Нет, как раз третья не планировалась. По крайней мере, на ближайшее время. Так что "end" будет. Насколько хеппи - скоро увидите.

Глава 22.

  Почти все пришлось начинать сначала. Почти все...
  ...В здании штаба не выжил никто. Когда дирижабли улетели, и я смог вывести из укрытия десяток находившихся со мной, поведя их на помощь товарищам, то обнаружил в подвале под полуразрушенным бомбежкой строением лишь пять десятков лежащих друг на друге трупов с выпученными глазами и обильной пеной у рта. Некоторых из сопровождавших меня от открывшейся картины чуть не вырвало, что в противогазе означало бы смертный приговор и для них тоже. Поэтому, оставив погибших, которым уже ничем помочь было нельзя, повел выживших к ближайшему пригорку, где можно снять маски...
   Оба поврежденных самолета, находившихся на стоянке, корабли противника подцепили ремнями на внешнюю подвеску к гондолам и уволокли в свое логово. Знал бы - не тушил. Хотя снятый с моей машины пулемет в конечном итоге решил исход наземной схватки, позволив нам выстоять перед лицом отборных головорезов Патрульной Службы. Так что тушил все же не зря. Однако самолетов у меня более не имелось.
   Ангар, где шла постройка следующей пары, тоже серьезно пострадал от бомбежки. Пусть сами недостроенные корпуса машин каким-то чудом и не пострадали, но часть оснастки сгорела или была посечена осколками и смята рухнувшими кусками крыши, придя в непригодное для использования состояние. Три припрятанных в отдельном помещении движка также не пострадали. Хорошо хоть вражеский агент не знал, что они уже привезены со Склада сюда, последним рейсом нашего единственного дирижабля. Который, к счастью, за день до налета отправился в следующий рейс, тем самым избежав участи самолетов. По какому-то наитию, а скорее - по вбитой еще в училище привычке, я ввел тут минимальный уровень секретности. Недостаточный, как оказалось, но, по крайней мере, экипаж дирижабля удалось приучить к мысли, что нечего трезвонить о составе возимых грузов направо и налево. И в качестве награды получил три уцелевших движка, дающих хоть какую-то надежду на будущий реванш.
   Но страшнее всего была потеря людей. Большая часть сотрудников Полигона погибла. А ведь именно они составляли технологическую и производственную элиту, выделенную Коммуной для осуществления важнейшего проекта! Где я теперь возьму им замену? Слава богу, три десятка сотрудников уже отправились на новую площадку возле торгового центра. Придется часть из них временно вернуть обратно...
   Постепенно я втянулся в работу. Хотя первым побуждением было, конечно, вызвать дирижабль, взять десяток лучших бойцов и немедленно отправиться вслед за врагом. Освободить Анаэль, пока она еще жива и отомстить мерзкому шпиону, вместе с его хитрым начальством. Однако я прекрасно понимал, разумеется, что "миссия невыполнима". И заложницу не освободим, и сами там головы сложим. Нет, придется идти медленной, но надежной дорогой. Хотя в таком случае Анаэль до нашего появления в Метрополии скорее всего не доживет. Но на другой чаше весов - жизнь многих десятков тысяч жителей союзных поселений. Я не имею права бросать сейчас всё из-за своих личных дел. Так что придется переживать свое горе самому, в свободное от работы время. Было у меня вчера две жены, а сегодня - ни одной. Пройдет время и я, наверное, смирюсь с этим фактом. Только ненависть к немцам останется. Была бы моя воля - сравнял бы Метрополию с лицом земли вместе со всеми ее обитателями. Чем угодно. Химией или атомной бомбой. Но ни того, ни другого в моем распоряжении не имелось. Наверное, к счастью, так как ненависть - не лучший советчик. И вообще, ведь говорят, что месть - блюдо, подающееся холодным. Придет и мой час...
   На самом деле, времени на переживания почти не осталось. Ввиду дефицита профессиональных работников, приходилось пахать за четверых. И за столяра, и за слесаря, и за жестянщика с мотористом. Доползая вечером до постели, валился на нее прямо в одежде, чтобы урвать свои несчастные четыре-пять часов сна. Все остальное время крутился, как белка в колесе. Вместе со мной пахали и оба выживших курсанта - все равно тренироваться было пока не на чем.
   За три недели, без всякого преувеличения, непрерывного трудового подвига, достроили две заложенных еще до налета машины и почти завершили третью, начатую почти с нуля. Более моторов у нас пока все равно не имелось. Скоро высвободятся еще два, когда достроим первый из больших дирижаблей. Тогда можно будет разобрать уже не нужный экспериментальный, а движки с него поставить на еще одну пару самолетов. Планера для них потихоньку сделают здесь уже без меня, не к спеху, тем более что удалось несколько натаскать в профессиональном плане новых работников, присланных предприятиями Коммуны взамен погибших. А мне и моим курсантам пора возвращаться к своей главной задаче - тренировкам в воздухе. Теперь, когда в наших руках вновь оказалось оружие, необходимо поскорее начать жалить им противника!

Конец главы:

   Рисковать новопостроенными машинами, оставляя их на уже известном врагу Полигоне, было бы весьма недальновидно. Поэтому, едва облетав их, и выпустив, наконец, в первый самостоятельный полет обоих курсантов, тут же осуществил перелет к новой площадке у бывшего торгового центра. До того, как завершилась постройка самолетов, выбора не имелось, приходилось рисковать, ежедневно ожидая повторного налета. Но, как только такая возможность появилась, сразу вывел машины из-под вероятного удара. Крепыш, в свое время, к Складу так и не попал, хотя и просился. Так что точного местоположения нашей "запасной" площадки в Метрополии не знают.
   Еще на этапе проектирования самолетов я предусмотрел возможность установки дополнительных топливных баков вместо бомб в соответствующем отсеке. С ними дальность машины заметно превышала расстояние до торгового центра, что позволяло обойтись без промежуточных посадок. Хотя три часа безвылазно "в седле" - очень нелегкое испытание! Тем более что полет на большую дальность выгоднее совершать на значительной высоте - меньше потери на сопротивление, а там дуют весьма неприятные и резко меняющие силу и направление ветра. Не подремлешь в пути!
   Но, к счастью, все обошлось вполне благополучно. Вылетели с утра. Вторую машину пилотировал Артем. Третий курсант, Игорь, остался пока наблюдать за достройкой последней на данном этапе машины. Через недельку, когда ее закончат, мне придется мотануться обратно, чтобы провести по маршруту Игоря. Позволить курсанту, с всего двумя самостоятельными тренировочными полетами "в кармане", отправиться в подобный путь самостоятельно было бы глупостью. Скорее всего, этот полет стал бы для еще неоперившегося пилота последним. Ну ничего, смотаюсь. Благодаря высокой скорости новых аппаратов вполне можно успеть слетать туда-обратно за один день.
   Ландшафт вокруг бывшего торгового центра даже с большой высоты выглядел совсем по-другому, чем раньше. Ничего не поделаешь, стройка, причем масштабная. Стапель, на котором собирается гигантский дирижабль, не замаскируешь, как ни крути. Остается надеяться, что немцам сейчас не до организации дальних поисковых рейдов, и так маловато воздушных судов у них осталось. Но, конечно, только на авось полагаться в данном вопросе я не собирался. Заблаговременно тут были организованы посты предупреждения о воздушной угрозе, размещены две эскадрильи "ракетных ангелов", да и с перегонкой сюда истребителей спешил не случайно. После нашего прилета шансов уничтожить стройку с воздуха у противника заметно поубавилось.
   Опять потянулись трудовые будни. Теперь, однако, приходилось делить время между работами по постройке дирижаблей и тренировками летного состава первого истребительного звена, включавшего меня, Артема и двух новых курсантов, бывших пилотов транспортных велокрылов. Вонюшу, так страстно желавшего стать пилотом, после известных событий взяли под стражу и до сих пор не выпустили, несмотря на мое поручительство. Хотя всем было ясно, что бедняга к умело затесавшемуся среди нас вражескому агенту не имел никакого отношения, но образованная по горячим следам контрразведывательная контора в Ленинске (лучше, как говорится, поздно, чем никогда...) других клиентов пока не имела, так что Вонюше пришлось отдуваться за всех. Его допрашивали круглые сутки, пытаясь найти зацепки и противоречия в показаниях. Если до моего следующего прилета в столицу это издевательство не прекратится, придется устраивать скандал в руководстве Коммуны. Иначе товарища не спасти из цепких когтей новоявленных особистов...
   Летали мы обычно по утрам, от раннего, с рассветом, завтрака и до обеда. За это время я успевал "прогнать" по паре раз молодых на одной машине, контролируя их действия из пустого бомбоотсека, а также выполнить парный полет с более опытным Артемом, отрабатывая уже не только технику пилотирования, но и реальные тактические приемы. Пожалуй, появись сейчас в небе враг, Артем сможет атаковать его самостоятельно. Он вообще способный и быстро схватывает. А вот вторую пару еще тренировать и тренировать. Они пока с трудом грамотную посадку освоили.
   Ну а послеобеденное время я посвящал контролю над строительством дирижаблей. Проблем и вопросов тут было множество, и не для всех удавалось найти удовлетворительное решение. Иногда приходилось идти на сознательное ухудшение расчетных характеристик для того, чтобы не застопорить производство на неопределенное время. Все-таки, очень большой кусок мы попытались разом откусить!
   Уже почти приобрётший окончательный внешний вид первый "настоящий" дирижабль угловатостью форм был похож на ранние модели самолетов-невидимок, так как для упрощения производства собирался из плоских медных листов, прикрепленных к каркасу. Листы, размером примерно два на два метра и толщиной в миллиметр, изготовлялись на прокатном стане, возведенном прямо возле стапеля. Здесь же, чтобы далеко не таскать, изготовлялись и медные же (вернее - бронзовые) профили, из которых клепались элементы каркаса. Листы же обшивки крепились к ребрам сначала тоже заклепками, а затем еще и запаивались для герметичности.
   Медь доставлялась с близкого рудника "экспериментальным" дирижаблем. Прямо там ее отливали в болванки, для удобства транспортировки. Возглавлял работы мой тесть Ихезкель, поселению которого рудник и принадлежал. Я, правда, так и не нашел в себе смелости заглянуть к нему и сообщить о печальной судьбе дочерей. Просто не представлял себе, как это все сказать...
   Объем проводимых работ, и на стапеле, и на руднике, требовал огромного количества рук. Поэтому сюда были стянуты и люди из Коммуны, занимавшиеся, в основном, работами, требовавшими технических навыков, и множество "эльфов", валивших деревья и выполнявших простые операции, и греки из Полиса, снабжавшие всю "группировку" свежей дичью. Также здесь был открыт трудовой лагерь, где содержались согнанные из всех поселений союзников "гномы". Им приходилось отрабатывать свой хлеб на самых тяжелых работах. Сам факт наличия такого лагеря вызывал у меня смешанные чувства. С одной стороны, недавно пришлось самому выживать в подобном, и жуткие воспоминания навсегда врезались в память. С другой - это враги, и в военное время все способы оправданны. Конечно, я проследил, чтобы в лагере были созданы, по возможности человеческие условия существования, не случалось неоправданное насилие. Ввел несколько схем материального поощрения (с помощью более качественной и обильной еды) за ударный труд. Организовал пункт медпомощи. И так далее. Но, разумеется, обитателям "зоны" все равно приходилось несладко. Однако, на войне как на войне...
   Примерно через месяц после моего прибытия (я уже успел "смотаться" и за третьим самолетом), строительство первого дирижабля было завершено. Конечно, я находился на борту во время испытательного полета, хотя в управление не вмешивался - экипаж был подготовлен заранее. Два стокиловаттных дизеля с трудом разгоняли огромную машину. Благодаря примененному в качестве рабочего тела водороду, при чуть большем, чем у противника, объеме баллона, наш дирижабль поднимал втрое больший груз. И это после вычета веса, ушедшего на цельнометаллический корпус, внутренние переборки и преодоление технологических ограничений. Ну и дизели, конечно, были несравнимо легче громоздких паровых машин.
   После первых испытаний, устранив мелкие недочеты, приступили к тактическим учениям. Вначале проверили первую из разработанных заранее "заготовок". Эскадрилья "ангелов" в полном составе погрузилась в гондолу (а ее размеры вполне позволяли взять и две). Дирижабль поднялся на высоту в километр и раскрыл специальный десантный люк. Оттуда, один за другим, повалили бойцы, раскрывая крылья уже в воздухе. Это был придуманный мной аналог привычного парашютного десанта. Но гораздо более функциональный. "Ангелы" точно приземлились прямо вокруг стапеля, где уже обретала формы вторая машина, начав обстрел еще с воздуха, и условно захватили его, "перебив" охрану.
   Ну и под конец мы испытали вторую задумку. На верхней части дирижабля, там, где у немцев стояли ненужные нам дымовые трубы, разместилась настоящая взлетно-посадочная полоса. Длиной всего пятьдесят метров, но этого должно хватить. Даже с запасом. Рядом же имелась и стоянка, рассчитанная на две машины. То есть, по плану, дирижабль должен был стать воздушным авианосцем. Ведь дальность действия самолетов ограничена, а ведь мы собираемся атаковать противника везде, в том числе и в его глубоком тылу. А так наш дирижабль получает в свое распоряжение мощнейшее оружие!
   Но удастся ли посадить самолет на воздушный носитель? Ведь вблизи гигантской сигары возникают непредсказуемые воздушные потоки. Насколько помнилось, на Земле пилоты, проводившие подобные опыты сталкивались с немалыми проблемами. У нас, правда, за счет малого веса и большой плотности воздуха посадочные скорости заметно меньше, но иди знай...
   Испытания проводил, разумеется, я, как наиболее опытный пилот из имевшихся в наличии. Стартовал не с поверхности, а сразу с воздушного корабля, поднявшего нас на километровую высоту. Поставив истребитель носом по направлению движения, чтобы "на халяву" приобрести скорость движения дирижабля, дал газ. Самолет легко оторвался, не добежав даже до середины полосы. Он конечно, без бомбовой нагрузки, но все же. Впрочем, никаких особых проблем при взлете и я и не ожидал.
   Главное - посадка. Выполнив классическую "коробочку" вокруг дирижабля, зашел ему в хвост. Посадку тоже надо выполнять в направлении движения носителя, чтобы вычесть его скорость из той, которую нужно погасить. Аккуратно прицелился. В принципе, расчет на посадку почти такой же, как и на поверхности, но надо учитывать собственную скорость "аэродрома", который норовит "убежать" из расчетной точки касания.
   Прибрал газ. Вот, блестящая медная поверхность (кстати, надо что-то с этим демаскирующим блеском делать) дирижабля уже рядом. И тут началась тряска, которой я так боялся! Аппарат стало заваливать на бок и уводить с курса. Четкими движениями ручки выровнял машину, дал педалью небольшое скольжение, чтобы компенсировать увод. Касание! Чуть подпрыгнул, коснулся еще раз, прокатился около двух третей полосы и остановился. Есть! Получилось! И не так уж и страшно, на самом деле. Правда, остальных пилотов придется тренировать специально, и не один раз...

Предусмотрены, но маленькие, ввиду технологических ограничений. Большая часть подъемной силы создается водородом в металлическом корпусе, а мягкие баллоны только для ее регулировки в сравнительно небольших пределах. Так и насосы можно сделать менее мощными, что тоже упрощает дело.