Девчонки так и ходили по деревне весёлой ватагой. Однажды утром они увидели Церберуса, увлечённо размахивающего лапами и что-то стрекочущими. Любопытство пересилило, потому феечки бесшумно подкрались поближе.

       Варф, опять с кем-то повздоривший, с унылым видом колол дрова. Радостно пискнув. Громовой бельчонок просвистел последнюю часть заклинания. Полено, которое собирался одним точным ударом располовинить орк, непонятным образом переместилось на пару сантиметров, и топор дровосека глубоко увяз в дубовой колоде. Как парень не пытался вызволить инструмент, у него ничего не вышло. Плюнув в сердцах, он приволок ещё одну и отправился в сарай за заменой.

        Довольно потирая лапки, хвостатый интриган подскочил и что-то сделал, а потом снова притаился за поленницей. Что-то недовольно бурчащий себе под нос орк появился не скоро. Хлипкий топорик, который он сжимал в руках был не чета первому. Тяжело вздохнув, он размахнулся и со всей дури рубанул по несчастному полену. То жалобно скрипнуло и распалось на острые лучинки, которые сложились штабелем и весело заполыхали. Вскоре и от колоды тоже остались одни уголья. Помянув недобрым словом мелких фей, парень решил ещё раз попытать счастья. Он с удивлением заметил, что кто-то аккуратно извлёк пленника и положил рядом. Как известно, особым умом зеленокожие не блещут, потому несчастный не заподозрил никакого подвоха.

         Как только его пальцы коснулись рукояти, с неё сорвался рой разноцветных огоньков. После этого Варф споткнулся о заботливо подставленный корень и полетел навзничь, получив обухом по голове. Сколько он провалялся в беспамятстве, орк не понял, ясно было только, что не очень долго. Покачиваясь точно после попойки, молодой человек поднялся далеко не с первой попытки. Выругавшись в сердцах, бедолага решил, что на сегодня чудес уже хватит и решил вернуться домой. Зажав лапкой рот, чтобы не выдать себя пронзительным писком, который у громовых белок был аналогом человеческого смеха, церберус катался по мёрзлой земле. Варф ещё не добрался до зеркала, чтобы увидеть, что его голову увенчали  солидные лосиные рога под цвет весенней листвы.

        Конфуз случился лишь тогда, когда массивные роговые наросты не дали орку попасть в собственный дом. Когда на его горестные вопли выглянул отец, он взял сына за ухо и повёл на консультацию к эртэ Тавиэлю. Феечки, пройдя коротким путём, успели раньше и забросали Старшего Лекаря целым ворохом вопросов с учётом выбранной тематики курсовой работы.

– Гхыррр, понятия не имею, откуда у твоего сына такое украшение!  – На лице отца Нимирэля застыло такое выражение, словно его заставили съесть раздавленного клопа, – одно знаю: фейской магии тут нет. Не наговаривай на девочек, в данном случае они не причём. У меня и так хлопот по самые уши: сына мучают кошмары, он может спать, только выпив ударную дозу снотворного. Чувствую, что расплачивается за очередную гадкую проказу. Увы, как в рот воды набрал. Наверно, если признается, то ужасы из его снов пропадут. Надеюсь, это у него совесть проснулась, а не просто решили по носу щёлкнуть за наглость и мерзкий нрав.

– Отпиливать их, что ли теперь? – поскрёб в затылке старший орк.

– Не советую, – со вздохом отозвался Тавиэль, – Вы же не хотите, чтобы он истёк кровью?  Да и не поможет, у лосей они по весне отпадают и к осени опять заново вырастают. Это не выход.

– Варф, попроси феечек помочь. Другого выхода я не вижу. Эльфийская магия, как и современная медицина тут бессильны… – эльф устало осел кулём в кресло и задумался.

         Гхыррр бросил всего один свирепый взгляд на сына, тот побледнел и глухо, точно вырывая из себя каждое слово, выдавил:

– Разрази меня Царь-Баба! – взвыл подросток, – батяня, даже если ты меня выдерешь, я не смогу скрыть в своей груди правду! Нам понадобится помощь этих трёх куриных гузок! – Не дав девчонкам справедливо возмутиться, он продолжил свою пламенную речь. Сидевший рядом с Кри на лавке Медный Лоб, самодовольно хмыкнул и, не обращая внимания на окружающих громко высморкался на кожаные постолы. Молодой орк занёс было испоганенную ногу для доброго пинка, но Церберус с испуганным стрёкотом запрыгнул на голову его отцу, крепко вцепившись когтистыми лапками в густую шевелюру. Удостоверившись, что никто не видит очередной мерзкой выходки, он вытер измазанную соплями мордочку об тронутую сединой прядь. Крисиг тут же покраснела, а молодой орк, видя учинённую проказу начал глупо хихикать. Пудовый кулак хозяина кабинета с грохотом врезался в добротную дубовую столешницу, отчего та жалобно заскрипела.

– Вы что себе позволяете? – рявкнул лекарь, – Чтоб всякое отродье улитки и дариола смело насмехаться над светлым эльфом! – и железные пальцы схватили Церберуса за хвост и сдёрнули с приглянувшегося насеста. 

         Разъярённый Тавиэль в два шага достиг двери и рывком распахнул её. Выйдя на крыльцо, он отправил наглую белку в свободный полёт, придав левой ногой изрядное ускорение. Удар метко пришёлся по тому самому месту, которое всё мужское население старается хранить в неприкасаемости. Пока Церберус ласточкой мелькал в воздушном океане и зарывался в глубокий сугроб, глаза его были выпучены до предела. Когда ушибленное место слегка остыло, и непередаваемые ощущения отступили  в сторону, Медный Лоб, хромая поднялся на задние лапки и, обернувшись в сторону  эльфийского особняка, где и проживал зарвавшийся лекарь, кулачком. Затем Церберус поудобнее уселся на пушистый зад и, быстро орудуя передними, покрыл пульсирующее от пинка место пушистым снегом. Вскоре оттуда донёсся такой звук, какой бывает, когда на раскалённую сковороду попадает ледяная вода. Пострадавший в неравной схватке герой, довольно вздохнул и откинулся на спину. 

        Вернувшись в кабинет, разъярённый хозяин прорычал:

– А теперь, пигалицы, выметайтесь вон. И не забудьте рассказать госпоже Фермопене, о том, какое поношение вы здесь устроили. И не обращая больше внимания на феечек, шагнул к ухмыляющемуся сыну. Звонкая затрещина разогнала тишину,  – А с тобой я, ехидный дятла, я позже поговорю.

Отредактировано Эррисс (07-01-2014 18:21:38)