Таша, он пока культурно подбирается к теме, но придётся чуть подождать, он ищет подход к вредной Тальке.

Пока мы добирались до торгового центра, меня разморило, и я неожиданно задремал. Снилась мне какая-то откровенная ерунда: какой-то мужик в стильном костюме, куда-то тащил упирающуюся изо всех сил тальку, облачённую в классическое синее вечернее платье длиной до щиколоток с длинным разрезом слева чуть ли не до бедра и  вполне скромным декольте и открытой спиной. Привидится же такое тьфу-тьфу. Не надо мне было инспектировать гардероб этой вздорной бабёнки. Тут меня ласково потрепали по загривку, и моя Автор промурлыкала:

– Вставай, соня, мы уже приехали. Только вот ну не люблю я бесцельно шататься по магазинам с одеждой и обувью, хоть тресни.

– А мы будем по плану: сначала купишь нижнее белье и домашнюю одежду, а потом пару платьев, юбку с блузкой и что-нибудь еще, ну, а потом поищем и изумрудное бикини, – на десерт добавил я пикантную подробность.

– Риф, конец декабря на дворе. Нафига мне бикини-то?

– А это, чтобы ты правило лучше усвоила, о котором мы с тобой и начали разговор сегодня: «Немного огня в бокале со льдом или правило изумрудного бикини». Прости, но без последнего никак не обойтись, хвост даю.

– Ты уже и в моём исподнем покопался? Ну и наглое ты создание, Риф, – Талька обиженно вздохнула и принялась изучать прилавок с разными дамскими штучками из тайного арсенала обольщения. Узнав размеры, продавщица отправила покупательницу в кабинку и стала подавать ей разные комплекты. Я сделал так, чтобы они были или максимально открытые или вообще из разряда «чисто номинальное кружевное безобразие. При этом и Талька возражать особо не смогла, всё это было делом исключительно моих коварных лапок.

         Отправив совсем переставшей за собой следить дамочке кокетливый кружевной комплект и шёлковый легкомысленный короткий халатик в стиле «кимоно» из полупрозрачного шёлка, я стал ждать своего звёздного часа. Когда молодая девица, стоявшая за прилавком отвлеклась на какие-то свои мысли, я принял свой человеческий облик и заглянул в кабинку, где прихорашивалась моя протеже. Музы женского полу в один голос заявляли, что в этом виде я им нравлюсь больше всего: высокий, темно-каштановые волосы, правда кудри категорически не люблю, бледная чистая кожа и нахальные изумрудные глаза в пол лица.

– Аааа! Вы что себе позволяете, – Талька еще не успела накинуть халатик и поспешно в него нырнула, запахивая и завязывая кушачок в рекордные сроки. Не ожидал от неё подобной прыти.

– Простите, пожалуйста, перепутал кабинки, – бросил на разъярённую фурию полный восхищения взгляд, ещё раз извинился и вышел из магазинчика.

         Через две минуты я принял котоформу и вернулся к мечущей громы и молнии Тальке, которую полностью поддержала продавщица. Заплатив за выбранные комплекты, дамочка ласково почесала меня между ушами и снова посадила в сумку. Снаружи осталось только голова и верхние лапки. Огромный цветастый пакет ощутимо топорщился от обновок.

– Таль, до нового года всего три дня осталось, ты бы себе платье, что ли синее прикупила. А то говорят ведь совсем не зря: «Как и с кем Новый Год встретишь, так его и проведёшь!».

– Риф, давай завтра…

– Ещё чего, завтра надо будет квартиру в порядок приводить и продукты и вино на праздничный стол закупать и мне квасу, лучше яблочного, если найдём. Сегодня, моя дорогая, прямо сейчас, а, ну, марш, вот ведь повадилась спорить с бедным маленьким Музом! Шшшшш…

– Риф, говорила же, что терпеть не могу шоппинг. Обязательно сейчас?

– Да, потом времени не будет, нам ещё работать, не забывай. Прекращай капризничать и пошли уже. Чем скорее ты купишь всё, за чем мы пришли, тем быстрее окажешься дома. Я всё сказал. Пошли уже, скорее.

        Препираясь по дороге, мы сильно напомнили мне двух супругов, которые после десятилетий совместной жизни перестали обращать внимание на многие весьма приятные мелочи. Таля была ещё довольно молодой женщиной, чтобы ставить на себе крест и превращаться в небрежно одетую затычку, обидевшуюся на весь свет за то, что её жизнь, увы, совсем не удалась.

        Мы часа три бесцельно шлялись по разным магазинчикам, но ни один наряд ей не пришёлся по вкусу. Я сначала тихо бесился молча, но потом перешёл к более решительным действием. Воспользовавшись тем, что платья висели тесными рядами, забрался внутрь тканевого леса и от души поточил коготки о роскошное вишнёвое платье, расшитое мелким жемчугом. Когда на полу оказалась изрядная горстка оторванных бусинок, повернулся к ним хвостом и совершил любимую кошачью операцию. Задрав хвост трубой, я гордо покинул место преступления.

         По пути, чтобы немного успокоиться, стребовал с Тальки купить мне три пирожка с ливером, которые унюхал в маленьком кафе. Моё маленькое чудовище сначала попробовала развоняться, что жареные пирожки вредны для здоровья, но быстро осеклась под моим осуждающим взглядом и молча выполнила мою просьбу.

         И Автор, и продавщица весьма скептически отнеслись к вероятности того, что вредное платье найдёт-таки свою постоянную владелицу. Сама вредина ничего себе брать не стала, хотя я заметил, как она принюхивается к запаху свежесваренного кофе и косится на витрину с тортиками и пирожными. В общем, задерживаться мы там не стали. Я лопал честно заработанную снедь, нимало не смущаясь градом сыпавшихся на пол крошек. Невидимый  облик скрывал пирожки, но чавканье разносилось далеко окрест. Прохожие удивлённо озирались и с подозрением поглядывали на Тальку, потому что издавать эти неприличные звуки попусту было некому.

       Проходя мимо стойки с кружевными блузками, я на минутку остановился и вытер тонкой тканью мордочку и лапки, подумав, как бы мою вредину заставить обзавестись такой милой вещицей в гардеробе. Впрочем, это приобретение могло и немного подождать. 23 февраля уже не за горами и тогда наступит мой черёд вредничать.

        Наконец, остался последний, куда мы ещё не сподобились заглянуть. Видимо, боги всё же решили сжалиться над бедным измочаленным Музом, и моя заноза увидела темно-синее платье, длиной немного выше колена с чехлом и в меру пышной юбкой и декольте с чашечками. Тоненькие бретельки были призваны удерживать это великолепие на хрупких плечиках хозяйки. Украшение из тонкого газа и замысловатой пряжки лишь добавляла ему очарования. Продавщица пожаловалась, что наряд этот меряли многие, но он никому не подошёл. Мысленно скрестив пальцы на удачу, я взмолился, чтобы моим мучениям, наконец-то настал счастливый конец.

– Ну, надо же, – черноволосая женщина недоверчиво посмотрела на Талю, – будто по вашим меркам шили. Уже полгода его меряют, а оно никому так и не подошло. Берите, я вам даже скидку сделаю.

         Пользуясь тем, что меня никто не видит, скорчил продавщице мерзкую рожу, промурлыкал:

– А на меня кружевные панталоны с прорезью для хвоста у вас найдутся? – и я сыто икнул.

         Женщина изменилась в лице. Она сначала побелела, потом покраснела, а потом посерела и грузно шлёпнулась на стул, яростно потирая виски. Я удовлетворённо хмыкнул и стал важно расхаживать вдоль прилавка, картинно заложив передние лапы за спину. Впрочем, видеть меня могла только Таля.

         Уплатив за покупку, она торопливо вышла в коридор. Я, немножко подумав, метнулся к прилавку и грозно прошипел:

– Слышь, грымза старая, а где тут у вас, ну, как его, ватер-клозет? – и не дожидаясь ответа, громко стуча когтями по линолеуму, умчался за удравшей Авторшей.

         Туфли, заколку и украшения и колготки к платью нашлись довольно быстро.

– А теперь, Таля, мы идём покупать то самое изумрудное бикини, – промурлыкал я и проскользнул в магазинчик, где продавали купальные костюмы всевозможных фасонов и расцветок.

          Продавщица выложила перед нами целый ворох изящных вещиц. Я присел перед примерочной и грозно велел Тальке перемерить их все и показаться мне.

Спрыгнув на пол, я решительно протопал на кухню, прикидывая по дороге, как наказать ветреную авторшу за испорченный отдых. Отыскав в холодильнике упаковку ветчины, сожрал грамм двести любимого мясного продукта, налакался молока и даже пару раз забрался лапкой в высокий пластиковый стакан со сметаной.

       Подкрепив свои силы, я отправился проинспектировать, чем занята вредная дамочка, а потом лечь спать дальше. Тут из спальни Тальки раздалось лошадиное ржание. Ещё не доводилось мне слышать ничего подобного, как будто она в истерике бьётся от хохота. Естественно, пропустить такое событие было выше моих сил.

         Моя подопечная, уютно устроившись в кресле, смеялась так, что у неё даже слезы из глаз градом катились. Вместо обычного смеха из горла уже вырывались судорожные всхлипы и сипение. Потом она что-то быстро набрала на клавиатуре, видимо, комментируя интересную новость. Я осторожно подкрался сзади и подсунул лобастую башку под руку. Мне было так любопытно, что развеселило мою вредину, что проняло конкретно.

         Перед моими глазами была страничка на СИ некоей  Vedma23 с названием произведения: «Любовь здесь больше не живёт...». Прочитав текст и ужаснувшись количеством ошибок и опечаток, я всё же вынужден был признать, что идея хороша и сюжет довольно динамичен и с юморком. После пары минут раздумий озвучил приговор:

– Отдохнула? Посмеялась? Готовить на новогодний стол, сам проверял, есть из чего. Брысь спать! Завтра ты мне про цветочную феечку доделаешь. Как-никак тридцать первое, а мы так с места ещё и не сдвинулись в деле повышения твоей авторской квалификации. Выключай ноут, и марш в кровать!».

– Отстань, зануда, – почти прошептала Автор и указала мне рукой на дверь, – дай хоть сейчас полазить по любимым страничкам.

– Ах, ты дерзить вздумала и брыкаться? Завтра мы перепишем историю про цветочную фею, добавив мужской персонаж. Я тебя часиков в девять подниму, позавтракаем и будем работать.

         Видя, что Таля осталась глуха к доводам разума, я выдернул модем и удрал под диван в гостиной, мявнув на прощание:

– Не переживай, утром верну!

         Твою ж дивизию, мерзкий сон  решил начаться с продолжения. Смазливый брюнет галантно подал Автору руку, и они куда-то помчались, распугивая бабочек и прочую мелкую живность. Больше всего меня возмутило, что поганое изумрудное бикини в сновидении трансформировалось в весьма скаредное платьице. Поганый фей кидал такие взгляды на Тальку, что у меня возникло непреодолимое желание выцарапать нахалу глаза.

        Моя подопечная и её воздыхатель оказались около небольшого водопада, чьи струи отливали золотом в лучах полуденного  солнца. Устроив даму под навесом из лопуха, прохиндей куда-то отлучился. Я очень надеялся, что на этом всё и закончится, но кто спрашивает моё скромное мнение?

        Вернулся он, неся в руках охапку незабудок. Талька восхищённо ойкнула и принялась сооружать из длинных волос замысловатую причёску, украшая хрупкими бутонами. Меж тем мерзкий фей приземлился рядом и сгрёб дамочку в охапку. Тут я открыл глаза и проснулся: солнечный луч ударил мне прямо в мордочку, прервав кошмар.

         На часах было полвосьмого, но спать мне уже расхотелось. Увидеть продолжение, рождённое в моем воспалённом воображении, как-то не улыбалось совсем. Чтобы успокоить нервы, проинспектировал полки в шкафу и в ленточки изодрал всё, что иначе на помойку не выставишь. «Ты мне ещё потом спасибо скажешь. Сколько можно молиться на старые обноски, вредная дамочка», – самодовольно подумал Риф, направляясь к облюбованному в качестве музовой резиденции креслу.

         Я решил с толком использовать появившееся так нежданно свободное время. Слишком низкая самооценка Тали явно тормозила процесс раскрытия её писательского таланта. Пора уже было что-то с этим безобразием делать. Муз я, в конце концов, или подушка для блох? Учебник по лестелогии настолько меня увлёк, что я забыл разбудить свою подопечную.

            Заспанная Таля, отчаянно зевая и сладко потягиваясь, протопала на кухню. Вместо старого монструозного халата  она облачилась в сооружение из лёгкого шёлка цвета шоколада с яркими хризантемами.

– Риф, зачем ты изорвал все мои старые вещи?

– Да чтобы избавиться от той жути, в которой я увидел тебя впервые, я был  готов выдержать ещё один шоппинг. Таля – ты красивая женщина, но и одеваться надо соответственно, а не прятаться в куче старых лохмотьев.

– Риф, я долго привыкаю к новым, потому в гардеробе они не частые гости…

– Ну что ж, придётся тогда отучать тебя от этой мерзкой привычки кардинальными методами. Сама напросилась, теперь не плач. Так, завтракаем и идём уже работать. Я дал тебе выспаться, а то толку было бы с тебя ноль, – авторитетно проронил я и подтолкнул дамочку носом в ноги в сторону кухни. Есть хотелось уже порядком, а за окном опять почти полдень. Что-то я совсем разленился. Надо срочно брать ситуацию в свои крепкие и надёжные лапы.

Глава 3. Новогодний блюз Рифа или пусть в новом году каждая Лошадь будет Пегасом…

       Куранты прилежно отсчитывали последние мгновения уходящего года. Я сидел, держа в лапке фужер с соком манго и, наслаждаясь ароматом оливье с копчёной курицей, довольно мурлыкал. Чтобы мякоть равномерно распределялась в жидкости, приходилось его периодически взбалтывать.

       Талька нетерпеливо вертелась на стуле в ожидании наступления одного из самых любимых праздников.

        Наконец, последний счастливо растаял под потолком, ознаменовав, что Старый Год, наконец, нас благополучно покинул.

– С Новым Годом, Таля! – отсалютовал я подопечной своим бокалом, и мы звонко чокнулись, – А теперь целоваться давай, – коварно мурлыкнул, прищурив наглые изумрудные глазищи.

– С Новым Годом, Риф, – Талька ласково чмокнула меня в макушку между ушами и подставила губы, чтобы я лизнул её в губы. Ага, сейчас, разбежалась! Музовый беспредел ещё никто не отменял, особенно в такую ночь.

        Дамочка нетерпеливо завозилась, сидеть долго на месте неподвижно у неё всегда выходило из рук вон плохо. Я на миг принял обычный для себя облик мужика, и по-взрослому взял в плен такие зовущие губы. Тяжело вздохнув, вернулся в котоформу, пока моя подопечная непонимающе хлопала ресницами, впав в лёгкий ступор. Она неверяще распахнула глазищи, но обнаружила только довольно умывающегося кота перед собой.

– Риф, это что было такое? Я что, напилась в хлам с одного бокала шампанского? – в голосе Автора начали проскальзывать истерические нотки.

        Я молча подал ей бутерброд с плавленным  сыром и яичком и потом только коротко мявнул:

– Ешь, – коротко приказал и потёрся щекой об обнажённое плечо Тальки, искренне сожалея, что раскрывать все карты пока ещё слишком рано.

        На столе было столько всего, что накормить можно было небольшую компанию человек из десяти, а не одну малоежку и её Муза. Особенно мне пришёлся по вкусу салат из красной фасоли с копчёной рыбой и курица с апельсинами и ананасом. По телевизору показывали откровенную чушь, поэтому я устроился у Тальки на коленях и, ласково мурлыкая, прикрыл глаза. Поспать мне так и не удалось, Талька смеялась так, что вздрагивала всем телом от неудержимого хохота. Когда терпение моё совсем вышло, я бросил взгляд на часы и проворчал:

– Таля, имей совесть, четыре утра. Спать уже, как бы, пора.

– Риф, через пятнадцать минут закончится комедия и пойду.

– Совести у тебя нет, госпожа Автор. Ты так ржёшь, что любая лошадь от зависти встретится с огромной жабой.

        Меня нахально проигнорировали. В общем, талетрясение ещё добрых минут двадцать не давало мне уснуть. Наконец, Авторша выключила телевизор, сунула меня под мушку и потащилась в спальню, зевая так, что мне страшно стало: не вывихнется ли нижняя челюсть.

        Разобрав постель, дамочка положила меня на подушку, достала новую короткую сорочку на бретельках. Интересно, когда она успела её купить. Чувствую, что тот поход в магазин без меня ещё меня сильно удивит. Забыв, что я не обычный домашний питомец, выпуталась из платья и аккуратно повесила его на вешалку, одела чехол и убрала в праздничный наряд в шкаф. Нижнее белье было под стать ему: полупрозрачное, почти на грани приличия. Кулём осев на подушку, с удивлением рассматривал слегка нетрезвую дамочку. Та повернулась ко мне спиной и завозилась с застёжкой бюстгальтера. Потом нырнула в ночнушку и залезла под одеяло.

– Ну, что, Риф, мы с тобой молодцы. Такого весёлого Нового Года я уже и не припомню.

– Рад, что тебе понравилось моё общество, – только вот уже почти утро тебе спать пора.

– Аха, – промурлыкала Таля и, наконец, смежила веки. Вот ведь неугомонная дамочка, впрочем, мы друг друга стоим.

        Довольно поточив когти о деревянный край кровати, я полез под одеяло, завалился под тёплый бок и смог, наконец, заснуть.

        Проснулся  я от того, что мой нос уткнулся во что-то тёплое и очень мягкой. Аромат мне ударил ноздри настолько приятный, что пришлось  открывать глаза. Моя башка уютно пристроилась в довольно откровенном вырезе ночной рубашки.

        Проверив, что Талька неожиданно не вскочит, я всё-таки решился на авантюру. Удержаться от такого соблазна оказалось выше моих сил. Быстренько перекинувшись в человеческую форму, поцеловал ложбинку, чувствуя, как самодовольство накрывает меня с головой. Почувствовав, что вполне могу сорваться и зайти куда дальше, чем допустимо на данный момент, тяжело вздохнул и вернулся в котоформе. Прижавшись к Тальке, заставил себя выкинуть пикантные мысли из головы и снова погрузиться в сон.  Что мне снилось, никого не касается, скажу только, что видения были очень приятные, как раз для новогодней ночи.