Но в данном-то случае дело не в морали, а в чувстве самосохранения.

Я очень рада, что у меня такие вдумчивые читатели.   

А теперь продолжение (предыдущий фрагмент на стр.54)

***

Церемония похорон совершенно вымотала Элис, и она с ужасом думала, что до оглашения завещания надо продержаться еще шесть дней. Вилла была забита до отказа. Вечером и в ночь перед похоронами в имение прилетели четырнадцать действующих сенаторов с супругами, три государственных секретаря, из которых один был действующим, и четыре бывших консула. Слуги трудились не покладая рук, и Элис могла только устало размышлять, что если они справились с подобным наплывом «гостей» сейчас, то и с существованием в условиях пансионата справятся. Утром на виллу прибыл мэр близлежащего города с двумя помощниками, а потом заявились и репортеры, но последних Элис безжалостно выставила за ворота. Сенатор даже договорилась с полицией, чтобы наглецам закрыли вход на кладбище, объясняя это тем, что последние годы ее бывший супруг жил уединенно и потому не хотел бы, чтобы его похороны превращались в зрелище. Конечно, Элис понимала, что современная техника позволит репортерам следить за похоронами издалека, но они хотя бы никому не будут мозолить глаза.
Первое же выступление доказало Элис, что она правильно указала репортерам на дверь. Бывший консул Пэйдж произнес над могилой прекрасную прощальную речь — возвышенную и трогательную, но при этом так переволновался и так часто хватался за сердце, что сенатор испугалась, как бы он не довел себя до инфаркта. Бывший сенатор Солсберри тоже был красноречив, зато Аддерли, Нэш и Фишер не смогли произнести ни слова, потому что так рыдали, что их пришлось увезти обратно на виллу. Вздохи, всхлипы и слова соболезнования неслись со всех сторон, а местный мэр что-то нудно говорил о большой чести, оказанной сенатором городу, и о том, что он хотел бы продолжить полезное знакомство.
Нет, репортерам на кладбище делать было нечего!
Правда, по окончании похорон ситуация развивалась не лучше. Большинство политиков, наконец, покинуло виллу, но старики вынуждены были остаться, потому что Пэйдж слег с сердечным приступом, у Аддерли и Солсбери подскочило давление, у Фиша на нервной почве случилось расстройство желудка, а у Нэша почечные колики. Вилла стремительно превращалась в филиал больницы неотложной помощи, Честер сбился с ног, и Элис обратилась в ближайшее медицинское агентство для краткосрочного найма еще двух сиделок. А на третий день после похорон Честер подошел к ней и внушительно заявил, что ей тоже следовало бы отдохнуть и лучше сделать это немедленно.
Сенатор со вздохом признала, что сиделка был прав. Последнее время она жила в режиме Службы спасения, постоянно разрешала возникавшие проблемы, успокаивала, уговаривала, мирила и судила, вела переговоры, отдавала распоряжения и так преуспела в своих хлопотах, что не успевала как следует выспаться. С этим надо было что-то делать, и Элис заставила себя на время оставить все дела и хотя бы часок отдохнуть. Приняв это решения, она смогла провести в покое всего двадцать минут, а потом в ужасе вскочила, некстати вспомнив, что уже два дня не разбирала почту.
Пришедшие послания заставили сенатора вновь погрузиться в работу, отложив отдых на неопределенное время. Прежде всего, надо было составить инструкции для лейтенанта и суб-лейтенанта ее комитета. Поблагодарить временного председателя Сената за перенос двух заседаний.  Изучить очередную жалобу на Фрэнка и постараться объяснить директору питомника, что новый проступок питомца связан не со злым умыслом, а с гипертрофированной тягой ученика к познанию. А потом написать письмо уже самому Фрэнку и постараться растолковать воспитаннику, что игнорирование неприятных сторон жизни может сделать существование довольно комфортным, но не позволит в этой жизни чего-либо достичь. Напоследок Элис ждало послание от Роя Гранта, в котором компаньон Фрэнка благодарил ее за покровительство, сообщал, что получил очень выгодное предложение по специальности в освоении новых территорий на Юге и потому хочет продать свою долю в фирме ей.
Элис расстроенно отвернулась от экрана. То, что для Роя раскрашивание автомобилей было только забавой и временной подработкой, было очевидно с самого начала, и все же для Фрэнка это известие должно было стать немалым разочарованием. А, может, это и к лучшему? — размышляла сенатор. Столкновение с реальностью должно было научить воспитанника видеть жизнь такой, как она есть, и, наконец, настроить на серьезный лад и подготовить к неизбежным квалификационным экзаменам.
Очень хотелось поговорить с Робертом, поделиться с ним проблемами, просто услышать его голос… Элис бросила взгляд на индикатор часовых поясов и тяжко вздохнула. В столице была ночь. Попытка разбудить Дайсона могла привести лишь к одному — в следующий раз он откажется передать коммуникатор Роберту. И даже если она отправит тренеру текстовое послание, такой угрюмый человек вполне мог оставить сообщение при себе, полагая, что так будет лучше.
Неожиданно Элис сообразила, что Роберт вряд ли знает, куда она уехала, и Дайсон будет последним человеком на всей Арене, кто скажет ему правду. Необходимо было немедленно связаться с Робертом, передать ему послание, дать уверенность, что она обязательно вернется. Элис лихорадочно обдумывала ситуацию, а потом с облегчением перевела дух. Не такой упертый как Дайсон, не такой болтливый как Кук, и, к счастью, совсем не злопамятный, в отличие от генерального менеджера… На Арене был человек, на которого можно было положиться. И Элис принялась спешно искать номер его коммуникатора.

Продолжение следует...

Отредактировано Юлия Белова (25-10-2017 07:56:09)