«...Чертог сиял!». Как в кино, романах и в прошлых веках. Дворец князей Краснохолмских, давно отреставрированный и восстановивший довоенный облик, но сохраняющий полученное в войну прозвище «Однозубый», сиял и искрился освещёнными окнами и скромной, но выразительной иллюминацией по парадному фасаду. К парадному подъезду практически безостановочно подкатывались машины, высаживая гостей, и тут же уезжали, освобождая место.
В вестибюле привратники встречали, вежливо, но безлично приветствовали, ненавязчиво внимательными взглядами проверяя приглашения, тут же опускаемые в специальную вазу на придверной тумбе, и направляли в раздевалки, где горничная в женской и камердинер в мужской указывали место и помогали, если требовалось, переодеться и привести себя в надлежащий вид.
Алиса, не спеша, без суеты, но не отвлекаясь и не глазея по сторонам, переобулась, достала из сумки замшевый мешочек с ожерельем, уже разобранным на серьги и колье, вот так, браслет – она фыркнула – в ожидании кольца будет лишним, декольте... на два пальца ниже центральной подвески, и прилично, и колье полностью лежит на коже, ничему не мешает и не забивается под край платья, как у впервые надевшей. Теперь причёска. Вот тут слегка подтянем шпилькой-невидимкой, а этот локон из-за уха слегка выпустим. Они с Раей долго пробовали разные варианты, добиваясь гармонии с лёгкой небрежностью, и так, чтобы если в танце заколки ослабнут, то причёска в целом всё равно оставалась... на уровне. Губы и глаза подвести чуть-чуть, намёком, только чтобы не казаться слишком бледной, а румянец у неё свой – естественный. Вот так. Теперь всё ненужное убрать в сумку, в скрытом кармане носовой платочек, пальто, шапочка, сапоги и сумка аккуратно убраны.
Она подошла к большому трёхстворчатому зеркалу и оглядела себя. Краем глаза поймала одобрительный кивок немолодой женщины в тёмном платье с белым фартуком и с белой наколкой на волосах – н-да, ну по всем правилам высокого тона, как любят говорить дедушка и Андрюха: «Как в лучших домах Лондону и Парижу!»
Алиса улыбнулась своему отражению и отошла, уступая место сразу двум радостно хихикающим девчонкам – первокурсницы, не старше – в розовых платьях с оборочками и цветочками из блёсток. На Алису они посмотрели с насмешливым сочувствием, посчитав её наряд неброским и бедным. «Глупышки, – с высоты своего возраста улыбнулась им Алиса. – Это не для вас, а для настоящего ценителя». Ну, а теперь – вперёд!
Как и положено во дворце, парадная широкая лестница вздымалась на один пролёт, раздваивалась перед огромным зеркалом с княжеским гербом над рамой и снова соединялась уже на следующем уровне перед входом в бальный двухсветный зал.
В дверях гостей встречали виновники тожества – шесть новоиспечённых князей Краснохолмских. Двое в парадной форме курсантов и четверо в смокингах. Улыбнувшись всем сразу, Алиса направилась к стоявшему вторым справа Борису.
Он радостно кивнул ей.
– Привет. Решила хоть не опоздать, так время потянуть? – и совсем тихо: – Чтобы я понервничал, да?
– Тебе полезно, – так же тихо ответила Алиса и громко: – Приветствую вас, князь.
Все шестеро рассмеялись, но обшей беседы не получилось, так как по лестнице поднимались новые гостьи.
– Весь курс пригласил? – негромко спросила Алиса, как бы случайно встав рядом с Борисом и улыбчиво кивая двум девушкам в блестящих обтягивающих платьях из парчи под змеиную кожу. Одна в золотой, другая в серебряной. Последний писк моды, и шито на заказ точно по фигуре. Для медленных танцев в обнимку, и лишнего кусочка не съешь, чтобы швы не лопнули.
Ей ответили откровенно насмешливыми улыбками, что, дескать, рано девочка вообразила себя княгиней, ещё не вечер.
Борис, так же сохраняя на лице приветливую улыбку, ответил негромко и серьёзно. – Только тебя. И Семёна. Постарайтесь не ссориться. Хотя бы публично.
– Я-то постараюсь, – улыбнулась Алиса. – А он?
И, не дожидаясь ответа, незаметным ободряющим жестом коснулась его локтя и ушла в зал, погрузившись в весёлую разноцветную толпу.
– Твоя? – кивнул ей вслед стоявший рядом с Борисом будущий лётчик. – А хороша, не спорю. Вы как... уже? – и многозначительно подмигнул.
Борис мотнул головой и пояснил:
– У нас серьёзно.
– Будешь ждать до диплома, – не спрашивая, а утверждая, рассмеялся будущий юрист. – Смотри, Звездочёт, найти легко, а сохранить найденное... Ахнуть не успеешь, как присвоят твою... звёздочку и под своей фамилией опубликуют.
Лестница уже практически опустела.
И они, дружно рассмеявшись, переглянулись и пошли в зал, чтобы приступить к следующей стадии: представлению родителям тех своих гостей, с которыми родители ещё не знакомы, и, разумеется, избранниц. Потенциальных, гипотетических и реальных.

Отредактировано Зубатка (04-01-2022 16:03:40)

Княжна Анна Анатольевна Краснохолмская еле успела до начала церемонии плюхнуться на свой стул и шепнуть:
– Её нет.
– Кого? – спросила, не оборачиваясь, княгиня.
– Буськиной пассии, – быстро и тихо докладывала Аннушка. – Я Сёму нашла, он, оказывается, в числе первых пришёл, чтобы, – она хихикнула, – не пропустить появление дочери вождя с перьями на голове, ожерельем из клыков на шее и томагавком наперевес в руках.
– Что-что?! – заволновались сёстры. – Аннушка, ты о чём? Какая ещё дочь вождя?! Это же кино!
– Она, – Аннушка перевела дыхание и заговорила спокойнее, но по-прежнему быстро и тихо. – Алиса Мороз, она метиска, у неё отец индеец.
– И что ?! – демонстративно пожал плечами князь.
– Не «серая мышка» и не «синий чулок», – тихо смеялись Ирина и Варвара, – а «дочь вождя». Ну-ну. Посмотрим, куда Буську занесло. И во что он вляпался.
Княгиня и князь обменялись улыбчивыми кивками с подошедшим, но оставшимся стоять сбоку от «родительской ложи» Степаном Медардовичем. Толчея понемногу редела, и...
– А вот и наш Звездочёт, – улыбнулась княгиня. – Однако...
– Вижу, – кивнул князь.
Княжны негромко ахнули. Да, ни на «серую мышку», ни на «синий чулок» и тем более на «дочь вождя» спутница Бутуза никак не походила.
– Сёму можно понять, – совсем тихо сказала Ирина.
– Пусть завидует молча, – так же тихо ответила ей Варвара.

Из-за того, что Борис оказался последним в церемонии, побеседовать ни Алисе с семьёй своего... хм, избранника, ни его семье с ней не удалось. Начались танцы. И закрутилось, и завертелось, и понеслось.
Танцором Борис был весьма средним, знал это и потому частенько предпочитал больше наблюдать за другими, но сегодня... во-первых, во-вторых и так далее, а в главных, он заметил, как рассматривают Альку другие и многие, и не пригласит он, пригласят те самые другие, а Алька... она такая, на всё способная, вплоть до публичного скандала, как на том заседании СНО, когда разделала под орех не кого-нибудь, а Самого, да так, что потом об этом весь год весь физмат на всех кафедрах судачил... а если вспомнить, как на той маёвке, когда Сёмка её всё-таки довёл до точки своими томагавками и скальпами, так она просто взяла маленький цельнометаллический топорик для колки дров и показала... метала с обеих рук и ни одного промаха. Так что, выпускать её не то что из поля зрения, из рук нельзя.
Когда молодёжь увлеклась танцами, Степан Медардович присоединялся к старшим членам празднующих семей. Необидно посмеиваясь и подшучивая, обсудили новоиспечённых князей и их избранниц. Выбор Звездочёта одобрили, но...
– А девочка не простая.
– Да, говорите, провинциалка?
– И звезда физмата?
– Интересное сочетание.
Но общий тон оставался одобрительным. К тому же в истории рода бывали и более... экзотичные случаи, включая привезённых из путешествий и экспедиций тамошних красавиц с Южного и Восточного материков, не говоря уже о «европеянках нежных». Оценили и сделанный столь разумно, что редкость, для современной молодёжи, образ. Опытные женщины оценили и платье – фирма известная и весьма недешёвая, и колье, и сочетание с причёской и поведением...
...Семён всё-таки сумел перехватить Алису и Бориса у фуршетного стола. Подошёл с бокалом и максимально язвительно спросил:
– А чего ты, Алька, так неуважительно? Могла бы и по всем вашим правилам, с перьями и скальпами.
Алиса окатила его спокойным, равнодушно небрежным и – самое обидное – снисходительным взглядом. И отвернулась, не удостоив ответа. Борис вступил вперёд, загораживая её и оказавшись не просто лицом к лицу, а вплотную к... другу, становящемуся, к сожалению, бывшим.
– Прекрати, – И всё-таки попытался свести если не к шутке, то не доводя до ссоры и разрыва. – Не надоело. Что ты... как...
– Как кто?! – Семён даже вытянулся, стараясь стать выше. – Ну, ваша светлость, будете ставить смерда на его место?
– Не юродствуй, – поморщился Борис.
Они говорили тихо, но вокруг них плавно и почти незаметно менялся состав слушателей. Подходили внешне не отличимые от остальных гостей, специалисты гасить возможные конфликты на подобных мероприятиях.
Но выводить Семёна из зала не пришлось. Прошипев: «Ты мне больше не друг»», – он резко развернулся и быстро, почти бегом исчез в толпе.
Борис не так огорчённо, как озадаченно смотрел ему вслед. Алиса мягко тронула его за локоть, переключая на себя. Борис обернулся к ней, несколько секунд они смотрели друг другу в глаза и одновременно кивнув, продолжили путешествие вдоль фуршетного стола к креманкам с мороженым.
Родители Бориса, издалека, но внимательно следившие за сыном, переглянулись. Старая истина: самую крепкую мужскую дружбу женщина разрушает одним своим появлением. Что ж, надо Буське пройти и через это. Лучше так, чем... ну, более... травмоопасных вариантов много.
– Надо будет перед Новым годом пригласить её на чай.
– Я скажу Буське, – сразу так же негромко сказала стоявшая рядом с ними Ирина.

В «Муравейник» Борис вместе со всей семьёй вернулся в тот самый неопределённый час, когда вставать ещё рано, а ложиться уже поздно. Хорошо, конечно, что сегодня выходной, но всё-таки...
У себя в комнате Борис с наслаждением переоделся в домашнее и пошёл на кухню, где мама и сёстры готовили наскоро лёгкий чай. И конечно, с порога вопрос:
– А почему ты не проводил Алю?
И, конечно, Ирина как главная поборница приличий тут же:
– Буська, это невежливо. Ты же уже князь.
– Тогда я не Буська, – попробовал он хоть с улыбкой, но огрызнуться.
И нехотя объяснил:
– Она на такси уехала.
– И куда? – потребовала объяснений Аннушка. – Где она живёт?
– Она говорила, что у неё дедушка с бабушкой живут где-то в пригороде.
– Да, – кивнула Варвара. – всё правильно. Девушка, которая так одевается, не может жить ни в общежитии, ни в меблирашках.
– Что значит «так» ?! – обиделся Борис. – Аля очень скромно одевается. И вчера, ну, то есть... Никаких этих всяких блёсток с брюликами и разрезов сверху до пупа, а снизу до...
– Борис, – поморщился, останавливая его, отец.
А сёстры и мама... рассмеялись.
– Лопушок ты наш, – звонко смеялась Аннушка. – Платье от Монро и эксклюзив от Левине, ой, не могу, скромно?!
Борис растерянно смотрел на хохочущих сестёр, смеющуюся мать и насмешливо улыбающегося отца.
– Ничего не понимаю, – искренне и совершенно по-детски вырвалось у него. – Монро, Левине... кто это?
– Садитесь за стол, – сказала княгиня. – Успеем и обсудить, и решить.
– Я уже всё решил, – твёрдо сказал Борис, усаживаясь на своё место. – Я дал Але кольцо, и она приняла его.
– Это твоё решение, – кивнул князь, принимая у княгини чашку с чаем. – Спасибо. И никто его не оспаривает. Но мы должны знать о твоей избраннице как можно больше. Ведь ты понимаешь, насколько опасна недостаточность информации.
– Главное правило науки, – улыбнулась Ирина, – выводы только на основании собранных и осмысленных фактов. Так что ты знаешь об... Але?
– Кроме того, что она первая по математике, – подхватила Варвара.
– И кстати, из-за чего она поссорилась с Семёном? – хихикнула Аннушка.
Борис отхлебнул чая и решил начать с последнего вопроса.
– Она обошла его на вступительных. На полбалла. А он... он высказался, нехорошо, некрасиво об индейцах. Вот с тех пор и цепляют друг друга.
– Понятно, – кивнул князь.
– А дальше как снежный ком, – улыбнулась княгиня. – И кто её отец?
– Ну, конечно же, вождь, – засмеялась Аннушка.
– Не угадала, – с детским торжеством посмотрел на сестру Борис. – Аля говорила, что он работает на заводе, техник. И мама её там же, чертёжницей.
– А дедушка с бабушкой в пригороде Царьграда– задумчиво сказала Варвара. – Это уже интересно.
– И многообещающе, – улыбнулась Ирина. – Почти готовый сценарий.
– Займёмся? – загорелась этой идеей Аннушка.
Сочинение киносценариев было давним и любимым развлечением сестёр. Сюжеты брались из повседневной жизни и расцвечивались самыми причудливыми фантазиями. Потом это делалось красивым альбомом с иллюстрациями.
– Подождём чаепития, – предложила Варвара. – Нужно собрать побольше информации.
Борис хмуро кивнул. Умение сестёр расспрашивать и выспрашивать, а потом со смехом и шутками, но вытаскивать из сказанного всё, о чём... объект их расспросов пытался умолчать, он очень хорошо знал, поскольку многократно испытал на себе. И уберечь Алю от этого он не может. Нет, что бы и как бы ни было, свой выбор он сделал. И если вдруг семья будет против, он пойдёт против семьи. Алю он никому не отдаст.

*   *   *

Светлана
Спасибо. Исправила.