Откуда все студенты в обязательном порядке интересуются каждым происшествием местного разлива, особенно из тех которые составляют обыденную часть жизни средневекового города? Студентам запрещено покидать пределы Академии в темное время суток. Данное правило широко применялось во всех учебных заведениях Западно Европы с 8 по 17 век. Наказание было суровое: в лучшем случае - исключение из учебного заведение, в худшем - каторжные работы тут же.

Ректор не обязан владеть боевой магией, он, маг-теоретик, вспомните, над чем он в последний раз работал в своем кабинете. Он техномаг, делает разных устройств и активно сотрудничает в этой области с Гранатовым Корпусом. Вы думаете дель Аронак его по головке погладит, если трехсотлетний эльф будет вести себя как сопливый мальчишка лет пятнадцати? Вот если б он по той схеме себя повел, как тут многие предлагаю, то, увы, ему не место ни в Академии, ни даже в серьезной науке...

Относительно этого замечания: советую для погружения в колорит средневекового быта Западной Европы читать произведения таких авторов, как: Дюма-отец, Шарль Костер, Морисс Дрюон, Теофиль Готье и подобных авторов. Неберите за основу господина Перумова и прочих авторов, которым оппонирует Анджи Сапковский. Если вы хотите конкректики, то перечитайте поведение Д`Артаньяна при стычках с чернью...

Со всем уважением, но сокласиться в данном случае мы с Музом с вами не можем.   

Глава 9. Чем бы дитя не тешилось, только бы не плакало...

       В мастерской Траена пахло перекаленным углем и железом. Сам профессор колдовал на какой-то мелкой шестеренкой, костеря на чем свет стоит щипцы, не пригодные для этой поистине ювелирной работы.

– А для чего можно приладить компрессор, – глаза молодого гнома Двалина светились от едва сдерживаемого любопытства.

– Ну, Валик говорил о каком-то отбойном молотке, который облегчит труд горняков, хотя я ума не приложу, как такое вообще возможно, – Борбурах остервенело поскреб в бороде, что всегда делал, когда сталкивался с чем-то слишком сложным для его понимания.

– Отбойный молоток позволит ощутимо увеличить добычу руды, и тут вырисовывается интересная перспектива.  Я вот сейчас думаю над чертежами самоходных повозок, одна из которых сможет ездить по любой поверхности, плавать и даже летать как птица.

       Борбурах, только надкусивший купленный по дороге пирожок, от удивления выронил его на пол.

– Как это плавать и летать? – глаза гнома стали круглыми от изумления, а отвисшую челюсть не смогли скрыть даже роскошная борода и усы, – Валик, мы вчера не пили столько…

– Рах, это не пьяный бред. У меня на родине похожий агрегат используется и для полетов тоже.

– Рах, хватит собачиться, доедай свой пирожок и внимательно послушай, что он расскажет, – противная шестерня, наконец, приняла свой законченный вид и отправилась в чан с маслом, – Ты только языком молоть горазд, проку с тебя почти никакого нет, – недовольно проворчал профессор.

       Валик взял стило, металлическую линейку, развернул приличных размеров пергамент и стал что-то деловито чертить на его поверхности, игнорируя водопад вопросов от неугомонного Двалина.

– Валик, а зачем тут эта шестеренка и почему эта деталь такой странной формы?

– Нам бы телегу достать, да покрепче. Я хочу для начала оснастить ее поворотной системой и полностью отказаться от лошади. К конечной цели будем идти поэтапно.

– Тогда придется тролля нанимать. Корми его, дармоеда. Этот проглот нас по миру пустит, – простонал Рах, достав из-под стола оброненный пирожок, обтерев его об и без того грязную рубаху и вонзив в него зубы.

– Зачем тролль? – Валик даже оторвался от своего увлекательного занятия, – Нас повезет компрессор. У нас его еще турбиной называют.

– Тур, тур чего? – запинаясь и снова обронив на пол многострадальный пирожок с набитым ртом выдал ошалевший от услышанного Рах.

– Турбина, – снова взявшись за чертеж, деловито повторил Валик.

      Из ступора брат Траена вышел только через несколько минут, вскочил на ноги и сунул любопытный нос в пергамент, встав напротив программиста.

– Да, таких чертежей я еще не видел. Ты говоришь, тролля не надо будет нанимать? Тогда я знаю, где можно купить на рынке, а лучше заказать у приличного мастера, – и, спрыгнув с верстака, Траен снял кожаный фартук и, свернув его, запустил в Раха, – собирайся, проглот. Пойдем к мастеру Троглоффу. У него самые крепкие повозки в округе и сделаны на совесть. Надо только предупредить, что оглоблей не надо.

       Молодого Двалина оставили ковать длинные и гибкие стальные полосы, а братья и Валик, отправились делать заказ. Поднявшись до центральной площади, они скорым шагом ее миновали и свернули в левый проулок, который и заканчивался широким полем, по которому суетливо мелькали фигурки мастеровых.

– Доброго утра, мастер Троглофф, – поприветствовал Траен здоровенного мужика в летах, похожего на потревоженного зимой медведя. В черных как смоль волосах уже серебрились первые нити седины, а перевитые жгутами мышц руки каретника впечатлили даже ворчливого Борбураха.

– С чем пожаловали, любезный? – низкий голос звучал приветливо, было видно, что эти двое не только были давно знакомы, но и испытывали друг к другу симпатию.

– Наше почтение, мастер Троглофф.

– И тебе не хворать, пивная кружка, – не зло проворчал он в ответ, – вы по делу, или так, пропустить по кружечке?

– По делу, – тяжело вздохнул Траен и продолжил, – эти господа, – гном обвел присутствующих жестом руки, – Борбурах Подгорный, мастер Рандомарской Академии. И лээр Ва-Лик, мастер по найму Гранатового Корпуса.

       Брови Троглоффа удивленно взлетели вверх и он присвистнул.

– Ну и знакомцы у тебя, дружище Траен. Этак ты к весне начнешь нос драть выше столичной Ратуши и пить только вино в компании ушастых.

– Да чтоб тебе не выпить больше ни единой кружки «Волчьей Лапы»! Думай, что несешь… – профессор гордо выпятил грудь и надулся как индюк, – Чтоб гном пил это пойло, в котором неизвестно кто мыл свои грязные лапы? 

      Каретник, по-приятельски похлопав взбеленившегося гнома по плечу, прогудел:

– Полно-те,  почтенный Траен, мы с тобой выпьем на спор еще ни одну бочку «Волчьей Лапы» и обсосем не одного запеченного на вертеле порося. Так чем могу быть полезен?

– Повозка нам нужна, да самая крепкая, какая может быть, да без дышла.

– Она должна быть не совсем собрана, – ошарашил мастера Ва-Лик.

– Это как? – почесал в затылке здоровяк и бросил красноречивый взгляд на Траена.

– Колеса не должны быть установлены на оси.

        Мастер поскреб пятерней подбородок, но спорить не стал, пробормотав себе под нос: «Если лээр сказал без колес, значит без колес…».

– Ты сколько с нас сдерешь, живоглот? – живо поинтересовался Траен, сверля мастера подозрительным взглядом.

– Да сущие пустяки: – и, загибая пальцы на руках, он принялся перечислять, – материал, стало быть, само лучший – это, стало быть, тридцать монет, потом, опять же, работа, еще пятнадцать, да за срочность и особливые желания еще десять. Итого, – он пожевал губами, старательно подсчитывая, – никак не меньше шестидесяти монет.

      Побагровевший Борбурах издал сиплый звук, словно его душили, и заорал:

– Где это видано, чтобы за повозку шестьдесят монет драли? Трай, пошли отсюда. За такие деньжищи можно купить шестерку чистокровных битюгов и возить руду до Рандомара, – от переполнявших его чувств гном подпрыгивал на месте и молотил руками не хуже ветряной мельницы.

– Уймись, Рах, – пытался осадить брата Траен, но куда там: тот уже начал засучивать рукава, готовясь затеять добрую потасовку.

       Валик хлопнул себя по лбу и полез во внутренний карман суконной куртки, который туда по его просьбе пришила туда Лика. Повозившись в нем пару мгновений, парень достал увесистый шелковый мешочек с вышитым на нем цветком граната и золотыми языками пламени. Распустив шнурок, стягивающих горловину, он отсчитал шесть золотых монет задатка и высыпал в протянутую мозолистую ладонь каретника, не обращая внимания на гневные вопли младшего брата Траена. Мастер внимательно осмотрел каждую монетку, а потом, выбрав одну, попытался ее надкусить. Удовлетворенный результатом, он коротко кивнул.

– Тогда, стало быть, ждите меня через две седьмицы. Привезу товар, и рассчитаемся полностью.