- Никому не стрелять! И помните: крыса загнанная в угол опасней волка. Этот урод вооружен. Со страха может начать стрелять. Смотрите чтобы кого-нибудь случайно не ранил!

…Страх. Липкий всепоглощающий. Кажется всё нормально и вдруг пронизывающая от макушки до пяток волна. Сердце стучит как бешеное. Лицо горит жаром. Рука, держащая пистолет становится мокрой, и её приходится вытирать об штаны. И снова неторопливая поступь казенной лошади. Тишина и мысли. Мысли о подстерегающих его бандитах.
Он ехал один. Верный собутыльник Олесь собирался составить компанию, да после вчерашнего не отошел. Похмелье штука такая, иной раз до обеда не встать. А в райкоме сегодня «актив». Не отложить, не отказаться.
Он ехал один. Жалкий и испуганный. Каждую секунду ждал: из-за куста, стоящего вплотную к дороге поднимаются люди с оружием…. Каждый следующий миг переводил дух: никого…. 
Пустынная дорога. Одинокий и беззащитный. Хотя чего это «беззащитный». У него есть пистолет. Исправный, смазанный. Климек из него дважды стрелял в полено. Рука крепче сжимает оружие. Эх, практики в стрельбе маловато! Каждый патрон считан и пересчитан. В райкоме сегодня обещали дать целую пачку! Семьдесят две штуки! Тогда попрактикуется от души! Постреляет вдоволь!
И не надо будет унижаться перед этой высокомерной тварью - Адамовичем. Сволочь! Высокомерная мнящая о себе невесть что сволочь! Приехал черте откуда. В местных делах ни уха ни рыла не понимает, а мнит о себе. Как же «начальник милиции»! Г… он, а не «начальник»!  Едут, едут! Их убивают, а они снова прутся. Климек облизал пересохшие губы. Покосился на обложенную сеном бутылку самогона и вздохнул. Нельзя. Секретарь будет руку пожимать, вдруг учует? Начнет попрекать. Уже были случаи. Потом. На обратном пути.
С Адамовичем посчитается уже сегодня. В райкоме не знают ещё о «жидких деньгах», которыми налево и направо раскидывается этот мерзавец! Всем, всем уже «презентовал» спирт «старший лейтенант». Даже с мужиками и бабами работающими на стройке рассчитывается «чистым». Кое-кто уже в город съездил на «барахолку». Какие вещи провезли! В Б. берут ой как охотно. Лучше денег!
Ему же, председателю сельсовета – шиш! Как будто его не существует! Пусть-ка теперь райком разберется откуда спиртик и как оплачены дефицитные стройматериалы. Посадят! Должны по крайней мере. Не приветствуют «Советы» предпринимательство. Вот до войны в Польше… И снова глубокий грустный вздох.
Потер красные, после долгой ночной писанины, глаза. Бумаги должны быть красиво и ровно написаны. На это секретарь особо обращал внимание. Для этого им, сельскому активу, выдали по тощей пачке белых листов. Предупредили: сначала на негодной бумаге подготовить черновик, а потом уже перебелить.
Список кулаков. Список недоимщиков. И его гордость «Список участников самообороны». Ну и что, что не всех он точно знает? Поквитаться за кое-какие обиды пойдет!  Прежде всего с главный врагом – милицейским «старшим лейтенантом». Сколько презрения было в небрежно брошенном: «Идиот!», - в ответ на просьбу охраны при поездке в райком.
Мысли о мести, о том как он будет смотреть на арест афериста Адамовича - отогнали страх. Климек взбодрился. Приподнявшись стеганул лошадь.
Полдороги. Уже полдороги проехал. Самые опасные! Заросли кустов стали реже. Сосняк отступил вдаль. При немцах повырубили метров на пятьдесят – остерегались партизан.
- Но! Тварь ленивая!
Видать отвлекшись на коня он и пропустил момент, когда на повороте возникла фигура человека с оружием.
Сельсоветчик обмер. Так и застыл изваянием в полуприседе: кнут в правой руке поднят над головой, в левой вожжи.  Ступор продолжался пока Климек не плюхнулся обратно на доску-сиденье от толчка. Лошадь остановилась перед лесиной перегородившей дорогу.
Рука суетливо шарила в поисках пистолета, взгляд приковал человек в форме с автоматом на груди.
«И тут «старший лейтенант»! Матка боска! Ну что надо им именно от меня? Матерь Божья, чем я провинился перед тобой!».
Председатель осел кулем, когда сквозь страх пробилась: «Старший лейтенант! На груди ордена! Советский офицер!»
Климек соскочил с телеги. Как всегда перед важными людьми сгорбился, делаясь меньше. И комкая в руках польское кепи, зачастил:
- Товарищ старший лейтенант, как же вы меня напугали! Я председатель сельского совета Л. Еду в райком по вызову. Я уж думал бандиты. Вы же понимаете – нас сельский актив они «тер-ро-ри-зи-зи-ру-ют» - последнее слово он произнес по слогам. Оно было новое, недавно начавшее мелькать в газетах. Такое с непривычки сразу и не произнесешь!
Звуки раздавшиеся за спиной заставили сельсоветчика оглянуться. Там стояли и улыбались… бандиты.
Накатилась слабость. Мышцы расслабились, ноги подогнулись, окружающее закружилось всё быстрее - он отключился.

Отредактировано Грустный русофил (18-06-2013 23:31:47)