Конец главы:

  Зенитный двуствольный "Эрликон" был укреплен на поворотной платформе, и быстрому демонтажу не поддавался. С нынешней же позиции стрелять он мог только вверх, что, впрочем, особого значения уже не имело - атаковать здесь вряд ли кто-то будет, скоро гарнизону Метрополии и без того станет жарковато. И до следующей зенитной башни, виднеющейся севернее, не достать, слишком далеко. Так что захваченная зенитка немедленной утилитарной ценности не представляла, но оставленному охранять захваченный объект взводу я поручил заодно разобраться с креплениями орудия. Может, на втором этапе сражения и пригодится.
   А все остальные бойцы вновь погрузились на поезд и продолжили движение. Ведь основная фаза штурма только начиналась. Большая часть вражеского гарнизона находилась во внутренней, жилой части Метрополии, отделенной, подобно средневековому замку, забором и рвом с подъемным мостом. Помню, увиденная с борта дирижабля картина следующего по подвесному мостику паровоза поразила меня до глубины души еще во время самого первого посещения этих мест. Но сейчас именно данное препятствие становилось непреодолимым для нас. Поезд перепрыгивать через ров не умеет. Поэтому, приблизившись, пришлось высадиться.
   Мост был поднят и переправа отсутствовала. Так считали, видимо, защитники моста. Однако я знал, кто нам его опустит - оба дирижабля уже виднелись в километре позади наших позиций. Дальше они не пойдут - внутри следующего периметра стоит еще одна зенитная башня. Зато, благодаря нейтрализации предыдущей, прикрывавшей вынесенные из жилой части Метрополии промышленные предприятия, десантники сейчас сразу достигнут ворот. А там уже и до второй башни недалеко...
   Благодаря низкому утреннему солнцу, фигурки высыпавшихся из воздушных кораблей "ангелов" первой волны стали различимы не сразу, а лишь когда те приблизились к воротам почти вплотную. Только тогда началась разрозненная стрельба из картечниц и карабинов. Некоторые попадали и крылатые силуэты, как будто надламываясь, переходили в беспорядочное падение. Со стороны это выглядело бы весьма впечатляюще, если бы не сознание, что это гибнут наши лучшие бойцы.
   Однако "ангелы" не тупо шли к воротам, как бараны на убой, а атаковали "звездочкой", одновременно с разных направлений. Поэтому потери, в общем, были не так уж и велики. А прорвавшиеся сквозь заградительный огонь устроили среди защитников ворот форменную резню. Насколько я разбирался во внутренней организации немецкой управленческой структуры, охрану тут несли не малочисленные, но чрезвычайно боеспособные штурмовики Патрульной Службы, а части Конвойных войск, привычные к более спокойной жизни. Поэтому шансов в рукопашной против отборных головорезов из числа гвардии Полиса у них не имелось ни малейших. Даже невзирая на заметное численное преимущество защитников.
   Минут через десять подъемный мост, почти без скрипа - смазывали цепи, видимо, регулярно, пополз вниз. Убедившись, что его опускают свои, стали грузиться обратно на поезд. Далеко продвинуться, однако, не удалось. У же в нескольких сотнях метров за воротами кипел ожесточенный бой между частью греческих десантников и подходящими из внутренних казарм немецкими подкреплениями. Которые значительно превосходили числом обороняющихся, так что, не поспеши наш батальон присоединиться к "ангелам", судьба последних решилась бы быстро. Ведь даже перед десантированием их число едва превышало сотню. Минус потери...
   Продолжение наступления нам пока явно не светило. Продержаться бы до прибытия следующей партии десантников! Дирижабли давно улетели, но весь "цикл" доставки подкреплений с промежуточной базы занимал около двух часов. Пока же лишь дежурный истребитель гордо реял над нами в полном одиночестве - немцы так ничего не подняли в воздух, видимо, действительно ничего уже не имелось. Однако помощь от самолета была, увы, только психологическая.
   А опомнившиеся немцы все прибывали и прибывали. Мы, правда, тоже довооружились захваченными у ворот карабинами и картечницами, что несколько уравняло шансы. Да и обороняться легче, чем атаковать. Но потери росли пугающими темпами. Долго мы так не протянем! Я решил рискнуть. Связавшись по рации с базой, приказал двум находящимся в готовности самолетам взять на борт бомбы и нанести удар по стягивающимся к воротам немцам. Так как до сих пор в небе немцев нет, можно предположить, что и не появятся.
   Самолеты появились менее чем через десять минут - это же не медлительные дирижабли! Снизились, и аккуратно положили свой груз на головы противника, не надев нас. Ближайшая зенитная башня попыталась огрызнуться, но расстояние было слишком уж велико. Машины ушли за следующей порцией бомб, а нам сразу стало гораздо легче. Теперь точно продержимся до прибытия планеров!

Глава 27.

   Здание Рейхсканцелярии, вернее то, что от него еще оставалось, довольно интенсивно коптило густым маслянистым (что за гадость они использовали для пропитки перекрытий?) дымом на редкость безоблачное небо. В котором висели две туши наших дирижаблей, только что прицельно разгрузивших на главное административное строение Метрополии очередную партию пузатых "подарков". Висели, а не спешили на перезагрузку, так как упавшие только что бомбы были последними из запасенных на временных складах перед началом операции. За следующими пришлось бы тащиться аж в Ленинск.
   ...Я сам не ожидал, что оборона Метрополии рухнет, как карточный домик. Мы всерьез рассчитывали на недели тяжелых городских боев, планировали рейсы дирижаблей за подкреплением в Полис и Ленинск. А все заняло от силы сутки. Я, видимо, слишком увлекся аналогией со штурмом Берлина в сорок пятом, где озверевшие за годы войны нацисты упорно цеплялись за любой подходящий для обороны сарай. Но параллель оказалась ложной. Союзники, до сего дня, имели дело исключительно с подразделениями Патрульной Службы. А ведь это, по сути, были отборные, но небольшие отряды профессиональных военных. Гораздо более многочисленные части Конвойных войск значительно уступали штурмовикам и по подготовке, и по вооружению, и по мотивации. Ну а ведущее уже на протяжении десятилетий мирную и спокойную жизнь городское население и сравнивать тем, берлинским, нечего. Оно просто попряталось по домам, даже и не думая оказывать сопротивление.
   ...После того, как первые десантные планера приземлились в тылу атаковавших наш, удерживавший проход во внутренний периметр Метрополии отряд, в рядах противника началась паника. Поэтому их, несмотря на численное преимущество, удалось быстро рассеять, захватив заодно богатые, в смысле вооружений, трофеи. И нейтрализовать следующую зенитную башню, прикрывавшую административный центр. Так что дальнейшие группы планеров приземлялись еще глубже в городе, за наскоро возведенными обороняющимися баррикадами, перекрывшими основные улицы. Что, естественно, предопределило их судьбу.
   Самый тяжелый и продолжительный бой развернулся уже на подходе к Рейхсканцелярии, когда мы практически овладели большей частью города. Там, у самого сердца восставшего, на несчастье этой планетки, буквально из ада Четвертого Рейха, его руководство сосредоточило все имевшиеся отряды Патрульной Службы. И успело подготовить огневые точки. Для их подавления нам потребовалось более четырех часов, и то лишь благодаря интенсивным действиям всех трех самолетов, беспрерывно штурмовавших баррикады с воздуха. Когда пошел второй час упорной схватки, я догадался, наконец, передать на дирижабли приказ дозаправлять самолеты непосредственно над полем боя, чтобы тем не приходилось каждый раз мотаться к базе. После чего дело пошло быстрее, истребители уже через несколько минут, пополнив запас ракет и бомб, возвращались к штурмовке.
   Здесь, на последнем рубеже, немцы сражались до конца, и наши потери оказались чудовищными. Более трети из, примерно, полуторатысячного отряда, осталось лежать на широкой, усеянной остатками баррикад, площади перед имперской канцелярией. Особенно пострадали "ангелы", чрезвычайно эффективно атаковавшие врага с воздуха. Среди них, кажется, выживших вообще не оказалось. Слишком уязвимы были крылатые бойцы в полете - расплата за эффективность. Один самолет врагам удалось сбить - неровной кучкой остатки его догорали прямо посреди площади. Два других получили повреждения и, хоть и добрались до воздушного "аэродрома", к использованию были временно непригодны - требовался основательный ремонт. Так что мы остались и без штурмовой авиации. К счастью, к тому времени бой на площади уже был окончен. Немногочисленные остатки сил противника укрылись за массивными воротами Рейхсканцелярии.
   Я сидел на куске сваленной в пылу схватки мраморной колонны, на противоположной стороне площади, наблюдая за бомбежкой здания. Мне только что закончили перевязывать задетую картечью руку. Нарушая запрет Штаба, ввязался все же, орудуя своим ручным пулеметом, в свалку, и вот результат. Хотя, по сравнению с другими пострадавшими - легко отделался. Пулемет стоял тут же, с последним снаряженным магазином в приемнике. Увы, но против бетонных перекрытий Рейхсканцелярии это крайне эффективное в ближнем бою оружие не поможет. Против них и наши примитивные бомбы на черном порохе не особо помогают. Два десятка их ухнуло уже на длинное сооружение с характерной колоннадой, почти точную, пусть и уменьшенную копию берлинского оригинала. Результат бомбежки не очень обнадеживающий. Выполненные из дерева (бетон слишком дефицитный, наверное) крылья здания благополучно рухнули, потихоньку тлея и пуская клубы вонючего черного дыма. А вот массивный центральный портал из бетона и плотно пригнанных гранитных плит, с непременным барельефом орла со свастикой в когтях, устоял. Бомб у нас более не имелось, да и не сделают эти маломощные поделки с подобным укреплением ничего. А ведь там внизу еще и оборудованные подземелья...
   И что теперь делать? Руководство Рейха там может сидеть долго, припасов полно! А могут, дождавшись ночи, контратаковать. Учитывая малочисленность и состояние наших сил - с немалыми шансами на успех. Или сбегут через подземный ход. Ни один вариант меня не устраивал. Но как же выкурить их теперь оттуда? На сбор и закладку взрывчатки для пролома прохода в подземелья нам потребуется несколько дней. Если мешать не будут. Других вариантов я пока не видел. От пленных мы уже знали, что старый Канцлер два месяца тому назад откинул, наконец, коньки, и его место занял незнакомый мне новый глава Патрульной Службы. Чего можно от него ожидать? Будет сражаться до конца или попробует сбежать? Ответ пришел неожиданно. Возле посеченного осколками входа как из под земли возникла вдруг фигура с белым флагом. Приглашают к переговорам?

Встреча произошла прямо там, у ворот. Ровно через четверть часа после того, как прибывший на переговоры офицер вновь растворился под землей, воспользовавшись неприметным лючком. На этот раз с жутким скрипом распахнулись искалеченные осколками толстые створки стальных ворот главного входа. Вернее, не распахнулись, а чуть приоткрылись, выпуская шесть серых фигур.
   Появившийся первым офицер внимательно осмотрелся, убеждаясь, что, как и договорено, мы, командиры атакующих сил, тоже явились вшестером. Не обнаружив признаков засады в радиусе невеликой, благодаря высокой плотности воздуха, дальности стрельбы из карабина, он кивнул в сторону створок. Один за другим, на яркий еще свет заходящего солнца выползли остальные. Два рослых офицера в возрасте, еще один, с настораживающе непонятной коробочкой в руках и... Дитрих с пистолетом, прижимающий к себе свободной рукой тонкую высокую фигурку! Анаэль! Жива!
   При виде предателя рука автоматически дернулась к рукоятке висящего через плечо пулемета, безнадежно остановившись на полпути. Дитрих мстительно улыбнулся и еще плотнее вдавил дуло пистолета в нежную кожу девичьей шеи. Анаэль поморщилась от боли. Если держащая ее тварь попадет мне в руки живьем..!
  - Я Франц Раус, Канцлер Рейха! - представился один из новоприбывших, высокий сухощавый мужчина со слегка одутловатым лицом.
  - Бывшего Рейха! - поправил я, сразу пытаясь перехватить инициативу.
  - Тебе удалось нас переиграть в этом раунде, Валерий, - ответил новоявленный канцлер, сохраняя внешнее спокойствие. - Метрополию мы потеряли, согласен, но война еще не проиграна. Капитуляции не будет!
  - Да ну! Ты ожидаешь прибытия помощи? Может быть, резервная дирижабельная эскадрилья в пути?
  - Нет, и ты это знаешь. Но и у вас не все так радужно, как тебе представляется. Вот, взгляни на эту коробочку! - Раус указал на сразу непонравившийся мне ящичек. Канцлер не стал играть в загадки: - Это пульт управления радиовзрывателями. Которые установлены на десятках заложенных в центральной части города мин. Большинство из них – с химической начинкой. Если это сработает сейчас - все вы трупы. Вместе с нами.
  Немецкий руководитель говорил таким уверенным тоном, что не возникало даже и тени сомнения - не блефует. Если и привирает, то совсем чуть-чуть. От этой мысли стало не по себе.
  - Не очень представляю себе, чего вы можете в данной ситуации потребовать взамен этой коробочки. Гарантировать жизнь?
  - И это тоже. Для тех, кто останется! - сдержанно улыбнулся Раус. - А группе из десяти человек вы дадите уйти!
  - Пешком, через джунгли? - чуть не рассмеялся я. - Да сколько угодно!
  - Нет, не пешком. Способ - это наша проблема. Вы согласны?
  Сразу вот так ответить я был не готов. Слишком неожиданное предложение. Надо обдумать, да и вообще...
  - Отпустите девушку! Зачем вам еще заложница, если и так все заминировано?
  - Лишний заложник никогда не помешает! - опять мерзко, почти не растягивая губ, улыбнулся Канцлер.
  - Тогда хотя бы уберите от нее этого убийцу! - больше не было сил смотреть, как эта тварь мучает мою Анаэль. - Кстати, он тоже хочет гарантий?
  Раус как-то странно скосил взгляд, и чуть помедлил с ответом, явно обдумывая что-то важное. Потом повернулся к своему шпиону:
  - Дитрих, передай заложницу Георгу. А то наш собеседник, кажется, тебя недолюбливает. Вот так!
   Предатель, пожав плечами, толкнул Анаэль к сопровождавшему Канцлера голубоглазому офицеру с простым, располагающим к себе лицом, и опустил руку с оружием. В тот же момент Раус, стоявший чуть позади Дитриха, ловко выхватил свой пистолет и, прежде чем кто-то успел понять, в чем дело, выстрелил собственному соратнику в затылок. Дитрих рухнул наземь, густо окропляя выщербленные гранитные плиты площади свежей кровью. Канцлер сразу же выбросил оружие и поднял пустые руки кверху:
  - Все, все! - торопливо бросил он, предупреждая случайную ответную стрельбу с нашей стороны. - Теперь ваши затруднения разрешились, Валерий?
  - Ну у вас и нравы! - только и оставалось покачать мне головой, созерцая труп столь ненавистного человека. - Как вы представляете себе реализацию вашего предложения с технической, так сказать, стороны?...
 
   ...Замаскированные в скале ворота медленно разошлись и мы увидели его. "Да это же "Тетушка"!" - чуть было не вырвалось у меня. Действительно, трехдвигательный самолет как две капли воды походил на известный немецкий транспортник Ю-52, еще с испанской войны получивший прозвище "Тетушка Ю".
  - Наши ученые при постройке пользовались сохранившимися еще из того мира изображениями, - подтвердил мою догадку стоявший рядом Раус.
  Ну, почему бы и нет. Вполне подходящая для местных условий конструкция. Мощных двигателей в Метрополии так и не успели построить, потому их и пришлось впихнуть аж три, портя аэродинамику. Гофрированный корпус тоже вполне соответствовал здешнему технологическому уровню. Тем более что профиль крыла тут надо было выбрать потоньше, чем у оригинала. И размах поменьше. А так - не отличишь!
  - И куда же вы направляетесь, если не секрет?
  - На север, - неопределенно ответствовал бывший Канцлер. - Подальше от вас!
  - А потом вернетесь с новыми силами? - усмехнулся я.
  - Не думаю! Есть более привлекательные варианты, чем опять бодаться с вами!
  - И какие же?
  - А вот этого, извините, я вам не скажу! - Раус помедлил и добавил: - Впрочем, когда разберетесь со срочными делами, не забудьте, что вы еще ни черта не знаете от этой планетке! И, быть может, тогда мы еще встретимся. Но сказано достаточно, нам пора!
   Загадавший мне неожиданную загадку немец бодрым шагом направился к запустившему двигатели самолету. Там уже собрались члены трех семей, которые мы пообещали отпустить. И там же находился и давешний Георг со все еще остающейся в заложницах  Анаэль. Беглецы погрузились в машину. Раус, задержавшись на ступенях лесенки, на секунду оглянулся вокруг, как бы прощаясь со своим родным городом. За ним, убедившись, что все идет, как договаривались, в салон самолета вспорхнул Георг, отпустивший, наконец, столько пережившую девушку, со всех ног помчавшуюся ко мне. За ней неторопливо посеменил старый немец, с той самой коробочкой в руках. Он оставался здесь, до последнего момента угрожая взорвать город, если мы не сдержим обещание. Рисковали, правда, только я и еще несколько человек, отправившиеся "провожать" немцев на старое дирижабельное поле. Остальные войска мы благоразумно отвели подальше.
    Самолет, взревев всеми тремя двигателями, пошел на взлет вдоль пустующей дирижабельной стоянки. Как он оторвался от поверхности, я не увидел, сжимая в объятиях исхудавшую в долгом плену Анаэль. Лишь через полминуты успел полюбоваться исчезающим за кромкой леса гофрированным хвостом. Я испытывал странное спокойствие. Улетели – и хрен с ними! Все равно исправных истребителей у меня в наличии нет, перехватить нечем. Авось, разобьются где-нибудь по дороге. Ну а нет – рано или поздно выясним, куда они направились. Время есть, ведь нашему существованию теперь никто не угрожает!
Подхватив рыдающую от счастья Анаэль на руки, медленно побрел прочь. Заслужили мы, наконец, хоть немного отдыха?

Конец.