Цикл "Истинная свобода воли" Глава третья "Райские земли". Часть девятая.

Этим утром аэродром проснулся пораньше. Намечалось большое событие, и я принимал в нем непосредственное участие. В ангарах выли прогреваемые «Саламандры», на ВПП гудели «Голиафы». Проводилась последняя проверка техники перед большим вылетом. Специальный сопроводительный авиационный полк сегодня выходил в первый боевой дозор. Все самолеты несли БК, и у каждого была инструкция на случай столкновения с угрозой. В нагрузку было решено провести учебный сброс истребителей в воздухе. И не по одному-двум, как на испытаниях, а всю группу разом. Естественно, что именно факт такого сброса нервировал даже больше, чем вероятная встреча с инопланетной дурой исполинских размеров.
Пока «Саламандры» со сложенными крыльями загружались в носители, я проводил инструктаж.
- …в этом квадрате «Сова» и «Филин» нас сбросят, после чего пойдут обратно на базу, – я ткнул монтировкой в район находящийся южнее острова Хонсю. – Далее мы всем составом идем в этот квадрат. Отметившись в точке 23С, сдаем пост ООНовским коршунам и уходим домой. Еще один момент. На провокации не поддаваться. Янки все еще злятся из-за сломанной игрушки и морально изнасилованного пилота…
Послышались смешки.
- …поэтому заходите особо наглым динозаврикам в хвост. Сбивать машины нам нельзя, а вот лишение душевной девственности я поощряю…
Смех стал громче.
- И последнее предупреждение, - я положил инструмент на стол и взял свой шлем. - Снаряжение подогнать на земле. Как только загрузимся, возможности не будет. На этом все. По матрешкам!
- Есть! – дружно рявкнуло пятьдесят пять глоток.
Вскочив с мест, пилоты трусцой побежали к «Голиафам», которые принимали последних «Саламандр».
На выходе из ангара меня поймал британец.
- Последние сводки о погоде, - он протянул мне лист. – Везет тебе, она идеальна.
- Везет, блин, как покойнику… - буркнул я, потирая шею. – Позвонки стреляют…
- Опять будет свалка? – понимающе кивнул Альберт.
- Такая чуйка редко врет… - я поморщился. – Только б не ангел. Только не в мою смену. Нам силы беречь надо, а не геройски сшибаться с этими говнюками. Наш противник не они, а люди.
- Но с ними все равно придется столкнуться, - невесело покачал головой британец.
- Чем позже нас на них бросят – тем лучше, - я надел шлем. – Остаешься за главного.
- Есть, - подобрался Альберт. – Ни пуха, ни пера!
- К черту!
***
- Б-6!
- Мимо! В-8!
- Ранил!
- В-9!
- Мимо! Г-7!
- Убил!
Пилоты азартно резались в «морской бой». Причем, даже находясь на боевом дежурстве, бойцы умудрились устроить свару. Полк поделился ровно на две половины, на «Сову» и «Филина» соответственно. Соревновательный дух стал своеобразной традицией всего ОК «SEELE», и никакие задания не могли помешать взводам, полкам и дивизиям выяснять отношения. Пилоты традиционно соперничали с мотопехотой, мотопехота периодически сшибалась с гвардией, а гвардия задирала пилотов. И если какой-либо вид войск не имел поблизости «вечного соперника», то они начинали дружить против самих себя, подчас делясь на три-четыре лагеря. Недавнее пейнтбольное побоище было ярким тому примером.
Радовал тот факт, что при серьезных проблемах, о противостояниях забывали напрочь, а задирание соперников никогда не заходило за рамки дозволенного.
Я на данный момент занимался переписыванием программы бортового компьютера, пытаясь вписать в нее проигрыватель. Продвигалось это дело с громким скрипом и тихими матюками.
- А-4! – выстрелил «Филин».
- Ааа… Убил сволочуга… - простонала «Сова».
Я хмыкнул. У «Совы» остался один однопалубник, а «Филин» умудрился сохранить два двухпалубных и один трехпалубный корабли.
- А-7! – не унимался «Филин».
- Мимо! – мстительно ответила «Сова». – В-7!
- А… Ранил гад!
- Г-7! – оживилась «Сова».
- Ранил… - Взвыл «Филин».
- Д-7! – рявкнула «Сова».
- Убииил…
«Сова» взорвалась победными выкриками.
- Дави гада!
- Всех на дно!
- Лупи на поражение!
Количество флота у «Филина» сократилось до двух двухпалубных кораблей, а «Сова» продолжала битву однопалубником.
- Командующий Лоренц! Немедленно подойдите к командиру экипажа!
Я оторвался от клавиатуры. Не стали бы они меня дергать по ерунде перед сбросом. Я прижал к щеке гарнитуру.
- Что случилось?
- Сэр, вы должны это видеть…
- Иду.
Запихнув клавиатуру за кресло, я вылез из кабины и направился к кабине пилотов. Пройдя по коридору, я завалился в кабину экипажа «Совы».
- Что случилось?
- Неопознанный объект, герр Лоренц. Высота сто метров, скорость триста миль в час, размеры коллосальны. Смотрите сами.
Я уставился в монитор, на котором подрагивала картинка невысокой четкости. Силуэт неопознанного летающего объекта был хорошо мне знаком. Левитирующий жучара соизволил явить свой лик миру…
- Расстояние до цели? – прошептал я, вцепившись рукой в кресло радиста.
- Семьдесят миль, сэр.
- Приступайте к исполнению двадцать третьего протокола.
- Есть!
Резко развернувшись, я рванул обратно к истребителю, переключая гарнитуру на общую волну.
- Тревога! Ангел в воздухе! Полная боевая готовность! Выход в свободный полет через минуту!
Молнией миновав коридор, я запрыгнул в кабину «Саламандры» и захлопнул фонарь.
- Слушай боевую задачу! Противник обнаружен в семидесяти милях от нас. Высота полета около ста метров над водой. Скорость около трехсот миль в час.
Включилось тревожное освещение, загудела гидравлика, самолеты задрожали. Натужно ревя, открылись грузовые люки.
- Выходим наружу, снижаемся до двухсот метров, и заходим с двух сторон. Первым заходом спускаем все ракеты, вторым заходом огреем из орудий. После чего уходим.
Взвыли раскручиваемые двигатели, зазвенели крюки катапульт. До сброса оставалось совсем ничего…
- Наша задача прощупать гада и по возможности нанести урон. Никаких сближений с противником! Отстреливаемся и уходим!
- Пять секунд до сброса!
- «Сова» – чемпион!!! – рявкнул кто-то.
- Обоих утопил? – не поверил я.
- Да! – грянуло многоголосье.
Ангелы-ангелами, а «Сова» - чемпион…
- Сброс!
С интервалом в две секунды, «Саламандры» выпрыгивали из нутра «Голиафов», расправляя крылья и вдавливая тягу до упора.
Экран на приборной панели считал секунды до рывка а я вжимался в кресло, стиснув штурвал.
Восемнадцать.
Шею свело. Трещали позвонки.
Шестнадцать.
В ушах гулко стучало сердце, грозящее выпрыгнуть из груди.
Четырнадцать.
Двенадцать.
Десять.
Восемь.
Шесть.
Шею, наконец, отпустило.
Четыре.
Успокоилось сердце.
Два.
Запоздало опустил прозрачное забрало шлема.
Пуск!
Рывок! Сбруя ремней удерживает меня в кресле. Борт «Голиафа» проносится мимо и на секунду наступает невесомость. Секунда свободы. Миг озарения. Я снова в небе…
С лязгом расправились крылья, победно взревел двигатель. Инерция вновь завладела моим телом, вдавив меня в кресло. Тяга выжата до упора, а глаза уже ищут цель.
- Цель на девять часов! Всем собраться! Всем звеньям построиться колонной!
Стальные птицы, взрезая воздух, собираются в стаю. Приказы следуют своим порядком.
- Ракеты – боевая готовность! Снижаемся до двухсот! Заходим в хвост!
«Саламандры» сваливаются на левое крыло и уходят в вираж. «Голиафы» уходят в противоположную сторону.
А впереди-снизу, над грязно-синей гладью воды темнеет исполинский силуэт врага. И не заметить его было невозможно. Воздушный иноземный линкор стремительно движется к своей цели. А истребители – к нему. Дистанция быстро и неумолимо сокращается.
Свистит за толстым стеклом фонаря воздух. Азартно ревет реактивный двигатель, пожирая воздушную массу в невообразимых количествах. Нетерпеливо гудит металл. Отрешенно сигналит электроника. Перед глазами - прицел, а в уме – враг.
Дистанция – семьсот!
- Первое звено! Ракеты выпущены!
Дистанция – шестьсот!
Ангел исчезает в облаке взрывов и дыма. Истребители расходятся в стороны.
- Второе звено! Ракеты выпущены!
Дистанция пятьсот!
Густеет туча. Второе звено ломает строй.
Дистанция четыреста!
- Третье звено! Ракеты выпущены!
Гулко ухают взрывы. Самолеты исчезают в непроглядной пелене дыма, выныривая с разных сторон.
Самолет ныряет в мрак.
Дистанция – триста!
Голос срывается в рык.
- Четвертое звено! Ракеты пошли!
Через рев двигателя прорывается шипение реактивных игл.
Штурвал на себя и дикая сила вжимает тело в кресло. Серая мгла отступает, едва успев укрыть самолет. А перед глазами синее небо, тонкое рваное покрывало белоснежных облаков и яркое солнце.
И снова сердце рвется на свободу. От перегрузки раздуваются жилы. Но верхний пик уже преодолен, и истребитель снова устремляет хищный взор на врага, с нарастающей скоростью приближаясь к нему.
- Повторить атаку! Дистанция – сто пятьдесят! Пушки к бою! Огонь до железки!
А враг движется дальше. Защищенный самой совершенной броней, он не обращает внимания на атаки.
«Саламандры» снова собираются в стаю. Ревя и свистя, истребители закладывают виражи, заходя на цель.
- Первое звено! Огонь!
- Второе звено! Огонь!
- Третье звено! Огонь!
- Четвертое звено! Огонь!
Хохот орудий перекрыл голоса машин. И устремились дымные трассы к исполинской фигуре. Ярко вспыхнула ангельская броня, отражая тяжелые снаряды.
Лязгая и гремя, умолкали пушки, тоскливо пищали бортовые индикаторы, жалуясь на опустевший боекомплект. Ложились в отступающий вираж самолеты.
- Всем собраться! Высота восемьсот, скорость семьсот. Курс – Ирума II.
Не получивший никаких ранений противник продолжал свое движение.
Я поднял стекло и устало протер мокрый лоб. Самолет набирал высоту, ведомые парили рядом, а бортовой компьютер надрывно оповещал о пустом боекомплекте. Внизу все еще виднелась титаническая фигура ангела. Этот бой ничего, кроме бесполезности наших воздушных сил против такого врага, не показал. Однако были и светлые моменты. Нулевые потери и схватка с ангелом в зачетке.
- Нам не страшен серый волк! – весело хмыкнул я в гарнитуру. – В пошиве меховых воротников я знаю толк!
Ответом мне был задорный смех пилотов.
- И пусть мне теперь кто нибудь посмеет сказать, что ОК «SEELE» ничего не может! Я лично измордую такого подонка в мясо! Потому, что нам раз плюнуть, и черту по рогам настучать, и ангелу под задницу всыпать!
Эфир взорвался ликующими выкриками.
- Эпические завоевания отложим на следующий раз! А сейчас идем домой!

Конец третьей главы

Отредактировано Вервольф (31-12-2012 22:07:08)

Лучше - "прозрачное". Со словом "стеклянное" ассоциируется ещё и хрупко-бьющееся, а прозрачным бывает и прочный пластик, тот же поликарбонат, к примеру.