Следующие два дня были наполнены обычной работой полевого агента, скучной и неинтересной со стороны. Антон и Михаил по-очереди следили за подозреваемыми всеми доступными методами. А в свободное время Антон изучал материалы по Пруссии и Австрии, все, какие мог найти в библиотеке наполеона и присланные из Центра. И все больше склонялся к тому, что аналитики ошибаются.
Пруссия, страна, вылупившаяся, по словам Наполеона Первого, из пушечного ядра, была милитаризованной и воинственной страной. Но страной, вполне вписавшейся в существующей миропорядок. У нее была одна из самых мощных в Европе армий – 16 кадровых дивизий, из которых 4 бронекавалерийских и 1 авиадесантная, 18 бригад «хайматшутц», множество отдельных батальонов и полков, авиация в семьсот с лишним боевых самолетов. Вот только флот слегка подкачал – в основном оборонительный, прибрежный, но при этом способный на равных бороться даже с Балтфлотом Российской Империи и имеющий дивизию атомных подлодок. Но всего этого пруссакам вполне хватало. Они могли, при случае, вступить в войну и урвать себе кусок от проигравшего. Они не отказались бы объединить Германию вокруг себя и стать одним из игроков в Мировом Концерте… только это не было нужно ни народу, ни правящей элите. Первый был удовлетворен высоким уровнем жизни и социальными реформами Бисмарка. Вторая – своим положением на торговых рынках, своей способностью на равных держаться с торговыми домами России, английскими компаниями, калифорнийским Внешторгом, испанскими прону… и даже теснить своих соперников за счет традиционного прусского качества, аккуратности и обязательности в сделках и экономической поддержки правительства. То есть политика пруссаков считала важнейшей торгово-экономическую, а не военную экспансию. И попытки аналитиков дезавуировать этот факт за счет данных об обществах «Анненэрбе» и «Тевтонский орден», стремящихся к переделу Европы военным путем, он считал аггравацией, неизбежной ввиду позиции начальника аналитического отдела КОМКОНа, Александра Сенкевича, литвина по национальности. Три локальные войны и несколько лет пограничных стычек обязательно отразятся на отношении народов друг к другу.
Общества, конечно, имелись. Только их влияние в прусском обществе было ничтожно. Не исключено, что в случае нестабильной обстановке в мире они могут стать опасны, но не сейчас. «Нет, не похоже, что что Пруссия замешана в этой истории, очень непохоже» - подумал Антон выключая проектор. На наполеонах, на судах морского флота, часто использвали технологии микрофишей, позволяющие хранить книги на невесомых, почти не занимающих место фотопленках. Сейчас велись работы по созданию хранилищ информации на базе вычислителей, но пока, насколько было известно Антону, электронная память была слишком велика, ненадежна и дорога. Но он не сомневался, что в недалеком будущем каждый сможет носить с собой библиотеку, как сейчас – фонотеку. И все же Антона очень удивляла позиция аналитиков. Ему, проработавшему в том отделе всего лишь обязательный год, в порядке практики, кажется, что они просто не хотят замечать очевидных фактов. Да, у Австрийского королевства армия и авиация не столь сильны, как у Пруссии. Однако имеется флот, пусть пятый в Европе, идущий после российского, французского, испанского и итальянского, но достаточно мощный и прекрасно обученный. Имеются подмандатные территории в Африке и Океании, торговые фактории в Азии. Конечно, они числятся принадлежащими Германской Конфедерации, но если смотреть правде в глаза, то девяносто процентов из всего этого принадлежит именно подданным Ее Величества. Из всех стран Конфедерации только Бавария была достаточно самостоятельна, а остальные послушно следовали в русле австрийской политики. Внутри же Австрийского королевства было много политических сил, до сих пор ностальгирующих по временам Турецкого или, как его чаще называли, Восточного похода. Тогда, после неожиданного для многих решения австрийцев присоединится к франко-русскому союзу, после потрясающего разгрома Османской Империи австрийцы выторговали себе большие территории на Балканах. Казалось, эта Империя будет третьей силой в Старом свете, сильнее даже Испании. Но национальные противоречия, решать которые автсрийцы принялись средневековыми мерами пыток и казней, привели к распаду государства. Образовавшиеся после этого страны оказались неустойчивы, что привело к нестабильности и войнам в этой части Европы. Войнам, остановить которые удалось лишь совместными усилиями Великих Держав и нескольких стран. Послевоенная Австрия стала лишь осколком былой Империи. Но амбиции сохранила. Кроме всего прочего, в нее переселилось много членов бывшей английской элиты, принесшие на свою новую родину взгляды, привычки и приемы политической борьбы старой. Чего стоило только учение некоего Чемберлена о высших и низших расах, получившее широкое распространение в этой стране. Именно такое государство, наряду с теряющей свои позиции Испанией, могло пойти на многое, даже на нарушение международных законов. Чем, как помнил Антон, не брезговала элита старой недоброй Англии…