Основа любой методики с незапамятных времен - бег в полном боевом облачении. А в сравнении со спецназом ликвидаторы... Ну, вы же помните, чем у них с Витькой дело кончилось. Симаргл гавкнуть не успел!

Пока не пробой. И славяне тут ни при чем. Скорее, всякие разные. А ГРУ - было в тексте. Группа разведки и урегулирования (пост 199).
В конце концов, может же чертовка обладать зачатками пророческого дара.

Игорь

Не было печали, черти накачали! Или боги, один дьявол!
Топали себе по дороге, никого не трогали, добрым словом и пехотной лопаткой армии разгоняли, медвежьим рыком коняшек встречных пугали. Чертят уму-разуму учили. А то только и умеют, бедолаги, что воровать и пакостить. Несчастный отравитель, пока детей за руки держал, лишился трех кошелей (включая запрятанный с золотыми), монет, зашитых в пояс, кинжала вместе с ножнами и двух отрезов сукна, купленного по случаю. Отрез – это, по-нашему, рулон будет. И ладно бы Федька баловался, а то ведь большую часть Танька увела. Вот объясните, где девочка лет шести на вид может спрятать два полутораметровых рулона ткани, чтобы заметно не было? И я не знаю, а она спрятала! Да еще возмущалась, когда было решено передать скомунизменное сукно для пошива формы армии Витькаграда. Но ведь порядочному черту, кроме этого, столько всего знать надо! Складывать, вычитать, делить, умножать. Брать интегралы, решать квадратные и дифференциальные уравнения, разбираться в законах Максвелла, Бойля-Мариотта и Генделя. Отличать обычное право от формального, а скалярное поле от векторного. Писать стихи ямбом, хореем, амфибрахием и авторучкой. Да и просто писать!
И о физическом развитии забывать нельзя. Бег за Симарглом, прыжки через медведя, метание комков грязи в убегающие армии с трансмутацией снаряда в полете. Как это, во что, когда кидают черти?! Они умеют трансмутировать что угодно, но только в отходы жизнедеятельности всевозможных организмов. Так что экскременты на любой вкус! У каждого дерева – подтягивание, в том числе на хвосте, и выходы силой. И, конечно же, славянское ушу под чутким прапорщицким руководством.
Думаю, день на третий детки были уже и не рады, что согласились на это задание. Заставь их хоть сам Сатана так работать – давно бы вразнос пошли. Но Витька – не Люцифер какой, у нее не побунтуешь!
Казалось бы… Казалось, казалось и оказалось. Дожили и мы до первого восстания. И кто оказался слабым звеном? Кому надоела жизнь? Кто не готов умереть во имя общего дела?! Симаргл! Почти дошли до цели – и нате вам!
- Не пойду я к НЕМУ! – кричит песик, а у самого косички на гриве норовят дыбом встать. – Нельзя мне!
- Это еще почему? – удивленно интересуется Витька.
- Батька Перун не велит! – шумит крылатый. – И мамка Мокошь! Специальный сбор был по этому вопросу!
- Кто тут главный, - вкрадчиво спрашивает командирша, - я или какой-то Перун? Пирожок хочешь? Или на саксов охотиться пойдешь?
Симаргл резко сбавляет обороты:
- Ты, конечно, Хозяйка, - примирительно сообщает пес. – Только не надо мне туда идти. Не будет толку! Не ладим мы с НИМ! Драка будет, Велесом клянусь! Против инстинктов не попрешь! Я лучше здесь посижу, чертят постерегу… - пес плотоядно облизывается.
- С какой радости их сторожить надо? – Витька склоняет голову на бок.
- Может, и не надо, - соглашается Симаргл. – Но с собой брать не стоит. Они из другой традиции. Сожрет ОН их!
- Детей?! – ахает командирша. – Они же маленькие!
- Это ты, Хозяйка, маленьколюбием страдаешь, - сообщает пес. – Ты, вообще, добрая. А из маленьких чертят, между прочим, большие черти вырастают. Иногда, даже ликвидаторы. Если Федьку сожрать с развоплощением, - Симаргл еще раз облизывается, - из него точно Люцифер не вырастет. А из Таньки – Мекрина. Или кто похуже.
- Куда уж хуже! – бурчу я, а Любомудрово тело отзывается вполне положительно.
- Кто ж знает! - пес совершенно по-человечески пожимает плечами. – Лучше чертят здесь оставьте, а я пригляжу за ними, - снова облизывается, ловит Витькин взгляд и уточняет. – Не стану я их есть! Честное собачье! То есть, Слово Бога! Зубом не трону! И когтем тоже! Век Ирия не видать и пирожков не пробовать! А там и без нас цирк еще тот будет. ОН иначе не умеет. Да и ты, Хозяйка, тоже.

- Конечно, дедушка! – заявляет Витька. – У нас дело к Вам.
- Я вас умоляю! – фыркает котяра, вынимая из глаза стеклышко. – Шибко ты, внученька, быстрая! Сперва старика ублажи, историями необыкновенными побалуй, его побасенки послушай, а уж потом… Может быть… Если настроение будет… Вот хочешь, песенку спою?
И, не дожидаясь ответа, мурлычет:
Прилетел на землю вечер.
Спи, детеныш человечий.
Спи-усни, чужой малыш,
Пусть тебе приснится мышь…
Допев до конца, вставляет пенсне обратно и удивленно осматривает нас.
- А Вы, собственно, почему не спите?
- А что, должны? – ехидно интересуется Витька.
- Я вас умоляю! – уверенно отвечает кот. – Самая хорошая колыбельная!.. Может, из вашего времени спеть? «Спят усталые игрушки…»
Меня начинает пробивать на «ха-ха». Витька уже просто ржет.
- Слышь, Борис-Анна-Юлия, - сквозь смех выдавливает командирша. – Кончай фигней страдать, а?! Меня этой песенкой в три года усыпить не могли!
- Николай! – поправляет кот. – Последнюю букву пропустила! – он подхватывает выпавшее пенсне, зло дует на него и водружает на нос полноценные очки. – И какой же песней тебя можно усыпить?
- Тебе песенку спеть? – интересуется Витька. – Могу, для общего развития. Только ни со мной, ни с Игорьком ты ни одной песней не сладишь!
- Я вас умоляю! – вкрадчиво мяукает кот.
- Я внушению не поддаюсь, - Витька заговорщицки подается вперед и подмигивает мохнатому. – Специальные тренировки. А Игорек не сможет спать, пока не овладеет, - она делает паузу, потом кивает на русалку, – вот той кралей. Ты всерьез думаешь усыпить мужика, выставив перед ним такой раздражитель? Он же от нее глаз не отводит! Даже дар речи пропал!
- Я не раздражитель! Я берегиня! Василисой зовут, если кто не в курсе, – вмешивается блондинка. – И я не виновата, что ты своему мужчине не нравишься!
Здоровенная шишка бьет Василису в лоб. Hавстречу летят желуди. Ну всё, начались бабские разборки. Берегиня кидает больше, моя спецназовка метче. Волосы русалки в процессе перестрелки летают по воздуху, открывая такие виды… При этом девушки успевают обмениваться такими любезностями… Узнаю много нового об особенностях женской анатомии, физиологии и многом другом… И ни одного неприличного слова!
Между прочим, они обе неправы. Во-первых, на русалку я не смотрю. Ну, по крайней мере, стараюсь. Во-вторых, в ее присутствии не усну, Витькин рецепт не подействует, Любомудрово тело к таким забавам устойчиво, с Мекриной волхв по три ночи подряд не спал! В-третьих, дар речи у меня не пропал, просто некуда слово вставить. В-четвертых, берегиня, конечно, раздражитель, да еще какой! Особенно, когда кидает желудь или пытается увернуться от шишки. А в-пятых, Витька мне нравится. Больше Василисы и Мекрины вместе взятых. Хоть она и чудовище, а те обе куда сексапильнее.
Только сейчас надо не думать о бабах, а остановить эскалацию конфликта. А то Витька, кажется, собирается перейти с подручных средств на домашние заготовки. У нее там и ножи, и звездочки, и пластинки… Не считая гранат и лопатки. От берегини мокрого места не останется, да и дуб с котом сильно пострадают. Баюн, может и сбежит, а вот дереву деваться некуда!

Отредактировано ВВГ (08-04-2014 14:05:26)

- Хорошая песня! – комментирует Баюн. – Возьму на вооружение. Кстати, о пьяных балбесах. Угостила бы чем-нибудь особенным…
- Только после дела! – заявляет Витька. – Знаю я вас, мужиков! С полпинка нажретесь, и толку уже никакого не будет. Вон, подруга не даст соврать!
Берегиня согласно кивает головой.
- Предательница, - шипит на нее кот.
- А нечего было меня удалять в самый разгар веселья, - парирует та. – Я что тебе, девочка, туда-сюда прыгать? Перебьешься без валерьянки!
- Что? – воет кот. – Даже не взяла? Я зачем тебя в аптеку посылал?
- А я откуда знаю? – берегиня пожимает плечами. – Никто ничего не просил!..
- Приодеться не забыла! – бурчит кот.
«Одетая» (в волосы вплетены разноцветные ленты) Василиса инсинуацию игнорирует.
- В общем так, - Витька вновь перехватывает инициативу. – Ты нам отдаешь Алатырь-камень, а я тебя пою хоть до розовых мышей!
- Я вас умоляю! Хотя… Розовые мыши, говоришь? – кот задумывается. – Никогда не видел… А чем поить будешь?
Витька открывает флягу. Баюн принюхивается…
- Интересное зелье… Только мне бы валерьяночки добавить. Ан нету… Васька, сволочь…
- Ты поругайся, поругайся, - берегиня на секунду отбрасывает волосы, сверкнув грудью и бутылью литра на два, - вообще ничего не получишь!
- Васенька, золотце, я тебя умоляю! - кошачья морда расплывается в улыбке. – Что ж ты молчала! Это же в корне меняет дело!
- Вот! – возмущается дева. – Как с валерьянкой, так «Васенька, золотце», а пустая, значит, «Васька, сволочь»!
- Да ладно тебе, - успокаивает Витька. – Если чуркой гребанной не зовет, значит, любит!
- И шо мне с его любви? – сварливо вопрошает Василиса. – Ежели бы он мог человеком оборачиваться!.. А так - зоофилия получается!
- Ты знаешь, - елейно поет Витька, - в наше время в Европе это модно. Мужики на мужиках женятся, бабы за собак замуж выходят…
- Ты сама-то пробовала? – щурится берегиня. – А, ты вообще девственница! Так и не рассуждай, о чем не понимаешь! Я тебе что, феминистка какая?! Или с этой, как ты сказала, Гейропы?! – лицо берегини вдруг озаряется ехидной улыбкой. – Слушай, раз ты мужиком не пользуешься, одолжи мне его на ночь! А я тебе валерьянку отдам, будешь с Баюном Велесовичем торговаться!
- Не пойдет! – возмущается Витька. – Игорь мой!
- Да что ты, как собака на сене, - уговаривает Василиса . – Можно подумать, от его убудет! Я же попользуюсь, пока он тебе для этого дела не нужен, и верну. А то он с голодухи озвереет, глядишь хищница какая заграбастает. Она-то навсегда заберет! До самой смерти!
- Которая наступит очень быстро, - заверяет командирша.
- Всех не поубиваешь, - не соглашается берегиня. – А я на него еще отворот на посторонних наведу. Он только на нас двоих смотреть будет. А?
- И на Мекрину не будет?
- А то!
- Хм…
В Витькином голосе появляется сомнение, и я решаю, что пора вмешаться:
- Девочки, а вы моего мнения спросить не хотите?
- Нет, - хором заявляют эти сосуды греха и прелюбодеяния. – Оно не имеет значения!