Верхние этажи донжона, представляли собой приёмный зал и кабинет-библиотеку. Последнее было трудно оторвать одно от другого — хозяйка, сидевшая в данный момент за письменным столом, и покусывавшая перо, корпя над каким-то текстом, была большой любительницей чтения. На вид этой тёмной шатенке вряд-ли кто дал бы больше лет тридцати. Шоколадные глаза вчитывались в написанное, две длинные толстые косы спадали по плечам, на которых была надета тёмно-зелёная с золотой отделкой мантия.

Графиня Айлинора Гранжье, председатель всемирной ассоциации магов «Радуга», почётный доктор Ленинградской академии  прикладной магии, Берлинского коллегиума германской Традиции, Тантрической Академии Кали в Аккре, член-корреспондент половины магических академий мира, в том числе нескольких, давно прекративших существование.

Впрочем, у неё были и другие имена. Когда она поднимала галлов на первый свой мятеж против Римских захватчиков, её звали Свирепая Лин Кровавая секира. Мало кто мог с ней тогда сравниться во владении этим оружием. А когда бургунды вляпались в историю с золотом Рейна, её прозвали Валькирией Скёгуль, и тоже заслуженно. А в Белорусских сёлах и сейчас вспоминают Ленку-француженку, героическую партизанскую разведчицу.

Почувствовав, кто подошёл к двери, Айлинора сказала:

- Заходи, Виллина! Как слетала?

Отредактировано Ognejar (10-08-2014 00:31:33)

—*-*-*—
Ещё зимой Люциус Малфой потихоньку от всех стал беседовать с дневником Лорда. В отличие от других соратников, он знал, что дневник соединён с самим Лордом и содержит копию его личности. Поэтому, когда партия традиционалистов, во главе которой Лорд поставил Малфоя стала подвергаться давлению и либералов Дамблдора и популистов Фаджа, он к своему хозяину за советом. Дневник честно его предупредил, что много общаться с ним вредно, ибо он питается энергией вопрошающего. Так что лучше это делать рядом с домовым алтарём.

Малфой оценил своего пергаментного собеседника, когда они вместе сумели вывернуться из нескольких ловушек, подстроенных Уизли-старшим. По крайней мере, на круциатус не напорешься, а здравомыслием дневник напоминал Лорда в лучшие годы, когда он ещё не начал гоняться за бессмертием.

И вот, после того, как весь внутренний Круг — а, как потом выяснилось, не только внутренний — вдруг свалился от боли, причём Яксли пришлось вести в Мунго с инфарктом, Люциус обратился к дневнику и получил ответ: «Личность Лорд Судеб Вольдеморт стёрта, попробуйте обратиться непосредственно к автору». Это был шок! И страшнее всего были не министерские прихвостни и не Дамблдоровские боевики. Всё это время после исчезновения Лорда Малфой держал своих «соратников» в повиновении мыслью, что когда Лорд вернётся, он спросит с каждого. Он привык за одиннадцать лет считать себя политиком, да и быть им. И вдруг обнаружить, что ты сам-то ничего не весишь! Да, он спас их от Азкабана. Они поблагодарят? Угу, авадой в спину. Да, два десятка лет назад это был цвет магической аристократии, но сегодня это стая бешеных псов. Причём, его, Малфоя, стая. И не знаешь, кого больше опасаться, врагов или своих. Пожалуй свои — поопаснее.

Мальсибер уже закидывал удочки на тему, не устроить ли рейд по маглокровкам, как в старые времена. И, ведь ясно, что на них ему плевать, он просто подбирает себе союзников для того, чтобы вручить ему, Люциусу, черную метку. А МакНейр его поддержит, наверняка. Эти древнейшие и благороднейшие — хотя это ещё как на родословную посмотреть — семейства бедны, как церковные мыши и не любят его не из-за талантов, а из-за денег, которые они считают общими деньгами ордена и к которым у них нет доступа...