4. Отпуска нет на войне.

Скоростной поезд прибыл на Центральный вокзал строго по расписанию. Сержант Том Томпсон взял лежащий на полке вещевой мешок и вышел из вагона поезда, напоминавшего ему о виденном давным-давно  фильме «В джазе только девушки».
Поискал глазами такси и сразу увидел знакомый по тем же американским фильмам, окрашенный в желтый цвет автомобиль. Оказалось, что это действительно такси, причем свободное и водитель готов отвезти его куда угодно всего за десятку. После небольшой, но весьма оживленной беседы, Тому удалось договориться, что его доставят до центрального почтамта только за пятерку. В сочетании с погодой, жаркой и влажной, все окружающее напомнило Толику давнюю поездку в Одессу. Тем более, что и говорок у таксиста, с поправкой на другой язык, точно напоминал одесский.
Но свою работу он знал и доставил Томпсона к требуемому месту без приключений и довольно быстро. Быстро по меркам сороковых, конечно. Привыкшему к другим скоростям попаданцу казалось, что машина едет совсем медленно. Настолько неторопливо, что он даже успел составить впечатление о столице США. Город поразил его какой-то невероятной схожестью зданий с Выксой, отсутствием подсознательно ожидаемых небоскребов, небольшим, словно в СССР, количеством автомобилей на улицах и висящими повсюду в окнах полосатыми навесами от жары. Автомашины, как и везде в этом мире, представляли просто рай для любителей антиквариата. Причем часть автомобилей, выпущенная в двадцатые, выделялась своими квадратными, напоминавшими каретные, кузовами, плоскими хромированным радиаторами. Остальные, более современные, напоминали какую-то советскую послевоенную хронику. Еще больше поразил Толика старинный бело-зеленый вагончик трамвая, в отличие от виденных им ранее, в прошло-будущем, ехавший по рельсам на подрезиненных колесах. Единственное, что мешало в полной мере расслабиться и насладиться поездкой – вновь появившееся чувство следящего за ним недоброго чужого взгляда. Потом он заметил коричневый форд, очень похожий по описанию на сбивший его в Хилл-Вэлли, неотступно, как показалось Тому, следовавший за такси.
Не обнаружив этого авто около почтамта, Толик несколько успокоился. Но не расслабился. Потому что сейчас ему предстояло сделать самое главное. Наследством, оставленным для него бывшим хозяином этого тела, надо было распорядиться и распорядиться с умом.
Сержант в повседневной униформе, вопреки опасениям Толика, не привлек ничьего внимания. Народу, в том числе и в форме, было достаточно много, несмотря на довольно раннее время. Несколько минут стояния в очереди, предъявленная в качестве удостоверения личности купюра в один доллар – и небольшой, не слишком толстый пакет перешел в его руки. Обычный конверт, ничем не примечательный, из-за которого, тем не менее, уже погибли не менее десятка человек. И Толик отнюдь не рвался пополнить их ряды. Поэтому он спокойно дождался, когда у дверей соберется побольше народу и выскользнул из здания вместе, как минимум, с семью сопровождающими. Сразу же, пока большинство шло к остановке трамвая, он свернул за угол и оказался на соседней улице. По его наблюдениям, никто не пытался повторить этот маневр. Но, как известно, береженого бог бережет, а не береженого конвой стережет. Поэтому Том быстро перескочил через проезжую часть, вызвав несколько негодующих гудков владельцев механических средств передвижения. Их негодование вызвало у Толика лишь саркастическую улыбку, так как здешнее движение в надвигающийся, как он сообразил, час пик и наполовину не дотягивало до творящегося на улицах тихой провинциальной Выксы начала следующего века. Самого главного он добился - отсек возможную слежку напрочь. И с легкой душой Толик сел в первое же попавшееся такси.
- Отделение Чейз банк.
- Слушаю, мистэр, - в отличие от первого таксиста, этот был молчалив и даже не пытался торговаться. Ехали дольше, чем первый раз, пришлось несколько раз стоять в довольно-таки ощутимых пробках на перекрестках. Водитель при этом ворчал, что с началом войны понаехало столько новых чиновников, что в городе стало невозможно жить.
- Извините, а что, чиновников действительно стало намного больше? – спросил Толик.
- Канешна, господин офицер, сэр, - повысил его в звании водила. – Размножаюцца, словно мухи в летнюю жару, сэр. Народу в ДистрИкте стало за последние два года на треть, скажу я, больше. А еще куча федеральных чиновников в штатах появилась.
- Так это же хорошо для вас – работы больше,- подначил его Том.
- Работы больше, но и налогов больше, - проворчал, выворачивая машину на боковую улицу, шофер. – И вобче, скоро они будут за нас решать, куда нам тратить деньги и как спать с женой. С вас доллар сорок сэнтов, сэр, - добавил он, тормозя перед довольно таки скромно выглядевшим зданием, на котором красовалась вывеска «Чейз нейшнл бэнк оф сити Нью-Йорк».
Только тут Толик понял, как его развел первый таксист. Подумав, что волноваться теперь уже поздно и сунув водителю два доллара, он с некоторым волнением поднялся по широкой лестнице ко входу и зашел в большую, несколько пошарпанную дверь. Заметно было, что дела у этого отделения банка идут не столь хорошо, как у его соперников. Видимо поэтому даже скромного сержанта с вещевым мешком за спиной приняли радушно, как потенциального клиента.
Что делал сержант в банке в течение полутора часов в сопровождении угодливо улыбающегося клерка и почему так долго задержался в этом здании, Толик не хотел бы рассказывать никому. Уж очень опасным было это знание. Из банка он вышел удовлетворенный и успокоившийся. Теперь мафия пролетала, как фанера над Парижем, а в случае его гибели на фронте (Толик был реалистом и даже ненавидя планировать будущее, обязан был предусмотреть любой вариант) содержимое сейфа сможет получить лишь товарищ Громыко. И никто иной.
Теперь оставалось проехать пару остановок на трамвае, поселиться в гостинице и поискать встречи с русскими дипломатами. «Только вот как с ними  встретится? И не решат ли они что это какая-то провокация ФБР или ЦРУ (Толик не знал, что до создания ЦРУ еще целых пять лет). А у меня остались всего сутки, - раздумывал он, карябая ручкой письмо для товарища Сталина. – С этими шариковыми ручками совсем писать разучился, черт побери». Больше всего его поразило, что русские буквы практически получались похожими на английские, рука автоматически выводила привычные очертания.
На следующее утро, оставив вещи в номере, Толик отправился погулять по городу, а заодно проверить возможности передачи письма в советское посольство. Проехал на трамвае с нанесенным на борт логотипом «Кэпитал Транзит Компани» несколько остановок. Пришлось заплатить десять центов за билет, вместо вчерашних трех. В отличие от порядков в будущем, здесь билет на транспорте стоил в зависимости от продолжительности поездки.
На Белмонт-серкл он прошелся вдоль невысокого забора, огораживающего трехэтажный, в псевдоклассическом стиле дом, с большими окаймленными полуколоннами, окнами второго этажа, с балкончиками и капителями, с пристроенным флигелем. Продефилировав сначала в одну, потом в другую сторону, он внимательно осмотрел местность и понял, что передать что-то незаметно, без проникновения в посольство не получится никак. Только проходить мимо полицейских и неизвестного числа агентов ФБР прямо в посольство Толику совершенно не хотелось. Конечно, можно попросить убежища и гражданства СССР. Но тут сразу возникают некоторые соображения, которые, скорее всего, решатся отнюдь не в его пользу. Вряд ли его посчитают столь ценным, чтобы ссориться с очень важным союзником, к тому же он будет считаться дезертиром. А как станут относиться к дезертиру во время такой войны, Толик примерно представлял. Как и оценка полученных от него сведений в таком случае.
Именно поэтому он считал необходимым передать все письменно, причем не раскрывая себя. Посчитают, что получено от какого-нибудь доброжелателя, которых сейчас в США много. Хорошее отношение американцев к Советскому Союзу, которое, к немалому его удивлению, поддерживалось их пропагандой, стало для Толика еще одним удивительным открытием. Попадались, конечно, и антикоммунисты и просто русофобы, но большинство относилось к СССР весьма доброжелательно.
Толик уже думал, не переиграть ли все и не поехать в Нью-Йорк, где вроде бы находилась главная резиденция советской разведки, когда из ворот вышел немолодой, лет пятидесяти, человек. Провожавший его сотрудник посольства громко попрощался с ним, называя Василием Михайловичем. Одетый как средний американец, он ничем не выделялся среди прохожих и, если бы попаданец не заметил, как этот человек выходит из советского посольства и разговаривает по-русски, он никогда бы не подумал, что этот пожилой очкарик – русский дипломат. Осмотревшись и не обнаружив ни одного такси, мужчина пожал плечами и спокойно пошел к ближайшей остановке трамвая. «Это шанс» - приостановившийся, словно для того, чтобы повнимательней рассмотреть рекламу, Толик, стараясь не выдать своих намерений, пошел вслед, постепенно нагоняя русского дипломата. Тот как раз остановился, наблюдая за подходящим трамваем. Толик, воспользовавшись моментом, подошел вплотную и сунул конверт прямо в карман плаща. Тут же, воспользовавшись суетой при посадке, отодвинулся в сторону и быстренько отошел подальше. Следить за севшим в трамвай дипломатом он не стал, боясь выдать себя. Пошел по улице, утираясь платком от внезапно выступившего пота. На его счастье, в ближайшем доме оказался бар. Пришлось зайти, выпить кружку пива, на удивление неплохого. Бар, кстати, назывался «Тевтонский». И пиво оказалось сваренным специально для этого заведения, как пояснил бармен. С гордостью добавив, что в мирное время сюда приходили выпить пива даже немецкие дипломаты, которые говорили, что оно ничуть не хуже немецкого. И так огорченно посмотрел на полупустой зал, что Толику стало немного стыдно. Словно это он лично устроил мировую войну, из-за которой упала посещаемость бара. Пришлось, в виде компенсации, заказать еще кружечку пива. Неторопливо допивая пенный напиток, Толик пытался обнаружить возможную слежку. Но все было тихо и спокойно, агенты ФБР не врывались в бар с намерением его арестовать. А парочка сидевших девушек даже поглядывала на мужественно выглядевшего сержанта (надо признаться, что за последнее время Толик неплохо накачал мышцы). И когда одна из них, симпатичная блондинка, поднялась и прошла мимо него к двери, бросив искоса весьма выразительный взгляд, Толик одним глотком «добил» кружку и, расплатившись с барменом, устремился вслед, предвкушая интересное приключение.
Приключение, как обычно бывает в жизни, не заставило себя ждать…
Пока же Толик отходил от впечатлений и ждал последствий своего поступка, резидент НКВД в Нью-Йорке, вице-консул СССР Василий Михайлович Зубилин (в действительности носивший фамилию Зарубин ), опытный разведчик-нелегал, работавший до этого во Франции и Германии, уже несколько раз сменил средства передвижения, каждый раз тщательно проверяясь. Слежки не было, но никто не мог дать гарантии, что его не возьмут прямо где-нибудь в поезде или у входа в консульство.
Попытку засунуть ему в карман конверт Василий почувствовал сразу. Успел и определить, кто это сделал, заметив поспешно уходящего военного. Но выкидывать конверт сразу не стал, если это провокация, его могли схватить именно при попытке избавиться от компромата. Тем более, что исключать такую возможность, несмотря на хорошие отношения между странами, разведчик не имел права. Просто потому, что знал, сколько имеется в США противников сближения с СССР, способных пойти на все, чтобы разрушить союз с «проклятыми богом коммунистами». Поэтому после одной из пересадок Василий зашел в почтовое отделение и отправил, вложив в новый конверт, письмо своему агенту в Нью-Йорке. Потом, если все будет, нормально, он спокойно заберет послание. Пока же надо без происшествий добраться до Нью-Йорка. Еще раз проверившись, Зубилин-Зарубин вошел в здание вокзала. Билет был приобретен заранее, теперь оставалось только дождаться времени отправления и сесть в поезд…
Предвкушая приятно проведенный вечер, Толик торопливо выскочил из двери, стараясь рассмотреть, куда же направилась так понравившаяся ему блондинка. И не обратил внимания ни на стоящий рядом с тротуаром автомобиль с работающим на холостом ходу мотором, ни на пару мордоворотов неподалеку. Поэтому удар под дых и толчок в спину застигли его врасплох. Двое громил, действуя привычно-слаженно втолкнули согнувшегося от боли Томпсона в автомобиль, уселись, не давая ему опомниться, сами и машина рванула с места, словно за ней гнались все черти ада.
Толик, мгновенно забыв обо всем постороннем и полностью протрезвев, пытался сообразить, кто же его похитил. «На ФБР не похоже, они обычно одеваются строго, Гувер в этом отношении очень привередлив. Кроме того, агенты ФБР сразу предъявят ордер на арест. А тут… классическое гангстерское похищение» - машина притормозила, сидевший рядом с шофером пассажир повернулся в профиль, посмотрев в окно. И Том мысленно выругался, узнав портье из отеля в Хилл-Вэлли. - «Все ясно, это гангстеры». Капелька пота скользнула по спине попаданца. «С этими «быками» просто не справишься», - Толик скосил глаза на расположившегося справа громилу. Тот сидел, тупо глядя вперед с таким видом, словно ему все давно надоело, и что-то методично жевал. На коленях  бандита лежал прикрытый его правой рукой пистолет, дулом направленный прямо в бок Тому. Несмотря на внешнее безразличие, гангстер сразу заметил движение подопечного  и, подхватил оружие, прижав его к боку сержанта.
- Не дергайся, солдатик, - пробасил он. – Иначе мы можем обидеться и сделать тебе больно. Да, Базз?
- Ага, - согласился второй неожиданно тонким голосом, не переставая жевать. Причем по запаху и консистенции того, что успел заметить Том во рту первого бандюги, жевали они отнюдь не «Ригли Сперминт», а жевательный табак.
Решив дождаться более удобного момента, Толик замер, пытаясь лишь понять, куда они едут. Что, само собой понятно, было не просто для человека, незнакомого с городом. Поэтому он бросил и это, просто сидя и мысленно настраиваясь на будущее. Ехали долго, начало уже темнеть, когда машина подкатила к огороженному высоким забором загородному дому. Водитель посигналил, ворота открылись, и они заехали на слабо освещенный двор.
Авто остановилось около угла дома, Толика, придерживая за руки, вытолкали из машины и поставили лицом к стене коттеджа. Рассматривая деревянную обивку, он напряженно вслушивался в разговоры за спиной.
- Джо, вы идиоты! Не знаете, что здесь происходит? Не могли отвезти его на хазу?
- Так копы могли прикопаться. А здесь надежнее. И босс до этого говорил, чтоб его сюда приволокли. Не?
- Джакомо, не разочаровывай меня, - продолжал кто-то, замысловато выругавшись. - Это было когда? А сейчас – совершенно другое дело. Ну да ладно, раз притащили его сюда, заприте пока в подвале. Слышишь, Базз? Или вдвоем…
- Ага, - за спиной у Толика сплюнули. – Один. Солдатик не будет трепыхаться. Дырка в ноге случ чо будет, парень. Пнял? Двигай вперед!
Его подтолкнули в сторону, причем по ощущениям – чем-то вроде пистолетного ствола. Толик учел и это, как и то, что Базз будет один.
Они свернули за угол, сопровождающий подошел вплотную, снова ткнув в спину пистолетом и, сделав шаг, попытался открыть левой рукой дверь в подвал. В результате ствол слегка развернулся в сторону, а потом… Потом Толик сделал одно слитное движение всем телом… и громила Базз, оставив оружие в руке Толика, с грохотом покатился вниз по лестнице, в глубину подвала.
- Эй, Базз, что стряслось? – крикнул из-за угла обладатель баса. – Ты лоха не пришиб случаем? – Толик быстро отпрыгнул от двери и прислонился к стене. Вышедший из-за угла Джакомо успел удивленно уставиться на открытый вход в подвал и тут же получил два хороших удара. Но устоял, хотя и выронил пистолет. Только согнулся, словно пытаясь прикрыть больное место в паху. Пришлось добавить ему третий удар, рукояткой «Браунинга» (а пистолет Базза оказался самым настоящим, знакомым по Афгану тринадцатизарядным «Хай Пауэром») по затылку. После чего гангстер наконец с грохотом, который, казалось поднимет всю округу, упал на землю. Толик усмехнулся, аккуратно  положил пистолет и, нашарив висевшие на спине ножны, достал оттуда небольшой, но очень остро отточенный нож. Некстати вспомнилось, что мог сделать с таким ножом прапорщик Мимоходов. Куда там киношным Рембо, Сигалам и прочим «Вам Дамам» вместе с Чаками Норрисами. Простой советский прапорщик из взвода разведки перерезал бы этих «героев Голливудских войн» всех вместе меньше, чем за пять минут, не особо напрягаясь. Конечно, сержанту Пискунову до этого мастера было далеко, но уж перерезать бесшумно горло, да еще ухитрившись при этом не испачкаться, и не нашуметь он мог даже сейчас. Что и проделал, не испытывая никаких моральных терзаний. Бандит должен сидеть на электрическом стуле. А если нет – почему бы обычному сержанту американской армии не исправить эту ошибку американской же Фемиды. После чего он осторожно заглянул за угол коттеджа, держа наготове нож и поднятый пистолет. Как ни странно, на дворе было тихо. Шофер закрывал двери гаража, у въездных ворот прогуливался еще один мордоворот. При этом никого не интересовало, что творится за углом, у входа в подвал. Впрочем, Толика это устраивало. Пока никто ничего не сообразил, он мог попробовать тихо уйти или… Он снова прислушался. Кажется, Базз в подвале шумно пытался подняться. Пришлось бегом вернуться к двери и заглянуть внутрь. В свете горящей в подвале тусклой лампочки было видно, что Базз еще не пришел в себя, но уже шевелился на полу, пытаясь встать. Недолго думая, Толик захлопнул дверь. Щелкнул замок. За спину отныне можно было не бояться, замок, как успел заметить попаданец, можно было открыть только снаружи. Дверь была достаточно толстой, чтобы заглушить любые звуки и даже выдержать натиск разъяренного гризли. Потом Толик вернулся к телу второго гангстера, быстренько забрал у него еще «Кольт» и запасной магазин. Подумав при этом, что поспешил с подвалом, надо бы сначала оттащить туда труп, а потом уже запирать. Теперь было поздно, к тому же он был вооружен, зол и очень опасен для тех, кто его найдет.
Осталось разобраться с тем, какому боссу он понадобился и зачем. То есть зачем, он знал почти наверняка. Широко известный в узких кругах конверт, то есть его содержимое. А вот кто о нем узнал здесь, Толика заинтересовало. Впрочем, проще всего этот вопрос решался по методике, приписываемой товарищу Сталину. – Нет человека – нет проблемы. – Хотя подобные приемы устранения неприятностей стары как мир и, если судить по Библии восходят еще к спору между Каином и Авелем. Конечно, Том не забивал себе голову подобными рассуждениями. Солдат в бою думать не должен, думать надо до боя, иначе он станет трупом. Снова становиться трупом Толику не хотелось абсолютно. Поэтому он забрался на козырек, прикрывающий вход в подвал. А уже оттуда забрался внутрь дома через открытое, видимо по случаю почти летней жары, окно.
В коридоре, в который он попал, было пустынно и тихо. Лишь откуда-то доносились голоса. Несколько человек где-то впереди, за одной из-за закрытых дверей, обсуждали свои вопросы. Судя по донесшемуся веселому смеху – отнюдь не неприятные. «Ну что же. Устроим им веселый вечерок», - со злостью подумал Том, меняя «Браунинг» на «Кольт» и проверяя, не выпадет ли  при прыжках из-за ремня очень понравившийся ему «Хай Пауэр». После чего, прислушиваясь, двинулся вдоль дверей к источнику звука.
Неожиданно одна из дверей распахнулась и на него выскочил, уперевшись животом в ствол, какой-то мужик, по внешнему виду – южанин, скорее всего - итальянец. Заметив Томпсон, он открыл было рот и потянулся к висящей на боку кобуре… И на этом все кончилось. Ударив левой по кадыку, Толик втолкнул хрипящего бандюгу в комнату, к счастью для попаданца – пустую. Добавив представителю местных жителей украшение в виде кровавого пятна в районе сердца, Толик аккуратно вытер нож. И снова выглянул в коридор. Нет, сегодня ему определенно везло. Если не считать непонятно чем занятого гангстера, в доме, похоже, было пусто. По-видимому «высокие» разговаривающие стороны не желали, чтобы их разговор мог кто-то подслушать.
Но Толик все равно шел, как в ауле на боевом выходе. Осторожно, практически бесшумно и со стволом наготове. Жалея только о том, что ствол не привычный «калаш» и что местные бандюги не имеют привычки носить с собой гранаты. После нескольких боевых выходов он навсегда запомнил, что в комнату входит сначала граната, потом очередь из автомата, а уж потом сам солдат. Хотя с учетом того, что ему будут противостоять отнюдь не «духи» и того, что есть должно было хватить с избытком.
Он осторожно подбирался к двери, из-за которой доносились голоса, когда с улицы донесся тревожный выкрик. Кричавший обнаружил труп напарника Базза, о чем громко сообщал в окружающее пространсво. Томпсон прыжком преодолел оставшееся расстояние, дернул на себя дверь. Четверо, сидевшие в зале, вскочили, и это было последнее, что они успели сделать. «Кольт» в руках сержанта рявкнул семь раз. Затем, на ходу меняя магазин, Толик пробежал через зал. Еще один выстрел - добивающий, все же этот американский пистолет так и не «лег» ему на руку.
«Без постоянных тренировок этот пистолет, пожалуй, хуже, чем ПМ. Даже намного хуже, высокая траектория тяжелой пули не даст стрелять дальше пяти-семи метров с приемлемой точностью. Поэтому лучше оставить себе «Браунинг». Толку больше», - как всегда в бою мысли текли отдельно и практически независимо от происходящего. Тем более, от действий. Которые не прерывались ни на секунду.
Он быстро подскочил к столу, сгреб лежащие на столе бумажки и, безжалостно сминая, сунул в карман. Судя по крикам, в коридор соваться было уже опасно. Поэтому он проскочил зал, стараясь не мелькать напротив окон, и распахнул вторую дверь. За ней оказался еще один коридор, точнее коридорчик. С лестницей ведущей вверх и еще одной – вниз. На секунду задержавшись, чтоб прикрыть дверь, он сбежал вниз. Принятое интуитивно решение оказалось верным – нижняя лестница вела в гараж.
Оказавшееся намного большим, чем выглядело снаружи, помещение гаража было тесно заставлено автомобилями, в нем стояло не менее полдюжины легковушек и один небольшой грузовичок. Подумав, Толик  запер изнутри дверь на защелку. Потом подкатил к двери, поставив на ребро, тяжелую бочку с надписью «Газойль». В этот момент кто-то дернул ручку, но прислоненная к двери емкость была слишком тяжелой и дверь даже не дрогнула. Толик, навскидку, выстрелил через дверь и с удовольствием услышал слабый, но различимый крик. Не дожидаясь ответного огня, он отбежал в сторону. Проскочил, пригибаясь, вдоль гаража, машинами к противоположной стене, пока несколько стрелков пытались расстрелять вход в гараж, а заодно и бочку с бензином и стоящие внутри автомобили. Но до того, как все это полыхнуло, Толик успел найти дверь, ведущую в сад. И выскочить, как раз тогда, когда внутри гаража произошло то, что должно было произойти. Полыхнуло. Закрывая дверь, Том пожалел, что сгорят машины, а до Вашингтона не на чем будет добираться. Впрочем, мысль мелькнула и тут же исчезла. Пока более актуально было выживание.
Толик осмотрелся. В саду (или парке?) было темно. Как раз настолько, чтобы скрыться от возможного наблюдения. Или вообще сбежать, пока все уцелевшие разбираются, кто виноват и что делать. Вот только куда бежать?
Но тут ему снова повезло. Пробираясь к забору, Толик заметил среди кустов пятно света из окна. Осторожно подобравшись поближе, он понял, что это что-то вроде сторожки или садового домика. И решил обойти его, когда дверь распахнулась и на крыльцо выскочил тот самый бывший портье. Вот тут «десантник в тылу врага» не удержался. Через пару минут стреноженный по всем правилам «портье» со страхом глядел на поблескивающий в пробивающихся сквозь кусты лучах света нож и что-то испуганно мычал сквозь вбитую в рот старую тряпку.
- Значит так. Если не будешь кричать, я кляп выдерну. Кивни, если согласен, - речь Томпсона, подкрепленная блеском стали, звучала настолько убедительно, что голова портье чуть не оторвалась от шеи. Толик , держа нож у горла, так, чтобы допрашиваемый чувствовал его прикосновение, аккуратно вытащил тряпку.
- Я не виноват, мистер, - шепотом начал оправдываться портье. – Ничего личного, только бизнес. Мне сделали предложение помочь вас найти или меня бы убили.
- Кто? – не отводя ножа, для убедительности, спросил Толик.
- Люди…, - портье испуганно дернулся, чуть не порезавшись, но все же продолжил, совсем тихим, еле слышным на фоне доносящегося от коттеджа шума, - Чарлза Бинаджо. Что мне оставалось делать?
- Понятно, - столь же тихо ответил Том, зажимая портье рот и вонзая нож. – Ничего личного, парень, только бизнес, - прошептал он, глядя в стекленеющие глаза. – Какою мерою мерите, тою и вам отмерится, - добавил он, вытирая нож и прислушиваясь к окружающему. Судя по крикам, пожар разгорался серьезный и уцелевшим бандитам было в общем не до исчезнувшего неизвестно куда и неизвестно зачем привезенного «солдатика». Поэтому Толик подобрался поближе к забору, переждал несколько минут и, вспомнив навыки по преодолению штурмовой полосы, незамеченным перескочил на улицу. Тем более, что окружающему гнездо местных мафиози забору было, прямо скажем далековато до той же стенки, которую десантники в свое время перескакивали на тренировках

Отредактировано Логинов (02-05-2014 19:22:45)