Ну, так если интересно написано, хватает и трети произведения, а тебе надо, чтобы твоему сюжету приделали лапки и хвостик?   . 1000 %, что нет...   

Глава 2. Немного огня в бокале со льдом или правило изумрудного бикини

        Я открыл жёлтый глаз и с удивлением заметил, что на часах горит цифра одиннадцать. «Мда, что Муз, что автор - записные лентяи. А работать, кто будет? Подумаешь, суббота, я же её не в восемь утра будить собираюсь. Скоро полдень, а мы еще даже с постелей не соизволили встать», – так стыдно мне еще никогда не было, даже раковины ушей внутри порозовели. Я спрыгнул с кресла, которое выбрал в качестве постели и, стуча острыми коготками по полу, побежал  в хозяйскую спальню.

– Таля, подъем, – я осторожно затряс дамочку за плечо, – полдень скоро, а мы всё филоним.

– Отстань, Риф, выходные же.

– Нет, так мы не договаривались. Давай-ка, подымайся, соня. Сколько можно спать. Так мы сегодня ничего не успеем, – я обиженно засопел и, подражая коту, подсунул под свисающую ладонь пушистую голову, – Ну, муррк, Таля, вставай, пожалуйста. Покорми меня завтраком, и я тебе открою одну музовую тайну, как вдохнуть жизнь в твоих персонажей. Но, сначала, поедим.

– Риф, бессовестная ты скотина! У меня всего два выходных, а выспаться не дают всякие хвостатые, которых никто и не звал так рано, – проворчала Автор и нехотя открыла один глаз. За окном, как и обычно, бесновался противный предновогодний дождь, – В такую погоду я умею делать хорошо только одну вещь – спать, – ворчливо заявила она и, перевернувшись на другой бок, натянула одеяло на голову.

       Я коварно улыбнулся, показав белоснежные клычки и вцепившись в пододеяльник, утащил его прочь. Мне вслед донёсся полный обиды вопль:

– Риф, я домашнюю скотину с когтями не заказывала. Верни мне моё имущество.

– Ни за что, разве ты не хочешь узнать такой музовый секрет, как «Немного огня в бокале со льдом или правило изумрудного бикини»?

– Риф, какое бикини в декабре, а? Не Муз, а маньяк, ¬ – как не сопротивлялась Таля, а пришлось вставать: в комнате было прохладно, а одеяло у неё нагло стащили, – Овсянки, сэр? – мстительно пропела она, сгребла меня в охапку и стала почёсывать за ухом.  Я впервые понял, что «котоформа» не такая уж плохая, в сущности, вещь, и довольно замурлыкал.

– Вот потому, что ты не думаешь об этой стороне персонажей, они у тебя и выходят манекенами, а не живыми людьми, – проворчал Муз, закатив глаза, – договорились, я ем овсянку с клубничным вареньем, а ты пишешь кусочек текста про персонажа, потом придумаем сюжет для неё.

– Риф, ты хвостатый вымогатель, – проворчала моя Авторша, запахивая довольно-таки линялый голубой халатик поплотнее и затягивая потуже пояс, босые ступни едва слышно зашуршали по паласу в коридоре.

         Впрочем, когда вместо столь нелюбимой мне каши я получил яичницу с ветчиной и блюдечко с какао, то чуть не впал в ступор. «А Таля вовсе не такая зловредная, какой пытается казаться. Надо поискать более мягкие методы воздействия. Муз я или мешок с гнилыми опилками, в конце концов», – и я с удовольствием принялся за порадовавший меня завтрак, стараясь вести себя прилично и не чавкать слишком громко.

– Ну, что вымогатель, сейчас вымою посуду, и пойдёшь музствовать? Печально, но я за последний год только и написала, что малюсенький рассказ, который даже мне не нравится. Так его никуда и не выложила. Надеюсь, все лошади, которых я повстречаю после первого января,будут исключительно благожелательно настроенными Пегасами.

– Зачем он тебе? – взвыл я ощущая прилив профессиональной ревности, – при наличии собственного муза эта кляча будет лишним участником нашей истории! – обиженно засопев, я повернулся к нахалке спиной и зашипел.

          Впрочем, долго пылать праведным гневом мне не дали:

– Риф, извини, я не подумала, что ты так среагируешь на шутку. Прости, она вышла совсем глупая. И вообще, мне больше нравятся коты, чем кони. Их, честно говоря, инстинктивно побаиваюсь. Так и не смогла себя заставить залезть в седло и прокатиться ещё ни разу в жизни.

– Ладно, прощу на этот раз, – недовольно засопел я, – ты домыла посуду и протёрла стол?

            Меня бесцеремонно сгребли в охапку, немного потискали и утащили в кабинет, где Автор работала над своими произведениями почти каждый день, а точнее пыталась это сделать, но у неё не было должного уровня Вдохновения. Теперь у неё все с этим будет в порядке, ведь Департамент сумел, наконец, подобрать поганке именно такого Муза, который смог взять ведение этого щекотливого дела в свои надёжные мужские лапы.

– Таль, можешь кинуть в меня сапогом, если я не прав, но на даму в таком одеянии не польстится даже очень непритязательный мужчина.

          Не дожидаясь, пока впавшая в ступор дамочка соизволит отвиснуть, я кинулся к шкафу и деловито устроил ревизию на полках. Результаты оной привели меня в ужас.

– Таль, как такое можно вообще носить? – Самое приличное, что я нашел, это ярко-жёлтая самая простецкая футболка и видавшие виды голубые джинсы, которые явно носили не один год.

– Риф, я работать в офис хожу, а не павиться, – ворчливо добила меня моя Авторша, вводя пароль в окно приветствия на ноутбуке.

       «Уууу, как всё запущено-то, – подумал я и решил, что джинсы и футболка всё-таки лучше этого халата, который я бы побрезговал даже на половую тряпку пустить, а не то что на себя надеть», а вслух замурлыкал:

– Переоденься, пожалуйста, Талечка. Я отвернусь. В таком кошмарном прикиде работать нельзя, Муз от такого гротеска на Прекрасную Даму, может заболеть и прийти в полную негодность.

         Я не буду упоминать на страницах моего дневника некоторые из словечек, которые расслышали мои чуткие ушки. Авторша мне попалась совсем дикая, боюсь, даже представить, сколько ушлых мужиков обломали о неё зубы и когти. Впрочем, личной жизнью этой вредины планируется заняться позже. Даже сопливому первокурснику Академии известно, что счастливый Автор более успешен и плодотворен, чем его несчастный коллега, который даже при огромных задатках чаще всего прозябает на обочине жизни. Тут в мою голову пришла интересная идея. Дамочка оставила смартфон  почти в вертикальном положении, включить камеру было делом пары секунд. Музовая магия слушается меня идеально, не зря же мне поручили такой вопиющий случай дикости, непредсказуемости и с зашкаливающей вредностью. Я, конечно представлял, что скандал будет грандиозный, но надо было как-то выправлять сложившуюся ситуацию. Без шока тут никак не обойтись, хвост даю.

На моё счастье, эта пикантная шалость с моей стороны осталась не замеченной, теперь осталось вбить последний гвоздь в мой вдохновенный кораблик и устроить Тале основательную встряску.

       Лениво промурлыкав:

– Ну, что ты уже соизволила переодеться? – я вальяжно повернулся к даме лицом, на моей усатой мордочке пробежала целая гамма эмоций от восхищения при виде пятой точки, до неподдельного ужаса при виде торчащих в разные стороны рёбер. В ответ раздалось испуганное «Ай!», – и Талька попыталась хоть как-то прикрыться ладошками.

       Маленькое лирическое отступление. Не каждому автору женского пола выпадает в жизни счастье увидеть восхищённого муза. Представьте себе такую картинку маслом: шоколадно-чёрная шёрстка стоит дыбом, огромные глазищи напоминают флотский фонарь Ратьера, сверкающие олимпийской белизной зубки портит только предательски застрявший между ними кусочек ветчины после обильного завтрака, прижатые к лобастой голове чуткие ушки, бравые усы торчат серебряной проволокой, розовый язычок свесился почти до самого пола и картину дополняет тяжёлое прерывистое дыхание.

       Я никогда в жизни не видел, чтобы девушка так быстро одевалась и при этом начинала краснеть прямо от самых пяток.  Справившись с мимолётным всплеском эмоций, деловито заложил передние лапки за спину и неторопливо прогулялся вокруг Тальки. Всё время, пока прогуливался, моя подопечная то краснела, то бледнела, то лихорадочно одёргивала ярко-жёлтую футболку, а под конец совсем зарделась и попыталась спрятать за спину изящные тонкие ручки, правда их портили обкусанные ногти.

– Таля, а у нас в хозяйстве горчица есть? – невинно поинтересовался я.

– Не знаю, – запинаясь, протянула она.

        Назидательно подняв над головой правую лапку, я авторитетно изрёк:

– Великому китайскому военачальнику  Лао Цзы бабушка в детстве всегда говорила: «Будешь грызть ногти – намажу горчицей!».

         Тут моя протеже совсем заскучала, её взгляд упорно сверлил пушистый палас, в чём я и удостоверился, заглянув в глаза. Маленькие острые ушки девушки напоминали попку незадачливого мышонка, по которой так мастерски отвесил пенделя добряга Том.

– Сначала я тебе язык ею намажу, чтобы не говорил такого. Даже в магазин сбегаю, если закончилась.

– И не забудь прикупить две упаковки сосисок  «Три поросёнка» пакет итальянских спагетти, сметану, два десятка яиц, килограмм сахара и килограмм муки четыре ноля, ну еще пяток зелёных яблок. После обеда ты угостишь меня бисквитом с яблоками. 

      Талька как стояла, так и села. Я ободряюще лизнул её шершавым языком по голой ступне, от чего она взвыла и подобрала ноги. Довольно урча, как трактор «Кировец», я направился к любимому креслу, размышляя в пути над ощущениями, полученными в результате облизывания. Свернувшись в виде свежеиспечённого калачика, я напомнил:

–  Таля, поторопись, пожалуйста, уже полдень, через час магазин закроют на обед. Ты не успеешь купить всё необходимое и сварить мне спагетти с сосисками и горчицей, а кушать уже начинает хотеться, – и я выразительно побарабанил левой лапкой по ещё тугому после обильного завтрака животику, – Вот в Древней Греции авторы без напоминаний старались ублажить Музу или Муза. Покупали дорогое вино, кормили деликатесами: например, молодой барашек, зажаренный на углях, копчёный овечий сыр и натуральные оливки, а не из железной баночки, как у некоторых.

        Притушив фонарики глаз шторками век, я мирно закачался на сладких волнах дрёмы, впрочем, услышав, как хлопнула входная дверь. Расслабленное состояние не мешало мне рассуждать про себя: «Энергии и таланта у Тальки хватит на три Ниагарских водопада, а вот самооценкой можно из-за плинтуса дохлых тараканов выковыривать, – тут я задумчиво потянулся и, забыв, что лежу у самого краешка с грохотом навернулся, – Это ещё хорошо,  что на полу ковёр мягкий, – подумалось мне, пока я задумчиво вылизывал самое ценное для кота место.  «Ну, так, на всякий случай, а то вдруг какая мышь забежит по ошибке, чаю там попить или соли со спичками одолжить», – лениво подумалось мне, – Наверно, придётся заказывать в библиотеке Департамента курс профессора Краснобаева «Прикладная лестелогия для Музов средних и высших степеней посвящения». Да-да, вы правы, себя я относил именно к последней, так как чтил себя как умного, обаятельного и изобретательного специалиста высшего класса».

         Услышав мои мысли, по настенному зеркалу прокатилась мелкая рябь.

– Уймись, злыдня, –  коротко муркнул я и, подойдя к оппозиционеру поближе,  мстительно задрал хвост.

         После нехитрой процедуры его поверхность вновь стало напоминать гладь лесного озера в тихую безлунную ночь. Подкрутив лапками усы, заложил их за спину и гренадерским шагом  прошёлся вдоль комнаты. Возле письменного стола я остановился и грациозным прыжком взлетел на столешницу. Плюнув в экран хозяйского Энвика, заботливо протёр его хвостом и нажал кнопку питания. После простых манипуляций в браузере открылась страничка Фейсбука. Набрав в поисковой строке Департамент Вдохновения и Музовых Искусств, перешёл в группу. Ах, да, забыл сказать, что начальника нашей организации зовут Двими Ольгердович Кухилава. Я быстренько отбарабанил короткое сообщение: «Требуется информационная поддержка. Профессор Краснобаев курс «Практическая Лестелогия» IBSN 0000419875. Искренне ваш, яхонтовый Муз Риффсла»». И вдавил правой лапкой кнопку ENTER. После этого я выключил слипбук, закрыл крышку и улёгся сверху, изображая из себя настольное украшение.

Отредактировано Эррисс (25-12-2013 16:53:03)

Проснулся я от скрежета ключа, проворачиваемого в замке. Приоткрыв наглый недрёманый зелёный глазик, я сладко потянулся, чуть не столкнув ноутбук на пол, и бодро спрыгнул на палас. Выгнув хвост трубой, я мелкой рысью вскакал в коридор. Увидев ворох пакетов, тут же сунул свой любопытный нос в каждый.

– Как прогулялась? Вот сосиски, вот макарончики, а яблоки можно было бы купить и покрупнее. А это что ещё за гадость, – странный пакетик с надписью «Мюсли» вызвал у меня одно лишь недоумение. Пакет молока был воспринят вполне благосклонно. Свёрток с тонко нарезанным сыром «Масдомер» привёл меня в хорошее расположение духа. Стащив пару ломтиков я, не церемонясь, отправил их в рот. Проглотив добычу, крепко вцепился зубками в ручки одного из пакетов и деловито потянул его на кухню, – Вот видишь, какой Риффсла у тебя замечательный. Не только вдохновение дарит, но ещё и по дому помогает. Работящий Муз -  редкость великая. Тебе повезло, что я попал именно к тебе. А вообще ты тоже молодец, когда хочешь, – похвалил я Тальку, трясь о её ноги. Стащив ещё парочку пластинок сыра, залез с ними на табуретку. Удобно устроившись, принялся наблюдать, как хозяйка ставит на плиту кастрюлю с водой.

– Смотри, не перевари. Макароны должны быть альденте. Тогда и твоя попа не поправится, сколько бы мы их не слопали.

         Автор показала Рифу язык и стала осторожно опускать макароны в кипящую воду.

– Не забудь их помешать, – авторитетно заявил я, – а то слипнутся.

        При слове «слипнутся» у меня в голове проскочили кое-какие не совсем приличные мысли, но мне удалось тактично промолчать, хотя так и подмывало прокомментировать свои измышления. Вспомнив, что правила приличия не позволяют подобного поведения, мысленно пнул себя лапой под пушистый зад и удержался от едкого комментария.

        Прошло не более восьми минут, как я, внимательно посмотрев на упаковку из-под макаронных изделий.

– Таля, снимай их скорее с огня, переваришь! Будут потом как варёный банан. И не забудь как следует промыть холодной водой, – вопил я, путаясь у дамочки под ногами.

– Риф, тебе хочется причёску из макарон? Если нет, уйди, я уже раз пять чуть не навернулась, – в голосе Автора проскользнули нотки недовольства.

– Жратеньки охота! Хорош копаться! Хозяйка, мечи на стол всё, что есть в печи, а то добрый молодец с голода резвы ножки протянет! – вспомнил я парочку старых мультфильмов, – а теперь я тебя научу настоящей готовке. Поставь сковороду на огонь и не делай такое скорбное лицо, а то макароны жужелками завьются. Порежь пол луковицы колечками, – и, недовольно фыркнув, я забрался на столик при плите, – теперь налей пару ложек маслица, а не так много, – отнял я у девушки бутылку с подсолнечным маслом и всё сделал сам, как надо. – Теперь выложи сюда порезанный лук и подрумянь до золотистого цвета, только смотри, чтобы не подгорел.

          После того, как по кухне поплыл упоительный аромат жареного лука, я продолжил свои наставления:

– А теперь выкладывай на сковородку трёх поросят. Да не жарь их, а только подогрей. А теперь, – торжественным голосом изрёк я, – смотри за мной.

         Схватив лапками друшлаг с макаронами, вывалил его содержимое на скворчащую сковородку. Быстренько сунув уже не требующийся инструмент тонкого поварского искусства в руки оторопевшей от моей прыти Тальки, я схватил большую мельхиоровую ложку и принялся активно перемешивать готовящееся блюдо. После нескольких изящных движений обед был готов.

– Накладывай по мисочкам. Работать на пустой желудок не будет даже Муз-трудоголик. И не забудь полить макароны соком, который остался в сковороде, – ворчливо распорядился я, моя подопечная с классикой итальянской кухни, видать была совсем не знакома, – Стой, положь вилку обратно! Всему-то тебя учить приходится, наказание ты моё! – и снова нырнул в холодильник. Достав пять пластиночек сыра, я одну из них свернул трубочкой и без зазрения совести слопал. Остальные зажал в левой лапке и, грациозно уцепился правой за висящую на стене тёрку, которая упала и  слегка припечатала меня по макушке. Не обратив никакого внимания на это досадное недоразумение, я потащил добычу на стол. Ловко стерев запасы сыра в предназначавшиеся для них тарелки, с облегчением вышвырнул инструмент в мойку и взялся за вилку. 

– Да, беда с тобой. Чего сидишь, как у тёщи на блинах? – промямлил я с набитым ртом, продолжая наматывать на столовый прибор очередную порцию макарон.

         Наконец, Таля соизволила отвиснуть и принялась за обед. Я с удовольствием заметил, что тарелку она чуть не выскребла. «Правильно говорил мой дедушка, что девчонка – дура, пока её не накормишь, так и будет ходить голодной, издеваясь над собственным организмом и мотивируя эту дурь заботой о красоте. То-то он заставлял мою бабушку жарить к обеду свежие пирожки и печь коржики». Дело дошло, наконец-то, и до трёх поросят. Проглотив последний кусочек, старательно облизал лапки и с трудом удержался, чтобы не повторить эту приятную процедуру и с тарелкой. Очень уж вкусно всё получилось. Как каждый правильно воспитанный Муз я предпочитал держать вкусненькое как можно крепче в своих загребущих грабках.

– Так, а теперь моем посуду, и пошли уже творить, – промурлыкал я, гордо выходя из кухне и сияя как начищенный медный тазик от осознания собственной уникальности.

        Автор возиться долго не стала, и уже минут через десять сидела за рабочим столом, открыв многострадальный ноутбук.

– Итак, я обещал тебе одну маленькую тайну. В нашей Академии её романтично именуют «Немного огня в бокале со льдом или правило изумрудного бикини». Эта витиеватая фраза означает всего лишь, что чтобы персонаж ожил на страницах твоего романа, нельзя отказывать ему в маленьких слабостях. Вот посмотри на себя, – проворчал я, запрыгивая к дамочке на колени, – про ГГ с таким кислым выражением лица, что от неё разбежались бы даже бродячие шавки. Так что ничего подобного мы выписывать не станем, – перевернувшись на спину, я игриво сграбастал когтистыми лапками левый локоть авторши и тихонечко её куснул, – вот посмотри на меня: бодр, весел и полон энергии. На будущее смотрю с оптимизмом. А ты, вместо того, чтобы поиграть с любимым Музом, сидишь тут с таким лицом, словно тебя за обедом квасцами потчевали, а не изысканной  итальянской кухней, – тут мои челюсти сжались чуть сильнее, оставив на розовой коже чуть заметные отпечатки резцов. Затем я по приятельски подмигнул ей левым глазом и изобразил, что сейчас буду раздирать брюхо несчастной жертвы музового произвола задними лапками, яростно шлёпая хозяйку хвостом.

           Талька тихонько запищала, в сердцах сплюнув, я задрал хвост и потёрся головой об её грудь.

– Мяууу, – промурлыкал я, – а здесь уютненько! Хозяйка, покачай меня, муррк!

         Дамочка окончательно выпала в осадок, растерянно хлопая округлившимися глазами. Впрочем, за ушами меня всё-таки почесали. Рассерженно хрюкнув, я перебрался на стол и уселся, отвернувшись к ней задом, демонстрируя нордический характер и несгибаемую волю.

– Побаловались немного, а теперь садись и орбайтен, Таля, – продемонстрировал я некоторое знакомство с германскими языками.

         Автор что-то неразборчиво пробурчала себе под нос и задумалась. Через пару минут она быстро застучала по клавиатуре ноутбука.

– Напиши мне про цветочную фею. Не забудь, что они ещё более шкодливы и легкомысленны, чем классические музы женского пола. И постарайся убедить меня, что она живая, а не похожа на вот это, – тут я широко развёл лапы, вывалил язык из розовой пасти и скорчил зверскую рожу, изображая зомби.

– Риф, это ещё что такое было?

– Музовое предупреждение, что зомби в наших книгах не будет, не смотря на бешеную популярность оживших мертвецов и громкие заявления некоторых авторов о том, что некоторые персонажи якобы не мужественные, потому что ловко уворачивались от метко брошенных овощей. – Я счёл за должное облизать левую лапу и аккуратно расчесать усы.