Анализ Всеволода Орлова:
«Бенкендорф был среди других генерал-адьютантов рядовым членом следственного комитета, возглавляемого военным министром, а в составе имеющего великого князя и еще пару-тройку людей существенно более значительных на тот момент. До вознесения Бенкендорфа на вершину власти и личной дружбы с императором оставалось еще порядка полугода, которые изменили в его жизни всё.
1. В качестве кого А. Х. Бенкендорф собрал обвиняемых на первый допрос? Автору идиотской подделки неведомо, что во время восстания Бенкендорф был всего лишь командиром части императорских войск. „Шефом жандармов“, создателем III отделения императорской канцелярии он стал по итогам следствия, в котором участвовал только как один из членов сенатской комиссии. Сенатором, кстати, на тот момент еще не был. То есть, он попросту не имел полномочий для таких действий.

2. Естественно, он этих действий и не проводил — первые допросы декабристов вел лично император. Во-первых, потому что это дела лучших, первейших домов империи. Во-вторых, потому что для Николая Павловича случившееся было личным шоком, он не мог понять, как эти люди, ближайшие, вернейшие, лучшие, могли совершить то, что совершили, как могли захотеть переступить через то, что для него и для них равно свято. Сам хотел разобраться и, судя по всему, не разобрался — остался лично и тяжело оскорбленным и никогда не простил.

3. Вот это все пионерское собрание: а поднимите руки, кто то-то и се-то, — это и в голову могло прийти только бывшему советскому школьнику, каковым А. Х. Бенкендорфу по возрасту быть не случилось. Совершенно невозможная вещь чисто технологически. Совесть — дело индивидуальное. Задача следствия была совесть пробудить и вызнать всех участников, чтобы семян измены не осталось. Нужно было быть совершенным идиотом, каковым А. Х. Бенкендорф отродясь не был, чтобы устроить подобную идейную разборку, которая и делу повредит, и унизительна, в первую очередь, для того, кто ее проводит.

4. Где это декабристы утверждали, что они за свободу для крепостных и Конституцию как самые главные приоритеты? Бенкендорфу, подававшему императору оставленные без внимания записки о тайных обществах еще в ранних двадцатых, было, в отличие от автора идиотского фейка, прекрасно известно, что целью номер один декабристов было установление республиканской формы правления. Крестьянский вопрос там служебен относительно идеи гражданского равенства. И поскольку А. Х. Бенкендорф не изучал историю по отравленной марксистской ересью про производительные силы и производственные отношения советской программе, ему и в голову не могло прийти, что освобождение крестьян, разработку которого вели вполне легально и активно куча людей в империи, включая императоров, начиная аж с Павла Петровича, может быть сущностной причиной мятежа. Так что весь пафос его на этом заседании парткома абсолютно невероятен.

5. Многие из декабристов пытались освободить своих крестьян. И поскольку такие проекты утверждались министром внутренних дел, Бенкендорф о них прекрасно был осведомлен, чего тут руки-то поднимать. Наиболее известным был скандальный случай Якушкина (того самого, что „нетерпеливо обнажал цареубийственный кинжал“). Его крестьяне попросту отказались „освобождаться“. Считается, что потому что без земли освобождал. Вообще-то, давал по две десятины бесплатно, скотину, утварь и надворные постройки.

6. О том, чтобы Бенкендорф освободил своих крестьян, да еще и по какому-то шоколадному сценарию с выплатой податей за пять лет, лично я не знаю. Воспоминаний его я, к сожалению, еще не читал, надо бы взяться. Но механизм вызывает большие сомнения. Буду признателен за какие-нибудь заслуживающие доверия сведения по этому поводу. Но вообще, если бы такая история была, она должна была бы быть очень широко известна, как мне кажется: это был бы очень большой светский шум и масса обсуждений.

7. Чушь про осознание Бенкендорфом большей выгоды от труда крестьян „на себя“ и заработке бывшим барином на помоле и лесе настолько феерична, что я даже затрудняюсь сформулировать всю бредовость идеи. Только один из аспектов. Десятки тысяч десятин земли, приносящей хлеб — золотую валюту того времени, оказались менее выгодны, чем десятина за помол? Крестьяне, освободившись, десятикратно увеличили производство? Идиотам невдомек, что проблема интенсификации сельского хозяйства лежала не в области свободы/несвободы труда, а тупо в технологиях. Механизация и удобрения были нужны. А механизация предполагает общинное пользование: не купишь сеялку/веялку на каждый двор, да и простаивать будет так, что не окупится никогда. В этом смысле разрушение крестьянской общины вообще гибельно было на тот момент.

8. Про лексику надо бы сказать, но тут к каждому слову комментарий нужен. „Сие“ — это одна история, а простонародное „навроде“ — совсем другая. Ухо корябает каждая фраза — это не речь высокообразованного дворянина начала 19 века, а чудовищный воляпюк, состоящий из глубоко советских оборотов и неумелых попыток влепить „историческое“ слово промежду ними.

9. „Дело сие политическое“. Открыл Америку через форточку. А какое еще-то? Кто-то предполагал, что оно не политическое, а спор хозяйствующих субъектов? Не как политических преступников будут судить, а как „бунтовщиков и предателей Отечества“? А бунт и предательство Отечества — это не политическое дело? „Предательство“, кстати, слово из другой эпохи, тогда говорили „измена“, „изменник“. Вообще, декабристов судили за попытку цареубийства, на самом деле.

Имение Бенкендорфов — Фаль — находилось в Эстляндской, а не Лифляндской губернии. Понимаю, разумеется, что для авторов подобных агиток один хрен, что Эстляндия, что Лифляндия. Крепостных в 1816–1818 годах на волю отпускал не Бенкендорф, а в эти годы в Остзейских провинциях было отменено крепостное право.

10. Пугачев (до произнесения вслух „Емельки“, характерного для 18 века, дворянин 19-го бы не унизился никогда) был осужден за самозванство. Для Бенкендорфа, в отличие от автора идиотской подделки, прямая параллель декабристов и Пугачева принципиально невозможна. Возможно было укорить их в том, что они могли ввергнуть Россию в такой же кровавый хаос. Т.е. последствия могут быть сочтены схожими, но не мотивы и не сущность дела.

11. Уголовный суд в России, о чем, как и обо всем остальном, неизвестно автору подделки, возник именно как суд над государственными преступниками, а вовсе не над бытовыми насильниками и ворами в современном понимании слова (в екатерининское время, когда был создан уголовный суд, слово „вор“ как раз государственного преступника и обозначало). Дихотомию „политические“/ „уголовные“ (а равно словечки „камера“ и „этап“) автор, по-видимому, вынес из отрывочных сведений о сталинском терроре. Декабристов же судил именно Верховный уголовный суд, специально для того очередной раз сформированный императорским указом (ранее как раз для Пугачева делался).

12. Вся эта жалкая истеричность „в одном этапе с уголовными пойдете“ — свидетельство, извините, глубинного быдловства автора. Дворянин так себя повести в своем кругу не мог, как не мог посреди бальной залы нагадить, — это унизило бы его в собственных глазах и глазах света безнадежно. Слово „сволочь“ скромный остзеец Бенкендорф (титул, и то захудалый — только у матери) в адрес Волконских-Муравьевых не произнести не мог — подумать».