставилась на человека. Мартин напрягся. Гален убрал руку, и Буб снова зажмурилась.
— Хорошо, мы люди, Мартин, но кто же ты такой в этом случае?
Пленник задрал подбородок вверх и гордо произнес:
— Я посвященный!
— Посвященный во что? — не понял Сорд.
Мартин нахмурился:
— Я посвященный. Ты человек. Это кошка. Каждое является тем, что оно собой представляет.
— Это просто фантастично! — воскликнул Гален, бросая косой взгляд в сторону Ко; Форсайт еще никогда не видел Сорда таким возбужденным. — Значит, у них целая организация. Смотрители. Еще клан, помимо Пендрагона. — Он повернулся к ученому. — Помнишь, о чем я тебе говорил? Чтобы сохранить себя, они должны организоваться. Я это знал. — Гален снова взглянул на существо. — Итак, вы называете себя посвященными. Так?
— Называй меня Мартин.
Глаза Сорда округлились:
— Но ведь ты посвященный?
Мартин кивнул и устремил свой взгляд на Буб.
— А ты бы мог назвать себя оборотнем? — вмешалась Ко.
Некоторое время пленник размышлял, потом отрицательно покачал головой:
— Мартин не оборотень. Оборотни большие. Оборотни смотрители.
Гален буквально лучился восторгом. Он очень редко раскрывался перед людьми — какие бы мысли и чувства его не обуревали, Сорд обычно держал их при себе, вместе с прочими секретами своей жизни.
Форсайт тоже был доволен подобным поворотом событий.
— Ты видел оборотней? Ты их знаешь? — казалось, даже механический голос синтезатора слегка подрагивает от волнения.
— Мартин из клана Аркадий, — смутившись, пробормотало существо. — Все сородичи перемещенные. Волки, медведи, львы, другие...
Из груди Сорда вырвался победный вопль, и Мартин от неожиданности подпрыгнул в кресле. Буб инстинктивно попыталась сбежать, но Ко мягко придержала кошку.
— Перемещенные! Вот оно! — Гален энергично потрясал в воздухе кулаком.
Его голос далеко разносился по Голубятне. Связанный пленник чувствовал себя очень неуютно.
— Тихо, тихо, все нормально, — склонившись к Мартину, успокаивающе приговаривала Ко, метнув убийственный взгляд в сторону Сорда. — Он не сделает тебе ничего дурного. Просто подобным образом он выражает свою радость — таких, как ты, Гален искал очень, очень долго.
— Зачем? — подозрительно посматривая на Сорда, поинтересовался Мартин.
— Ему нужен оборотень.
Глаза пленника сузились.
— Люди не могут найти оборотней, — задумчиво произнес он. — Оборотни находят людей. Вот почему оборотни смотрители. Они следят за безопасностью всех кланов.
— Всех кланов? — повторил Сорд. — Ты хочешь сказать, что, помимо Аркадия и Пендрагона... — он схватил Мелоди за плечо, и, чтобы сохранить равновесие, молодая женщина вынуждена была опереться о колено Мартина. — Значит, кроме этих двух кланов есть и другие. Именно это ты и хотел сказать?
Мартин перевел взгляд на Ко.
— Смотрители говорили, чтобы я помалкивал. Вы люди. Вы не знаете о Первом мире. Я не должен был говорить, — он умолк и закусил губу: казалось, еще чуть-чуть — и он заплачет.
— Первый мир? — восторженно прошептал Сорд. — Целая организация — да что там, целый мир, основанный на кланах. И все это называется...
— Ты неправ, Мартин, — поспешно произнесла Ко, предотвращая очередную неосознанную попытку Галена снова привести пленника в замешательство. — Мы совсем не походим на большинство людей. И нам известно о существовании Первого мира.
Форсайт видел, что она блефует, но, похоже, Мартин этого не понял.
— Смотри, я сейчас покажу тебе кое-что, — Мелоди вновь усадила кошку пленнику на колени. — Гулять пойдем, Буб?
Кошка немедленно вскочила на все четыре лапы, выжидательно глядя на Ко.
— Мелоди, прекрати, — произнес Сорд. — Не в этой чертовой лаборатории!
— Крепко держи кошку, — обращаясь к Мартину, быстро проговорила японка, — не дай ей вырваться и убежать.
Мартин подхватил животное и осторожно, но крепко прижал к своей груди. Тем временем Мелоди возилась с застежкой ошейника Буб. Подвеска тихонько позванивала под ногтями женщины, словно была изготовлена из легкого металла.
— Мелоди! Я сказал нет!
— Смотри! — Ко одним движением сняла ошейник вместе с подвеской.
Мартин даже отшатнулся, когда кошка, которую он держал в руке, растворилась в воздухе.
— Светлый Клан! — потрясенно прошептал пленник. — С людьми!
— Что он сказал? — резко вскинул голову Сорд. — Какой клан?
— Только не выпусти ее, — предупредила Ко. — Давай-ка лучше наденем ошейник обратно.
Ее руки приблизились к пустому пространству между правой рукой и грудью Мартина, и Форсайт мимоходом подумал, что японке проще было бы делать все это с закрытыми глазами, наощупь. Негромко щелкнув, ошейник охватил пустоту. Послышался дикий вопль, от которого все вздрогнули, и Буб снова стала видимой.
Теперь Сорд стоял за спинкой испытательного кресла.
— Так как ты назвал эту кошку? — повторил он свой вопрос. — К какому клану она принадлежит?
— Светлый Клан, — произнес Мартин таким тоном, словно это само собой разумелось. — Не кошка.
— Тогда что это?
— Заколдована, — Мартин буквально выплюнул это слово, в его устах прозвучавшее как проклятие. — Бедный Луч.
— Невероятно, — покачал головой Гален.
Мартин продолжал поглаживать Буб.
— Бедный заколдованный Луч, — в его голосе звучала неподдельная печаль. — Кто же надел на тебя ошейник?
— Я надел, — прервал его Сорд. — Но это неважно. Ты мне лучше скажи...
— Ты поступил так с Лучом? — Мартин медленно повернул голову к Сорду, и Форсайту очень не понравилось выражение, промелькнувшее в глазах пленника.
— Да-да, я, — нетерпеливо отмахнулся Сорд, не замечая перемены в поведении существа. — Мне пришлось это сделать после того, как тот парень продал ее мне. По крайней мере...
— Надел ошейник на Луч? — голос Мартина вдруг перешел в рычание.
— Эй, Сорд, — медленно отодвигаясь от пленника, встревоженно произнесла Ко, — я бы на твоем месте...
— Я, я надел ошейник на этот чертов Луч, — взорвался Гален. — А теперь послушай...
— Тогда ты  п л о х о й ! — взревел Мартин. Массивный кулак пленника с быстротой молнии обрушился на Сорда; последний отлетел назад и во весь рост растянулся на полу, обливаясь кровью.
Когда Ко бросилась к аптечек, Форсайт не мог себя уже сдерживать. Он улыбался. Сорд наконец заполучил оборотня, о чем давно мечтал, и оборотень поступил с ним по-заслугам.

Глава 4

Маркус Асквиз оторвался от полицейских протоколов, аккуратно разложенных на громадном, обтянутом кожей, столе. Пара тонких пенсне чудом удерживалась на переносице юриста, а сквозь редкие, тщательно прилизанные вверх от висков волосы, розовела блестящая лысина. Однако ум, скрывавшийся за столь непритязательной внешностью, по своей остроте мог посоперничать с умом любого из тех молодых адвокатов, с которыми Маркусу не раз приходилось сталкиваться в суде.
Он откашлялся, давая понять, что собирается говорить.
— Мне сказали, что вы просто счастливчик, Гален, —  не смотря на уже явно слышимое старческое дребезжание, голос юриста был все еще силен, отшлифованный пятидесятилетним стажем произнесения речей перед аудиторией.
Гален Сорд стоял у огромного, во всю стену, окна, задумчиво созерцая раскинувшийся тридцатью этажами ниже Центральный парк. Затем взгляд молодого человека перекочевал на аккуратный прямоугольник гипса, казалось, намертво впечатанный в кисть его левой руки.
— Полиция пришла к выводу, что в тот момент, когда ваша машина наткнулась на фонарный столб, ее скорость достигала восьмидесяти миль в час, — продолжал Асквиз, вновь возвращаясь к лежавшим перед ним протоколам. — Одна из пассажирок погибла, вторая... ну... вторая, судя по-всему, предпочла бы погибнуть тоже, вам же удалось отделаться парой пустячных переломов.
— Моя грудная клетка была полностью раздавлена, — без малейших эмоций возразил Сорд, повторяя только то, чего не было в полицейских протоколах и о чем ему поведала дежурная сиделка. — Пять ребер расколото на мелкие кусочки. Отек легкого. Сердце пробито обломками костей. Сотрясение мозга.
— Вполне возможно, что в первый момент так и показалось, — согласился адвокат с дружеским, хорошо рассчитанным смешком. — По правде говоря, когда мне позвонили, я было решил, что вы снова...э-э...напились, и подумал...
— Так оно и было, — голос Сорда почти терялся в пространстве роскошной, обитой темным деревом, старинной адвокатской конторе.
Асквиз пожал плечами и вновь углубился в изучение страниц, которые держал в руках.
— Медицинское обследование отвергает наличие малейшей дозы алкоголя в вашей крови в момент...
— Я принял кое-что посильнее алкоголя.
— И тем не менее никаких следов чего-бы там ни было в вашей крови, Гален.
Сорд отвернулся от окна и в упор взглянул в лицо собеседнику:
— Я должен был умереть, Маркус.
Некоторое время адвокат изучающе смотрел на своего молодого клиента, затем снял пенсне, аккуратно сложил и его и положил сбоку от пресс-папье на потемневший от времени серебряный поднос.
— Я понимаю, — сказал он, сплетя пальцы перед собой. — В тебе говорит комплекс вины из-за женщин.
— Черт возьми, да! И ваша фирма должна сделать все необходимое, чтобы часть моих средств пошло на компенсацию ущерба, нанесенного им и их...
— Любой подобный шаг может быть воспринят судом как признание вины...
— Во имя Господа, Маркус! Ведь я действительно виновен! —  всплеснул руками Сорд. —  Я был пьян, ничего не соображал и превысил скорость...
Асквиз хлопнул ладонью по столешнице:
— Нет, молодой человек, вы не были ни тем, ни другим, ни третьим. Здесь, передо мною, результаты медицинской экспертизы — ваша кровь была чиста. А вот полицейский протокол — три внушающих доверие свидетеля независимо друг от друга показали, что вы сделали все возможное, чтобы избежать столкновения с такси, пытавшимся перерезать вам дорогу. В худшем случае — я повторяю, в худшем, — ваша единственная вина заключается в том, что в вашей двухместной машине находилось три человека, и вы управляли ею, будучи лишенными водительских прав. И это, молодой человек, все.
В ответ на этот взрыв адвоката Сорд лишь цинично усмехнулся:
— Все это дерьмо, и вы знаете это не хуже моего.
— Ничего я не знаю, — раздраженно буркнул Асквиз и полез в карман пиджака.
Сорд снова отвернулся и уставился в окно.
— Расскажите мне о моих родителях, — не оборачиваясь, попросил он.
— Я не был с ними знаком, — ответил адвокат.
— Вы ответили слишком быстро, — отозвался Гален. — Вы всегда отвечаете слишком поспешно, когда дело касается моего прошлого.
Он подышал на стекло, с интересом наблюдая, как, помутившись вначале, оно вновь стало прозрачным, открывая вид на парк.
— Как же тогда вам удалось стать управляющим моей доверительной собственностью, а, Маркус? Если вы не были знакомы с моими родителями?
Асквиз снова прочистил горло:
— Ваш отец имел дело исключительно с мисс Марджорибенкс...
— Уже который год находящейся на пенсии.
— Верно. Ваш отец заключил договор о вашей доверительной собственности через эту фирму с участием мисс Марджорибенкс в качестве управляющей, которой она и оставалась до своего преждевременного... словом, до того печального случая, после которого ваша собственность была передана под мою опе...
— Расскажите лучше, как умерли мои родители, — теперь Сорд стоял буквально в нескольких шагах от адвоката, вперив в лицо последнего тяжелый взгляд. От него не ускользнуло напряженное выражение, вдруг появившееся в глазах Асквиза. Странно, что раньше он ничего подобного не замечал.
— Авиакатастрофа. Над Новой Зеландией. Вам тогда было всего два года...
— Мне было пять лет, Маркус.
Адвокат опустил глаза и сильно потер лоб.
— Нет, нет. Вам было пять лет, когда мисс Марджорибенкс ушла на пенсию и вас поместили...
— Мне было пять лет, когда мои родители  о т о с л а л и  меня, потому что я не владел силой, — отрубил Сорд. — Такой, какой обладали все остальные из моего клана. Вам что-нибудь говорит имя "Пендрагон"?
Асквиз сидел, как громом пораженный.
— Вы проиграли, Маркус. Отреагируй вы подобным образом в суде, обвинение бы закопало вас.
Асквиз попытался что-то произнести, но у него ничего не вышло. Он, поперхнувшись, закашлялся, и с трудом прохрипел:
— Я... я не понимаю, о чем вы, Гален. Может быть, вам приснился плохой сон? Кошмар, вызванный действием анестетиков. Понятно, никому не хочется быть сиротой — вам просто привиделось, что...
— Я не сирота, Маркус. У меня были и мать, и отец. У меня был дядя по имени Александер. И одного из моих предков звали Лисандер. Боже мой, в тот момент, когда меня высылали, моя мать была беременна, и сейчас у меня где-то есть брат или сестра. У меня... - и тут Сорда словно что-то ударило изнутри. Он вспомнил глаза человека из операционной.
— Господи, Маркус. У меня есть брат!
Лицо Асквиза было белее мела.
— Нет, Гален, вы не поняли. У вас не может быть брата.
Сорд навис над стариком:
— О нет. Это  в ы  не понимаете. По всем правилам я должен был умереть после этого несчастного случая на прошлой неделе. Я уже умирал. Но тут в операционной появился человек, мужчина. И он говорил со мной, Маркус! Он говорил, но губы его оставались неподвижными. И он смотрел на меня. Он смотрел на меня, и его глаза были точной копией глаз моей матери. Глаз нашей с ним матери!
— Нет, — в разом ослабевшем голосе адвоката прозвучала мольба.
— Да, — Сорд выпрямился. — Он говорил со мной, он сказал, чтобы я вспомнил, и я вспомнил. "У тебя есть предназначение" —  вот что он мне сказал.
— Он так сказал?
— И еще — "Ты должен бороться"!
— И это? Брин сказал тебе именно так?
Сорд дернулся, как от удара:
— Брин? Так его зовут Брин? Вы с ним знакомы?
— Нет, — в глазах Асквиза стояли слезы. — Я не знаю его. Я просто не могу его знать. И вы не можете. Вы не должны...
— Как мне отыскать его, а, Маркус? Как мне найти всех их — мою семью?
Асквиз поднес к лицу белый полотняный платок. Шумно высморкавшись, он свернул его, вытер глаза и попытался выровнять дыхание. Когда адвокат заговорил снова, было видно, что самообладание вернулось к нему. Но оно было очень хрупким, и Сорд это почувствовал. Как паутинка.
— Гален, вы хоть имеет представление о том, во сколько оценивается ваше состояние?
Сорд уселся на краешек стола и скрестил руки на груди.
— А какое, собственно говоря, отношение это имеет к делу?
— Нет, ответьте — вы представляете?
Сорд неопределенно покрутил в воздухе ладонью:
— Ну... четырнадцать ... пятнадцать миллионов, где-то так...
Асквиз приподнял брови и покачал головой:
— Двадцать семь и три.
— Так вот, касательно моей семьи, Маркус...
— Я мог бы удвоить ваше состояние, — глаза Асквиза были кристалльно чисты и спокойны. — Я мог бы даже утроить его.
Сорд пристально взглянул на адвоката и понял, что тот не шутит. Однако Галена это заботило сейчас меньше всего — ему нужно было, чтобы Асквиз признал: все, о чем его спрашивали, имеет под собой реальную почву.
— Спасибо, Маркус, — сказал Сорд.
— Все, что вы должны обещать — это не искать... ну, словом, не влезать во все это.
— Ясно. Мои иллюзии. Действие анестетика.
Из груди Асквиза вырвался вздох облегчения:
— Точно, мой мальчик. Точно.
Сорд поднялся и принялся мерить шагами толстый персидский ковер перед столом адвоката.
— Знаете, Маркус, вы были единственным постоянным лицом в моей жизни. Ежегодно я нанимал нового адвоката, но не менее четырех раз в год я появлялся здесь, в вашем офисе... На каникулы вы забирали меня к себе, в Башню. Летом мы вместе отправлялись в Хемптон. Подписывая чеки, вы учили меня жить.
— Я старался, — в голосе Асквиза чувствовалась какая-то неуверенность.
— И каждый раз вы ухитрялись вытягивать меня из всевозможных неурядиц, являвшихся, как это ни парадоксально, результатом именно того, чему вы меня учили.
— Подобная методика срабатывает лишь у тех, у кого есть средства.
— И у меня есть эти средства, не так ли, Маркус?
— Даже более чем...
— А теперь вы предлагаете мне ни мало ни много пятьдесят миллионов долларов, чтобы откупиться от меня, от той проблемы, которая сейчас у вас возникла в связи с моим чрезмерным любопытством.
— Ну, если грубо, то да.
Сорд остановился и в упор взглянул на человека, который в течение двадцати лет заменял ему всех родных и близких.
— Так вот, я предложу эти двадцать семь и три десятых миллиона кому угодно, лишь бы он помог мне справиться с моей проблемой. Мне почему-то кажется, что подобная куча денег вполне способна раскрыть много интересного, верно, Маркус? Например, отыскать многих без вести пропавших людей?
У Асквиза отвисла челюсть:
— Гален, вы не должны... Иначе вам грозит...
— Что? — вскинулся Сорд. — Опасность? Не думаю. На прошлой недели я был уже готов отдать концы, но мой брат — он натянуто улыбнулся старику, — Брин, побывав в операционной, излечил меня. — Сорд взял с подноса на столе Асквиза старинный серебряный нож для вскрывания конвертов, по форме напоминавший кинжал. — Брин возложил свою руку на меня, и она полыхнула голубой силой — видите, Маркус, как много я запомнил? — и мое тело вновь сложилось воедино. — Он поднес кинжал к своему животу. — Думаю, что если кто-то и хотел меня убить, то это он должен был сделать еще тогда, когда мне было всего пять лет. И мне кажется, что я могу заняться поисками своей семьи, не подвергая при этом себя никакой опасности. — Сорд развернул кинжал острием к себе. — Очевидно, если со мной что-либо произойдет, то голубая сила... — с этими словами он отвел руку для удара...
— Не-е-ет!! — Асквиз буквально вылетел из кресла и крепко ухватился за нож. — Нет, — повторил он, и  Сорд вдруг понял, насколько адвокат стар. — Эта...голубая сила, ее действие... не сохраняется. Вы больше не находитесь под ее защитой.
Гален оставил кинжал в дрожащей руке Асквиза.
— А как же она тогда действует?
Адвокат тяжело рухнул в кресло. Сорд ощутил, что именно в этот момент ему наконец-то удалось сделать первый шаг на длинном-предлинном пути.
— Не могу сказать, — голоса адвоката понизился до шепота, —  потому что я... не знаю.
Он взглянул на стоявшего перед ним молодого человека, чью жизнь все эти годы он пытался как-то упорядочить.
— Я не принадлежу к их миру, Гален. Вы должны мне поверить.
Сорд кивнул. По глазам Асквиза было видно, что тот говорит правду: защита проиграла.
— Ну, а что вы можете рассказать мне? — Гален постарался придать своему голосу мягкость, на которую только был способен.
Асквиз медленно покачал головой, и на какое-то мгновение Галену даже показалось, что адвокат забыл о присутствии клиента.
— Я должен испросить разрешения, — наконец произнес юрист. — Это единственный выход.
— Ну, а кто дает подобные разрешения?
Асквиз вздохнул:
— У меня есть номер телефона, по которому я должен позвонить...
Сорд полностью сосредоточился на своем голосе, стараясь, чтобы его интонации звучали как можно более естественно и дружелюбно. Он опасался потерять то мизерное преимущество, которым располагал в данный момент.
— Так все же — от кого зависит получение подобного разрешения?
Асквиз поднял вверх дрожащие руки:
— Честное слово, не знаю. Попроси я о чем-либо подобном еще неделю назад, ответ был бы заведомо отрицательным. Но с появление Брина... Не могу сказать.
Очень мягко Сорд спросил:
— Он мой брат?
Асквиз взглянул мимо Сорда куда-то в окно:
— Прошу вас, Гален, они узнают все, что я говорил, о чем рассказал вам. У них есть возможности... Спросите меня об этом завтра.
— А что, если они запретят вам вообще что-либо говорить мне?
Адвокат сосредоточил все свое внимание на Сорде, словно пытаясь передать ему какое-то скрытое послание, которое не осмеливался произнести вслух.
— Тогда мы вернемся к этому вопросу завтра, Гален. — Он протянул руку к своему клиенту точно таким же жестом, каким протягивал маленькому Галену руку дядя Александер, ободряя мальчика и прося не забывать того, чьим наследником тот является. — Доверьтесь мне и на этот раз. Вы уже столько ждали — так подождите еще день.
Сорд пристально посмотрел в глаза старого адвоката, но так и не сумел расшифровать промелькнувшего в них выражения. Наконец, склонившись над столом, он принял протянутую руку юриста.
— Хорошо, — жестко сказал он. — Еще один день.
Их руки разъединились с некоторым колебанием, словно Сорд боялся утерять нечто, что могло бы приблизить его к цели.
— Тебе бы лучше сейчас уйти, — переходя на "ты", тихо сказал Асквиз.
— И тогда вы сможете позвонить?
Адвокат покачал головой.
— Я не могу сейчас звонить, — и, увидев немой вопрос в глазах Сорда, добавил. — Этот номер отвечает только после... после захода солнца.
Сорд недоумевающе поднял брови.
— Они отвечаю по телефону только после захода солнца? — Он нервно рассмеялся. — Что же это за люди, Маркус, с которыми нам приходится иметь дело?
Адвокат отвел враз помрачневший взгляд, и медленно ответил:
—  Это не люди, Гален. Это вообще не люди.

Глава 6

Он очнулся, когда за окном опустились сумерки, и улицы города вспыхивали зловещим огнем.  Неожиданно перед взором Сорда вырос столб, рванувшийся сквозь ветровое стекло ему  навстречу. Столб, покрытый мехом... и когтистая лапа... Кулак оборотня по имени Мартин.
Гален открыл глаза, и Ко прекратила промакивать ему лицо.
—  Ты как — в порядке? — без особого сочувствия поинтересовалась она.
Он попытался при подняться с пола — шею и плечи пронзило резкая боль. Гален расслабился, с трудом втягивая в себя воздух. Его голова покоилась на чем-то мягком — через некоторое время он сообразил, что это его собственная куртка.
— Может, все-таки соизволишь ответить, чтобы я знала, что мне делать дальше, — произнесла  японка. — Что тебе сейчас нужно — скорая помощь, катафалк, или еще что-нибудь?
Сорд взглянул через ее плечо на успокаивающе мерцавшие огни главного компьютера.
— Который час? — спросил он, стараясь не двигать челюстью. Сколько же времени он провалялся без сознания?
Несколько секунд Ко изучающе смотрела на него, затем легко поднялась на ноги, видимо, прийдя к выводу, что он ранен не так уж серьезно.
— Ты был без сознания около десяти минут.
Сорд осторожно притронулся к месту, куда угодил кулак Мартина, Кожа была горячей и из-за обширной припухлости казалась натянутой. Он попытался двинуть челюстью и убедился, что ему
это по силам, хотя каждое движение отдавало острой болью в шее и плече.
— Даже не успел уловить его движения, — произнес он.
Пошарив взглядом вокруг, Сорд вдруг обнаружил, что испытательное кресло пустует, и резко сел, мучительно застонав.
— Где оно? — встревожено осведомился он.
Развязанный Мартин, прикрытый лишь одеялом, которое выдала ему Ко, съежился в углу лаборатории. Рядом с ним на коленях стояла Жа-Нетт, целиком поглощенная своим занятием и  совершенно не обращая внимания на то, в каком состоянии в данный момент пребывал Сорд. Между маленькой негритянкой и пленником в прямо воздухе плавала небольшая цепь из ярко раскрашенных бумажных звеньев. Форсайт наблюдал за их игрой с расстояния в несколько футов.
— Замерз, — кивнув на Мартина, пояснила Ко. Затем, повернувшись к Сорду, поинтересовалась. — Попытаешься встать?
Со второй попытки Сорду, наконец, удалось подняться на ноги. Голову перекосило вправо, и он, не переставая, массировал себе шею.
— Думаете, это безопасно? Жа-Нетт рядом с этой тварью?
— Я все ему растолковала насчет Буб, — пояснила Ко. — Как только Мартин убедился, что не ты заколдовал Луч, он сразу же успокоился. Наверное, под "заколдована" он подразумевал "заклята".
— Ну, и что же ты рассказала о Буб? — Сорд с интересом следил за нарочито неуклюжими движениями Мартина в попытке ухватить порхавшую в воздухе бумажную цепь; при этом пленник тихо смеялся, когда Жа-Нетт усилием воли каждый раз заставляла ее отскакивать за пределы досягаемости. Мимоходом Гален подумал, что девочка уж слишком расточительно пользуется присущей ей способностью. Транслокация, как ему было известно, отнимала довольно много энергии у маленькой негритянки, и ей стоило бы сохранить силы для дела. Но в данный момент Сорда интересовало совсем другое — нужно было как можно больше узнать о существе по имени Мартин, и в особенности о том, как оно отреагировало на неожиданное вмешательство в его игру со щенками и котятами.
— Я рассказала ему правду о Буб, — бросив косой взгляд на Сорда, продолжила Ко. — Радикальный шаг, понимаю. Но это сработало. Я сказала Мартину, что на ней уже были и этот кристалл, и этот ошейник, когда ты купил ее у того парня в Новом Орлеане.
— И этого оказалось достаточно, чтобы он поверил в то, что я больше не "плохой"?
— Я позволила ему осмотреть ошейник Буб. Мартин сказал, что он не мог быть изготовлен человеком. Это предмет определенно из Первого Мира. — Мелоди улыбнулась Сорду, ожидая от него естественного вопроса.
Вопросы посыпались из Галена, как из рога изобилия:
— Так он тебе рассказал, что представляет собой Первый Мир? Где он находится? Как отыскать...
— Здесь все гораздо проще, — останавливая его движением руки, пояснила Ко. — В целом термин "Первый Мир", похоже, обозначает то же самое, что мы привыкли называть Скрытым Миром. По крайней мере, так его называют посвященные, то есть...э...жители Первого Мира — во всяком случае, так следует из объяснений Мартина, — поспешно добавила японка, тем самым давая понять, что лично она не полностью доверяет всему услышанному.
— То есть, иными словами, это не какое-то определенное географическое место? — Сорд не сумел скрыть своего разочарования.
— Вся эта их организация, кланы, смотрители... какая-то бессмыслица...
Сорд задумчиво кивнул:
— Если я подойду к нему, он не попытается снова напасть на меня?
Ко пожала плечами, словно демонстрируя свое незнание или безразличие, и Гален та к и не понял, сделала ли она это искренне или просто изводила его. Все это по отношению к нему молодая японка проделывала уже неоднократно, гораздо чаще, чем сама об этом подозревала, и до сих пор он не мог придумать, как убедить ее в том, что он не холодный и невнимательный фанатик, каковым Мелоди его считала. Однако он не терял надежды, что однажды, когда-нибудь, ему удастся заставить ее понять...Сорду нужна была эта женщина не меньше, чем Форсайту, хотя он сам боялся себе в этом признаться.
— Прикрой меня, — обращаясь к Мелоди, бросил Сорд, и осторожно двинулся по направлению к Жа-Нетт и Мартину.
— Ну как всегда, — проворчала Ко ему в спину.
Когда Сорд приблизился, Жа-Нетт подняла голову, и цепь спланировала на пол.
— А, Сорд, — приветствовала его девочка. — С тобой все в порядке?
— Превосходно, — Гален устремил взгляд на Мартина. Существо быстро глянуло вверх, затем, опустив глаза, уставилось в пол и принялось теребить неподвижную бумажную цепь пальцем с черным
твердым ногтем.
— Я хочу задать тебе несколько вопросов...Мартин.
Не поднимая глаз, Мартин упрямо мотнул головой:
— Мелоди сказала Мартин может уйти в любое время. Свободно уйти. Ничего не делать.
Сорд на мгновение оскалился, закатив глаза к потолку.
— Ну хорошо, хорошо, только позволь мне все-таки кое о чем тебя спросить, — начал было он, но тут Ко, вынырнув из-за его спины, прервала Галена:
— Минутку, Сорд. Пока ты валялся на полу, я объяснила Мартину, что нам очень хочется стать его друзьями. Не об этом ли ты всегда говорил? Настоящий друг из Первого Мира для Буб и Жа-Нетт. А друзья могут приходить у уходить в любое время, по своему желанию. Когда бы им ни захотелось.
— И друзей нельзя заставлять делать то, чего им не хочется, — обращаясь к бумажной цепи, пробурчал Мартин.
Сорд повернулся к японке, чувствуя, как неповрежденная часть лица вспыхнула от ярости:
— Я ухлопал три года, охотясь на оборотня...
— Но это совсем не означает, что сейчас он у тебя в руках, — выдохнула Ко.
Повернувшись к существу, она скомандовала:
— Ну-ка, Мартин, скажи Сорду, оборотень ты или нет?
— Я уже сказал, что нет, — пленник по-прежнему не поднимал глаз.
— Мартин, — продолжила Ко, — как ты думаешь, Сорд сумел бы поймать оборотня?
На этот раз существо подняло голову и взглянуло на Галена. Затем, медленно покачав головой, произнесло:
— Не Аркадского оборотня. Аркадский оборотень проглотит твое сердце прежде, чем ты обнаружишь, что он за тобой охотится.
— Я видел умирающего оборотня, — с достоинством парировал Сорд.
— Не Аркадского оборотня, — по-прежнему качая головой, возразил Мартин.
— Я видел, как человек, женщина, в Греции убила оборотня одним выстрелом!
Голова Мартина застыла, глаза его расширились.
— Серебряная пуля, — с благоговейным ужасом прошептал он.
Сорд с триумфом улыбнулся Ко и снова обратил свой взор к Мартину:
— Так, значит, существуют еще кланы оборотней? Кланы перемещенных?
— Множество, — просто ответило существо.
Сорд моргнул:
— Сколько?
Мартин пожал плечами.
— Ну, а все-таки, хотя бы приблизительно? — продолжал настаивать Гален.
— Много.
Сорд схватился за голову и разразился проклятиями.
— Пятилетний, — неожиданно послышался сзади механический голос Форсайта.
Ко повернулась к ученому, неподвижно сидящему в кресле.
— Похоже на правду, — согласилась она.
— Что похоже на правду? — не понял Гален.
— Уровень развития Мартина, — пояснила Ко. — Сколько тебе лет, Мартин?
— Два с половиной, — гордо ответил тот.
— Года? — с неподдельным изумлением в голосе уточнил Сорд, лихорадочно пытаясь сообразить, каким образом за столь короткий срок могло вырасти и сформироваться физически и умственно сидевшее перед ним существо.
— Изменений, — ответил Мартин. — Два с половиной Превращения.
— Сколько же длится Превращение? — вмешалась Ко. — Сколько лет?
— Много, — сказал Мартин.
— О господи, — для Сорда это было уже слишком. Он застонал, не скрывая своего разочарования, и повернулся, чтобы уйти.
Мелоди ухватила его за рукав:
— Что-то не вижу в глазах восторга. Ты что, не понимаешь, какие сейчас перед тобой открываются возможности? Или теперь ты хочешь все это перекрутить как-то по другому, а, Сорд?
Сцепив зубы, Гален буквально прошипел в лицо женщине:
— Не смей с этим даже шутить, Мелоди. Тебе не понять, что они со мной сделали, что они у меня отняли. И я знаю, что делаю.
За спиной у Ко скорчился Мартин. Устремив пристальный взгляд на Сорда, он слегка приоткрыл рот и принялся негромко рычать.
— Так какого черта ты собираешься делать? — с вызовом в голосе осведомилась японка.
— Попытаюсь получить ответы на кое-какие вопросы.
— Ты уже получил их, черт тебя дери! Взгляни на Мартина. — Ко наклонилась и положила ладонь на голову пленника. Рычание стихло, и он даже зажмурился от удовольствия. — Он из Первого Мира, Сорд. Он часть его — то, что ты хотел. И он знает ответы на твои вопросы.
— Ты слышала то же, что и я, — в голосе Галена послышались нотки отчаяния. — Беда в том, что он не знает, как именно отвечать на мои вопросы.
Сорд принялся нежно массировать висок.
Ко покачала головой:
— Беда в том, Сорд, что ты не знаешь, как задать правильный вопрос. — Она махнула рукой. — Ладно, иди лучше приготовь кофе или что там еще. Позволь мне все уладить самой. Хорошо? Ты его все время только расстраиваешь.
Сорд с силой сдавил голову в ладонях:
— Великолепно! Во всяком случае, я ухожу.
Уже поднявшись на первую ступеньку лестницы, он вдруг остановился:
— Прошу тебя, будь осторожнее. Не доверяй ему слишком.
В ответ раздалось довольно громкое рычание Мартина.

Солнце уже взошло, когда Мелоди вошла в обиталище Сорда, но ни один луч не проникал сквозь зашторенные тяжелыми портьерами окна. Сам хозяин сидел в темноте, упершись локтями в ручки покрытого пледом кресла и уперев подбородок в переплетенные пальцы рук. Не считая простого эбонитового шкафчика японской работы и незастеленной футоновой постели, кресло составляло всю
мебель спальни.
— Войдите, — негромко произнес Сорд в ответ на осторожный стук Ко.
Японка вошла, сжимая в руке восьмимиллиметровую видеокассету.
— Здесь, на пленке, довольно много интересного. Думаю, тебе это понравится.
— Ну, и есть что-либо из того, о чем я предполагал? — голос Галена слегка подрагивал от волнения.
Ко отрицательно покачала головой.
— Итак, три года впустую, — мрачно изрек он. Поимка Мартина должна была стать наградой за все. Возвращением в Скрытый  Мир — Первый Мир, как назвал его пленник. Возвращением к своей семье и своему предназначению, что бы это ни означало. И вместо всего этого Мартин стал величайшим провалом в его жизни.
Женщина помедлила с ответом, оглядывая комнату, едва освещенную проникавшим сквозь приоткрытую дверь светом из коридора. Голые стены наводили тоску. Прямо монашеская келья, подумала она.
— Не впустую, Сорд, — наконец произнесла японка, и он поразился отсутствию в ее голосе ставших уже привычными язвительных ноток. Сейчас она разговаривала с ним так, как обычно говорила с Форсайтом. — Несколько не в том направлении — возможно. Но это было необходимо.
— Необходимо для чего? — Гален напрягся в ожидании ее всегдашнего резкого ответа.
Вместо этого он услышал, как она вздохнула:
— Что же заставило тебя все это делать? Что позволило тебе зайти так далеко?
Сорд хранил молчание.
— Тогда послушай меня, дурачок, — продолжила она. — У тебя была пленка из автоответчика с последним сообщением твоего адвоката. Ну... какие-то неясные намеки на твое прошлое, когда ты был ребенком. Большинство из них казались бессмыслицей. Затем детектив Транк просветил тебя в вопросе загадочных преступлений,  совершенных в этом городе. Ты повстречал двух журналистов, специализирующихся по этим преступлениям. А затем у тебя была Греция. Четыре горьких дня в Греции, когда ты был столь же близок к Первому Миру, как и сейчас, но и этот шанс у тебя отобрали.
— Не забудь еще того вампира, о котором мы слышали, — негромко вставил Сорд. — Или Жа-Нетт.
— Или то, что случилось с Адрианом, — как она ни пыталась, ей не удалось скрыть горечи, прозвучавшей в ее голосе. — Мы подобрались к ним уже совсем близко, Сорд, и не знаем только, что они собой представляют. Но ты единственный, кто наиболее близок к пониманию, как до них добраться. Именно благодаря тебе мы продвинулись так далеко в наших поисках.
Она снова взяла кассету в руки.
— Мартин действительно часть этого мира? Один из них?
Ко кивнула:
— Он слишком молод или слишком...глуп, чтобы лгать. Лично я склоняюсь к первому.
— Но ведь он не оборотень?
— Если верить ему, то все это гораздо больше, чем просто оборотни. По его словам получается, что весь Первый Мир намного сложнее, чем мы предполагали. И оборотни — всего лишь небольшая его часть.
— ТОгда что же он такое?
В полутьме он заметил, как молодая женщина пожала плечами:
— Не могу сказать. Присутствие Буб и Жа-Нетт действует на него умиротворяюще, поэтому не думаю, что он боится своих...смотрителей. Мне кажется, Мартин не раскрывается перед нами, потому что он... ну, стесняется, что ли.
— А может быть, он просто не знает, — такое объяснение казалось Сорду более естественным, чем то, о котором говорила Ко.
— Может быть, и не знает. — В голосе японки звучало нетипичное для нее понимание, словно она читала мысли собеседника. — Возможно, он — именно то, поисками чего рекомендовал тебе заняться твой адвокат. Своего рода изгой. Нечто, захваченное на полпути между Первым Миром и нашим.
— Но он знает, к какому клану принадлежит. И где это клан находится. Верно?
— Он ушел к ним, обратно, — вместо ответа негромко произнесла Мелоди.
Сорд закрыл глаза: ее слова поразили его в самое сердце. То же, что и в Греции — шанс вновь ускользнул от него. Была ли права Ко? Делал ли он все это продуманно или по наитию?
— Но, — поспешно добавила она, — он сказал, что вернется.
— Для чего? — слова прозвучали сухо и горько. Все начиналось сызново, и Гален знал, что теперь ему будет в десять раз труднее.
— Для того, чтобы помочь Буб, — ответила Ко. — Он спросил, не хотим ли мы помочь Буб снять наложенное на нее заклятие, и, когда я ответила, что да, Мартин пообещал вернуться и помочь в этом.
— Когда?
— Сегодня вечером. Ему нужно было уйти до рассвета. Но, уходя, Мартин повторил, что вернется к нам вечером.
— Помочь Буб.
— Да.
Сорд нахмурился:
— Мы до сих пор так и не сумели определить, что вообще представляет из себя Буб.
— Это только начало, — вставила Ко, — всего лишь начало.
Несколько минут прошло в молчании, прежде чем Сорд заговорил снова:
— Я...э-э... хотел бы извиниться за то, что сказал... ну, когда ты спросила меня, не сделал ли я все это намеренно.
— Ты все время разговариваешь подобным тоном, — холодно отрезала Мелоди.
— Прости, — почти прошептал Гален.
— Ладно, не имеет значения.
— Но, — продолжил он, пропустив мимо ушей ее слова, — если я и делаю что-то не так, то не по злому умыслу. Меня заставили обо всем забыть, Мелоди. Меня вынудили забыть слишком много. А затем меня... заблокировали, запретив даже думать о многих вещах. Об оборотнях, о кристаллах, о чем-либо из их мира, и вообще... - Он снова вздохнул и закрыл глаза. — Мне... очень трудно сосредоточиться на всем этом, Мелоди. Очень трудно...
Она приблизилась к его креслу и остановилась перед ним:
— Я знаю, Сорд. Это трудно всем нам.
Он продолжал сидеть с закрытыми глазами:
— Все-то ты знаешь.
Последовала продолжительная пауза, затем молодая японка осторожно положила небольшую видеокассету на ручку кресла, не касаясь Галена.
— Если хочешь, я открою шторы, — произнесла она. — Принести тебе кофе?
В устах Ко это означало окончательное примирение.
— Оставь их задернутыми, — сквозь зубы проговорил Сорд.
— Снова голова?
Он едва кивнул, страдальчески зажмурившись.
— Тебе чего-нибудь хочется?
— Только остаться одному.
Подойдя к двери, Ко остановилась, и, взявшись за ручку, нерешительно повернулась к нему:
— И ты прости меня, Сорд. Если тебе что-нибудь понадобится —  дай знать.
— Я хочу, чтобы наступил вечер, — донесся из темноты слабый голос Галена. — И я хочу, чтобы он вернулся.
— Я тоже этого хочу, — ответила женщина, тихо прикрывая за собой дверь.
— Я хочу, чтобы он вернулся и помог мне, — повторил Сорд в обступившую черноту, а затем головная боль навалилась не него со всей яростью.

Глава 8

Гален Сорд задумчиво барабанил пальцами по обшивке фургона, стараясь не обращать внимания на яростный шепот Ко, примостившейся у пожарного гидранта. Вцепившись в спинку переднего сидения, Мартин кивнул и дрожащим от возбуждения голосом произнес "Здесь, здесь". Его могучие руки тоже дрожали, от чего сидения ходили ходуном и весь фургон содрогался.
—  Успокойся, Мартин, — Жа-Нетт коснулась плеча приятеля. — Охолонь, ладно?
Мартин похлопал девочку по рук.
— В этом нельзя быть холодным. — На нем была надета черная брезентовая куртка, врученная ему Ко, и пара серых походных штанов — подарок Форсайта. Мартин сам выразил желание приодеться — это просто необходимо для посещения Межветрия, пояснил он, не вдаваясь, однако, в подробности, что именно из себя представляет это самое Межветрие. При этом Ко поспешила растолковать Сорду, что Мартин, скорее всего, не умышленно скрывает информацию. Просто никто из них не сумел задать ему вопрос в понятной для него форму.
— Ну, и где же точно должно находиться это Межветрие? — пристально вглядываясь сквозь ветровое стекло, осведомился Сорд. Фургон был припаркован в деловой части города, и все, что удалось рассмотреть Галену — это нескончаемый ряд строений с металлическими ставнями и небольшой бар на самом углу, с вывеской, возвещавшей, что Арт Энгорон откладывается. Пейзаж навевал тоску. — В этом баре?
Мартин фыркнул:
— Бар человеческий. Межветрие нет. Отсюда мы пойдем.
С этими словами он принялся хвататься за все выступы на боковой дверце фургона, пытаясь ее открыть.
— Дай-ка мне, — подскочила к приятелю Жа-Нетт.
Из кормовой части фургона, где располагалось универсальное кресло Форсайта, донесся механический голос ученого:
— Не забудьте трансиверы и локаторы.
Сорд поднял правую руку, проверяя, включен ли его локатор. Последний представлял собой гладкий черный металлический браслет шириной в два и толщиной в четверть дюйма. На внешней поверхности браслета слабо мерцали четыре жидкокристаллических окошка, а прозрачная плексигласовая пластина предохраняла четыре небольших кнопки от случайного нажатия. С помощью этих кнопок
путем набора определенной комбинации подавался звуковой либо вибрационный сигнал, улавливаемый другими локаторами связи; при необходимости это устройство служило своеобразным маяком, по сигналу которого владельца браслета можно было отыскать. Форсайт спроектировал браслеты как вспомогательные устройства к радиотрансиверам, которыми был оснащен каждый член группы, а Ко с присущим ей вкусом и воображением ухитрилась втиснуть все устройство в изящный корпус, выполненный в виде браслета. Краем глаза Сорд заметил, что Ко с Жа-Нетт тоже проверяют свои локаторы.
— Как только выйдем, сразу же дадим вам настройку по частоте, — обращаясь к Форсайту, произнес Сорд и, распахнув дверцу, выскользнул из фургона. Ко незамедлительно последовала за ним.
— Нет, нет! — возопил Мартин, потешно размахивая руками.
Сорд и Мелоди вновь вернулись в фургон.
— Не все пойдут в Межветрие. Мартин не может всех взять с собой.
— Почему? — удивилась Ко.
Мартин пожал плечами.
Гален Сорд купил Буб. Гален Сорд идет в Межветрие за помощью. Это все.
Сорд быстро глянул на Ко.
— Мартин, а в Межветрии очень опасно? — спросила японка.
Не какое-то время Мартин задумался.
— Не для Мартина, — наконец произнес он.
— Мне это не нравится, Сорд, — покачала головой Мелоди. — Не зная, что это такое, мы...
— Межветрие — место, где помогут, — поспешно вставил Мартин.
— Это часть Первого Мира? — осведомился Сорд.
Мартин отрицательно мотнул головой.
— Но ведь это и не часть Второго Мира, верно? — Ко употребила термин, которым, по словам Мартина, посвященные называли обычный мир людей.
— Межветрие принадлежит Сумеречному Миру, — тихо ответил Мартин. — Половина на половину.
Он взглянул на Жа-Нетт и попытался улыбнуться:
— Особенный. Как Мартин.
— А люди в Межветрии тоже встречаются? — поинтересовался Гален.
— Иногда.
Сорд сделал неопределенный жест, адресуясь к японке:
— Похоже, для меня это безопасно.
Однако Ко не так-то просто было убедить:
— А оборотни в Межветрии тоже встречаются? Могущественные перемещенные?
— Иногда, — повторил Мартин. — Много людей, много посвященных. В Межветрии можно встретить кого угодно.
— Ладно, я иду, — решительно сказал Сорд. — И не нужно спорить. Вы останетесь здесь. — Он захлопнул заднюю дверцу и откатил в сторону бортовую. — Давай, Мартин, нанесем визит в Сумеречный Мир.
Одним прыжком Мартин вынесся из фургона и заковылял по тротуару в направлении к бару. На каждый третий или четвертый шаг он низко наклонялся вперед, касаясь ладонями земли. Остановившись у бара, он махнул Сорду, приглашая присоединиться.
Сорд на мгновение задержался у опущенного стекла фургона:
— Неужели ты не хочешь сказать мне, чтобы я не сотворил какую-нибудь глупость?
— Напрасная трата сил.
— А почему бы тебе немного не подать вперед, тогда вам было бы видно, куда мы войдем.
— Точно — здравая мысль, Сорд. И почему мне это сразу не пришло в голову? — Ко переключилась на первую передачу, и фургон медленно покатился вперед.
Сорд присоединился к Мартину.
— Куда теперь? — поинтересовался он.
— Межветрие, — коротко отозвался собеседник, ныряя в проход между домами.
Гален бросил быстрый взгляд на через плечо на фургон и бегом бросился вслед за Мартином, боясь потерять его в сгущавшихся сумерках. Добравшись до первого поворота, Сорд на какой-то момент в растерянности остановился, и вдруг почувствовал тяжелую руку Мартина, клещами сжавшую его локоть.
— Очень медленно. И много шума, — неодобрительно произнес Мартин.
Сорд коснулся шарика трансивера, вставленного в ухо, и постарался, насколько это было возможно, отдышаться — резкая остановка сбила его с ритма.
— Мы на первом углу. Фиксируете?
— Да, — прошептал в ухе механический голос Форсайта.
Мартин подозрительно оглядел Галена:
— Тебя слышат в фургоне?
Сорд кивнул и еще раз коснулся наушника.
— Радио, — коротко пояснил он.
— Здорово, — восхитился Мартин, и и повернулся к стене здания. Боковым зрением Сорд обнаружил во мраке дверь, причем там, где ее, по всем законам, попросту не могло быть. Дверь была заперта на три висячих замка и намертво приколочена к толстой деревянной раме, вмурованной в потемневшую кирпичную стену. Мартин шагнул к двери и что-то прошептал — что именно, Сорд не расслышал. Дверь скрипнула, но оставалась закрытой. Из рук Мартина неожиданно вырвалось голубое пламя и, обежав дверь по периметру, погасло, оставив в глазах Галена желтый плавающий прямоугольник.
Дверь распахнулась вместе с рамой, и Сорд понял, что это была всего-навсего маскировка. Мартин шагнул в образовавшийся проход, который при этом как-то странно замерцал. Где-то в глубине, в струящихся сверху  потоках призрачного свечения, с трудом пробивавшегося сквозь плотную дымную пелену, проступали очертания части стены. До слуха Галена донеслась музыка и гул голосов. То, что скрывалось за дымкой, живо напомнило ему пещеру.
— И как давно Межветрие здесь находится? — осведомился Сорд в ответ на приглашающий жест Мартина следовать за ним.
Тот пожал плечами.
— Оно перемещается. Не стоит на месте. Нужно спрашивать. Разные места в разное время. Межветрие, — добавил он таким тоном, словно последнее все объясняло. — Быстрее, Быстрее, Гален Сорд. Дверь должна закрываться.
Сорд шагнул через порог с ощущением того, что сейчас что-то произойдет, что его, по-крайней мере, куда-то телепортируют. Однако дверь оказалась просто дверью, а помещение, в которое она вела — просто помещением, обычной частью обычного здания. Только музыка совершенно не вязалась с обстановкой — жуткий инструментал, вызывавший в памяти ассоциацию с перуанскими трубами, исполнявшими песню моря.
Как только Сорд вошел, дверь за его спиной со стуком захлопнулась, и шум, царивший в помещении, сделался почти таким же назойливым, как и запах. В основном здесь доминировал запах табака, но такой тяжелый и резкий, словно перед просушкой его долго вымачивали в крепком вине. Помимо табачного в воздухе стоял аромат золы, корицы и других, незнакомых Галену, пряностей. Еще несло потом, острым и едким, и — как ему показалось — воняло старым пивом.
Сорд наклонился к Мартину и почти проорал тому в самое ухо:
— Как бы это место ни называлось, все-таки это бар, верно?
— Межветрие, — односложно ответил Мартин и двинулся вперед, огибая выступ стены, отгораживавший прихожую от остальной части огромной комнаты.
Гален последовал за ним. Неожиданно из трансивера послышался голос Ко:
— У нас тут возникли некоторые сложности со связью, сорд. Так что не будем попусту тратить слов. Если ты меня слышишь и у тебя все в порядке, подай сигнал браслетом.
Сорд поднял руку, сдвинул в сторону плексигласовую крышку и надавил одновременно две кнопки, посылая сигнал подтверждения на браслет Мелоди.
— Отлично, — отозвалась японка. — Сработало. Используй браслет, как только в этом возникнет необходимость. Только что в вашем направлении проследовало четверо. Крепкие ребята. Должно быть, место довольно оживленное.
Сорд послал еще один подтверждающий сигнал и, подняв голову, обнаружил, что шедший впереди Мартин вдруг замер. И перед Сордом во всей своей красе раскрылось Межветрие.
Судя по-всему, изначально помещение предназначалось под склад. Ширина его достигала примерно трехсот футов, а потолок с прикрепленной к нему осветительной арматурой, возвышался в добрых двадцати футах над головой. Все — стены, потолок и опорные колоны — было сработано из огромных деревянных балок, опоясанных стальными лентами. Пол, также деревянный, был, похоже, гладко отполирован, однако в данный момент его покрывал толстый слой древесной стружки. Сорд усмехнулся.
Мартин взял Галена за руку и повлек за собой в центр помещения, лавируя между многочисленными разнокалиберными столами, придвинутыми друг к другу почти вплотную. На каждом столе громоздилась батарея бутылок и стаканов, и у Сорда на мгновение мелькнула мысль, что его затащили в хорошо оборудованный кабак, в котором посетители полулегально обеспечивались безлицензионным спиртным в любое время суток. Но тут его внимание переключилось на людей, сидевших за столиками — вернее, на тех, большинство из которых только напоминали людей, поправил он себя.
Гален вдруг ощутил, что сердце в его груди забилось быстрее. Возможно, половина присутствующих действительно являлись обычными полуночными посетителями кабачка в деловой части города. Но вторая половина... Здесь был мужчина с заостренными кверху ушами и посверкивающими глазками. Столик по соседству оккупировала компания  существ, очень похожих на Мартина, но покрытых роскошным красным мехом. Рядом располагался столик, за которым несколько невысоких, необычайно тучных женщин, казалось, вели яростный спор с покрытым орнаментом медным ящиком — Восточная Индия, наметанным глазом определил Сорд — который, находясь в центре стола, раскачивался из стороны в сторону.
В помещении было шумно; разноголосица назойливо лезла в уши Сорда. Три года затратил он на поиски хотя бы одного представителя Первого Мира, и всего лишь за одну ночь, буквально в одно мгновение, он вдруг оказался в окружении сотен таких существ. Гален попытался глубоко вздохнуть, чтобы прояснилось в голове, но в спертом задымленном воздухе это не так-то просто было сделать. Сорд на секунду замешкался, и тут же почувствовал руку Мартина, потянувшую его вперед.
— Нет, Гален Сорд, нет, — быстро проговорил Мартин. — Нужно все время двигаться. Все время двигаться.
Сорд натолкнулся на стол и увидел устремленные на него фиолетовые глаза. Вокруг сновали гномы с уставленными бутылками подносами в руках. Вороная лошадь — л о ш а д ь! — была привязана к длинному, окованному металлом, столбу в дальнем конце помещения; на попоне серебристо  поблескивал знак в виде стрелообразной молнии. Из того, что говорили вокруг, Сорд, как ни старался, не мог уловить ни слова, и поэтому больше полагался на зрение. Впечатления обрушивались на него лавиной, забивая мозг — все, что его здесь окружало, казалось слишком удивительным, слишком чужим. Чувства Галена притупились и, не сознавая, что он делает, Сорд застыл на месте. Сильный  толчок Мартина не вывел его из оцепенения, и он вдруг с удивление обнаружил, что сидит на деревянном стуле.
Помещение, казалось, несколько угомонилось. Напротив Галена, у небольшого круглого стола, сидел Мартин. Наклонившись вперед, он взял Сорда за руки. Гален сосредоточился на более-менее знакомом лице Мартина и немного успокоился.
— Просто невероятно, — прошептал он, — это...
— Межветрие, — докончил за него Мартин.
У столика вдруг возникло существо небольшого роста, с белыми напомаженными усами и лицом, густо испещренным тонкими морщинами, одетое в голубой передник. Когда оно открыло рот, в нос Галену ударил резкий запах роз, и тут же перед его мысленным взором возникло лицо герра Шлаузена в фамильной библиотеке, в тот вечер, когда маленький Сорд стал изгоем...
— Guten Abend, герр Аркадий, — обращаясь к Мартину, произнесло существо, и, кивнув на Сорда, осведомилось. — В первый раз?
Мартин кивнул.
— Воды для друга, — распорядился он, и до Сорда, наконец, дошло, что невысокое существо было их официантом. — Воды для Аркадия.
Когда официант удалился, Сорд не мог удержаться от смеха: надо же, официант из Первого Мира! Перегнувшись через стол к Мартину, он спросил:
— Кто это был? Из какого клана?
— Здесь не задают вопросов, Гален Сорд, — покачал головой Мартин. — Те, кто ходят сюда, знают об этом. Много ушей. Никаких вопросов.
— Но позже? Позже ты мне ответишь?
— Если ты по-прежнему будешь этого хотеть, — загадочно ответил Мартин.
Сорд решил не настаивать. и огляделся по сторонам. Теперь, сидя у стола, Гален гораздо спокойнее воспринимал окружающее. Мартин привел его в ту часть помещения, где большинство посетителей были людьми. Сорд даже узнал двоих — музыкантов, которых как-то видел в одном из ночных шоу, — и быстро отвел взгляд, чтобы не вызывать к себе повышенного внимания.
Пока Сорд озирался, к их столико присела тонкая нервная женщина в грязноватом костюме и с наголо бритой головой. Ее широкие черные брови придавали лицу какое-то диковатое, животное выражение, делавшее ее похожей на хорька. Устроившись поудобнее, она придвинулась к столу ближе и, наклонившись вперед, вперила в сидевших острый взгляд. Протянув сжатый кулак Мартину, она в
знак приветствия произнесла:
— Аркадий.
Мартин выпростал руку из-под стола и, проведя костяшками пальцев по костяшкам кулака женщины, в свою очередь сказал:
— Танту.
Танту резко повернула голову и протянула кулак Сорду.
— Человек, — поспешно пояснил Мартин прежде, чем Гален успел назваться.
Танту кивнула, ничуть не удивившись подобному ограничению роли Сорда, и быстро провела костяшками пальцев по его сжатому кулаку, как это только что сделал Мартин по отношению к ней. Гален начал улавливать иерархическую структуру собравшейся публики.
Скрестив руки на груди, Танту принялась покачивать головой в такт ужасающей какофонии, именуемой здесь музыкой.
— Итак, ты тот самый парень с заколдованным Лучом, который хотел со мной встретиться? — наконец осведомилась она.
— Он, — кивнул Мартин на Сорда.
Взгляд собеседницы быстро перебежал с Мартина на человека и обратно.
— Так с кем мне вести дело, Аркадий?
— С Аркадием.
— Но ведь это его Луч?
Мартин кивнул.
— Мне это не нравится, Аркадий. Начнем сначала, а то я чувствую себя как-то не в своей тарелке. — Она вновь повернулась к Сорду. — Как тебя зовут, приятель?
— Друг Аркадия, — Мартин поднял руку, призывая Сорда к молчанию.
Танту улыбнулась и откинулась на спинку стула, Глаза ее сузились:
— Ну, так в чем же дело, Аркадий?
— Все очень просто, — Сорд видел, как напряглась верхняя губа Мартина, за которой прятались острые клыки. — Друг Аркадия купил Луч. Хороший Луч. Заколдованный луч. Колдовство мягкое, трудно распознаваемое. Друг Аркадия не знает, как. Аркадий помогает другу. Аркадий помогает лучу. Танту поможет Аркадию.
Танту молча потерла кончик носа, затем искоса взглянула на Сорда:
— Где ты купил этого Луча?
Гален посмотрел на Мартина. Последний ободряюще кивнул, и Сорд односложно ответил:
— В Новом Орлеане, — собственно говоря, этим исчерпывались сведения, которыми он располагал о Буб.
Танту кивнула, словно ответ был именно таким, какой она ожидала — похоже, иначе, как в Новом Орлеане, кошки-невидимки не продаются.
— Взял ее у парня по имени...
Мартин постучал по столу костяшками пальцев.
— Межветрие, — предостерег он Галена.
Танту поерзала на стуле, подняла свой воротничок и снова на клонилась к Мартину.
— Послушай, мой разговорчивый друг. В моей работе нельзя ходить вокруг да около, когда дело касается снятия заклятия. Если я разрушу чары, наложенные в качестве наказания, у меня отрастет второй подбородок. Понимаешь, что я имею в виду?
— Это не наказание, — возразил Мартин. — Связующий Кристалл чистый.
Танту выпятила нижнюю губу и принялась ее задумчиво теребить.
— Ладно, звучит довольно правдоподобно, — наконец произнесла она и переключилась на Сорда. — Ну, и как выглядит этот Луч в заколдованном состоянии?
И тут же добавила, адресуясь к Мартину:
— Если мне, конечно, будет позволено узнать. Если же нет, то давайте лучше сразу же распрощаемся.
— Говори, — кивнул Мартин Сорду.
— Это кошка.
— Точнее — лев, тигр, саблезубый...
— Персидская. Белая персидская кошка. Двадцать фунтов живого веса.
— Домашняя кошка? — Танту нахмурилась. — Ну, и чего же вы так переполошились.
Она покачала головой:
— Ну ладно, выкладывайте, как на ней закреплен Связующий Кристалл: на поводке или ошейнике?
— На ошейнике, — ответил Сорд. Для него звучало несколько странным то, что Танту совершенно обыденно говорит о подобных вещах — хотя, если вспомнить род ее работы...
— Из зеленой кожи? Потертый и потрескавшийся?
— Точно, он.
— Ну, ничего еще не он. Подобные вещи довольно распространены. — И, переведя взгляд на Мартина, поспешно добавила, — что, однако, не снижает стоимости работы, Аркадий. — И снова, обращаясь к Сорду:
— А ошейник снимается?
— Да.
— Ну и?... — поторопила Танту. — Кошка превращается в рептилию? В змею там, или еще во что-нибудь подобное?
Сорд отрицательно покачал головой:
— Становится... невидимой.
Глаза Танту расширились, и она оперлась на стол, словно ей вдруг понадобилась опора.
— Но ведь ты только что сказал, что это всего-навсего белая персидская кошка?
— Выглядит как кошка, — уточнил Сорд.
— Ну да, да, конечно , выглядит как кошка, — замахала руками танту. — Должно быть там, во Втором Мbре, ты работаешь юристом — верно, приятель?
Она повернулась к Мартину:
— Послушай, Аркадий. Надеюсь, твой друг выложил не очень много блестящих за этот Луч. Понимаешь, о чем я? Имеется в виду, что как-то уж не очень расточительно расходовать невидимость на какую-то там двадцатифутовую домашнюю кошку. Следовательно, кто-то имел на нее зуб, да еще какой....
Танту снова покачала головой.
— Ну ладно, в любом случае, принимая, что под мехом и ошейником с чистым Связующим Кристаллом скрывается Луч, поговорим о том, каким образом снять заклятие —  это самое "мягкое колдовство".
Обращаясь к Сорду, она вдруг осведомилась:
— Кстати, приятель, а кто тебе сказал, что под личиной кошки скрывается именно Луч? Ты уверен, что тебя не разыграли?
Гален быстро взглянул на Мартина: до него вдруг дошло, что все может выглядеть совсем не так. Ведь именно Мартин определил принадлежность Буб к Светлому клану, или как там его еще. А что, если мартин ошибся? Сорд с трудом подавил в себе желание сграбастать танту и протащить в Голубятню, чтобы допросить как следует. Сколькими еще секретами обладает эта уродина, что позволяет себе крутить носом?
— Ну, если для Танту эта работа слишком сложна, — ответил Мартин, игнорируя вопрос, — Аркадий найдет другого, кто мог бы с этим справиться.
Танту резко выпрямилась, словно слова Мартина ее больно задели.
— Эй-эй, Аркадий. На всем Северном побережье ты не отыщешь специалиста лучше меня, понимаешь? Я могу снять заклятие, — она метнула убийственный взгляд в сторону Сорда, — если ты уверен, приятель, что именно этого ты хочешь.
Она снова переключилась на Мартина:
— В чем я не уверена — так это в том, сумеете ли вы должным образом отблагодарить меня за снятие столь сильного заклинания. Понимаешь, что я имею в виду?
Наконец-то разговор коснулся той темы, в которой Сорд кое-что смыслил. Если люди Сумеречного Мира столь же падки на деньги, как и жители Второго Мира — что ж , у него достаточно средств для того, чтобы купить ответы на все интересующие его вопросы.
— Сколько это будет стоить?
Танту некоторое время задумчиво смотрела на него, шевеля губами, словно что-то прикидывая в уме.
— Полсотни, — наконец изрекла она. — Это будет стоить тебе полсотни.
Сорд понимал, что речь идет не о пятидесяти долларах. Значит, здесь может быть лишь одно объяснение.
— Ты имеешь в виду тысяч? — чтобы удостовериться в правильности своего предположения, осведомился он, неожиданно почувствовав приступ облегчения. Если здесь все так дешево, то с несколькими миллионами в кармане он буквально завтра к вечеру окажется в самом центре Первого Мира.
Но Танту лишь неодобрительно покачала головой:
— Что значит — пятьдесят тысяч, приятель? Подразумевается пятьдесят миллионов. Да что там — пятьдесят миллиардов!
Отодвинув свой стул, она скорчила недовольную мину в адрес Мартина.
— Давай не будем зря терять время, Аркадий. Я-то думала, что имею дело с солидными клиентами, а не с дилетантами. Причем с абсолютными невеждами, — Танту начала подниматься.
— Танту имеет в виду пятьдесят "целых", — объяснил Мартин Галену. — Танту не в состоянии снять заклятие и поэтому запрашивает глупую цену. Танту бессильна и зря занимает время Аркадия.
Танту, не двинувшись с места, принялась озираться по сторонам в поисках какой-то другой Танту, о которой, должно быть, и говорил Мартин. Затем она недоверчиво уставилась на него:
— Эй, Аркадий. Здесь только одна Танту. Но ты не можешь так говорить обо мне.
— Пятьдесят "целых" за снятие чистого Связующего Кристалла? — скептически спросил Мартин.
Танту еще раз огляделась по сторонам, зачем-то посмотрела на потолок, затем вновь перевела взгляд на Мартина.
— Ладно, Аркадий. Называй свою цену.
Мартин облизнул губы:
— Аркадий говорит... десять "целых".
Глаза Танту чуть не вылезли из орбит.
— Ты меня обижаешь! — Она повернулась к сидевшим за соседним столиком и возопила. — Лучший чистильщик на всем Северном Побережье, а он меня так оскорбляет!
Тяжело рухнув на стул, Танту придвинулась ближе к Мартину:
— Что я тебе сделала плохого, а, Аркадий? Зачем ты меня так обижаешь?
Сорд откинулся на спинку стула, стараясь сохранить серьезность. Он не знал, о какой валюте идет речь, но не сомневался, что Мартин назвал реальную цену, поскольку Танту продолжала оставаться за столом с явным намерением торговаться. Похоже, Ко оказалась все-таки права — Мартин не столь уж медлителен, по крайней мере, в тех вопросах, в которых Сорд не разбирался.
Торговля шла еще минут пять. Танту картинно взмахивала руками, воздевала очи горе, в отчаянии билась лбом о столешницу, но не делала даже попытки подняться и уйти. Этот спектакль она прекратила только тогда, когда давешний официант принес два стакана, наполненные жидкостью, очень напоминавшей обычную воду. Как только официант удалился, торговля возобновилась с новой силой, и Сорд, прислушиваясь к ней, почувствовал, как растет его симпатия к Мартину, спокойно отметавшему одно требование Танту за другим. Наконец, торговля достигла наивысшей точки. Танту твердо стояла на двадцати "целых" — что бы это ни значило, тогда как Мартин настаивал на тридцати в четырех тоже непонятно чего.
— Послушай Аркадий, — говорила Танту, для вящей убедительности ударяя себя в грудь. — Я несу издержки. Не меньше десяти "целых" понадобится для снятия заклятия, а мне еще нужно кушать, знаешь ли.
Мартин отвел взгляд в сторону:
— Для снятия возьмешь шесть из десяти.
Танту подперла щеку ладонью и тяжело вздохнула. Сорд почувствовал, что дело движется к развязке.
— Послушай, Аркадий, похоже, у нас с тобой различное мнение относительно того, что собой представляет снятие заклятие с Луча. Или нет?
Мартин молча уставился на нее.
— О'кей, тогда у меня есть следующее предложение: ты даешь мне пятнадцать "целых" и пять "целых". — Она подняла руку, предупреждая возражения собеседника. — Это двадцать в двух. И, кроме того, ты обеспечиваешь всем, что понадобится для снятия заклятия. Если это составит шесть из десяти —  хорошо, но, если это составит десять "целых", тебе придется доплатить разницу.
Некоторое время Мартин обдумывал услышанное.
— Аркадий заплатит только за снятие заклятия? — наконец спросил он.
— Плюс пятнадцать "целых" и пять "целых".
— Не пятнадцать, — возразил Мартин. — Ровно двадцать в двух.
Танту нахмурилась: было заметно, что она колеблется.
Мартин поднял кулак и выставил костяшками наружу:
— Все, на что может рассчитывать Танту — это на две по десять "целых".
— Ладно, черт с тобой, — махнула рукой Танту и провела костяшками по его кулаку. Затем повернулась к Сорду. — Твой мохнатый приятель, похоже, неплохо обтяпал это дело, верно?
Она опять поправила воротничок и добавила:
— Наверное, мне нужно было начинать торговаться сразу с Кристалла Превращения Аркадий и забрать его прямо сейчас, верно, парень?
Сорд неопределенно улыбнулся:
— Да, конечно.
Но ответил он не очень уверенно, и это не ускользнуло от цепкого взгляда женщины.
— Кристалл Превращения Аркадий, — повторила она. — Ты что-нибудь о нем слышал?
Сорд в растерянности посмотрел на Мартина, не зная, что отвечать.
— А ну, не смотри на него! — вскричала Танту. Схватив Галена за подбородок, она резко отвернула его голову в сторону, не давая встретиться взглядом с Мартином. — Смотри мне прямо в глаза! Ну-ка, расскажи, что такое Кристалл Превращения Аркадий, быстро!
Сорд крепко ухватил кисть женщины и, оторвав от своего подбородка, припечатал к столешнице ее руку.
— Я не знаю, — прошипел он.
— Значит, ты не друг Аркадия! — гневно воскликнула она, и резко повернулась к Мартину. — А ты! Пришел сюда с недоноском, который даже не знает, что такое Превращение. И вообще — с чего это вдруг вы оказались в эти дни в городе?
Неожиданно глаза ее сузились, и она устремила пристальный взгляд в лицо Мартина.
— Постой-ка, — пробормотала она. С этими словами она схватила Мартина за подбородок, как только что Сорда.
Мартин зарычал, обнажив клыки. Танту рассмеялась и быстро отдернула руку.
— Я говорила тебе, мой клыкастый друг, — сплюнула она, поднимаясь из-за стола, — вам не удастся втянуть Танту в ваши межклановые конфликты. Ты либо остановился на полпути в момент своего последнего Превращения, либо ты... сейшенский половинник!
Мартин взревел и бросился на женщину. Стол развалился под ударом его кулака. Сорд отпихнулся от стола и вскочил на ноги. Он увидел Танту, мчавшуюся куда-то вглубь помещения, и повисшего на ее плечах Мартина. Послышался истошный визг. Сорд ухватил Мартина за шкирку, пытаясь оторвать от женщины, и в этот момент в его плечи словно впилось два стальных крюка.
У Галена перехватило дыхание. Он чувствовал, как все тело его содрогается, словно под действием электрического тока, как судорогой сводит трапециевидные мышцы. О том, чтобы поднять руку и пощупать, что же его схватило, не могло быть и речи. Затем в обоих плечах что-то хрустнуло — мышцы не выдержали и принялись рваться. Неожиданно одно плечо оказалось свободным, и Гален ощутил, как он медленно начинает поворачиваться вокруг своей оси. Перед его затуманившимся взором пронеслась панорама растревоженного Межветрия, сменившаяся затем голубой тканью и резным серебряным распятием, извивавшимся, словно ветви дерева.
Сорд помотал головой. Перед глазами прояснилось, и он понял, что  смотрит на чью-то грудь, причем какого-то очень высокого ростом  существа, по-прежнему державшего его на весу. Гален поднял  голову и встретился взглядом с пустыми глазницами черепа.
Это было то, что воспрепятствовало Сорду помочь Мартину: живой  скелет с обтянутым полупрозрачной белой кожей черепом, изрытой  ямками и рябью, словно под ней никогда не было живой плоти и крови. То, что служило существу губами, напоминало две тонких  нити, сложенных в бессмысленной гримасе поверх длинных, не имеющих десен, зубов, иссеченных ржавыми трещинами. Но страшнее всего были глаза чудовища, от пристального взгляда которых Гален  вдруг почувствовал, как душа ушла в пятки, а волосы на голове  встали дыбом, словно наэлектризованные. Глаза скелета, повисшие буквально в дюйме от лица Сорда, напоминали теперь жесткие шары  насыщенно-голубого цвета, испещренные серебристо мерцавшими  блестками, вместе с тем совершенно непрозрачные, так что внутреннего строения разглядеть было невозможно.
Чудовище, не отрываясь, смотрело на Сорда. Затем нити его губ слегка растянулись в некоем подобии улыбки. Рядом с головой человека вдруг оказалась громадная уродливая рука, как и череп, обтянутая белой кожей, с длинными гибкими пальцами, увенчанными перламутровыми когтями добрых два дюйма в длину. Гален содрогнулся, почувствовав прикосновение одного из когтей к своей  голове. Затем он ощутил острую боль, пронзившую все его  существо, и, немного придя в себя, обнаружил руку скелета, отведенную в сторону.  Костистые пальцы сжимали клок волос,  выдранный из головы Сорда вместе с лоскутом окровавленной кожи.
— Плохо,— произнесло чудовище. Голос его был глух и нес в себе смрад могильной земли и смерти.
Сорда едва не стошнило. Неожиданно железная хватка ослабла, и он рухнул вниз. Ударившись о засыпанный стружкой пол, Гален некоторое время лежал неподвижно. Руки казались неживыми и какими-то чужими. Откуда-то из глубины зала доносилось рычание Мартина и визг Танту. В уши Сорду назойливо лез чей-то голос, и он вдруг сообразил, что это Ко. Собрав все силы, он заставил себя приподняться на четвереньки, и в этот момент боевой рев Мартина сменился криком ужаса и боли. Преодолевая тошноту и слабость, Гален поднялся.
Чудовище нависло над Мартином. Остальные посетители заведения благоразумно ретировались.
— Мартин! — отчаянно завопил Сорд.
Гигантский скелет, одетый в кое-как скроенные штаны и рубашку, сомкнул уродливые пальцы на шее Мартина и легко, словно пушинку, поднял извивающегося Аркадия в воздух.
Танту вскочила на ноги. На лице ее застыло выражение ужаса. Вскинув руку в направлении Мартина, словно в ней был зажат пистолет, хотя вместо металла ее пальцы сжимали мягко поблескивающий собственным внутренним светом красный кристалл, она истошно завизжала:
— Проклятый половинник!
Чудовище запустило руку в бок Мартина и, по-прежнему держа его на весу, повернуло лицом к себе. В глазах половинника отразился ужас, когда он понял, что его схватило. Из губ вырвался отчаянный вопль. Скелет поднес коготь к голове Аркадия и принялся выдирать клок редких черных волос.
Сорд решил, что насмотрелся достаточно. Бросившись вперед, он выставил перед собой обе руки, сцепленные в замок, и всей тяжестью тела ударил чудовище в позвоночник. Это было все равно, что бить мраморную статую. Однако двойной удар заставил  скелета  выпустить Мартина и повернуться лицом к новому противнику.
Огромный рот хищно искривился, расколов череп чуть ли не  пополам. Не размахиваясь, скелет нанес удар Сорду раскрытой  ладонью, который, словно пушинку, бросил человека на пол. Затем,  вытянув вторую руку, по-прежнему зажатую в кулак, перед собой,  чудовище медленно разжало ладонь и показало Галену, что в ней  пряталось.
Сорд заморгал, стараясь вернуть резкость зрению. На ладони  скелета покоился клок окровавленных волос, выдранных перед этим  из головы Галена. Вторая ладонь скелета легла на первую, накрыв  волосы. Где-то, казалось, в отдалении, сотня глоток одновременно вскрикнула от изумления. Послышался грохот  переворачиваемых столов и стульев, звон разбитой посуды и  затихающий топот множества ног, лап и копыт по засыпанному  древесной стружкой полу.
А затем Гален услышал пение, негромкое и чистое, тем не менее,  перекрывшее весь остальной шум. Пение, которое он распознал  сразу, не смотря на охватившую вдруг его дрожь. Пение, которое  до сих пор хранилось у него на магнитной ленте. Последнее  послание Асквиза.
Голубое пламя вырвалось из пальцев чудовища. Голубым пламенем  вспыхнули ставшие полупрозрачными глаза скелета.
Боевой клич Мартина распорол воздух.
Скелет дернулся вперед, когда ноги Аркадия сильно ударили его в  спину. Массивная серебряная цепь с распятием слетела с шеи  чудовища. Скелет сделал попытку ее поймать, и Сорд увидел, как  вспыхнули в воздухе выроненные чудовищем волосы.
А затем рука Мартина вцепилась в плечо Галена и потащила его  мимо пустых уже столов. Сорд не мог разобрать, что именно кричит  ему половинник, но по тону последнего понял, что нужно  сматываться как можно быстрее.
Следуя за Мартином, Сорд все-таки ухитрился оглянуться. Скелет,  стоя на четвереньках, слепо метался из стороны в сторону в  поисках своего распятия. Глаза чудовища были черные, невидящие и  пустые.
Гален больно ударился о выступ стены, когда Мартин резко толкнул  его по направлению к выходу. Половинник налег на дверь могучим  плечом, она подалась, и в мгновение ока оба оказались на  давешней улице.

Сорд лежал на спине, ощущая сквозь куртку холод сырой земли.  Сознание медленно возвращалось к нему. После задымленного  помещения городской воздух казался свежим и чистым. Плечи  раздирала боль, предплечья глухо ныли после удара о скелета, и  тем не менее Галена вдруг охватило какое-то  умиротворение.  Где-то поблизости послышалось всхлипывание Мартина и,  приподнявшись на локте, Сорд увидел приятеля, скорчившегося у  стены.
— Ты не ранен? — спросил Гален, с трудом поднимаясь на ноги. В  ушах вдруг зазвенело от давящей тишины. Шагнув к Мартину, он  опустился рядом с ним на колени.
— С тобой все в порядке, Мартин? — повторил он. — Нам нужно  убегать?
Мартин покачал головой.
— Межветрие ушло, — пробормотал он и умолк. Сорд положил руку  на плечо половинника и тоже замолчал, решив, что, если Мартин  чувствует себя здесь в безопасности, то бежать нет  необходимости. Постепенно глаза привыкли к темноте, и он вдруг  обнаружил, что это совсем не та улица, с которой они попали в  Межветрие. Должно быть, там были еще двери, подумал Сорд, хотя  у него вдруг возникла уверенность, что уходили они тем же путем,  которым пришли.
Сорд коснулся  пальцем уха и понял, что потерял трансивер в пылу  драки; тогда он включил соответствующий сигнал на браслете,  давая знать Ко, что настало время приехать за ними. В темноте  ярко замерцал красный индикатор. Сорд обнял Мартина за плечи, все еще чувствуя ток адреналина в них обоих.
— Все будет хорошо, Мартин, — сказал Сорд и вдруг понял, что,  не смотря на неудачу, он искренне верит в свои слова. Первый шаг  в Первый Мир был сделан.
Но Мартин по-прежнему продолжал плакать, время от времени громко  всхлипывая.
— Не хорошо, — судорожно вздохнул он, не отнимая ладоней от  своего лица. — Никогда снова не будет хорошо.
— Почему, Мартин? Что ты такое говоришь?
— Дмитрий постарается убить Галена Сорда.
Значит, у скелета есть имя, мелькнуло у Галена в голове.
— Но ведь ему не удалось, — вслух произнес он. — Дмитрий  проиграл.
Мартин в ответ покачал головой и снова втянул в себя воздух.
— Дмитрий никогда не проигрывает. Дмитрий старается снова и  снова. — Он повернулся к Сорду и взглянул на него глазами,  полными слез.  — Дмитрий никогда не проигрывает.

Отредактировано Rockwell (14-11-2012 18:50:00)