—*-*-*—
Рональд Уизли спускался по лестнице и страдал.

Во-первых, Пушки снова проиграли. Не то, чтобы позорно, всё-таки девятое место из двадцати одного. Правда, учитывая, что последние десять команд в лиге любительские... Зато можно сказать, что проиграли с треском: пытаясь сделать финт Вронского, ловец Гэлвин Гаджен врезался в землю и разнёс свою метлу так, то щепки долетели до трибун.

Во-вторых, Рон уже позавтракал, и ему предстояло нудное занятие: обезгномливание участка. Гномы кусались, вырывались, и, главное, как не крути их над головой, к вечеру всё равно возвращались в огород.

Но и это было не так важно. Важно было то, что Рону нравилась Лаванда Браун.  Она была весёлая, всегда знала все новости обо всех в школе, с ней было прикольно беседовать. Она пару раз даже к нему в эротические сны заглядывала. Но, увы, в наступающем году Рону предстояло ухаживать на Гермионой Грейнджер. Нет, против её внешности юный Уизли тоже ничего не имел, красивая девочка, но вот характер... Мало того, что сама постоянно учится, так еще и их с Гарри заставляет. Рядом с ней всегда чувствуешь себя дураком. И ведь не отвертишься, директор лично обещал ему за общение с Гермионой посодействовать включению Рона в школьную команду по квиддичу. Эх....

Да и дружба с Гарри оказалась не такой, как он мечтал. Гарри совсем не умел пользоваться своей славой, прятался от неё, раздражая окружающих. Рон надеялся, что эта слава возвысит и его, мол, лучший друг Героя, но пока, кроме столкновений с Малфоем, ничего не светило. Да и хреновый был Герой из Гарри, честно говоря. На каждую проделку его надо было уговаривать, правила он нарушал только тогда, когда считал, что без этого совсем никак не обойтись, а что это за Герой, который живёт по правилам? И при этом ему всегда везёт! Другого бы за историю с полётами за напоминалкой из школы выгнали, а его в команду взяли, в обход всех правил. И зелья у него почти не взрываются, хоть Снейп и торчит над ним, как огородное пугало...

Рональду стало смешно от такого сравнения и он уже весёлый выбежал на  улицу.

Dambldoru nuvno, ;toby Garri byl odin w okruvenii obovatelej. A Germiona ne obovatelx, ona nastoq]ij drug, kotoryj nezamedlit tknutx nosom w o[ibki. Wot i dana Ronu ustanowka e` otwle;x. Sowsem dedu[ka ot vizni otorwalsq.

—*-*-*—
В Москве, в доме на Старой площади, в маленькой комнате в самой глубине здания, так, что и не сообразишь сразу, как туда попасть, за широким двухтумбовым столом, обитым зелёным сукном и освещённым настольной лампой с зелёным абажуром сидел невысокий полноватый человек в пенсне, сидел и молча смотрел на  покрывающее поверхность стола стекло. Только что на этой поверхности бесследно сгорело письмо, которое, впрочем, сидевший запомнил наизусть: «Обнаружен след Белого Слона. Возможно, потребуется эвакуация. Жду указаний. Лань»

Белый Слон был хорошо замаскированным агентом, отправленным вскоре после Войны в одну из британских экстремистских организаций с целью внедрения. Всё шло удачно, Слон занял в ней важное, хотя и не бросающееся в глаза место. Более того, отчасти удалось направить энергию боевиков этой организации если не на пользу, то, хотя бы, не во вред СССР.

Потом вдруг всё пошло наперекосяк. Лидер группы как будто сошёл с ума, занялся индивидуальным террором, переплюнув даже ировцев1, и вместо вменяемого кружка аристократов-консерваторов организация быстро превратилась в расистскую банду вроде Ку-Клукс-Клана. Связь с агентом внезапно прервалась. А спустя ещё небольшой промежуток времени лидер группы, лорд Вольдеморт, исчез, а значительную часть его соратников бросили в Азкабан без суда и следствия. Никакой информации о судьбе Слона получить не удалось, в стране был настоящий террор так называемых «светлых сил» во главе с Дамблдором.

Прошло одиннадцать лет, и вот «найден след Слона». Не похоже это на обычные Дамблдоровские игры, а Лань — агент надёжный и многократно проверенный, но кто знает, какие ещё силы в игре?

В дверь, на которой красовалась надпись «Л.П. Барсуков Нач. Отдела инвентаризации виртуальных активов», постучали.

— Входите, - секретарша уже ушла, но сидевший за столом и так чувствовал, кто пришёл.

— Добрый вечер! - вошедшего человека описать было довольно трудно. Среднего роста, скорее худой, чуть сутулый, с совершенно невыразительным лицом, в наглухо застёгнутом костюме «казённого образца» - один из тех невидимок, на которых взгляд просто не останавливается. Петров Николай Егорович, прекрасный кадровик и принципиальный стукач. Барсуков отлично понимал, что и такие люди нужны, главное не верить им и всегда тщательно проверять информацию. Увы, с 1938 года, когда человек в пенсне принимал участие в заседаниях тройки и был вынужден разгребать просто горы ложных доносов, ненависть к таким людям прочно поселилась в душе старого чекиста. Увы, с годами меньше таких «борцов за нравственность» и «чистоту рядов» меньше не становилось.

— Добрый вечер, Леонид Петрович. Я вот тут материалы собрал. Безобразие получается. Товарища Ойру-Ойру в ЦК выдвигают, а он с седьмой женой только что развёлся, двух любовниц имеет, прямо на работе. Разврат, получается! - голос Петрова, сперва тихий становился всё твёрже. - Что скажут за границей? Мы должны заботиться о чистоте рядов!

— Так! - металлический голос Барсукова прервал речь борца за нравственность. -  Николай Егорович, скажите, а вы член Партии?
— Конечно, с одна тысяча девятьсот шестьдесят второго года.
— Вы, стало быть в курсе, что у Владимира Ильича тоже была любовница?
— Э-э-э...
— Заметьте, супруга Ильича об этом тоже знала. И не возражала, потому, что здоровье Ленина было нужно Партии и Народу.
— Но это же совсем другое дело!
— Как вы думаете, Генеральный Секретарь, много лет проработавший с Романом Петровичем бок о бок хуже вас знает о его отношениях с женщинами? Или может быть Кербер Псоевич недостаточно компетентный специалист, чтобы разобраться в этом деле? Зачем вы принесли это ко мне? - Барсуков поднялся из-за стола и в упор  посмотрел на сжавшегося Петрова. - Партия не считает возможным вмешиваться в личные отношения людей, об этом товарищ Невструев высказался однозначно. Прошло то время, когда нам через общественные организации навязывали мещанскую мораль и всякую поповщину. Почему же вы, - палец Барсукова указал на лоб незадачливого доносителя, считаете, что имеете право идти против линии Партии? Против воли народа, который целиком поддержал Новый Курс? Да ещё ссылаетесь на заграницу?

По лицу Петрова стекали крупные капли пота. Да, Барсуков, когда надо умел быть страшным.

— Идите, и уберите, а лучше — уничтожьте эти бумаги. И чтобы такое больше не повторялось!

Петров бочком, спиной вперёд, просочился в дверь. А Барсуков сел за стол, достал из специального отделения кусочек специальной бумаги и написал: «Помощь Слону одобряю. Будьте осторожны, игроков много. Пароль: над всей Шотландией грозовые тучи». Положив записку на стол, он нажал на неё большим пальцем, отчего она засветилась и вспыхнув, исчезла без следа.