Действующие лица и исполнители 1

Костя Питонов

Костя Питонов, которого я менял, служил к тому времени в нашей организации недавно, но зарекомендовал себя отличным специалистом, особенно по программированию на ЕС 1840, которую мы знали на уровне продвинутых пользователей, проработав большую часть службы на больших машинах.
Но дедовщина, она и в Африке дедовщина, поэтому загремев он в Карабах одним из первых.
Как я уже писал, встретил он меня у трапа на белой волге, устроил в гостинице в номере с ванной и телевизором.
Когда я стал разбираться с делами, то понял, что он создал прекрасный комплекс по учету результатов служебно — боевой деятельности. Предусмотрел все, даже технологические вопросы, типа резервного копирования.
Мне оставалось только собирать и обрабатывать данные.
Ну, проводил я его и стал работать.
Через несколько дней является ко мне какой-то армянин
и говорит: «Товарищ майор, я за пропуском пришел, условия, как обычно».
??????
Выяснилось, что Костя приторговывал налево ночными пропусками на проезд. Отсюда и белая волга, и все такое.
Мужика, я конечно, послал, но Костю сдавать не стал — пожалел убогого. Подсудное ведь дело.
Вернувшись из Карабаха, Костя проработал у нас не долго — не по нутру ему оказалась военная служба.
Года через полтора ко мне из Минска прилетел Володя Василевский, который был там с нами с курсантами Минской высшей школы милиции.
Ну я по этому поводу устроил банкет. Нашел и позвал Костю.
Хорошо посидели. Костя на прощание выцыганил у моей супруги чертвертной на такси и опять пропал.
Еще года через два я встретил его около станции «Дзержинская». Он торговал средствами от тараканов. Очень смутился, сказал, что товарищ попросил подменить на несколько дней. Но, по — моему, врал.

Хлеб наш насущный

Пришла пора рассказать о том, как мы питались.
Ресторан гостиницы Карабах, где мы обитали, был превращен в столовую.
Готовили бойцы из наших войск. Повар был неплохой, но злоупотреблял приготовлением голубцов, которые многие не терпели. Особенно подполковник Миша Абаззов из Владикавказского училища.
Поэтому моей любимой шуткой было подозвать бойца, разносящего еду, и попросить его отнести вон тому подполковнику две порции, так как он их очень любит.
Через несколько минут раздавался громкий рык на всю столовую: «Блин, «Наука», я знаю, это твои штучки».
Командование питалось прямо в комендатуре, в маленькой кухоньке на первом этаже с одним столиком.
Как я уже говорил, уходя, я оставлял бойцам ключи, и они всю ночь играли.
И вот как-то повар мне предложил: «Товарищ, майор, приходите к нам обедать».
С тех пор я питался на генеральской кухне.
Ребята часто спрашивали меня, что приготовить на обед, и Сафонов, уплетая жареную картошку, даже не подозревал, кому он этим обязан.
Все шло отлично. Но вот приехал новый прапорщик в продовольственную службу и, освоившись, стал устанавливать свои порядки.
Как то, отозвал меня в сторону и сказал: «Товарищ майор, вы питаетесь в генеральском зале, надо заплатить».
Я, конечно, послал его по короткому сексуальному адресу, но ходить туда перестал.
Вообще, продовольственники похоже грешили сбыванием продуктов налево. Я помню, как начальник штаба, оставшись на хозяйстве, орал на совещании на начпрода Колю, обвиняя его в сбыте продуктов «налево».
Вот уж воистину кому война, а кому мать родна.

В кафе у Бориса

Во второй или третий выходной (как Вы помните, он был у нас в воскресенье после обеда) Борис Камакин сказал: «Николаич, тебе не надоели голубцы? Я знаю одно чудное местечко, где прекрасно готовят шашлык».
И вот часика в четыре «Кемерово» (прозвище Бориса) повел нас Айболитом жрать.
Зашли в какой-то переулочек, спустились в полуподвальное помещение и очутились в маленьком, столиков на 7 кафе. «Кемерово» познакомил нас со своим тезкой, хозяином, тот быстро накрыл стол. Зелень, лепешки, шашлык и конечно тутовка. Кто не знает, это местная самогонка из плодов тутового дерева. Лепота!
Вы же знаете, я человек общительный. После четвертой рюмки я пошел знакомиться с местными. Выбрал интеллигентного вида человека, до глаз заросшего бородой. Представился. Он тоже – Степан, учитель математики. Почти коллега.
И тут Остапа понесло.
- Степан, я тут недавно и все никак не могу понять, зачем Вам эта война? Еду утром в Шушу – красота неимоверная. Настроить пятизвездочных отелей и грести валюту лопатой. Всем хватит.
Степан что-то вяло возражал, предлагал еще выпить.
Скоро у Бориса закончилась вся тутовка. Степан послал младшего брата, сидевшего за соседним столом, домой. Тот еще бутыль принес. Расстались друзьями. До гостиницы дошел сам.
Когда мы через неделю пришли к Борису опять, он встретил нас словами:
- Александр Николаевич, я прошлый раз чуть не поседел. Вы хоть знаете, с кем пили? Степан – самый крутой полевой командир в этом районе. Он интеллигентный человек. А если бы попался отморозок? Вас бы зарезали, а потом меня Ваши расстреляли. У меня есть небольшая летняя беседка, я накрою Вам там, и не лезьте в общий зал.
Так и сидели до ноября. А потом Анатолий – эпидемиолог наладил наше снабжение портвейном и сухим вином (о чем позднее) и мы стали приходить к Борису с армейским термосом, куда он накладывал шашлык, зелень и лепешки. Причем несколько раз он сам выходил из кафе, из чего мы заключили, что у него опять гуляют «бородачи».
Выеживаться всегда вредно.
P.S. Много позже рассказал об этом случае моему другу, полковнику Мовсесяну, краповому берету. Тот безапелляционно заявил: «Зря он тебя не прирезал. За базаром следить надо». Язык мой – враг мой.

Корни 3

Как я уже писал, во внутренних войсках служили три поколения Черновых. О деде я уже написал, теперь речь о дяде, Чернове Алексее Михайловиче, полковнике внутренних войск, который собственно меня в эти войска и отправил.
Алексей Михайлович в 1948 году поступил в Елабуговское училище внутренних войск, которое готовило замполитов. Выбор училища был случайным, но лишний раз убеждаюсь, что ничего случайного на свете не бывает. Окончив училище, он прошел путь от замполита роты до заместителя командира Шауляйского учебного полка по политчасти. Потом был переведен в Главк, и окончил службу полковником, заместителем начальника отдела Управления кадров.
Многие из его подопечных стали большими начальниками, а генералы Куликов и Шкирко — командующими внутренними войсками.
Приедешь его на пенсии навестить, обязательно про них вспомнит.
 ты передай привет Куликову, он будучи командиром астраханского полка всегда мне рыбу и икру привозил.
 Ага, сейчас, дверь в кабинет Куликова ногой открою, скажу: «Вам привет, товарищ командущий, от полковника в отставке Чернова».
         Или:
 Рыжий там все еще служит?
         Рыжий, это генерал-лейтенант Пономарев, заместитель командущего.
          Как-то раз, оказавшись в лифте с Пономаревым, передал ему привет от дяди. Тот оживился: «Как он там? Не женился (дядя так и умер старым холостяком)? Кланяйся ему от меня». Значит помнил своего кадровика — куратора.
             Будучи сам холостяком, имел страстное желание женить меня, все время знакомя с дочерьми своих сослуживцев.
             Запомнился его рассказ, о том, как, будучи замполитом шауляйского полка, он всегда, выезжая на присягу со знаменем части, даже в 60-е годы брал с собой отделение автоматчиков. Пошаливали, даже в те годы. Не дай бог Знамя части утратить.
             Умер в 2010 году, похоронен с воинскими почестями. На похоронах и поминках было много его сослуживцев, совсем старых, а также представитель от Управления кадров.