http://www.google.ru/imgres?q=питекантропы&start=642&newwindow=1&sa=X&biw=1220&bih=809&tbm=isch&tbnid=S4GuL312sZcoTM:&imgrefurl=http://iskusstvoart.blogspot.com/2012/02/blog-post_11.html&docid=hrvGXxKVQvMRgM&imgurl=http://4.bp.blogspot.com/-5h3T3Oh7AQc/Tza-8_oIa4I/AAAAAAAAAac/tq6gZmd4tJg/s320/%25D0%25B0%25D0%25B2%25D1%2581%25D1%2582%25D1%2580%25D0%25B0%25D0%25BB%25D0%25BE%25D0%25BF%25D0%25B8%25D1%2582%25D0%25B5%25D0%25BA.JPG&w=320&h=254&ei=eqvTUbbIFMjLtQag-4CgDA&zoom=1&iact=rc&dur=686&page=19&tbnh=137&tbnw=154&ndsp=34&ved=1t:429,r:70,s:600,i:214&tx=104&ty=29

***

Кажется, факт исчезновения девушки ни в малейшей степени не обеспокоил её родственников. Никто не пришёл разыскивать её и забирать домой. Она продолжала крутиться вокруг парня, изредка подсказывая тому удачные ходы. Вот скажем, когда он выбирал палку для топорища – показала нужное деревце, ствол которого согнулся, обтянув овал камня, и не сломался при этом. Разумеется, замысел она поняла не сразу, а наблюдая за неоднократными неудачными попытками.
Чтобы обеспечить изгиб древесины по малому  радиусу, Петя срезал внутреннюю сторону ствола, оставляя невредимой наружную поверхность «хомута» вместе с корой и лубом. Потом обворачивал длинный срез внутренней стороной вокруг заготовки топора до тех пор, пока свободные концы не сомкнулись друг с другом – тут их и следовало плотно обмотать, затянув крепление. Так вот – лопались палки одна за другой, пока Граппа не указана нужную породу..
Но особенно много полезного удалось от неё почерпнуть по части съедобности растений – они отправлялись пастись, собирая и отправляя прямо в рот, то мелкие ягодки, то срывая орехи и разбивая их камнями. Юноша не цеплялся к своей проводнице, пытаясь добиться от неё более привычного для себя поведения, но и сам не принимался раскусывать смолистые семечки, только что вытащенные из шишкообразного плода. В то время, как Граппа, сидя прямо на ветке, насыщалась, роняя вниз чешуйки и разгрызенные скорлупки, он набил полкорзины вытрясенными из шишек похожими на кедровые орешками. Потом уже дома сварил их – липкая живица всплыла и была слита. Затем прокалил добычу в низком горошке, просушив до звонкости, и только после этого, соорудив орехокол из пары связанных концами палок, отведал угощения сам.
Ну что сказать – орехи как орехи. Девушке они понравились больше, чем когда прямо рот непосредственно из дикой природы.

***

Петя, скоро выучился достаточно бойко изъясняться на питекантропском – довольно простой оказался язык, и очень ворчливый. Мягких гласных он в нём не приметил, а глухие и звонкие согласные постоянно путались. Зато ни щелчков, ни присвистов, на придыханий – ничего подобного ни разу не приметил. Огромное количество слов в нём обозначало растения и животных, а вот термины, годные для того, чтобы выразить отношение к предмету были редкостью. Быхо (вид кустарника) растёт, ныр бежит, куд лежит… примерно такие фразы и составляли основу любой беседы:
- Не бей. Злое дерево, - спутница чуть за руку его не схватила в момент, когда он уже занёс топор, чтобы отрубить средней толщины ветку от коренастого деревца, стоящего чуть на отшибе.
- Тогда почему ты мне на него указала?
- Просил твёрдое. Это - твёрдое.
- Ну тогда твердое не злое покажи, - вот такой кроткий разговор после того, как на дорогу только в одну сторону затрачено около полудня времени. Разумеется, выяснить, что же такого злого в этом дереве, не удалось – девушка использовала множество незнакомых терминов, выяснение смысла которых навело на мысль о наличии в древесине сильного яда. Анчар, что ли?
Другое, обладающее крепкой древесиной но «незлое» растение, крайне плохо поддавалось каменному топору. Опасаясь сломать столь драгоценный инструмент, Петя перешёл на использование ручных рубил – ударить хотелось посильнее, а риск «снести» при этом хрупкую кремневую кромку был очень велик. В конце концов, просто перетёр ствол шершавым куском гранита, а уж потом так и вытачивал из него предметы при помощи шершавых обломков – Слышал когда-то будто некую разновидность древних людей называли человеками умелыми – так это всё же не самая яркая черта наших далёких предков. Тех, кто в это время хоть что-то изготавливал, необходимо называть «терпеливыми».
Из этой особо твёрдой породы прежде всего сделал кухонный нож – овощи и фрукты он резал вполне приемлемо. А ещё им получалось разделывать рыбу.. Точить его тоже было можно, хотя срабатывался он значительно быстрее стального. Шило, кинжал наконечник для копья с широким режущим остриём. И метательные ножи–колышки тоже получились. Петя потренировался их метать, но успехов в этом искусстве не достиг и оставил крепкие увесистые заострённые палочки лежать без употребления.
Так вот, при помощи нового деревянного ножа Петя разделывал спелые фрукты и вялил их ломтиками на жарком солнце. Уж что там за папайи-маракуйи это были – поди разбери. Может, вообще что-то другое, но в сушеном виде получалось просто объедение. Граппа тоже так считала и таскала припасы из корзинок к себе за щёку, стоило только на минуту отвернуться. Она не понимала, что такое «запас» или «припас» по-русски, а на её языке этого слова, кажется, не существовало вообще. Девчонку приходилось натурально отгонять от кладовки…
Она вообще-то была неважной помощницей. Рассеянной, неловкой. Готовить не любила, мытьё посуды воспринимала как попытку издевательства над естественным ходом вещей. Дрова собирала, ну и с веретеном она справлялась неплохо. Правда, трудилась не подолгу, отвлекаясь на что угодно, но потом спохватывалась и пара-тройка-пяток-десяток метров ниток на клубке прибавлялось. Из травы с расщепляющимися листьями выходили очень суровые нити, прочные шпагаты, шнуры и верёвки. Мягкие волокна Юноша прял сам из другого растения, которое приметил во время одной из вылазок на верх обрывов противоположного берега – приметил ватные шарики на верхушках росшей в этих местах травы. Возможно – это предок хлопка, но ни малейшей уверенности в этом нет.
Так вот – прясть нити из ваты Граппа не могла – ей не хватало для этого чувствительности в пальцах… или ещё чего-то. Нить у неё получалась переменной толщины, часто рвалась, источившись, или шла комками.