Возвращение Артура в замок вышло триумфальным. Прямо как в романе каком – радостные вопли, девушки с цветами и принцесса, ждущая его у ворот. Правда, принцессе, если верить легендам, положено быть прекрасной, а себя Карина самокритично таковой не считала, поскольку из местных канонов красоты выбивалась изрядно. Все же у мужчин в цене были женщины в теле, рядом с которыми Карина выглядела субтильной. Тем не менее, чувствовать себя живым персонажем только-только создающейся легенды было приятно. Единственно, что сейчас беспокоило Карину, это непонятное будущее. Легенда могла закончиться даже быстрее, чем успеет отложиться в памяти людей, бывали прецеденты.
Вообще, пока Артур ездил, Карина места себе не находила. И потому, что успела привязаться к киборгу, и, в горазда большей степени, потому, что опасалась – вдруг кто-нибудь заявится. Разумеется, орудийные башни, установленные вокруг замка, внушали некоторую уверенность, но, в то же время, Карина понимала: идеальной защиты не бывает. А если враг прорвется внутрь, то замок, лишенный гарнизона, продержится считанные минуты. Однако – повезло, никто с визитом не приехал. Маячили по окрестностям, правда, какие-то всадники, но не приближались, разумно держась от замка на приличном расстоянии.
Куда больше проблем в реалии создавали остатки разгромленной армии герцога Адамса. Нет, к замку-то приближаться жестоко битые вояки не рисковали, но, разбившись на мелкие группы, шуровали повсюду, занимаясь мародерством. Похоже, то, что они остались живы лишь благодаря откровенной милости Артура, не добавило некоторым ума. А еще были разоренные войной земли, крестьянский бунт, нашествие браконьеров… В общем, проблем была масса, и Карина с ужасом обнаружила, что сама решить их просто не в состоянии. Вот и оставалось ждать, когда вернется герой, сильномогучий богатырь, и прочая, и прочая, и прочая.
И вот он вернулся. Что дальше? От счастья прыгать? Не дождетесь. В результате Карина стояла с гордым и неприступным видом, наблюдая за тем, как к замку подъезжают телеги. На передней ехал, ловко правя лошадьми, тот самый рыцаренок, как его… Варг, кажется. Похоже, с Артуром они успели договориться, иначе вряд ли он приехал бы обратно. Кстати, похоже, что общение с киборгом успело на него повлиять, во всяком случае, одет он был легко, сурового воителя не изображал, и если раньше выглядел наряженным в доспехи мальчишкой и чуточку клоуном, то теперь просто мальчишкой, что было для него, стоит признать, намного лучше.
Киборг же выглядел практически как раньше, только еще больше отросли волосы, да лицо покрылось ровным бронзовым загаром. И все так же он смотрел вокруг с безразличным презрением к окружающему миру. Правда, сейчас он довольно оживленно переговаривался с Варгом. О чем? Вот это оставалось секретом, поднявшийся еще с утра довольно сильный ветер сносил их слова, и на башне Карина смогла услышать лишь дружный смех. Из-за чего? Да наверняка какую-нибудь сальную шутку выдали, все мужчины этим грешат, и гомункулус, скотина, наверняка не исключение.
Вольфган, сидевший на краю стены, свесив ноги, похоже, думал то же самое. Во всяком случае, когда он прокомментировал веселье подъезжающих, мысли были почти такие же, и в голосе звучала нотка сарказма. Не совсем типичная реакция, но он маг, а они все чуточку не от мира сего. Так что Карина оставила это без внимания, тем более что Вольфган, похоже, и не ждал какого-либо ответа. Прокомментировал – и отвернулся, продолжая рассматривать дорогу в реквизированный у Карины бинокль.
Вообще, для Вольфгана пребывание в замке пошло на пользу. Он немного отъелся, видимо, деревенские харчи оказались вкуснее и питательнее той дряни, которую он мог позволить себе купить на ученическую стипендию в столице. Плюс сказались положительно физические нагрузки – киборг распорядился, чтобы юный маг обучался владению оружием. Наставника по мечу или боевому топору в замке не нашлось, зато пара слуг, как оказалось, очень неплохо владела традиционным крестьянским оружием – выдернутой из ограды жердью, оглоблей, словом, длинной палкой. Киборг перед отъездом устроил с ними тренировку, которую назвал мудреным словом спарринг, покрутился по двору, понаставлял обоим синяков и сказал «годятся». Теперь оба этих умника, в свою очередь, с удовольствием ставили, используя увесистые палки, синяки Вольфгану, однако и тот от пусть еще недолгих, но зато каждодневных тренировок, становился крепче. Вдобавок, он помогал себе магией, подстегивая, как сказал, обмен веществ, снимая усталость и сводя заодно синяки.
Ну и, плюс ко всему, отчаявшись хоть чему-то научить Карину и придя к выводу, что для этого нужны знания и опыт, отличные от его собственных, Вольфган нашел себе новое развлечение. Теперь он постоянно гулял по лесу, и это тоже шло на пользу. Во всяком случае, за несчастные две недели он и впрямь заметно окреп, правда, заработав себе в качестве сомнительного бонуса огромное количество веснушек на лице – погода стояла солнечная, и его белая кожа оказалась для них благодатной почвой. Освоился он полностью, в жизнь замка вписался достаточно органично, слуги время от времени просили его о мелких услугах – груз тяжелый магией перенести или там царапину заговорить. Словом, воспринимали его без враждебности. Карина, в свою очередь, привыкла к присутствию Вольфгана, тихого и неконфликтного, так что в отсутствие Артура он оказался едва ли не единственным, с кем она полноценно общалась. И слава богу, а то, наверное, загнулась бы от скуки – все же нормальных собеседников в замке больше не было.
Между тем, копыта лошадей уже зацокали по толстым доскам подъемного моста, и телеги неспешно въехали под защиту замковых стен. В тон лошадиным копытам бухнули о камни сапоги мужчин, соскакивающих на землю, и над двором разнесся веселый гомон. Похоже, челядь успела забыть, как они боялись Артура, а вот чувство защищенности от его присутствия в памяти осталось. И, что интересно, идти к Карине и докладываться о своем прибытии никто не собирался. Вот тебе и вся легенда. Пришлось спускаться во двор самой, на ходу проклиная это дурацкое пренебрежение Артура к этикету в любом его проявлении.
Хорошо еще, когда они встретились, приехавшие вели себя несколько более прилично. Киборг приветствовал хозяйку замка вежливым полупоклоном, Варг же и вовсе склонился по всем правилам – очевидно, хорошие манеры ему были привиты с детства. Впрочем, киборг тут же реабилитировался, выудив откуда-то из недр телеги герцогскую корону, в которой Карина узнала головной убор своего отца. Держал его Артур без малейшего благоговения, но притом заметно это было только Карине, для всех остальных то, как он надел золотой, украшенный сапфирами обруч на ее голову, выглядело торжественным донельзя. И ведь, что интересно, он пришелся ей впору – копна волос с успехом компенсировала больший размер отцовской головы…
Два часа спустя они сидели в малом зале и обедали. Артур, ко всеобщему удивлению, ел не столь жадно, как обычно – просто насыщался с аппетитом, приличествующим изрядно проголодавшемуся человеку. Учитывая путь, который они преодолели, это было даже не удивительно. Варг тоже ему не уступал, Вольфган ел поменьше, но явно не хотел отставать, ну и Карине, чтобы не отрываться от коллектива, пришлось соответствовать, поэтому, когда девушка откинулась на высокую, резную спинку кресла, самой себе она напоминала хорошенько набитый мячик.
Остальные к тому моменту уже закончили и тоже сидеи в расслабленных позах, переваривая съеденное. Только Артур облокотился на стол и вертел в пальцах куриную косточку, словно размышляя, а не сжевать ли еще и ее заодно. Наконец он бросил кость на слабо звякнувшую фарфоровую тарелку, аккуратно промокнул губы мягкой льняной салфеткой и задумчиво сказал:
- Ну что, поговорим о делах наших мрачных? – и, дождавшись, пока все согласно закивают, продолжил. – Для начала об интересном. Не знаю только, хорошем или нет. Карина, я тут покопался немного в бумагах твоего отца и нашего пленного. Прости, что без спросу, но тут уж не до сантиментов. Результат не то чтобы шокирующий, нечто подобное я и предполагал. Твой отец был весьма и весьма богат. Одни недавно обустроенные серебряные рудники чего стоят. А вот барон Порфирьян, напротив, испытывал в последнее время серьезные финансовые затруднения. Неудачное вложение денег – и он оказался если не на грани разорения, то в весьма затруднительном положении. Словом, занял барон у твоего отца очень приличную сумму под залог активов своих банков, а когда пришло время отдавать, решил, очевидно, что армию снарядить выйдет дешевле. Кстати, и впрямь дешевле, раз этак в пять. Плюс из всего этого один – теперь мы знаем подоплеку случившегося. Ну а минус – нас в покое не оставят. Слишком большие деньги вложены и слишком многим рискует барон. Как только ты предъявишь ему счет, он окажется на улице. Если, конечно, тебя поддержат на самом верху. Полагаю, он опасается, что поддержат. У нас сейчас денег, правда, тоже хватает, но они лежат мертвым грузом, и быстро ситуацию не изменишь. Наверняка с подачи Порфирьяна уже собирается карательная группа. Поэтому я предлагаю воспользоваться моментом к своей выгоде.
- И каким же образом?
Карина даже не поняла сразу, что вопрос этот задала она сама. Впрочем, на Артура заинтересованно смотрели все шесть пар глаз, хотя толстокожего киборга это абсолютно не смутило.
- Да очень просто. Порфирьян уже наверняка знает, что случилось. Сейчас он спешно собирает новые силы на подавление. Кто я он не знает, может лишь предположить, что сильный маг. Соответственно, и реагировать будет стандартно – большая армия, ударная группа магов и церковников, хороший полководец вместо герцога, который, извините за резкость, был жуткой посредственностью. Значит, он снова вкладывает средства и собирает тех, на кого может в подобном деле положиться. Ну а нам не надо будет вычислять врагов и охотиться за ними по отдельности, мы прихлопнем их, всех и разом. Если кто и уцелеет, то будет напуган до полусмерти. А после этого можно будет сожрать и самого барона.
Логика в словах киборга, безусловно, имелась. Единственно, Карина спросила Артура, как им быть с ее землями. Первая армия прошлась по ним, как каток, вроде тех, какими в городах уплотняют почву прежде, чем выложить ее брусчаткой. Сгоревшие деревни, ограбленные крестьяне, которым теперь надо еще как-то пережить зиму. До зимы, правда, еще далеко, но вытоптанные поля быстро восстановить не удастся – рожь, пшеница и овес растут медленно, а ведь там, где прошла армия, не остается даже репы. Артур лишь усмехнулся в ответ и сказал, что это не проблема. Вторая армия не успеет даже подойти к границам герцогства – он обнаружит ее раньше и устроит всем качественный секир-башка и малый капут в придачу. Для этого у него есть целых три беспилотника, так что беспокоиться не о чем. Слово Карине было незнакомым, но переспрашивать она не стала – и без того ясно, что речь идет о чем-то жутком. По поводу же крестьян киборг сказал лишь, что стоит выдать им денег, можно даже безвозмездно, чтобы они закупили себе необходимый для проживания минимум. Добычи хватает, так что ничего страшного, малой толикой можно пожертвовать. На осторожное замечание Варга, что «пропьют же, сволочи, а то и вовсе разбегутся с деньгами» он лишь пожал плечами и ответил, что плевать – невелика потеря. Зато тем, кто останется, можно будет доверять. И вообще, скоро о такой мелочи смешно будет думать… А вот когда активная часть врагов начнет превращаться в перегной, можно будет и в столицу смотаться. Мать Карины вытащить, а заодно и пассивов лишний раз нагнуть.
В эту ночь Карина в первый раз за последнее время спала спокойно – теперь не было нужды чего-либо опасаться. Если Киборг сказал, что разделает всех врагов, как мясник свиную тушу, значит, так и будет. В преувеличениях Артур замечен не был, и что он может сделать с врагами, Карина знала не понаслышке. Увы, выспаться ей снова не дали – с первыми лучами солнца девушку разбудил негромкий, но редкостно противный и притом совершенно незнакомый звук.
Накинув на плечи халат, девушка подошла к окну, распахнула ставни и выглянула наружу. Ну да, так она и знала – опять несносный гомункулус. Сам спит мало, и на сон других ему наплевать, возится теперь с какой-то ерундой, отдаленно напоминающей то ли стрекозу, то ли птицу с полупрозрачными крыльями. И остальные мужчины тоже собрались – и Варг, который разве что в рот Артуру не смотрит, и Вольфган, хотя он-то уж поспать любит. Стоят, разглядывают чудо – интересно им. И слуги тут же – не все, но очень многие, тоже любопытствуют.
Ставни на хорошо смазанных петлях открылись бесшумно – Карина могла бы в этом поклясться. Однако киборг все же услышал. Как? А бес его поймет, но услышал, повернулся, махнул девушке рукой. Остальные даже не заметили ее появления – подумаешь, невидаль, хозяйка замка. А вот то, что сейчас расположилось у ног киборга, они видели сегодня впервые. Артур тоже задержал взгляд на Карине лишь на миг, после чего вернулся к прерванному занятию. Однако, уже отворачиваясь, он сделал ей странный жест – поперек груди, крест-накрест. Лишь через пару секунд сообразив о его значении, девушка тут же залились краской до ушей, и поспешно запахнула халат, который, очевидно, от неловкого движения распахнулся, едва не выставив на всеобщее обозрение самое сокровенное.
Как ни странно, после этого раздражение у Карины куда-то ушло, и во двор она вышла уже спокойной, бодрой, умытой-одетой, словом, такой, какой и должна быть герцогиня. И, что закономерно, перед ней расступились, ломая шапки – как и положено. Лишь верные сподвижники, хотя, по большому счету, кто кому сподвижник – это еще посмотреть надо, отреагировали с некоторым запозданием, а киборг не отреагировал вообще. Только сказал, не оборачиваясь:
- Это – беспилотный летательный аппарат. В просторечии – беспилотник. Рассчитан на четверо суток полета. Имеет собственную систему анализа данных. Спрятаться от него сложно, а с вашим уровнем развития просто невозможно. Тем более армии. Тем более на равнине. У меня таких машинок три. Один будет в дозоре, другой вылетит, когда у первого кончится заряд батарей. Третий – резерв, так, на всякий случай. Я их тестировал, вроде бы все нормально, но пролежали долго, так что резерв не помешает.
Карина согласно кивнула и присела на корточки рядом с невиданной птицей. Да-да, именно на птицу аппарат и был похож вблизи больше всего – узкое, стремительное тело, два полупрозрачных, наверняка почти невидимых на фоне неба крыла, хвост… Разве что перьев не было, ну да это уже мелочи. В целом конструкция выглядела невероятно стремительной, легкой, но каким-то непостижимым образом не производила впечатления хрупкости. Больше всего Карине захотелось ее потрогать, но почему-то она не рискнула этого сделать.
Между тем киборг, прекратив, наконец, копаться в нутре своей невиданной птицы, жестом приказал всем отойти подальше. Поднял беспилотник на руки, поднялся на стену, сопровождаемый следующими чуть сзади людьми, а потом резко подбросил его вверх.
Сверкнув на миг крыльями, беспилотник свечой взмыл почти вертикально. На миг он замер в верхней точке, будто раздумывая, падать или нет, а потом вдруг сам, без посторонней помощи, рванулся вперед и в считанные секунды растаял в небе. Артур кивнул довольно, и повернулся к Карине:
- Ну, вот и все, теперь никто не приблизится к твоим владениям незамеченным.

Сны… Опять эти сны о прошлом. Артур никогда раньше не видел их так ясно, как сейчас, заново переживая то, что происходило во времена его бурной молодости. Нет, биологически, пролежав почти все время в анабиозе, он и сейчас не был стар, к тому же киборги живут долго, пятьсот лет для них не предел. Теоретически, конечно, поскольку ни один еще столько не прожил – боевым машинам свойственно погибать молодыми. И все же годы, подобно каменной плите, давили на плечи, заставляя сгибаться под их тяжестью. Вот и всплывали во сне воспоминания то об одном эпизоде, то о другом. Когда-то смешные, чаще – страшные… Вот и сегодня ему снилась молодость, его первый космический бой.
Калиокасы прорвались тогда к Новому Еревану. Как? А пес их знает. Прошли, не замеченные станциями дальнего обнаружения, сумев проложить курс по мертвым зонам. Это считалось практически невозможным, но калиокасы были смелыми бойцами и грозными противниками, презирающими слово невозможно. Может быть, именно поэтому, спустя всего несколько лет после той войны, они с людьми были уже союзниками, легко найдя общий язык. Но это все потом, а пока что их эскадра надвигалась на планету подобно лавине, и если их не остановить, то орбитальная бомбардировка обеспечена. Калиокасы взяли с собой неуклюжие и тихоходные войсковые транспорты, а значит, собирались высаживать десант, которому обязательно предшествует удар по объектам планетарной обороны – воевали они по науке, стараясь максимально снизить потери. А еще авианосцев у них было целых четыре, и в результате преимущество в легких силах они имели серьезное.
Полнокровной ударной эскадре противостояли вполне адекватные силы. Правда, это вышло случайно – две штатные станции орбитального рубежа калиокасы просто обязаны были смять. Но за сутки до атаки противника к планете подошли два линкора и авианосец – случайно, так уж получилось, что на авианосце были неполадки с системой управления маршевыми двигателями, и адмирал решил, что визит к планете, имеющей неплохую ремонтную базу, окажется не лишним. Неполадки – так, мелочь, дублирующие системы вполне компенсировали отказ нескольких цепей, но космос ошибок не прощает, а значит, нечего без нужды на неисправном корабле мотаться.
В результате, для калиокасов явилось полным сюрпризом, что возможности планетарной обороны не только оказались в полтора раза выше ожидаемых по огневой мощи, так еще и приобрели необходимую для эффективного противодействия атакующим гибкость, которой от поддержанных базирующимися на планете истребителями орбитальных крепостей ждать не приходилось. Однако сдавать назад они не собирались – не из того теста были слеплены. Все равно их поход был в один конец – что люди не выпустят нахалов обратно, было ясно с самого начала. Храбрый шаг – и стратегически выгодный размен. Для того, чтобы выкурить захватчиков с планеты, с фронта придется снимать десятки кораблей, и это как минимум ослабит натиск на трещащую по швам оборону калиокасов. А не отбивать планету было нельзя – слишком уж выгодно она располагалась, и вражеские корабли с нее могли угрожать целому сктору. Так что те, кто начинал сейчас атаку, были смельчаки, и знали, на что шли. А защитникам Нового Еревана некуда было отступать, поскольку за их спинами было многочисленное население планеты, и им требовалось наизнанку вывернуться, но продержаться до подхода ударной эскадры, базирующейся неподалеку..
Это самое население между тем стремительно расползалось по укрытиям. Для Артура это было неожиданным – он уже воевал, принимал участие в обороне Великого Урала. Тогда все мужское население от четырнадцати до семидесяти поголовно взялось за оружие, и десант захлебнулся в крови. Очень сложно воевать, когда против одного десантника сто тысяч ополченцев. Как бы ни была велика разница в подготовке и вооружении, все равно сомнут и задавят числом. Потери у ополчения были жуткие, но они, защищая свои семьи и дома, лезли в бой, как сумасшедшие, и противник не сумел тогда захватить ни одного плацдарма. И это притом, что орбитальная группировка у планеты была жиденькой, намного уступающей нынешней. Сейчас же по всей планете ополченцев набралось от силы пара тысяч человек. Вдобавок к сорокатысячной группировке территориалов и четырнадцатитысячным полицейским формированиям, это было жалким подспорьем. Десантные транспорты притащили сюда, по самым скромным подсчетам, около восьмидесяти тысяч солдат с бронетехникой.
Тем не менее, думать киборгу не полагалось, а требовалось от него выполнять приказы. Сейчас он сидел в кабине своего истребителя, готовясь к взлету, а в соседней с ним машине психовал, это было заметно без микроскопа, лейтенант Гренкин. Его можно было понять. Из всего его третьего звена он был единственным человеком, остальные семь – киборги, причем большинство только с обучения. И ни один еще не водил в бой истребитель. В лучшем случае, как Артур, воевали в наземных частях, и то далеко не все. Теоретически считается, что киборгу все равно, на чем воевать. По факту же все намного сложнее, и любой пилот-человек с боевым опытом валит необстрелянного киборга на раз. И никакое преимущество в скорости реакции, никакая устойчивость к перегрузкам тут не спасет. Вот когда опыт примерно равный – тогда да, шансов мало у человека, но у Гренкина-то под началом были одни новички, и его мандраж был понятен и простителен.
Однако на первом этапе боя все шло довольно спокойно. Попытки калиокасов пробиться к планете уверенно парировались орбитальными крепостями и линкорами, а стреляли люди всегда лучше – более совершенные системы наведения на дальней дистанции легко переигрывали чуть большую мощь орудий противника. Все изменилось, когда, убедившись в бесперспективности перестрелки, калиокасы рванули на прорыв, выпуская с авианосцев тучу истребителей. И тогда пошли на взлет все, кто мог летать.
Тот бой запомнился Артуру, в основном, как мельтешение чужих кораблей в объективе видеоприцела, отчаянные маневры и удары по корпусу истребителя, как будто кто-то лупил по нему гигантским молотом. После боя он насчитал на крыльях и фюзеляже шестнадцать пробоин, только чудом не повредивших чего-либо важного. Соображать хоть что-то он начал секунд через тридцать, а окончательно освоился лишь минуты через две. Тогда же он сбил своего первого калиокаса, а к концу боя пилотировал истребитель уже как заправский пилот, и свалил шестерых – результат для первого раза очень приличный.
Бой вели, в основном, машины с их авианосца и с орбитальных крепостей. Те истребители, которые поднялись с планеты, работали грамотно, но в драку особенно не лезли – похоже, местные кадры, которыми был укомплектован личный состав их эскадрилий, отличались повышенной осторожностью. Однако, с другой стороны, винить пока что их было не за что – с задачей своей они справлялись уверенно, валя немногочисленных прорвавшихся калиокасов одного за другим. В конце концов, кто-то должен работать и во втором эшелоне.
Однако калиокасы тоже были не дураки. Сравнив полученную статистику потерь и придя к выводу, что победить-то они победят, вот только потери будут запредельными, командующий их эскадрой ввел в бой два крейсера, которые, прорвавшись сквозь заградительный огонь крепостей, занятых, в основном, перестрелкой с тяжелыми кораблями противника и уже частично утратившими свою огневую мощь, пошли на прорыв. От их огня пилотам обороняющихся резко поплохело, однако если те, кто дрался в первой линии, сцепив зубы продолжали безнадежный бой, то майор Геворкян, командовавший местными авиаторами, тут же приказал им отходить. Его приказ исполнили с такой скоростью, что остальные даже не поняли, что остались одни. Наверное, они бы все там погибли, если бы не лейтенант Шульц. Опытный летчик, правда, за несносный характер обойденный чинами и наградами, подловил момент, когда головной крейсер неосторожно приблизился слишком близко к планете, и вынужден был сбросить ход. Сделать это он смог только в верхних слоях атмосферы, нырни он на такой скорости чуть глубже – и приплыли. Однако если калиокасы вытирали со лбов пот, или что они там делали, то Шульц упускать момент и тратить время на ерунду не собирался. К тому моменту все ракеты были уже выпущены, а легкие пушки истребителя крейсеру не страшны, и потому Шульц сделал единственное, что ему оставалось – превратил в снаряд собственную машину. Сойдясь с лишенным маневренности противником лоб в лоб, он не только ухитрился врезаться точно в его ходовую рубку, но и выжить, с математически-ледяной точностью рассчитав траекторию и катапультировавшись за какую-то секунду до удара.
Поврежденный крейсер клюнул носом и, прежде чем экипажу удалось восстановить управление, вошел в плотные слои атмосферы. Рвануло знатно, но, к счастью, далеко от городов. Второй корабль резко отвернул, не желая повторить судьбу напарника, и на этом атака захлебнулась, дав пилотам так необходимую им передышку.
В общем, продержались они тогда до подхода своих, в основном, на массовом героизме. Тем не менее, продержались, и лишь после окончания этого боя истребители пошли на посадку. К тому времени садиться на авианосец уже не было никакой возможности – гигантский корабль оказался изувечен настолько, что вопрос о возможности его ремонта оставался открытым, построить новый было заметно легче. Вот и сели они на том же космодроме, где базировалась авиагруппа, покинувшая поле боя.
И надо же было такому случиться, что, когда шатающиеся от усталости пилоты, не делая различия на людей и киборгов, ввалились в местную столовую, чтобы хоть что-нибудь съесть, там как раз расположилось с десяток местных асов во главе с поминаемым исключительно матом Геворкяном. Они в том бою не потеряли ни одного человека, и теперь сидели, весело скалились, да разговаривали между собой на каком-то, на взгляд Артура, совершенно ублюдочном наречии. И все бы ничего, но Геворкян, ткнув в сторону вошедших пальцем, расхохотался. И тут же оказался на полу – Гренкин, не особенно раздумывая, зарядил ему кулаком в челюсть.
Увы, то ли он устал, то ли еще что, но Геворкян отделался потерянными зубами. Тут же вскочив, он схватился за оружие, и быть бы стрельбе, но один из четырех уцелевших киборгов третьего звена просто молча шагнул вперед и вырвал у майора руку с оружием. В буквальном смысле вырвал – как пострадавший кровью не истек, неясно. А подчиненные Геворкяна, потянувшиеся было за пистолетами, тут же вспомнили, что у них на сегодня запланированы совсем другие дела, причем далеко отсюда и очень срочно. Так срочно, что некоторые не побежали даже к дверям, а повыскакивали в окна, выбивая при этом стекла.
Скандал был серьезный, однако адмирал все замял. В конце концов, хотя драку начал Гренкин, но за оружие-то схватился Геворкян. Ну а с киборга взятки гладки – он защищал командира от нападения врага согласно действующей программе. На вопрос же, почему киборг посчитал майора собственной армии врагом, адмирал честно ответил, что предатели друзьями не бывают. Намек представители командования планеты хорошо поняли и скандал раздувать не стали. Пойдет наверх, газетчики растреплют и переврут – неизвестно еще, кому хуже будет. Проблемы никому не были нужны, и майора тихо выпнули в отставку, а эскадра и без того через несколько дней уходила. На этой ноте взаимного недовольства все тогда и кончилось, а на Новом Ереване Артур никогда больше не был.
Сон оборвался резко, как будто под ударом топора. Киборг резко сел – в голову будто ввинчивался здоровенный шуруп. Это было тоже не в новинку – в последнее время подобное случалось, нечасто, но случалось, и он не мог найти этому причин. Тестирование систем показывало, что он здоров, но вот поди ж ты… Впрочем, боль отпустила уже через доли секунды, тоже как всегда. Вот только спать уже больше не хотелось совершенно. И вставать, что интересно, не хотелось тоже.
Вновь опустив голову на подушки, киборг задумался. А вот кто из его товарищей по тому бою остался в конечном итоге в числе живых? Адмирал Якубович, прикрывший тогда разошедшихся подчиненных от неприятностей погиб месяц спустя в битве у Тантала, прикрыв броней своего линкора отступающие транспорты с эвакуированными детьми. Гренкин сделал головокружительную карьеру – таких асов, как он, было еще поискать. А буквально через два года майор Гренкин сгорел в своем истребителе – кто-то из противников оказался сильнее его. Шульц тоже дослужился до майора, потом угодил под трибунал за то, что собственноручно пристрелил какого-то полковника из интендантских. Был приговорен к пожизненной каторге, с которой совершил редкостный по дерзости побег – если верить слухам не без помощи бывших сослуживцев и при откровенном попустительстве охраны. Сбежал, в одиночку сумев увести новейший, полностью вооруженный и оснащенный корвет, по какому-то непонятному совпадению во время перегона с верфей сделавший остановку именно на космодроме планеты-тюрьмы и оставленный без охраны. Дальнейшие следы беглого майора терялись, но как-то очень уж подозрительно совпадали по времени исчезновение Шульца и появление на космических трассах лихого пирата на военном корабле… Словом, герои битв гибли часто и, как правило, молодыми, а вот трусы вроде Геворкяна, прикрывшись чужими спинами, проживали долгую жизнь, оставляя после себя потомков, также следующих этому правилу. Ну а раз так, вообще непонятно, во что сейчас превратилось человечество. И, честно говоря, не хотелось узнавать – страшно было. Это только в теории киборги не чувствуют страха…
Однако же, бездарно лежать Артуру надоело быстро. Пришлось вставать и, шлепая босыми ногами по гладким доскам пола, идти к мобильному терминалу. Разумеется, беспилотник был с киборгом на прямой связи непрерывно, однако идущий таким образом поток информации был крайне мал – по сути, канал мог принять только сигнал тревоги. Основной же поток информации шел как раз на терминал – это было удобнее. Сигнала не было, но мало ли, что упустил центр обработки данных, встроенный в разведчика – как ни крути, а его возможности были весьма ограничены. Так что стоило проверить, чем киборг плодотворно и занялся. Можно было, конечно, подключиться к аппаратуре дистанционно, но Артуру это не нравилось. Вот и еще одна эмоция, а ведь когда-то подобные мелочи были ему безразличны, и способ приема информации определялся принципом рационально-нерационально.
Беглый просмотр снятого разведчиком материала ничего не дал, как, впрочем, и в предыдущие дни. Киборга это немного нервировало – привыкнув к совсем другим скоростям, он умом понимал, но не мог понять эмоциями, как это можно так медлить. С того момента, как он проснулся, вышел и набил всем морды, прошло уже два месяца, а карательную экспедицию еще не прислали. Хотя, конечно, оно и к лучшему, больше времени – больше возможностей для подготовки к теплой встрече.
Времени они даром не теряли. Стену замка восстановили практически до первозданного вида, поменяв бревенчатые времянки на дикий камень. Для этого в замок собралась целая толпа мужиков, из тех самых деревень, которые были разорены войной. Поразмыслив немного, на военном совете пришли к выводу, что незачем деньги раздавать – пускай отрабатывают. Киборг думал иначе, поскольку, считал, что в случившемся есть вина отца Карины. Он, как сюзерен, должен был защищать подданных, а раз не смог этого сделать, то нести материальную ответственность перед теми, кто ему долгие годы платил налоги. Однако в тот раз Артур остался в меньшинстве, и, как оказалось, его товарищи были правы – менталитет у крестьян был соответствующий, дареную помощь не поймут, а вот возможность заработать на стройке для них норма. Единственно, Артур настоял, чтобы платили им как следует. По местным меркам, естественно. Так что теперь поврежденный участок выделялся на фоне остальной стены разве что более светлым цветом – не успели его пока что дожди промочить да мох покрыть. Больше того, Вольфган ухитрился наложить на стену магическую защиту. Не того уровня, что раньше, конечно, да и потом двое суток в постели лежал, в себя приходил, а то чуть не надорвался, бедняга. Но ведь сделал? Сделал, за что честь ему и хвала, а также официальное утверждение в должности придворного мага. Это, кстати, были не пустые слова, а статус, сразу переводивший Вольфгана из разряда иждивенцев в категорию высокого начальства и, как минимум, придающая ему уверенности.
Варг – тот вообще развлекался, как мог. Собрал по деревням крепких молодых парней из тех, кому не светило получить наследство или земельный надел – младших сыновей из крестьянских семей, в основном. Сейчас молодой рыцарь занимался подготовкой своего импровизированного гарнизона. Разумеется, можно было нанять какую-нибудь профессиональную роту, но, на все том же военном совете, решили не рисковать. Наемник – он и есть наемник, и всегда найдутся те, кто сможет его перекупить. Ну а молодежь можно воспитать самим, просеять сквозь мелкое сито и отделить неблагонадежных. Разумеется, хороших солдат из деревенских увальней быстро не подготовишь, но стрельбе из арбалетов научить не так уж и сложно, лить на головы штурмующих кипяток и отталкивать от стен лестницы – тоже, а раз так, то необходимый минимум они выучить успеют. К тому же, многие владели и луками – охотников в деревнях хватало. Вот и муштровал их сейчас Варг, жестко, решительно и неумело, на собственном опыте постигая мысль, что уметь что-то и научить этому других – разные вещи. Хотя сейчас процесс вроде бы пошел, не без помощи Артура, сумевшему объяснить начинающему педагогу суть прусской системы подготовки. Она, конечно, во многом устарела, но для данного случая – самое то. Если уж по ней несколько столетий готовили бойцов школы каратэ, то уж ополченцев натаскать можно было и подавно.
Кстати, Артур с Варгом и сами по вечерам сходились в учебных поединках – киборг натаскивал свежеиспеченного начальника гарнизона, да и сам повышал квалификацию. Смотреть на их схватки сбегались все, и выглядело это действительно красиво. После этого народ, как заметил киборг, начинал заниматься активнее и с куда большим энтузиазмом. Даже Вольфган, который к мечу относился достаточно прохладно.
Что еще происходило… Да, в общем-то, и ничего. Герцог Адамс с сыном померли, еще раз доказав, что без пищи, воды и медицинского обслуживания любой загнется. Остальных пленных выкупили родственники, пополнив своими взносами и без того разбухшую сокровищницу. Двоих, правда, не выкупили – не на что было. Варг, знавший жизненные обстоятельства этой парочки, за них поручился, и обоих, подержав для острастки еще немного, вывели за ворота и наградили волшебными пендалями аккурат под седалище. Ух, как они побежали…
Еще киборг провел, наконец, генетический анализ образца тканей, незаметно взятых у жены Адамса. Ну что же, ничего особенного – дальняя родственница Карины, как оказалось. Правда, ветви родства у них разошлись еще лет триста назад. Ничего особенного, в общем, и Артур больше об эту информацию голову не ломал, да и другим сообщать смысла не видел.
Пожалуй, больше всего действовало на нервы такое промедление как раз Карине. Ничего удивительного – девушка просто боялась за мать, вот ей и не терпелось, чтобы Артур, как обещал, поскорее оторвал головы всем, кто приедет, а потом бы они могли заняться спасательной операцией. Артур понимал – и не торопился. Все равно женщине ничего не грозило, похитители наверняка планировали использовать ее, как козырь в переговорах, еще не догадываясь, что никто с ними разговаривать просто не будет, а раз так, то с пленницы наверняка разве что пылинки не сдувают.
С почти человеческим вздохом отключив сенсорную панель – так, на всякий случай, чтобы, к примеру, служанка, протирая тряпкой пыль, не нажала куда не следует – Артур встал, натянул комбинезон и отправился умываться. Холодную до ломоты в зубах колодезную воду он с недавнего времени полюбил, и пользовался любым случаем, чтобы лишний раз окатиться – это поднимало ему настроение и заставляло организм действовать активнее без применения искусственных стимуляторов или воздействия на нервную систему со стороны центрального процессора. В очередной раз задумавшись о том, насколько велики стали отклонения от нормы и порадовавшись, что рядом нет техников, вооруженных тестерами, киборг воровато огляделся и выпрыгнул прямо из окна – подобного рода мальчишеские проделки ему тоже нравились.
Вообще, ему многое стало нравиться, и в первую очередь – жить. Не существовать, действуя согласно заложенной в него программе, и даже не оставаться в живых, как требовал специально заложенный биоинженерами инстинкт самосохранения. Просто жить, воспринимая этот мир не с точки зрения информации о съедобности или агрессивности, а вцелом… Впервые Артур не мог четко сформулировать свои желания, и, надо сказать, это его совершенно не беспокоило.
Правда, не все, что ему нравилось, следовало делать. После того, как он усыпил с помощью доморощенной наркоты гарнизон вражеского замка и сам при этом нанюхался сладковатого дыма, киборг периодически ощущал в себе желание повторить эксперимент. Ну так, в малом объеме, сам на сам. Тем более что, как он знал точно, в отличие от людей для него эта отрава никакой опасности не представляла – любые повреждения система регенерации нейтрализует быстро и качественно, а из организма наркотики будут удалены в течение буквально нескольких секунд после того, как центральный процессор отдаст команду. Именно поэтому и нельзя – пристраститься можно запросто, пусть и без вреда… Кстати, как оказалось, подобными травяными сборами не брезговали и маги – Артур поймал как-то Вольфгана с самокруткой. Пришлось очень серьезно поговорить с ним, и, хотя маг отчаянно сопротивлялся, напирая на то, что курение травяных сборов способствует повышению восприятия, и вообще, для магов это традиция, Артур его переубедил. Довольно просто, кстати, переубедил, банально пообещав рассказать остальным о его секрете. Вольфган тут же согласился, что да, куренье – это вредно, а курение всякой дряни вреднее во сто крат, и на том вопрос был исчерпан.
Когда Артур, отряхнув стремительно растущие волосы, которые все же пришлось укоротить, проводя теперь эту операцию раз в две недели, возвращался к себе, то нос к носу столкнулся с Кариной. Да уж, в чем-то ситуация явно пошла ей на пользу – от прежней испуганной девушки не осталось и следа. Теперь это была Герцогиня, молодая, конечно, но подобное быстро проходит. Строгая, но элегантная одежда, аккуратно убранные волосы, словом, достойная хозяйка этих мест. Они с Артуром уже привычно кивнули друг другу, и Карина открыла было рот чтобы сказать что-то, как вдруг в голове киборга словно бомба взорвалась. И первая мысль, которая его песетила, была «ну вот оно, началось».
Полчаса спустя их небольшой, но сплоченный коллектив сидел в малой гостиной, пили кто вино, а кто, как Артур, крепкий до черноты кофе и обсуждали диспозицию. Сам киборг неспешно прогуливался перед большой, на половину стены, картой, водил по ней импровизированной указкой из аккуратно очищенного от коры орехового прута, и объяснял диспозицию.
- Армия будет у границ герцогства примерно через три дня, – говорил он, неспешно обводя район, в котором были зафиксированы обнаруженные силы противника. – Численность около десяти тысяч человек, точнее пока сказать невозможно. К сожалению, разрешение камер разведывательного беспилотника слишком мало, и я не могу определить, сколько там магов, тем более что по одежде их не очень-то и отличишь от простых смертных. С уверенностью могу сказать, что в этой армии основную массу, порядка девяти с половиной тысяч человек, составляет пехота. Честно говоря, на месте наших противников я бы собрал в кулак конницу и постарался выиграть время, но у них иные представления о тактике. В результате сейчас вся эта масса войск перемещается достаточно неспешно, и это дает нам определенный выигрыш по времени. Кроме того, они тянут за собой обоз. Опять же, я бы предпочел обойтись без этой обузы, просто реквизируя все, что нужно, у местного населения.
- То есть, грабя? – спросила Карина.
- Да, если вам больше нравится эта формулировка. Впрочем, грабят всегда. Только в данном случае грабеж происходил бы централизованно.
- Это не слишком по-рыцарски, – осуждающе покачала головой девушка.
- Так я и не рыцарь, – парировал Артур. – Зато со всех сторон выгода. В свое время был такой полководец, Наполеон, так он вообще сделал такой подход частью своей тактики. И это, кстати, позволило ему одержать немало побед. И для нынешних раскладов подобная тактика хороша. Путь армии пролегает по еще не разоренным войной районам. Стало быть, с продовольствием особых проблем не будет. Зато, избавившись от лишней гири на ногах в лице телег, можно получить выигрыш в скорости передвижения и маневре. А так, они незначительно превосходят в скорости беременную улитку. Хотя, конечно, любая их ошибка нам только на руку.
- И как мы будем действовать?
- Вы будете сидеть в замке, – ответил киборг. – А я разберусь с нашими… гостями.
- А мы что, снова на «вы»?
- Вы – это вы трое. Сейчас мне проще работать одному, вы же свяжете меня по рукам и ногам. Варг, не обижайся, но это так. За три дня, которые потребуются нашим противникам, чтобы дойти до границы, я в одиночку успею туда добраться и устроить им теплый прием. С тобой вместе мы будем ехать неделю – а ведь ты самый выносливый. Остальные будут ехать еще дольше.
- Но как ты узнаешь, куда идти?
Этот вопрос, заданный Вольфганом, смутил всех, кроме Артура. Посмотрев на мага, он улыбнулся:
- А чего тут знать-то? Эти умники выбрали самый короткий и, соответственно, самый быстрый вариант, при этом начисто лишив себя даже намека на свободу маневра. В том направлении лишь одна дорога, которая позволяет пройти армии, да еще и с обозами. Все остальные слишком неудобны – я смотрел кое-какие снимки, которые сделал беспилотник. Там по лесу проехать легче, чем по дорогам. А вот королевский тракт – дорога большая, мощеная, и очень удобная. Только вот став на нее, уже никуда не свернешь. Там я их и поймаю…
Обсуждали они еще долго, спорили до хрипоты, но, на взгляд киборга, это было всего лишь пустой тратой времени. В конце концов, ему идти – ему и решать, что делать, поэтому, несколько минут послушав, как его товарищи непонятно что и непонятно кому доказывают, он просто встал и вышел из помещения. В конце концов, он собирался зажать противника в очень даже удобном месте, а для этого надо было успеть туда раньше вражеской армии. Ему же еще собраться требовалось, пускай даже затраты времени на это минимальны, а раз так, незачем терять время на ерунду.
Собрался он быстро – в принципе, ему и взять-то с собой надо было лишь оружие и продовольствие, чтобы не заниматься его поисками на ходу. Доспехи он вначале брать не собирался – только лишний вес тащить, однако, подумав немного, решил все же не пренебрегать лишней защитой. Лошадь Артуру тоже была бы в этом случае не нужна – бежать он мог и быстрее, и дольше, однако раз уж придется брать индивидуальную броню, то придется брать и коней. При перемещении в доспехах затраты энергии заметно возрастали, и в этом случае лошади уже не казались обузой. Выигрыш в энерговооруженности оказывался заметно важнее некоторой потери скорости. К тому же, он даже верхом успевал к намеченному для засады месту, а раз так, нечего губы кривить, бери да езжай.
Лошадей оседлали практически мгновенно – что Артур не любит шутить и терпеть не может тех, кто медленно двигается, слуги знали очень хорошо. Правда, для того, чтобы они понимали, чем для них чревато промедление, киборгу пришлось несколько раз познакомить их с древним видом единоборств под названием бокс. Рука у небо была тяжелая, и зубы нерадивых украсили тогда двор замка. Естественно, это не прибавило ему любви челяди, зато прибавило уважения. А позже, к своему удивлению, он даже услышал как-то разговор одного из «обученных» слуг с крестьянином, подрабатывающим на восстановлении стены. Так вот, слуга этот с гордостью показывал дырки в эмалированном частоколе и говорил, что «сам его сиятельство руку приложил» с таким видом, будто орденом хвастался. Некоторые загибы человеческой психики так и остались для киборга непостижимы, однако раз так хотят – пусть их, тем более что в предвзятости его обвинить было трудно. Во-первых, бил он любого, невзирая на лица, а во-вторых, только и исключительно за дело. В результате сейчас его и впрямь уважали, даже рукоприкладства для поддержания авторитета больше не требовалось.
Самолично закрепив на спине заводной лошади тюки со снаряжением, Артур уже хотел забраться в седло, когда его остановил голос Вольфгана:
- Ты все-таки идешь один? Там наверняка будет много сильных магов.
- И что с того? Ты ведь сам видел, я умею с ними справляться.
- Не знаю, сможешь ли ты устоять против архимага. Вот, возьми, пригодится, – Вольфган стянул через голову тонкий черный шнурок с амулетом. – Его мне мама дала, когда я уходил из дому. Она была сильной колдуньей. Этот амулет отведет один-два удара, может, и три, но это уж как повезет. Против архимага не защитит, конечно, но все же удар ослабит.
- Спасибо, – Артур принял у него подарок, внимательно осмотрел. Небольшой бронзовый кружок похожий на монету, с выгравированным узором в виде накладывающихся один на другой под небольшим углом квадратов. Ничего особенного, только когда он попытался его чуть сдавить, амулет ощутимо кольнул пальцы киборга электрическим разрядом. – А ты сам как?
- А я ведь остаюсь, что мне тут может угрожать? – чуть натянуто улыбнулся Вольфган и, повернувшись, бегом припустил к себе. Киборг посмотрел ему вслед, вздохнул. Вот и пойми их после этого… Аккуратно надел амулет на шею, прыжком вскочил на коня, который аж пошатнулся, когда туша киборга обрушилась на него сверху всем своим немалым весом, и, гикнув диким голосом, дал шпоры коню. Через несколько секунд он уже несся по дороге, ведущей навстречу маленькой новой войне.

Все же гомункулус был несносен, эту истину, которую новоиспеченная герцогиня и без того неплохо знала, он подтвердил еще раз, фактически проигнорировав мнение остальных собравшихся. Ну да, за его спиной опыт таких войн, которые никому из них даже в страшном сне привидеться не могли, но это не повод, чтобы так демонстративно игнорировать их мнение. А он стоял у карты с таким видом, будто все уже решил, и смотрел на них на всех, как на детей малых. Как только не посоветовал для начала им всем носы вытирать поучиться. Впрочем, нет, как раз это было бы уже явным перебором, а в том, что Артур выше таких мелких подначек, Карина уже не раз убеждалась.
Конечно, с его появлением очень многое решалось будто само собой. И рейд к замку Адамса организовал, и ремонт стен, и даже поставки в замок продуктов. А то ведь старосты окрестных деревень, жуки хитроглазые, решили, что раз старый герцог погиб, то перед молодой правительницей и повыделываться можно. Нет, в открытую никто из них даже не пытался выказывать неповиновение, кланялись подобострастно, но вот за спиной перешептывались, с самым невинным выражением на хитрых рожах говоря, что, мол, продукты все враги реквизировали, и сами не знают, как теперь жить, и вообще… Она-то, может, и поверила бы, но киборг ложь чувствовал. Как? А пес его знает, но чувствовал, и очень хорошо знал, как вести дела с такими, как они. Даже казнить никого не потребовалось, хотя девушка даже не сомневалась: потребуется – и головы полетят не хуже кочанов капусты. И рука у киборга не дрогнет – для него вообще чья-то жизнь мало что значит. Так что отделались старосты битыми рожами, после чего продовольствие в замок потекло широкой рекой.
А как он рыцарей пленных на выкуп менял? То еще зрелище было! Это надо было видеть, как он цедил через губу, блистая перед теми, кто привез деньги, истинно благородными манерами. И ведь не продешевил ни разу. Словом, хватка у него была железная, но такта никакого.