ObserverBG
поменяю... Хотя там именно драка идет за Балканы. Австрия никак не простит, что они откололись...

III. Только для личного ознакомления.

Австралийская республика
Форма правления –  президентская республика. Глава государства  -  президент Игнацы Мосцицький (1933 г.) Столица – Зурбаган. Денежная единица - грин
Население –  5 196 тыс. чел. в т.ч. мужчины от 17 до 49 лет – ок. 1 368 тыс. (годные к воинской службе –  1 177 тыс.)
Этнические группы – европейцы (поляки, испанцы, португальцы, итальянцы, англичане, ирландцы, немцы, французы), китайцы, аборигены
Политэкономическая характеристика –  социальная аграрно-промышленная страна, с развитой горнодобывающей и обрабатывающей промышленностью. Судостроение. Добыча железной руды, бокситов, ильменита, рутила, висмута, свинца, никеля, урана, вольфрама, золота, серебра, угля, нефти. Вывоз продукции металлургической промышленности.
Посевы – зерновые, зернобобовые, масличные культуры, чай. Развитое скотоводство.
Экспорт продукции животноводства, зерновых и муки, шерсти.
Военное производство –  производство боеприпасов, стрелково-артиллерийского вооружения, дирижаблей, боевых катеров.
Вооруженные силы: 61 600 чел
Армия – 28 600 чел.; 1 пехотная дивизия, 1 бронекавалерийский полк, 2 полка осназ, 4 артполка, ок. 100 БКМ и БХД, 800 БА и 200 БРМ, до 250 орудий полевой артиллерии и береговой артиллерии, 20 ЗУ.
Авиация – 14 200 чел.; 6 бомбардировщиков, 36 истребителей, 32 истребителя-бомбардировщика, 16 штурмовиков, 36 разведчиков-патрульных самолетов, 16 легких разведчиков, 24 транспортных самолета, 3 вертолета, 14 дирижаблей.
Флот – 18 200 чел.; 4 подводные лодки, 1 крейсер-авианосец, 3 легких крейсера, 5 эсминцев, 8 боевых катеров, 6 тральщиков, 1 плавбаза, 7 вспомогательных судов.
Резервы: 45 000 чел., 2 пехотные дивизии.
Исторический очерк:
Ставшая в 1770 году английским владением, А. сразу после падения британского владычества была объявлена французским протекторатом, вместе с Новой Зеландией. Первый генерал-губернатор А. – Жан-Батист Сэй поощрял развитие местного животноводства и горнодобывающей промышленности. В совокупности с открытием золотых приисков это привлекло переселенцев из Европы и Азии и привело к ускоренному экономическому развитию страны. В 1858 г., после длительных переговоров, А. признана полностью независимым государством и вошла в Лигу Наций. Своеобразие стране придает наличие крупных общин (польской, французской, ирландской, английской, и немецкой) эмигрантов. В неофициальной речи часто называется Гринландией* или Зеленой Землей.
(*Неофициальное название Австралии. Происходит от фамилии писателя А. Грина, из произведений которого взяты названия городов в Австралийской колонии Франции при Наполеоне. )

Проснулся Антон от звонка. «Небачок», стоявший за дверью, сообщил, что: «Дону Боливару пришла каблограмма», отдал факс и получив «на чай», с достоинством удалился.
Антон запер дверь каюты, достал из кофра небольшую книгу в синем переплете – сборник стихов испанского поэта Гарсиа Лорки, в переводе на русский, и дешифровал полученную им «коммерческую» каблограмму. После чего радостно улыбнулся и отправился умываться.
Бреясь, он одновременно вспоминал и анализировал вчерашнюю беседу с Малеком. «Похоже, он очень удачливый дилетант, прикрываемый на самом верху. Шестидесятипроцентное совпадение со словесным портретом, неравнодушное, я бы даже сказал, нервное, отношение к истории испанских морисков. Таких совпадений не бывает. А испанцы уверяли, что не смогли его найти?» - размышления никак не отражались на внешнем виде Антона. Зато мысль, что вместо нудной работы по охране никому не нужной АЭС в Чжоу, он вернется вместе с подозреваемым в Директорию заставляла его невольно улыбаться. Возможно, ему повезет и помолвка все же состоится раньше, чем ожидалось.
Позавтракав в том же баре, он вышел на обзорную галерею и прошелся по ней, наблюдая за гуляющими. Малека нигде не было видно. Пройдясь до носа наполеона, где галерея плавно переходила в коридор, соединяющий ее с галерей другого борта, Антон подошел к списку пассажиров и тщательно его изучил. Как он и ожидал, никакого Малека в списках не оказалось. Хорошо, что по давнему обычаю, списки составлялись при посадке в челнок и пассажиры в них перечислялись по номерам мест. Определить, под каким именем путешествует «рыбка» ничего не стоило, но само имя его озадачило. Хуан де ла Торре – известный испанский писатель, который отличался крайней замкнутостью. Его дамские романы читали женщины во всем мире, а вот о нем самом практически ни одно специализированное издание не писало. Антон это знал точно, потому что Катерина входила в число почитателей таланта де ла Торре и даже подписалась на малоизвестный широкой публике журнальчик «Золотое перо», некоего скандального английского издателя Майкла Гарсоу, специализировавшийся на биографиях деятелей искусства, надеясь узнать подробности жизни любимого писателя. Антон вздохнул, представив себе, в каком восторге была бы Катя. Ему, как и большинству мужского населения Директории, да, пожалуй, и других стран мира, подробности жизни любого писателя или актера были совершенно неинтересны. Если конечно не затрагивали его служебных обязанностей. Теоретически он знал, что таким извращенным любопытством отличаются жители Английского королевства, в чьих газетах постоянно описываются разные мелкие подробности из жизни так называемых «звезд». Но эти островитяне всегда считались в других странах мира немного чокнутыми, особенно после захвата их страны Наполеоном. Считалось, что испытываемый этой нацией комплекс унижения находил своеобразную компенсацию в подобных нравах. Эти размышления и воспоминания не помешали Антону найти справочное бюро и под первым попавшимся предлогом узнать номер каюты Хуана. При этом он удивился снова, узнав, что Малек живет в более дешевой трехместной каюте, два других пассажира которой, австралийцы, должны высадиться в Чжоу.
Пройдясь по коридору мимо интересующей его каюты, тем более такой путь был вполне мотивирован, позволяя пройти к верхнему обзорному куполу, Антон успел заметить Малека  в компании с одним из этих загадочных австралийцев. Увиденное не добавило ему оптимизма. Австралиец, или испанец, а может и латиноамериканец, замеченный им, очень походил внешне на подозреваемого. Лицо отличалось, но походка, телосложение были настолько одинаковы, что со спины их отличить было совершенно невозможно.
«Вот тебе бабушка и Юрьев день, – оставшееся еще со времен первопоселенцев выражение лучше всего характеризовало настроение Боливара. Сидя в кресле и рассматривая небо, он напряженно просчитывал ситуацию. – Лицо изменить – дело для опытного агента несложное. Дальше известный лишь по имени, да и то в основном женщинам, писатель продолжает путешествие по Калифорнии, а никому не известный австралиец со спутником едет по своим делам по равнинам Чжоу… или куда-нибудь дальше. Куда? Вот в чем вопрос. И почему австралийцы? Очень интересно, австралийцы…». Австралия, в свое время ставшая колонией Франции, получила независимость всего три десятка лет назад и в мировой политике большой роли не играла. Торгующая своим мясом, рудой, пшеницей и продукцией китовых ферм республика  промышленно развита была слабо, да и не особенно к этому стремилась. Жители ее, представлявшие пестрый конгломерат эмигрантов из различных стран Европы больше были заняты внутренними проблемами. Каждая из префектур, составлявших республику, стремилась к максимальной самостоятельности от центрального правительства. Осложняло положение и наличие пяти больших национальных общин, которые неприязненно относились друг к другу – польской, ирландской, английской, французской, и немецкой. Стычки в парламенте на национальной почве были повседневной обыденностью. Попытки нынешнего президента,  Игнация Мосцицького, получить согласие на развитие химической промышленности постоянно блокировались сельскохозяйственным лобби. А что касается научных учреждений, то они были представлены несколькими техническими университетами и институтами, готовящими чистых производственников.  Поэтому участие австралийцев в этом предприятии было весьма сомнительным. Если только их не использовало какое-то другое государство.
Из задумчивости его вывел сигнал, оповещающий о стыковке наполеона с челноком. Подождав окончания стыковки и ускорения, Антон спустился на свою палубу.
В каюте он снова открыл кофр и несколько минут внимательно рассматривал его содержимое, не заинтересовавшее бы никакого, самого опытного, таможенника. Оружие, штатный «Товарищ Маузер» и гражданский «Динго», вместе с патронами сданы в багаж еще на таможне. Чехлы с портативной магнитолой и блоком питания к ней? Пожалуй, только из профессиональной въедливости, подобную аппаратуру сейчас возили с собой многие. Остальное – самые обычные вещи путешественника, разве что камуфляжная униформа немного выбивалась из общего впечатления. Впрочем, такую любят возить с собой заядлые охотники, участвующие в африканских сафари.
Подумав, Антон достал из кофра блок питания. Кто его знает, что ждет впереди, а хитрому устройству этого блока мог позавидовать и герой авантюрных романов француза Марселя Аллена  - Коплан, с его «сумасшедшим профессором» Арно, создававшим разнообразные шпионские приборчики из любого повседневного предмета. Книги про сотрудника французской ЧК, разведчика, детектива и диверсанта одновременно, пользовались огромным успехом во всем мире. Антон тоже почитывал их в свободное время, а фильм режиссера Поля Кенни «Коплан возвращается издалека» стал для него судьбоносным – именно на его премьере Антон познакомился с Катей…
Отогнав нахлынувшие воспоминания, Антон воткнул хитрый блок в розетку. На самом деле устройство, вполне способное выполнить роль блока питания для магнитолы, имело еще пару необычных применений, несмотря на компактность. Например, могло использоваться как электрошокер, а при необходимости – как фонарик, электродетонатор и даже как аварийный радиомаяк, сигнал которого вполне устойчиво принимался на расстоянии в полторы сотни километров. И все это было спрятано в небольшой, размерами с карманный словарик или справочник, коробочке. Проверив, как идет зарядка, он достал и саму магнитолу. Несколько мгновений ушло нм то, чтобы осторожно вскрыть заднюю панель, достать из корпуса два провода с крокодильчиками и мультитул.  Удовлетворенно хмыкнув, Антон влез на откинутую кровать и внимательно осмотрел  панель обшивки около динамика громкоговорителя. Четыре винта с потайной головкой, удерживающие панель с динамиком он нашел сразу, но отвинчивать не стал. Пройдясь по кровати вдоль стенки, он нашел еще пару технологических лючков и, выбросив пару раз на пальцах числа, после непродолжительного расчета, начал аккуратно отвинчивать винт, удерживающий второй из лючков. Но едва он успел сделать пару оборотов, как в дверь каюты, предусмотрительно закрытую на крючок, постучали. Чертыхнувшись,  Антон быстро вкрутил винт на пару оборотов, стараясь не шуметь, соскочил с кровати. Забросив магнитолу в кофр и аккуратно сложив кровать, он приоткрыл дверь умывальника, намочил лицо из стоящего наготове стакана. Вытираясь полотенцем, подошел к двери, открыл. За дверью стоял, улыбаясь во весь рот, специальный агент, бывший ротмистр литвинской жандармерии, а ныне один из резидентов КОМКОНа в ОАЭ, Михаил Ржевский.
- Какая непредвиденная встреча! Господин О’Нил! Я был удивлен, заметив вашу фамилию в списках пассажиров. Надеюсь, я не помешал Вам?
- Михаил? – Антон педантично следовал правилам. – Господин Ржевский, если я не ошибаюсь? Мы с вами познакомились…
- Вы правы. Одесса, тридцать третий год.
- Ах, да. Одесса, жемчужина у моря… Проходите.
Ржевский вошел в каюту, присел у столика и снова улыбнулся:
- Пытались подключиться к ВПУ?
- Заметили? – Антон внимательно осмотрел каюту. Обнаружил лежащий на столике мультитул и мысленно выругался. «Теряю хватку, черт побери».
- Инструмент, - лаконично ответил Бжесский. – Не стоит рисковать. Вдруг у них стоят детекторы подключения.  Лучше прочтите это, – он достал из внутреннего кармана летнего пиджака конверт и положил на стол. – И разрешите откланяться.
- Конечно, Михаил, извините, не помню как вас по батюшке. Надеюсь, вы не откажетесь отметить встречу в баре?
-  Глебович я. На бар согласен, но только за мой счет, - поднимаясь, Ржевский еще раз обаятельно улыбнулся.
- Там будет видно, - не остался в долгу Антон.
- В двадцать по корабельному времени? – осведомился Михаил, протягивая руку на прощание.
- Согласен.
Снова заперев дверь, Антон приглушил свет и осторожно вскрыл конверт. Внутри оказался второй, с грифом «Только для личного ознакомления». Достав из розетки зарядник, Антон переключил его в режим фонарика, выкрутил красный фильтр и, выключив свет, вскрыл конверт. Послание было длинным, но он прочел его быстро. Затем перечитал еще раз, запоминая.
Выключил фонарик и включил свет на полную мощность, положив лист и конверт под лампу. Через несколько минут они стали абсолютно белыми. Удовлетворенно кивнув, он достал авторучку. Написал на конверте и листочке по несколько слов, затем порвал бумаги на клочки и выбросил в мусорную корзину…
Позднее он посидел в баре с Ржевским,  непринужденно ведя светский разговор обо всем понемногу. А вернувшись в каюту, внимательно проверил отсутствие следов обыска, сходил, принял душ и лег на кровать.
Задумчиво глядя в потолок он долго анализировал имеющиеся факты:
«По данным «философов», - он усмехнулся. «Философами» в шутку называли сотрудников аналитического отдела КОМКОН, - «австралийцы тут не при чем. Значит – прикрытие. Они же поддерживают мое мнение, что через Директорию Малек ехать не рискнет… Эти умники считают, что здесь могут быть замешаны испанцы, австрийцы, пруссаки, итальянцы и русские. Все эти страны готовы разрабатывать «оружие судного дня», у всех есть возможности. Но испанцы после нашего расследования работу, как считается, свернули. Люди, желавшие продвинуться с помощью этой разработки, от власти отстранены, научные институты проверены. Наблюдение за закупками материалов пока не выявило никаких признаков, что это не так. Значит, испанцев будем считать наименее вероятным вариантом. В этом я с «философами» согласен. Итальянцы – судя по закупкам и имеющимся данным об исследованиях, тоже не вышли дальше стадии теоретических разговоров. Один Ферми, но тот чистый теоретик. А Малек, если верить присланным материалам – больше практик. Тогда и они переходят в третью очередь подозреваемых. Остаются русские, австрийцы и пруссаки. Русские… Им Малек мог понадобится только с целью недопущения конкуренции – у них сильная школа. Да и нет никакой надобности в ОСН, если подумать.  Правящая группировка заинтересована в сохранении статус кво, их противники… нет, ради достижения личных целей ломать существующий порядок, в котором Российская Империя – одна из сильнейших участниц Мирового Концерта, тоже не станут. Прийти к власти, чтобы потом расхлебывать появившиеся при этом проблемы? Зачем, когда и так можно наслаждаться жизнью. Аналитики подозревают пруссаков. У них большие возможности работы в Гринландии , немецкая и польская общины во многом состоят из выходцев оттуда. Да и власти Прусского королевства очень недовольны нынешней ситуацией. Накачивают мускулы, милитаризуют общество. Один из самых больших военных бюджетов среди государств тоже намекает. Как и их подмандатная территория на Новой Гвинее и в архипелаге Бисмарка. Одно смущает – по нашим же данным у них в Чжоу и Син практически нет никакого влияния и очень слабая агентурная сеть. Рисковать проездом через неспокойные территории, не имея возможности вмешаться, я бы лично не стал. «Философы» другого мнения, но им можно – они лично не рискуют ничем. Зато австрийцы сильны как раз в Чжоу. И могут спокойно развернуть свои исследования на принадлежащих им островах. Гуам, Маршалловы, Каролинские, Самоа… Все не перероешь. Очень вероятный результат, а что по закупкам не отследили – Австралия рядом, а там при хорошей агентурной сети можно многое сделать. Кстати, а почему по ульмотронам ни слова в обзоре не было? Упустили? Надо будет запросить завтра. И напомнить про странности с испанскими докладами», - наконец сон сморил его.
(здесь будет продолжение)

«Цинская империя в конце 18 века стала могущественнейшим государством Восточной Азии. Однако за ее внешним блеском скрывались старые пороки аграрной деспотии: слабость армии, ограниченность производственного потенциала, перенаселенность, коррупция властей. Эти пороки со своей очевидностью обнаружились в середине 19 века - во время восстания тайпинов (1848-1864) и первых военных столкновений с капиталистическими странами Запада и Японией.
В результате после подавления восстания, «Нанкинской», «португальской» и японской войн режим  императора Цзайтяня был сильно ослаблен. С его смертью в 1898 г. в Китае исчезла даже видимость политического единства. Провинции Юга и окраинные области Севера объявили о своей независимости от пекинского правительства. В последующие годы власть в Китае находилась в руках нескольких военно-политических группировок. Милитаристские режимы были одним из проявлений регионализма в китайском обществе начала 20 в. и, в этом качестве — продуктом экономической обособленности и культурного своеобразия отдельных регионов Китая…
Постепенное развитие сложившихся культурно-экономических единиц привело к появлению на бывшей территории Циньской империи шести независимых государств. На Юге, более развитом в экономическом отношении, уже к 1901 г. произошло объединение бывших провинций империи под эгидой Нанкинского правительства. В образовашемся государстве Син сильно влияние прояпонских и проиндийских группировок.  Попытки южан присоединить к себе Северные провинции, привели к консолидации разрозненных до того группировок милитаристов, не желающих подчиняться захватчикам. Наиболее сильные из них сумели договориться между собой и воссоздать единое государство, получившее историческое название Чжоу. В их число входила аньхойская группировка, возглавляемая генералом Дуань Ци Жуем, уроженцем провинции Аньхой. Внешняя политика Дуань Ци Жуя отличалась испанской ориентацией. Лидерами другой могущественной клики Севера – чжилийской, были генералы Пао Кунь и Няо Ши. Чжилийская группировка финансировались французскими, итальянскими и австрийскими банками...
Маньчжурия стала вотчиной фэнтяньской клики во главе с генералом Чжан Цзолинем, ставленником России, который провозгласил создание государства Маньжоу-Го во главе с потомком маньчжурских императоров Пу И.
Кроме этих трех государств, было воссоздано независимое Тибетское государство под покровительством Индии (предпочитавшей иметь на своих границах слабое феодально-теократическое государство, а не китайских милитаристов), национальное уйгурское государство Уйгурия (Синьцзян) и Монголия…»