Здравствуйте, уважаемые друзья и коллеги!!! Прошу простить затянувшееся молчание, ныне работаю вахтой 45/15, далеко не всегда есть возможность добраться до интернета.     Последний отрывок переделан с учетом Ваших замечаний и выглядит примерно так: (В скобках цитаты из ранних эпизодов)

(… - Я вас правяду у горад и пакажу, дзе яны стаяць, дзе штаб ихни, дзе казармы, дзе склады! И палонныя! – Василь смотрит на нас, еще не веря в скорое осуществление мести. – Я такия сцежки (тропки) ведаю, што акрамя мяне нихто па их яшчэ не хадзиу!
    Оп-па, тут еще и лагерь с нашими пленными! Интересное кино! Надо туда обязательно заглянуть…)

(… На месте последней остановки сводный отряд, как и было оговорено, разделился. Пепеляев со своими разведчиками и двумя десятками из штурмового эскадрона в качестве, если понадобится, пробивного тарана повышенной огневой мощности, уходил безобразничать на станцию, Анатоль брал с собой остальных «кентавров» с трофейными пулеметами, чтобы разобраться с пресловутыми егерями в казармах бывшей железнодорожной бригады и охраной лагеря пленных, расположившемся там же. Дорогу к ним Василь достаточно талантливо нарисовал огрызком карандаша на страничке из блокнота, поясняя какая кривулина какую улицу обозначает. В дополнение на другом листочке изобразил как добраться до тюрьмы, куда в дополнение к криминальному люду насильно переселилась за всякие пустяки некоторая часть местного населения и теперь охранялась не очень многочисленной охраной…)

   … Гансов закрыли в пустом пакгаузе, не забыв даже про санитаров, если кому-то слишком нервному станет хреново.  И, для большего спокойствия, поставили под ворота пустой ящик из-под взрывчатки, найденной в одном из вагонов, навесив сверху гранату на растяжке и предупредив новоявленных пленных, что неосторожная попытка улизнуть приведет к большому взрыву и массовой гибели запертых внутри людей. Сам тротил перекочевал до лучших времен в мешок и уютно устроился в броневагоне. Разобраться с устройством трофейного агрегата оказалось не очень трудно, нужно было просто запустить один из движков, затем, после небольшого разгона, через довольно хитроумную муфту сцепления подсоединить его близнеца. Обо всем этом поведал в качестве подсказки один из членов немецкого экипажа, удачно, как он посчитал, променяв свою искренность и желание помочь ближнему, даже одетому в форму противника, на благополучное попадание в плен вместо рискованного пребывания в заминированном складе. Под его бдительно-услужливым присмотром я уже пару раз завел первый движок и собрался прокатиться пару десятков метров туда-сюда-обратно, осваиваясь с новой техникой, но мне помешали два штабс-капитана, явившиеся на «военный совет в Филях».
- Господин капитан, вверенный мне эскадрон к выступлению готов! – Дольский пребывает в отличном расположении духа и по привычке начинает валять дурака. – Но у нас с Анатолием Николаевичем есть некоторые соображения по поводу дальнейших действий. Если соблаговолите отвлечься от этой гигантской груды железа, мы готовы их озвучить.
- Анатоль, ты хоть когда-нибудь можешь быть серьезным? Дальнейшие действия как раз сейчас и будем обсуждать. Задание выполнено, штаб со всеми обитателями уничтожен. Но… Если мы сейчас уйдем, скоро здесь снова будут гансы. Ты же видел карту. Они уже слышали стрельбу в Барановичах и, наверняка, попытались связаться со штабом. Который молчит, как рыба. Немцы войдут в город, освободят пленных на станции, подтянут артиллерию, и нашим придется их выбивать отсюда большой кровью. Поэтому я предлагаю оставаться здесь до подхода сибиряков.
- Денис Анатольевич, я, вообще-то, не отношу себя к трусам, но у нас под рукой всего две с половиной сотни солдат против полка, как минимум.  И не далее, как в пяти-шести верстах четыре германских корпуса. – Пепеляев пытается воззвать к голосу разума и при этом «не потерять лицо». – Германцы просто возьмут  нас количеством!..
- Названные Вами соединения сейчас грызутся с нашими десятым, двадцать пятым, Гренадерским и прочими корпусами и вряд ли хоть одна германская рота будет снята с позиций. Но, Вы правы, под городом стоит несколько эрзац-батальонов, саперы, обозники и прочая тыловая обслуга в качестве резерва и очень скоро в окрестностях гансов будет больше, чем блох на собаке. И не в самом хорошем расположении духа. Они просто задавят нас серой массой цвета фельдграу. Но только в том случае, если мы примем их условия игры и ввяжемся в традиционный бой, начнем занимать оборону и так далее. Тогда нас можно будет расстрелять из пушек, кстати, заодно с мирным населением, и потом триумфально войти в город… - Держу небольшую паузу, после чего делюсь с собеседниками своими авантюрными мыслями. – А вот если мы будем тормозить их из засад на подходах, вряд ли они смогут что-то этому противопоставить…
- Ты предлагаешь поиграть с ними в «кошки-мышки»? – Дольский понимающе улыбается. – Сделать то же самое, что твои любимые диверсы при прорыве?
- Да, Анатоль, твои «кентавры» достаточно подготовлены, чтобы справиться. Разбивай эскадрон на десятки, каждой по пулемету вьюком на заводных лошадей, и – россыпью по дорогам. Особое внимание – деревням Антоново и Новая Мышь, согласно карте большинство гансов там. Спрятались, дождались, отстреляли ленту-другую, пусть сматываются на следующую позицию, не задерживаясь долго на одном месте. Особо метким стрелкам цель – командный состав. Четырем группам отдельная задача – обезвредить батареи, стоящие у города, на карте они тоже есть. Способ – любой, на их усмотрение и по обстоятельствам. Снять замки, взорвать боекомплект, перестрелять расчеты, одним словом - всё, что посчитают нужным.
   Дальше, нужно сколотить из наших пленных какое-никакое подразделение. Я понимаю, что вояки из них сейчас никакие, но посадить оборонять станцию вполне возможно. Всё равно, если будем уходить, то через нее.
   И еще мне нужны десять самых надежных бойцов для очень важного дела. Прикажи собрать двойной боекомплект патронов к «стенькам» и отдать им. Да, и по трофейному люгеру каждому на всякий случай. Двумя группами отправим их с донесением к нашим. Пусть передадут, что мы ждем-не дождемся их в Барановичах, пусть поспешают.
   Вашим разведчикам, Анатолий Николаевич, предстоит несколько другая задача – помешать подходу подкреплений от Слонима и Лиды. В нескольких верстах на запад и северо-запад железнодорожные мосты через Щару. Их нужно блокировать. Проще всего подорвать в двух-трех местах стыки рельсов и поджидать эшелон. Четыре пулемета у Вас уже есть, снимете еще для каждой группы по два пулемета с броневагона.
- Пулеметы снимать не надо, мои хапуги-фельдфебели уже успели побывать на артскладе и нашли там с десяток МГ-шек, сейчас доводят их до кондиции. Буду рад поделиться. Но, чур, господин штабс-капитан, только на время. - Анатоль в прежнем тоне обращается к Пепеляеву, затем становится серьезным. – Денис, я понимаю, что там, на перроне ощущения у тебя были, говоря твоим же языком, гораздо выше средних. Но ты хорошо выслушал немецкого оберста? Ничего не упустил? Мне Анатолий Николаевич передал ваш разговор, и в том числе одну очень важную новость.
- Денис Анатольевич, фон Кэрн сказал, что знамена уже год, как хранятся в корпусных штабах. – Пепеляев, не зная, как себя вести, слегка смущенно улыбается.
- А теперь подскажи мне, мой любезный друг и командир, где ты сегодня резвился, не оставив под конец ни единой живой души? – Анатоль тоном прокурора предъявляет обвинение. – Сие паскудное заведение называлось штаб армейской группы «Войрш», в девичестве – Силезского ландверного корпуса. Денис, штаб… Силезского… ландверного… корпуса!..
    Ёптить!.. Блин!.. Ослик ушастый!.. Лопух подсортирный!.. Прохлопать такое!.. Оба штабса с превеликим удовольствием наблюдают за моим ступором. Затем Дольский невинным тоном осведомляется:
- Ты только к оперативникам заглядывал? По другим комнатам экскурсию не устраивал? Наверное, некогда было?
- За картами мы вместе с тобой, мой друг, заглядывали. А до того я вместе с твоими головорезами по второму этажу быстренько пробежался, в каждую комнату по гранате закинули, ну и постреляли маленько. После чего пошел смотреть на трупы в генеральских мундирах… В общем, так! Я сейчас беру двадцать человек и возвращаюсь в штаб поискать эти проклятые германские флажки…
- А мы тем временем с Анатолием Николаевичем пойдем пообщаемся с пленными… - Последнюю фразу Дольский кричит мне уже в спину…

Небольшое продолжение.

***

   До штаба долетаем за считанные минуты, спешиваемся во дворе, с пятеркой «кентавров» бегу в штаб, остальные рассыпаются в охранение. По очереди прочесываем первый этаж… Дежурка, караулка, оперативная комната с валяющимися генералами… Надо их куда-то перетащить, что ли… О, в городе должна быть больница, или госпиталь, а при нем – покойницкая, в смысле, морг. Надо тушки туда отправить, пусть там своих похорон дожидаются. Не забыть бы… Так, а это что за брякание?.. Узел связи с разбитыми аппаратами, среди которых подает остаточные признаки жизни чудом сохранившийся телефон. Ну-ну, звони, родной, звони, никого нет дома… Дальше кабинеты каких-то интендантов, судя по бумагам на столе… Да, блин,  где эти чертовы знамена!.. Хотя, вряд ли бы немцы держали свои святыни на первом этаже… Залетаем наверх и начинаем блиц-экскурсию по помещениям. Искомое находится достаточно быстро, рядом с кабинетом, как я понимаю, командира корпуса, то бишь, этой армейской группы имени себя.
   Возле слегка приоткрытой соседней двери валяются трупы двоих зольдатенов. Заглядываю внутрь, в слегка затененную шторами комнату, через которые размыто просвечиваются решетки на окнах… Есть!!!.. Паркет на полу – в щепки, стены и потолок в шрамах от осколков и, самое главное, - поваленные гранатным взрывом и присыпанные осевшей известковой пылью, на полу валяются искомые регалии!.. Раз, два, три, четыре... Нет, так не сосчитать… Захожу и начинаю составлять древки с трофеями в угол, изображая дворника с инвентарем… Девять, десять, одиннадцать… И куда же мы такую охапку спрячем?.. Пятнадцать, шестнадцать. Всё… Шестнадцать полковых, бригадных, дивизионных знамен. И одно корпусное… Нести их с собой – это как первомайскую демонстрацию из будущего пародировать, а нам нужна максимальная скрытность. Типа, не видел, не знал, не брал, поэтому – не отдам. Следовательно, сделать нужно так…
   - Прокопенко, друг любезный, иди-ка сюда! - Высовываюсь в коридор и подзываю к себе командира группы. – Скажи мне, может ли справный унтер-офицер в абсолютно любых условиях найти три пустых дерюжных мешка? И сколько времени ему на это понадобится?
- Петька, Макар, комбату срочно мешки нужны, три штуки! – Старый служака сходу соображает что нужно делать. – Одна нога здесь, другой уже не вижу!
   Двоих бойцов эта новость будто ветром сдула под грохот сапог по лестнице.
- Ну, а мы пока с тобой, Федор Никодимович, займемся другим делом. – Ставлю старшему следующую задачу. – Бери остальных, снимайте полотнища с древков и складывайте их стопкой, как постельное белье… И никому об этом ни звука. Ни сейчас, ни потом. Пока не скажу, что можно хвастаться…
- Мать твою через пень в три коромыс… - Унтер достаточно ярко выражает свои эмоции при виде такого количества таких трофеев, но потом, глянув на меня, поправляется. – Ну, эта,.. Матерь Божья, Пресвятая Богородица!..
- Вот-вот, именно поэтому молчать обо всем, как рыба об лёд. А теперь – работаем! И не забудьте отдельно навершия собрать!..
   В спорых руках начинает шелестеть тяжелый шелк разных оттенков, но с неизменными черными диагональными крестами и такого же цвета воинственно расправившем крылья орлом в золотом лавровом венке с императорский короной и гордой латынью «PRO GLORIA ET PATRIA». Прибывшие охотники за мешками приносят искомую тару, в которую и прячется новоприобретенное «богатство».
   Делая вид, что мы тут случайно и абсолютно не при чем, выходим во двор к ожидающей нас охране, бойцы приторачивают мешки к седлам, а я замечаю рядом с забором только что подошедшего и внимательно оглядывающего всех нас православного батюшку, мощного, ширококостного и основательного священника с окладистой черной бородой. И небольшую группку местных, жмущихся к забору невдалеке. И что всё это значит, блин? Ладно, пойдем знакомиться…
- Здравствуйте, господин офицер. – Служитель церкви, понимая особенность момента, решает придать беседе светский характер и рокочет приветствие густым басом. – Я – отец Феодор, настоятель местной приходской православной церкви.
- Здравствуйте, отец Феодор. Я – капитан Гуров, командир отдельного Нарочанского батальона. Какая нужда привела Вас сюда?
- Дело в том, что мы слышали выстрелы, видели русских солдат и решили, что наш город освобожден от германцев. Но вас так мало, что…
- Вы правы и в первом, и во втором случае. Город действительно занят подразделением русской армии, и нас действительно мало. Но уходить мы собираемся лишь в крайнем случае, а пока постараемся не пустить врага обратно до подхода основных сил. Так что я бы Вам посоветовал пройти по домам и предупредить оставшихся жителей, чтобы без особой нужды не показывались на улице, это может быть опасно, если начнется стрельба.
- Значит, Господь услышал наши молитвы и привел, аки Моисея, в нужное место. – Батюшка будто и не слышит моей фразы и продолжает свою мысль, махая рукой своим попутчикам, чтобы подошли поближе. – Со мной пришли горожане, не пожелавшие уподобиться Понтию Пилату в сей знаменательный день.
   Быстренько окидываю взглядом небольшую «свиту» священика. Почти все одеты в тужурки и мундиры своих ведомств, только два немолодых господина в цивильном, но почему-то мне кажется, что когда-то давно оба давали клятву Гиппократа. Так оно и оказалось, Петр Константинович и Василий Васильевич действительно раньше служили в городской больнице, а с приходом немцев занялись частной практикой.
   Рядом, стараясь выглядеть молодцевато, стоит сухопарый старичок со старомодными бакенбардами. Когда-то темно-синий, а сейчас какого-то неопределенного цвета мундир с двумя рядами пуговиц, на фуражке и в петлицах эмблемы Почтеля. Скрипучим голоском представляется бывшим начальником почтовой и телеграфной станции города Геннадием Ивановичем.
   А вот дальше стоит интересная парочка. Господин в черном мундире МВД старого образца, на левой стороне которого красуется нагрудный знак в виде каски и двух топоров в венке.
- Брандмейстер городской пожарной команды Алексей Алексеевич Булкин. – Пожарный предвосхищает мой вопрос. – И поныне действующей.
- Понимаю, война войной, а пожары тушить всегда надо. И большая у Вас команда?
- Один линейный ход с насосом «Лангозипен», один рукавный, один багорный и четыре бочки. В наличии тридцать четыре человека. Депо с каланчой неподалеку, в трех кварталах…
   Наступает черед следующего персонажа, наверное, самого колоритного в этой компании. Невысокий, поджарый, лет тридцати двух-тридцати пяти. Китель защитного цвета с черными шароварами, на плечах вместо погон синие витые шнуры, из под которых торчит по три золотистых лычки. На груди какая-то латунная бляха, серебряная медалька на анненской ленте и… солдатский Георгий! Но самое главное его отличие от остальных – шашка-драгунка в потертых ножнах, висящих на плечевой портупее!..
- Здравия желаю, Вашбродь, отделенный надзиратель городской тюрьмы Круталевич… Прохор Петрович…
- Я смотрю, Прохор Петрович, что повоевать Вы успели.
- Точно так. Всю русско-японскую прошел.
-  А шашка откуда?
- Это уже когда в тюрьму устроился, выдали. Когда германец пришел, приказано было всю оружию сдать. Ну я револьвертик свой и отнес, а ее, красавицу, сховал до поры до времени, как знал, что пригодится.
- Не возражаете, Прохор Петрович, если я на армейский лад буду Вас унтер-офицером называть?..
   Широкая довольная улыбка служит недвусмысленным ответом.
   С оставшейся четверкой инженеров-путейцев познакомились быстро и по-деловому.
- Предвосхищая Ваши вопросы, господа, сражу скажу, что нас немного, около двух с половиной сотен, но, тем не менее, уходить мы не собираемся, так же, как не собираемся пустить в город германцев до подхода основных сил. Как мы будем это делать, увидите позже. Но если хотите нам помочь, давайте сразу решим что именно вы сможете сделать.
   Первое и, на мой взгляд, самое важное… Мы постараемся не допустить применения артиллерии, но на всякий случай пожарная команда и врачи должны быть готовы оказать помощь горожанам.
- Мы готовы взять на себя медицинскую часть. – Подает голос один из докторов, кажется, Петр Константинович. – Но у нас нет запасов лекарств. В городе три аптеки, но германцы оттуда всё давно выгребли для своего госпиталя.
- Вот надо оттуда забрать все медикаменты обратно. – Это уже вступает второй врач. – До Свитилович рукой подать, не более версты будет.
- Насколько я понял, рядом с городом находится германский госпиталь? – Так, процесс пошел и это радует. – Господа, после того, как закончим беседу, возьмите пролетку, я дам в сопровождение десяток солдат и привезите оттуда всё необходимое. Если там есть раненые, оставьте им самый минимум… Да, а потом можно будет пробежаться по складам и вагонам на станции, вдруг что-нибудь по вашей части найдется.
   Далее... Алексей Алексеевич, что касается Ваших пожарных. Окрестности города с каланчи хорошо видны? Мы можем устроить там наблюдательный пункт?
- Да, конечно. Местность равнинная и всё видно, как на ладони.
- Замечательно. Тогда осталось протянуть туда линию полевого телефона со станции…
- Простите великодушно, но это совсем не обязательно. – Скрипучим голосом нас прерывает почтмейстер Геннадий Иванович. – Между прочим, молодой человек, у нас в городе вот уже пять лет, как действует телефонная станция. И у Алексея Алексеевича в депо есть аппарат. Достаточно перенести его на каланчу и коммутатор в любую минуту соединит Вас и со станцией, и с другими абонентами.

Отредактировано Majorvks (01-12-2016 21:55:02)