Да.

Не было тогда "групп экспертов" в таких местах, а "докладов" от судмедэкспертов и не могло быть в принципе...
И "добивающих" с "контрольными" не было, и не имя жертвы прозвучало бы в докладе, а "казенная" "гражданка Пинсон". Судмедэксперт писал акт, в котором уже было заключение...
В целом, всё было в те времена достаточно просто и прямолинейно. И говорили тогда по-простому...

Кем и на основании чего такое предполагалось? Видимо милиционерами на основе осмотра гильз...
Судмедэксперт мог вывод обозначить насчёт того, что использовался пистолет, а не автомат, только по разбросу пороховых частиц при выстреле с близкого расстояния (поэтому расстояние - принципиальный момент для определения пистолета), насчет марки - приблизительное мнение эксперта, основанное на богатом практическом опыте...
А с наличием квалифицированных специалистов в научно-техническом подразделении МВД БССР тогда были очень большие проблемы (как и с их выездами в районы)...

Нет здесь никаких "якорей". Есть доклад сотрудника МГБ руководителю, и звание здесь просто лишнее (Плаксин знает звание Засекина), это же не армия...
Ко всему прочему, не стали бы они такие вопросы по телефону обсуждать, если только было бы нечто неотложное (да и то без подробностей). Все эти нюансы Засекин докладывал бы уже по прибытии в подразделение...

Как я уже отмечал ранее, Вы - автор произведения, поэтому вполне можете писать так, как Вам это всё представляется.
Так что... на Ваше усмотрение...

Отредактировано Иванов (14-07-2013 05:50:37)

До войны может так и сказали бы...
В послевоенной Белоруссии, как мне кажется, с патронами 9х19 особых проблем не было - они имелись на руках в очень приличных количествах, как и оружие под такие патроны (пистолеты-пулеметы и пистолеты)...
Поэтому, находясь в БССР в 1946 году, Засекин бы доложил, что "пули были обнаружены обычные девятимиллиметровые", хотя возможно и уточнил бы, что "от немецких патронов". Ещё, к примеру, Засекин мог обозначить свое личное умозаключение о том, что судя по характерным следам от выбрасывателя на гильзах, при убийстве использовался пистолет "Вальтер-П38", либо "Парабеллум" ("Люгер-П08"). Так что, в тексте "Браунинг" стоило бы заменить на "Парабеллум". Вывод о возможных марках пистолетов должен исходить не от упомянутого в разговоре эксперта, а непосредственно от самого Засекина, или от него же, но со ссылкой на кого-то из милиционеров, выезжавших на место (судмедэксперт имеет дело лишь с телом жертвы).
Дополнительно поясню, что я написал "пули", так как судмедэксперт именно пули извлекает из тела, а вот гильзы обычно остаются на месте совершения преступления. Выводы эксперт делает по следам на теле - в те годы, он мог по разбросу частиц пороха, наличию ожогов и разрывов, определить расстояние с которого сделан выстрел, и на основе опыта предположить из какого типа оружия стрелял преступник (из пистолета или из пистолета-пулемета)...

Чуть лучше...
С выстрелом в голову я так и понял, что Вы к этому ведете, и если бы стреляли в спину, то дополнительный выстрел в затылок выглядел бы достаточно показательно (потерпевшая входила домой, а подошедший сзади злодей выстрелил в спину, потом в затылок, значит привычка такая...). С выстрелом в область сердца - картина выглядит не столь характерно.

Отредактировано Иванов (15-07-2013 02:16:17)

Суть в том, что при расстрелах, судя по доступным материалам, основной выстрел производили, как правило, в затылок (даже в кинохронике это есть)...
На месте же убийства, добивание могли определить лишь в том случае, если это выглядело характерно - например, пуля прошла через голову лежащего человека и застряла в доске пола. Другим способом сложно определить последовательность выстрелов.

Хотя, в принципе, особых противоречий в этом месте текста нет - от выстрела в упор в грудь, в область сердца, гражданка Пинсон скорее всего упала бы назад влево, на левый бок. Т.е., второй выстрел мог быть произведен в правую височную часть головы...
Кстати, при худощавом телосложении жертвы, первая пуля при таком выстреле тоже могла пройти "навылет"...

Надеюсь, что насчет гильз и марок пистолетов понятно...
Марку пистолета в то время сотрудники могли определить "на глаз" по характерным следам на гильзах (у "Парабеллума" и "Вальтера П38" они сходные, поэтому вместо "Браунинга" лучше написать "Парабеллум").

Отредактировано Иванов (15-07-2013 13:26:15)

Пока такой вариант:

…Телефон издал длинную пронзительную трель, нарушившую уютную тишину рабочего кабинета. Офицер, сидевший за большим столом, выверенным движением положил на край письменного прибора ручку. Перевернул лежавший перед ним лист бумаги чистой стороной вверх. Прерывая третий звонок, поднял трубку.
- Майор Плаксин. Слушаю Вас…
- Товарищ майор, Засекаев. Я забрал заключение судмедэксперта по делу гражданки Пинсон. Он пишет, что смерть наступила в период от пяти тридцати до шести тридцати. Судя по разбросу частиц пороха и ожогам на одежде, один раз стреляли в упор - в область сердца, а уже вторым в голову добили. Пули девять миллиметров. По гильзам видно, что стреляли из немецкого пистолета.  Андрей Аркадьевич предполагает, что это «Вальтер» или «Парабеллум».
- Результаты опроса соседей какие-нибудь есть?
- Мы вместе с участковым опрос проводили. Но результатов нет.  Как всегда никто и ничего. Люди запуганы. Боятся лишнего слова сказать.
- Вот это - наша беда.  Не верят, что Советская власть их защищает.  Отсюда у бандитов и наглость – от веры в безнаказанность. Бывшую хозяйку нашли?
- Никак нет. Ищем. Всем участковым доведена ориентировка.  Дежурному транспортной милиции направлена телефонограмма.
- Проанализируйте данные по соседям. Ищите зацепку - побуждающую к сотрудничеству. На «бывших в оккупации» особое внимание. С ними поговорите ещё раз. Вызовите сюда, к нам. Обратите внимание на  женщин.  Женщины с детьми знают друг о друге если не всё, то очень многое.
- И ещё. Судя по второму выстрелу в голову, стрелявший имеет опыт расстрелов.
- Методы воздействия я могу разнообразить?
- Ч-Т-О!!! Ты одурел? – Плаксин рывком поднялся со стула и заговорил в полный голос злыми рублеными фразами: - Где здесь упирающиеся враги народа, затягивающие следствие? С бабами воевать собрался потомок парнокопытного? Ещё один такой вопрос и поедешь «кумом» на Камчатку! Говорить, разговаривать, убеждать, добиваться симпатии! Ни один волос, повторяю для таких как ты, ни один волос у них не должен упасть с головы! Это наши люди, мы их ЗАЩИЩАЕМ! У тебя времени не хватает – спи меньше, но авторитет «органов» подрывать не смей! Каждый удар свидетеля обернется десятком пуль в нас и в наших сотрудников! Ты меня хорошо понял?
- Так точно товарищ майор!
Трубка, брошенная в злости, свалилась с рычагов и разразилась серией недовольных: «ту-ту-ту»….
Начальник оперативного отдела несколько секунд постоял, опершись на стол кулаками, гася вспышку раздражения.
«Вот где только набрали таких идиотов? Для них любой попавший в область интересов «органов» - враг. Свидетель, очевидец – из всех выбить, выжать, принудить…. Враги, кругом враги. А где же друзья, союзники, помощники? Для кого мы работаем? Для самих себя что ли? Идиот!»
Что бы сбросить  негодование на подчиненного, Павел начал ходить по кабинету.
Он делал небольшой шаг, выставляя ногу на пятку и незначительно приседая на другую. Медленно переносил на выставленную ногу центр тяжести. И снова на пятку.
Таким образом, Плаксин решал две задачи: хоть как-то  «поддерживал форму» и освобождал голову от эмоций.
Пятнадцать шагов до крашеной в синий цвет двери. Пятнадцать шагов до стоящего в противоположном углу  высокого двухэтажного сейфа. Сейф примерно на четверть перекрывал окно с решеткой. В закуточке на подоконнике, прикрытые газетой, скрывались пара стаканов в подстаканниках, маленькая сахарница. Пайковый хлеб был завернут в чистое полотенце. Там же нашлось место для зеркальца, золлингеновской трофейной бритвы и кусочка мыла.
Плаксин втайне гордился своим «шикарным» кабинетом. Паркетный пол, натертый мастикой, зеленая с орнаментом ковровая дорожка. На большом диване, обтянутом коричневой кожей, он мог поспать, укрывшись шинелью. После всех недосыпов Великой войны, ночевок на земле, на нарах блиндажей, на голых полах чудом уцелевших домов - сон в комнате с центральным отоплением казался, чуть ли не волшебством, заслуженной наградой.
Карта с обстановкой, прикрытая занавеской, портрет товарища Сталина, большой крытый сукном письменный стол – привычный рабочий антураж.
Павел Панкратович сделал установленную для себя норму «не менее пяти» проходов - дверь-сейф.  Выкинул из головы чрезмерное рвение подчиненного и подойдя к окну, открыл форточку и закурил.
Холодный воздух с улицы ворвался в кабинет вместе с городским шумом: гудками машин, разноголосым людским говором, шорохом ветвей…
-Р-р-аз, р-р-аз! Р-р-аз, два, три! – перекрывал всех голосистый сверхсрочник, ведущий куда-то взвод новобранцев.
Бумкнул упавший  где-то тяжёлый груз и на полгорода раздался истошный вопль:
- Падла! … … … ! … … убью …!
Ритмичные стуки стройки заглушили отчаянный мат.
Город жил мирной жизнью. Город строился и убирал развалины. А здесь, в этом здании война продолжалась. Здесь были убитые и раненные, велись наступления и атаки. Противник контратаковал – и порой имел успех. Как в «деле Пинсон». Теперь по Б. пойдут шепотки о том, что бандиты за «своих» мстят. И мстят смертельно. Обычная бытовая склока приобрела совсем не нужную политическую окраску. И теперь придется думать, что противопоставить врагу.
Майор потер уставшие глаза, лицо, затылок и сел за стол. В рабочем блокноте появилась карандашная запись:
«- месть?
- второй в голову?!»
Ассоциация появилась как всегда внезапно…

Август сорок четвертого в Румынии выдался жарким во всех смыслах.  Солнечные лучи давили на человека как маленький пресс. Передвижения массы войск подняли невообразимые тучи пыли. Всё время хотелось пить.
…Жарко. Очень жарко. Округлые холмы, поросшие темно-зеленой порослью. Холодное прозрачной голубизной небо. На фоне деревьев игрушечные беленые хатки с соломенной крышей. По чаше долины вьется желтой песчаной лентой проселок, обрамленный редкими свечами пирамидальных тополей.
Узкие полоски полей и виноградников, доходящих почти до обочины.
Вздымая за собой высокий пыльный шлейф, по дороге несется юркий армейский «виллис».
Управление контрразведки «Смерш» Второго Украинского фронта сформировало несколько «групп захвата», с целью сбора архивов, картотек и прочих документов румынской разведки и их союзников-немцев.
Группе капитана Плаксина в составе его самого и лейтенанта Молчалина предстояло действовать в полосе наступления Шестой танковой армии. Малочисленность компенсировалась возможностью привлекать силы и средства строевых подразделений, прежде всего разведвзводов и рот.
Почти две недели танкисты провели в напряженной боевой работе: прорыв обороны противника, изнурительные марши по дневной жаре в раскаленных стальных машинах,  ночами в темноте, внезапные стычки с засадами и контратакующим противником вымотали личный состав и потрепали технику. Бригаду отвели во второй эшелон и дали время на отдых и профилактику техники.
В эту бригаду они попали под вечер. Батальоны размещались по окраинам большого румынского села.
Второй взвод третьего батальона разместился на юго-западной окраине. «Тридцатьчетверки» загнали в крестьянские дворы. С помощью подручных средств замаскировали. Авиация противника активности уже не проявляла. Вот только опыт, который «ни пропить, не прогулять» - заставил спрятать технику «на всякий случай».
…Лешка Ковалев, командир второго взвода пил. Пил, как не пил никогда в своей короткой двадцатилетней жизни. Винища в этой Румынии имелось много. Жратвы ни хрена не было, а бухла выше крыши. Винцо, взятое в ближайшей крестьянской хатке за пару плиток трофейного шоколада, оказалось дрянью. Хозяин - мужик в безрукавке из серии «в ней трое умерло», низко кланялся и нахваливал свой продукт. Из дикой смеси украинских, русских, румынских слов парни уловили слово «Каберне». То ли вино по-румынски так называлось, то ли сорт - они этим не слишком заморачивались.
Как выяснилось куркуль врал безбожно. Напиток оказался так себе. Кислый, слабенький - не чета привычным водке или самогону. А потому жидкость в канистре перевели в категорию «детский компот» - нормальному мужику бочку выпить и ни в одном глазу.
Радист и заряжающий подались к друзьям в соседний батальон, а Лешка с «мехом» Мишкой Егоровым расположились под натянутыми плащ-палатками и пили.
«Компот», конечно не чета водке, но если выпить пару-тройку литров, свалит и крепкого мужика.  А на краю кукурузного поля сидели парни девятнадцати лет. Ростом ниже среднего, ещё по-мальчишески узкоплечие, худощавые, с «армейским загаром»: кисти и лицо.

Отредактировано Грустный русофил (03-08-2013 11:33:34)