Майк ну хоть один пасхалку заметил. И это другой "Де Лизл",  разработанный после войны... хотя поменяю на Ай-Би-ЭМовский Скорпион наверное )

Шпион, продрогший «на холоде»

Призрачно все    в этом мире бушующем.
Есть только миг  -  за него и держись.
Есть только миг   между прошлым и будущим.
Именно он   называется жизнь.

Заведение называлось «Сербский Роштиль», а хозяина его звали Радованом Пашичем. Как он оказался в Берлине, да еще в Американском секторе, Том не интересовался, хотя и слышал, что Радована тщательно проверяли его сослуживцы-«призраки» из АНБ и даже соперники из контрразведки министерства обороны. Все почему-то считали, что он работает на советскую или югославскую разведку. Но сколько не копали - ничего не нашли, хотя и рекомендовали не посещать это кафе. Похоже, именно эти рекомендации и стали для «Роштиля» лучшей рекламой среди американского персонала сектора «Берлин-Америка». Готовили у Пашича всегда очень вкусно, по-домашнему, а откуда он доставал дешевый, но вполне фирменный бурбон и виски было тайной, которую не открывали никто из «призраков» и контрразведчиков. Хотя возможно, что только своеобразной и очень вкусной пищи вместе с неплохой выпивкой хватило для популярности, без всяких конспирологических схем.
Том, которого сейчас звали Томашем Михульским, и который изображал американского бизнесмена польского происхождения, уже раз обедал в «Роштиле» и решил зайти туда снова. Заказав хороший, плотный обед.  Дождавшись аперитива, в роли которого выступила кружка великолепного немецкого пива, он неторопливо отхлебнул несколько глотков, после чего развернул газету. Новенькая, еще пахнущая типографской краской «Американише Берлинер Анцайгер» начиналась большой редакционной статьей, посвященной болезни «русского диктатора» и возможного влияния перемен в правительстве СССР на политическую обстановку в Европе. Признавая, что Сталин официально отошел от дел еще четыре года назад, журналист, тем не менее, прибег к необычной аналогии. Он сравнил ситуацию в Советском Союзе с положением в Древнем Риме после официальной отставки Суллы с поста диктатора. «Перемены в римской политической жизни начались сразу по смерти Суллы, - смело прогнозировал автор статьи, - и привели к власти антисулланскую партию, при жизни диктатора не смевшую высказывать свои взгляды». После этого вступления журналист смело спрогнозировал решение корейской проблемы и прекращение никому не нужной войны. От Кореи он плавно перешел к Шанхайскому кризису, потом - к Гамбургскому кризису и его последствиям. И неожиданно закончил статью заключением, что избранная в пятьдесят втором году  администрация США и новые люди в управлении СССР смогут, наконец, сдвинуть с мертвой точки переговоры в Союзной Контрольной Комиссии и создадут объединенную Германию, вместо уродливых порождений прежней политики – Федеративной Республики Ганновер, Баварской Федерации, Германской Демократической Республики и независимого Саара.
Прочитав этот плод размышлений неизвестного журналиста, Томпсон только усмехнулся и перелистнул страницу, собираясь прочесть местные новости. Но к столику уже подошел официант и начал ловко расставлять блюда. Вкусно запахло свежеприготовленной пищей и Тому стало не до газеты.
Он спокойно и неторопливо доел «телячю чорбу», густой и приятный на вкус суп, и перешел к «гурманской плескавице» - огромной рубленной и жаренной на решетке котлете с гарниром из овощей в разрезанной напополам  булочке, когда в кафе вошел Джо. Оглядевшись и заметив сидящего за боковым столиком Тома, Холлидей неторопливо, с видом никуда не спешащего гуляки подошел к столику.
- Разрешите, босс? – официально Джо числился сотрудником фирмы Тома, поэтому вел себя соотвественно.
- Присоединяйся, - кивнул Том. – Новости?
- Да, босс. Контрагент приехал, переговоры назначены на сегодня, - нехитрый код означал, что представитель английской разведки прибыл и сегодня ночью группа «Джеронимо» - пять спецагентов, должна будет помочь агенту  СИС «вернуться с холода». Честно говоря, Том-Толик недолюбливал англичан и будь его воля, никогда не стал бы с ними связываться. Но приказ есть приказ даже в такой внешне абсолютно невоенизированной организации, как АНБ. Впрочем, Том подозревал, что англичане с превеликим удовольствием отказались бы от американской помощи. Но в Берлине русские так хитро распределили границы секторов, что аэродром из всех западных союзников имели только американцы. Причем в черте города, из-за чего он не мог принимать самые тяжелые транспортные самолеты. Именно наличие воздушного транспорта было решающим аргументом в пользу сотрудничества, так как иначе вывезти агента из Берлина было проблематично, ведь дороги в сектора с запада – не экстерриториальные и «красные» могли в любой момент проверить любой движущийся по ним транспорт.
- Одну пива, - с сомнением посмотрев на часы и стоящие на столе тарелки, сделал заказ Холлидей. – Успею? – он посмотрел на Тома. Утвердительно кивнув, Томпсон продолжил обедать, почти незаметно для постороннего взгляда быстрее доедая плескавицу. Джо тоже не отставал и его кружка, в пинту пива, закончилась одновременно с обедом Тома. Рассчитавшись, они покинули кафе и после небольшой прогулки были на квартире, снятой неподалеку.
Там, вместе с двумя оставленными «на хозяйстве» соратниками, Стивом и Гарри, их уже ожидал англичанин, представившийся Дэвидом Корнуэллом.
- Итак, джентльмены, - закончив знакомство, продолжил он, - нам предстоит встретить нашего агента. Он находится под подозрением, возможно, за ним следят. Так же возможно противодействие со стороны немецкой тайной и криминальной полиции.
- Он что, попался на краже материи для лозунгов, - пошутил Том.
- Нет, но по нашим сведениям, на него могут дать ориентировку, как на расхитителя «государственной собственности», - Корнуэлл даже не улыбнулся и продолжил занудливо объяснять общеизвестное, -… из-за перекрытия границ секторов после начала корейских событий сообщение между русским и западными секторами Берлина затруднено. Немцы, проживающие в русском секторе, могут попасть к союзникам только через несколько контрольно-пропускных пунктов. Однако, как вам известно, господа, немецкая полиция не имеет права ограничивать передвижение наших и ваших граждан. Именно поэтому мы должны будем пересечь границу сектора в районе КПП «Чарли». После чего, вернуться назад, оставив одного из нас в городе. Кто остается, уже решено?
- Да, - коротко ответил Том. – Джо.
- Понятно, - англичанин посмотрел на Тома внимательнее. Видно было, что он хочет задать какой-то вопрос, но сдерживает себя.
- Мы проводим вас до аэропорта и вылетим вместе с вами чартерным рейсом Берлин-Лондон, - пояснил Томпсон. – Заодно прикроем вас от всяких случайностей.
- Оружие? – теперь Дэвид был краток, как спартанец, решив, очевидно, что такой стиль общения больше по душе Тому.
- Дубинки, складные. Один «Скорпион» (Выпускаемый IBM миниатюрный пистолет-пулемет под патрон 45 калибра. Разработан Т. Томпсоном и Дж. Бондом. Может использоваться с глушителем. – альтернативная история). У меня, - так же кратко проинформировал англичанина Томпсон. Тот удовлетворенно кивнул. За девять лет, прошедших после окончания войны, сложился уже определенный негласный регламент взаимодействия разведок. И одним из вошедших в него правил было: «Не убивать без крайней необходимости», так как каждый случай вызывал ответные репрессии. Но возможно было все, так что бесшумный автомат под патрон сорок пятого калибра мог стать решающим аргументом.
- Хорошо. Выезжаем через полчаса, джентльмены...
Легковушка местного производства, негромко урча мотором, довезла группу «туристов» до Колумбиядамм. Оставив авто на углу с Вайзештрассе, недалеко от КПП, Том и его спутники, изображая типичных американских туристов и часто щелкая фотоаппаратами, прошли до пересечения ее с параллельной улицей. Здесь и находилась граница между американским сектором и «русским» Берлином. Улицу перекрывали подобия укреплений из мешков с песком, свободное пространство между которым заполняли спирали Бруно. На американской стороне местные полицейские просто проводили целеустремленно шагающих американцев взглядами. Стоящие через улицу «восточные» полицейские встретили «туристов» привычно, даже с некоей усталостью. Переписали данные паспортов, причем не прикасаясь к ним, и только попросив развернуть в руках. Потом попросили заполнить таможенную декларацию.  И раздвинули заграждение, пропуская группу в Восточный Берлин. Один из них, лучше всех говоривший по-английски, любезно подсказал, где останавливаются такси. Одно из которых они и наняли за полсотни долларов.
Восточный Берлин показался Тому менее обшарпанным, чем он ожидал. А уж Сталин-аллее, главная улица восточного сектора выглядела не хуже какой-нибудь авеню Нью-Йорка. Они покатались по центру Берлина, посмотрев непременные туристические достопримечательности, включая Александерплац и здание рейхстага, а потом остановили такси у гаштета с названием «Будапешт» и  зашли туда.
За тяжелой деревянной дверью открылся просторный зал, с высоким потолком и эстрадой в дальнем конце. На эстраде стоял рояль, на котором наигрывал что-то вроде блюза молодой длинноволосый музыкант.
- Сядем здесь, - предложил Дэвид, кивнув на столик в углу, рядом с дверью.  Посмотрев на часы он добавил. – Рановато мы… Всего четыре пополудни. У них заканчивают работать в пять. Так что ждем полтора часа.
- Закажем пива, - предложил Джо.
- Точно, - поддержал его Том, поманив официантку, стоящую у барной стойки…
Час пролетел практически незаметно. Американцы неторопливо попивали пиво и наблюдали за тем как в гаштет приходили и уходили немцы, в одиночку и парами, что-то заказывали, сравнительно быстро съедали принесенное официанткой и уходили. Практически никто не задерживался. Как негромко пояснил Корнуэлл.
– Сегодня рабочий день, и они спешат на работу или с работы. Это же коммунисты, у них все должны работать. Да заведение не из самых дешевых. Больше посетителей подойдет к шести часам и позднее, отдыхать после рабочего дня. А через десяток минут практически не будет никого – все после работы по домам  побегут, готовится к вечернему отдыху.
Все американцы понятливо поулыбались. Действительно, ничего особенного, вполне логичный распорядок для работающих. Стив, самый молодой из всех, до этого работавший с Томом только во Франции, подытожил: «Люди, как люди. И не подумаешь, что коммунисты». На этом обсуждение порядков в Восточном Берлине за столиком заглохло, и все снова переключились на дегустацию пива. Вкусного, свежего и весьма недорогого для этих достоинств.
Следующие полчаса текли медленнее, как бы не дольше предыдущего часа. Гаштет практически опустел, лишь несколько парочек и американцы упорно продолжали сидеть в зале. Странно, но Томпсон тоже понемногу начал нервничать, что с ним последнее время случалось не часто. Он даже подтянул поближе сумку со «Скорпионом» и на ощупь проверил, вставлен ли магазин. Умом Том понимал, что устраивать стрельбу в центре Берлина – идиотское решение и что он никогда не пойдет на такое, но ощущение готового к бою оружия успокаивало. «Да, в горах Югославии было проще», - подумал он, вспоминая предыдущее задание, тяжелое, кровавое, но такое понятное и незатейливое. В то же мгновение в дверях появился еще один посетитель. Вернее вбежал, затравленно оглянулся и махнул рукой… им. Том невольно отметил, что он очень похож на Джо – такое же телосложение, абрис лица. Прическа несколько отличалась, что легко было исправить с помощью машинки, лежащей в сумке вместе с другими необходимыми вещами и запасным комплектом одежды, такой же, как у Джо.
Бросив на стол десятку баксов, что должно было полностью покрыть все их заказы, американцы, не обращая внимания на метнувшуся к столику официантку, дружно устремились к выходу. На улице они плотно окружили агента и быстро, но не бегом, прошли по улице к ближайшему перекрестку.
- По плану, - бросил Дэвид на ходу Тому и принялся расспрашивать немца. Немецкого Томпсон так и не выучил,  но понять отдельные слова и по ним представить, о чем речь, мог без труда. Из услышанного складывалась довольно неприятная картина. Агента местная контрразведка вычислила и он успел уйти от ареста буквально в последний момент. От наблюдения он оторвался с помощью знакомого таксиста, того самого, который получил полсотни долларов «за особые условия». Еще полсотни ему были обещаны, если он вывезет группу к КПП. Но, в свете последних событий на это надеяться было сложно, решил Том. Если в «Штази» (сокращение от нем. Штаатс Зихерунг – Госбезопасность) сидят не идиоты, то этот шофер уже «поет птичкой», рассказывая обо всех своих прегрешениях с пятилетнего возраста.
- Пропали наши полсотни баксов, - прокомментировал Джо краткий пересказ Дэвида, который в нескольких словах описал то, о чем уже догадался Том. И осмотрел улицу, называвшуюся Бруненштрассе в поисках такси. Но таковых в пределах видимости не оказалось. Зато нашлась остановка с автобусом, на который они успели сесть. За проезд расплатился агент, он же показал, где выходить. На Ветеранштрассе, как и в автобусе, народу было немного и они тут же в открытую перешли с быстрого шага на бег. Через пару минут, оказавшись в «Народном парке Вайнберг», группа дружно свернула с главной аллеи на одну из боковых и спустя еще несколько мгновений, сгоревших нервов и натруженных мышц оказались на берегу небольшого озера или пруда. Как видно, на нем иногда работал пляж. Сейчас берег был пуст, так как пяжный сезон уже закончился, но временные фанерные раздевалки стояли на месте.  «Впрочем, возможно их тут и не убирали на зиму», - не к месту подумал Том. Агент, прихватив сверток с одеждой и вместе с Джо скрылся в одной из раздевалок. Стив с Джеком разбрелись по берегу, следя за подходами со стороны озера. Дэвид отошел к кустам, неподалеку от раздевалки.  А Томпсон присел прямо на траву у выхода с аллеи на берег. И сделал вид, что ищет что-то в сумке, на самом деле готовый в любой момент достать автомат.
Никто их не побеспокоил и прихватив с собой лже-Джо, четверка «туристов» опять вышла к остановке автобуса. На этот раз без сумки у одного из них и без подлинного Джо, которому предстояло самому выпутываться из сложившегося положения. Впрочем, у него были неплохие документы на имя одного из граждан ГДР, причем практически подлинные, и некая сумма в местных марках и долларах. Сумку же Том сразу утопил в озере. Не хватало только при обратном переходе попасться с нелегально перевозимым оружием…
До улицы, на которой расположился КПП, они добрались без происшествий. Зато там их ожидал неожиданный сюрприз. С «восточной» стороны контрольно-пропускной пункт был закрыт, что выдавала не только стоящая очередь пытающихся перейти с запада на восток перед шлагбаумом, но и пара русских бронетранспортеров. Кроме БТР, вдоль улицы стояли шеренгой полицейские, вооруженные пистолетами-пулеметами вместо обычных пистолетов. С восточной стороны улицы было пустынно и Том порадовался, что они сначала решили понаблюдать с остановки за обстановкой, а не выскочили сразу к КПП.
- Сюда, - Том свернул за угол ближайшего дома и все дружно последовали за ним. Дэвид, опомнившись, хотел что-то сказать, но Томпсон решительно командовал, не обращая ни на кого внимания.
- Переходим к плану Дэ. Стив и Гарри – вперед, к КПП. Если арестуют – знаете что сказать. Дэвид и эээ… Джо – за мной.
Тройка засвеченных шпионов во враждебном городе… Ничего хорошего в такой ситуации для шпионов нет. Рано или поздно, но они попадут на глаза какому-нибудь осведомителю, полицейскому или просто бдительному гражданину, а дальше – дело техники. Оцепить район, проверить всех подозрительных… вроде бы даже проще, чем поймать льва в саванне. Но все это только в случае, если шпионы не могут нигде затаиться. А Том и его подопечные могли. Только знал об этом один Том. Как и положено в насквозь пронизанной секретностью тайной службе.
Поэтому сейчас он увел остальных к станции подземки Нойкёльн, проинструктировав по дороге о дальнейших действиях. Там они сели на поезд ведущий к центру, через две остановки неожиданно вышли из вагон. Снова сели на другой поезд, прокатились в одну сторону, потом в другую и в результате всех этих поездок оказались на конечной станции. Станция называлась … и располагалась в Кёпенике,  страинном районе, когда-то бывшим городом. Троица, стараясь не привлекать к себе особого внимания, прошла по улице в сторону местного леса и уткнулась прямо в одиноко стоящий старый многоэтажный дом, уцелевший несмотря на все передряги и войны с прошлого, а то и с позапрошлого века. У дома было два подъезда и еще один вход с тыльной стороны, запертый даже на пару замков – навесной и врезной. Том достал из кармана связку ключей м и через пару минут они оказались в небольшом сыром подвале, освещенном тусклой, затянутой пылью и паутиной лампочкой. Затхлый воздух неприятно пах плесенью и какой-то химией.
- Мы здесь собираемся скрываться? – иронически протянул Дэвид. – Неуютно.
- Не волнуйтесь, - Том осмотрелся, жестом предложил им усесться на ящик, стоящий в подвале и отличающийся неожиданно свежим видом, словно его поставили в этом подвале не более нескольких месяцев назад. – Побудете здесь два часа, до темноты. Я схожу, проверю пути отхода. Никуда не уходите и не шумите – дом жилой.
Англичанин и немец уже вовсю дремали, когда Томпсон наконец появился, практически бесшумно открыв дверь.
- Слазьте с ящика, - скомандовал он. Потом покрутил что-то  сбоку, щелкнул запорами и вытащил на свет три довольно тяжелых чемоданчика. Отволок их к двери и открыл один. Внутри оказался странный сверток из прорезиненной ткани , небольшой баллон и что-то вроде сандалий.  Из кожи, но низ подошв посверкивал, как стало заметно, когда Том их вынул, металлом.
- Итак, господа, перед нами приспособление для преодоления водоемов. Изобретено в России, изготовлено в США, - Том развернул сверток, оказавшийся чем-то вроде прорезиненных штанов с помочами и странным кольцом вокруг талии. – Надевается вот так, - он быстро влез в штаны, - Сюда, - он показал ниппель на кольце, - подсоединяется баллон с сжатым воздухом.  Получается такая своеобразная лодка для одного. «Тапочки» с грузом одеваете для того, чтобы не перевернуться вниз головой. Ну, а из крышки можно сделать неплохое весло, надо только отстыковать лишнее. Короче – тренируемся в одевании и выходим через полчаса. На берегу у нас будет ровно десять минут, чтобы одется и незаметно войти в воду. Не успеем – попадем в руки полиции. Понятно?
Никаких вопросов у его спутников не появилось, но может быть, они просто решили отложить их на потом. Но Тома устраивало любое из этих объяснений, главное, чтобы его слушались.
После тренировок они немного отдохнули и, прихватив тяжелые и не слишком удобные чемоданчики-контейнеры, вышли из подвала (который Том старательно снова закрыл) на улицу. Путешествие по ночному лесу, больше похожему на парк, было не слишком удобным и приятным. Однако деваться было некуда, и они справились с дорогой. Как и с ожиданием, пока патруль из троих вооруженных пистолетами-пулеметами полицейских в серой форме пройдет по тропинке вдоль берега Лангезее и скроется за поворотом. Оделись они за рекордные несколько минут  и вот они уже старательно гребли, стремясь убраться от враждебного берега.
Плыть оказалось неожиданно легко, если не сопротивляться течению, которое все ранво несло их к американскому сектору  в районе леса Кёпеник. Вот только вода оказалось весьма холодной и Томпсон прикинул, что это неожиданное купание может вполне закончиться простудой, если не чем-нибудь более серьезным. И оказался прав…
Путешествие через водную поверхность закончилось для всех троих лечением в больнице, причем как ни удивительно, дольше всех проболел именно Том. Стива и Гарри отпустили через две недели, а Джо так и не появился ни в западном секторе, ни в донесениях агентов с востока. Что с ним стало, так и соталось тайной покрытой мраком. Операцию признали «частично удачной», никаких особо интересных американцам сведений агент не принес. Поэтому Тома после выздоровления отправили на стажировку в Корею. О дальней судьбе английского напарника, Томпсон догадался позднее, читая новый шпионский детектив знаменитого английского писателя Ле Карре, бывшего сотрудника спецслужб.
Корейская война закончилась в декабре следующего года бессрочным перемирием. Войска США и Южной Кореи так и не смогли полностью оттеснить китайско-северокорейские войска к тридцать восьмой параллели, даже несмотря на сброшенную атомную бомбу и попытки применения химического оружия. В результате на линии разделения появились миротворческие силы ООН из британских, шведских, швейцарских и эфиопских частей.  Том привез из этой командировки еще одну с трудом зажившую рану и стойкое отвращение к Азии и южнокорейцам.
Еще одним последствием этого приключения стала крупная ссора с Мерилин. Снимавшаяся в психологической мелодраме «Принц Датский» по мотивам «Гамлета» вместе с знаменитым Кларком Гейблом, Монро, по ее словам, нуждалась в постоянном присутствии Тома рядом. И сочла его командировку в Корею очень несвоевременным и неудачным предлогом убежать от ее проблем. В результате сразу после возвращения они подали на развод.