Нет. Дело не в этом.

Elena, правильно.

Виктор Куров, мухлевать никто не собирается, но что только не случается, когда люди очень стараются все сделать правильно.

Ему и не нужно было этого делать -- он еще когда все решил прописать в завещании. Но, представьте ситуацию, ДО оглашения завещания.

Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.5)

Перепуганный Джек ринулся к управляющему, но там ему был нанесен сокрушительный удар. Заметив домашнего любимца, доктор как-то не по-хорошему обрадовался и без всяких предисловий приступил к делу:
— Слушай внимательно, малыш… — потрясенный Джек осознал, что его впервые назвали на «ты», да еще и разговаривают с такой снисходительностью, словно он обычный питомец базового уровня. — Сегодня после обеда мы с дворецким проведем инвентаризацию твоих неотчуждаемых девайсов, чтобы выяснить, что действительно принадлежит тебе, а что свободный сенатор дал тебе во временное пользование.
Джеку показалось, будто пол уходит из-под ног. Ему потребовалось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы вернуть способность соображать.
— А завтра, малыш, тебе придется переселиться в комнату поскромней. Свободный сенатор не принимал гостей, но, полагаю, наша новая госпожа изменит ситуацию, и гостевые апартаменты обязательно понадобятся.
— Патрон еще жив, — в отчаянии прошептал домашний любимец.
Управляющий нахмурился:
— Мальчик мой, не забывай о почтительности — на аукционе она тебе пригодиться, — наставительно заметил он. — Своего опекуна ты можешь называть хозяином, свободным сенатором и, конечно, свободным опекуном. А «патрон» — это несколько… фамильярно, — деликатно заметил управляющий. — Так вот, — нумер сделал многозначительную паузу, — свободный сенатор доживает последние часы, в этом нет никаких сомнений. Как джек ты проявил себя весьма достойно — скрасил его последние годы, придал смысл его существованию, но со смертью сенатора твои обязанности в этом доме закончились. Наша новая госпожа не нуждается в собеседниках — она и так занятый человек, так что для тебя аукцион — самый разумный выход.
Джек полагал, что давно забыл об этом, но неожиданно вспомнил шарившие по телу потные руки, чужие пальцы, лезущие в рот, и от этих воспоминаний его замутило. Почти со слезами любимец прошептал:
— Пожалуйста… не продавайте…
Нумер вздохнул, потом озабоченно потер подбородок:
— Пойми, сынок, это необходимо. В этом доме у тебя нет перспектив…
Слезы струились по щекам, но Джек этого не замечал.
— Ну, хорошо, — устало проговорил управляющий. — Я попрошу нашу госпожу отправить тебя в Стейтонвилль. Возможно, тебе удастся подобрать новую специальность, или же мы сделаем апгрейд старой, — говорил он, словно пытался убедить самого себя. — Возможно, ты даже станешь специалистом А-Плюс и заработаешь нормальные имя и фамилию…
Джек опустил голову. Он давно понял, что, сохранив старое имя, основательно сглупил. Называться «Джеком» здесь было равносильно тому, чтобы вовсе не иметь имени и отзываться на кличку Шут. Но, возможно, новая хозяйка подберет ему что-нибудь приличное?
— Но ведь наша новая госпожа политик, — Джек готов был цепляться за соломинку. — Ей  нужна реклама. Я могу, я работал рекламщиком! — принялся уговаривать он.
— Мальчик мой, я надеялся, ты забыл все глупости оставленного мира, — с укором проговорил управляющий. — Реклама политика — это старательность и успешность его работы, а не какие-то финтифлюшки. Выбрось глупости из головы и займись делом. И не забудь, инвентаризация начнется после обеда…

Продолжение следует...