- Если кратко, то всё верно. На суде так до конца и не было установлено, чьей гражданской женой была Геся Гельфман, то ли Саблина, то ли Колодкевича. Один застрелился при задержании. Второй уморил себя голодом в Алексеевском равелине Петропавловской крепости. Родившаяся дочь умерла через несколько месяцев. К чему я вам всё это рассказываю, Тимофей Васильевич, - штабс-ротмистр пожевал губами, как это он всегда делал, когда был взволнован. – У Колодкевича, насколько я помню, был родной брат Иван Николаевич. И, по-моему, он и был «товарищем Иваном». Такие выводы я сделал из нескольких фраз Ивана, о которых рассказал Белков.
- Владимир Александрович, получается, что убийство Дарьи было местью мне? – я удивлённо посмотрел на Савельева. – Как-то я мелковат для мести революционеров, которые нацелились на цесаревича!
- Тем не менее я отвечу положительно, Тимофей Васильевич. «Товарищ Иван», чудом остался жив при взрыве дома, где в отсутствии хозяина «товарищ Пётр» готовил бомбы на основе нитроглицерина. Буквально за пятнадцать минут до этого непредвиденного события, Пётр отправил его за молоком, так как немного отравился парами кислоты. Возвращаясь от соседей через два дома с молоком, Иван увидел, как Михайлов и трое городовых входят в дом, потом выстрел, взрывы. У «товарища Ивана» небольшая контузия, ушибы и порез на щеке под левым глазом.
Я неотрывно смотрел на Савельева, который продолжал свой рассказ. Из дальнейшего повествования штабс-ротмистра мне стало ясно, что «товарищ Иван» после незапланированного взрыва, в котором погибли два террориста, дал команду Бекхэму-Белкову готовиться к  выстрелу в цесаревича. Точнее стрелять они будут оба в ближайшие дни. А на следующее утро на рынке Ивану стало известно из сплетен, которые просто начали гулять среди его посетителей, что основным виновником взрыва являюсь я, так как по моему прямому указанию начался  поиск злоумышляющих на самого наследника престола. Вот какой казак Аленин молодец, всех жандармов и полицейских за пояс заткнул, с самим цесаревичем за одним столом сидит и такое прочее. А потом на рынке, как назло, появилась Дарья, и у «товарища Ивана», видимо, перемкнуло что-то в голове, и он решил отомстить за своего брата, его жену, племянницу и товарищей.
Несколько притянуто за уши, конечно. Но после убийства «товарищ Иван» посетил Белкова и сообщил, что всё отменяется, и они немедленно уходят за границу. На вопрос «товарища Корнея», что случилось, Иван ответил, что ещё раз отомстил за Колю и Гесю, пускай теперь некоторые узнают, каково терять близких людей. После этих слов ушёл в китайский квартал. Сергей Иванович должен был через час присоединиться к нему и контрабандистам на выезде из города на реку Амур. Но тут к нему нагрянул жандарм, от предложения которого лжеангличанин не смог отказаться. В результате остался жив. Надеюсь, что временно. Вот такую гипотезу мотива убийства Дарьи вывалил на меня штабс-ротмистр. Вполне стройную, но с большими, я бы даже сказал с очень большими допущениями. Жаль только, что теперь точно не узнаем, почему была убита Дарья.
- В общем, Тимофей Васильевич, я отправил в Черниговскую губернию запрос о семье Колодкевича. Ответ, возможно, подтвердит мою гипотезу, - закончил повествование Савельев.
- Спасибо, Владимир Александрович. А что удалось установить по смерти Беркмана и его служанки?
- Есть только показания Белкова. А он эти сведения получил от  «товарища Ивана», так как в целях конспирации с товарищами Петром и Николаем не общался. Да те и не выходили из дома практически. Из этих показаний следует, что Иван и Пётр встречались с Беркманом, передали ему привет от старых друзей и попросили помочь с реактивами. Бывший политкаторжанин им отказал. В день убийства врача с ним встречался только Иван, который пришёл попросить помочь хотя бы с лабораторной посудой. После очередного отказа между ними произошла ссора. Иван нечаянно толкнул Беркмана и тот, скатившись вниз по лестнице, сломал себе шею.
- Как-то удачно нечаянно толкнул, - я недоверчиво покрутил головой.
- Согласен, Тимофей Васильевич. Особенно если узнать, что Глафиру Петровну «товарищ Иван» убил только из-за того, что та видела, как он выходил из дома, где остался мёртвый Беркман.
- Об этом тоже рассказал Белков? – поинтересовался я у Савельева.
- Да, он. Иван попросил его отслеживать слухи, которые могут пойти в городе после смерти врача и его служанки.
- Жалко их, ни за что погибли. Хотя, если бы Иосиф Брониславович, наступил бы на горло своей революционной совести и пришёл бы к вам, Владимир Александрович, то они могли бы остаться живыми, - произнёс я.
- Когда эти нигилисты-бомбисты кого жалели?! – зло произнёс штабс-ротмистр.
- Не скажите, Владимир Александрович. На судебном заседании по первомартовцам господин Кибальчич заявил, что он рассчитывал бомбы таким образом, чтобы поражающий эффект был не больше сажени. Так много раненых и погибших при последнем покушении на Александра II, было вызвано только тем, что народ окружил царя.
- Вы мне ещё об их жалости скажите, когда Александр Ульянов бомбы отравленными стрихнином самодельными пулями снаряжал, - ещё более злым голосом, буквально выплюнул предложение жандарм.
Вот тут мне сказать было действительно нечего. Когда я узнал, что так оно и было, то был ошеломлён данной информацией. Чтобы специально отравлять поражающие элементы бомбы?! До такого даже исламские фанатики в двадцать первом веке не дошли. Вот такой был старший братец у будущего вождя революции, который ровно через шесть лет после первомартовцев захотел с друзьями взорвать следующего ныне здравствующего российского самодержца. А чтобы наверняка, бомбы ещё и стрихнином зарядили.
- Владимир Александрович, если откровенно, то я тех, кто может так легко убивать женщин и снаряжать бомбы отравленными пулями,  вообще за людей не считаю. Отстреливал бы таких, как бешеных собак. Но закон, есть закон, -  тяжело вздохнув, я продолжил. – Ещё один вопрос, Владимир Александрович. Сколько денег нашли у Белкова и паспорт у него настоящий?
- Паспорт настоящий. Чему я сильно удивлён, - ответил штабс-ротмистр. – Из показаний Белкова, его ему вручил «товарищ Степан». Денег -  больше пяти тысяч рублей. Были и золотые соверены. Но в основном кредитные билеты. А к чему эти вопросы?
- Владимир Александрович, больше месяца люди проживают в пансионате в Альпах. Думаю не дешёвом и вряд ли нам с вами по карману. Потом путь из Швейцарских Альп через Марсель и Порт-Саид во Владивосток. Если сможем проверить,  то, наверняка, в каюте первого класса. Настоящий паспорт подданного Великобритании. Я не видел, но представляю, что и оружие у Белкова дорогое, если судить по воздушной винтовке  Жирардони. Такой экземпляр оружия к раритетам относится, и сколько он стоит, я даже не представляю. Здесь Белков проживает не в бедном номере. Имеет наличными пять тысяч рублей. Это моё, да и ваше жалование за четыре года. А если предположить, сколько Бекхэм-Белков потратил за последнее полгода при подготовке к покушению, то и за все десять-пятнадцать лет выйдет, - я развёл руки в сторону. – Вы представляете, Владимир Александрович, какое финансирование и уровень подготовки данного покушения, если всех участников взять?
- Тимофей Васильевич, вы опять к презренному злату вопрос повернули, - усмехнулся Савельев.
- Владимир Александрович, Вы читали воспоминания господина Кравчинского, который убил генерала Мезенцева?
- Это наш любезный, Сергей Михайлович?! По которому верёвка плачет? – с усмешкой уточнил штабс-ротмистр.
- Он самый, Владимир Александрович. Кстати, закончил Орловский кадетский корпус, потом Михайловское артиллерийское училище, в семидесятом году получил чин подпоручика. После года службы ушёл в отставку. А генерал-адъютанта Мезенцева  также, как и «товарищ Иван» убил ударом кинжала. Но я не об этом, - я рукой показал, что понял невысказанный штабс-ротмистром вопрос. – В мае восемьдесят второго в Милане на итальянском языке вышла книга Кравчинского «La Russia sotteranea». Мне довелось почитать её перевод. Полковник Ширинкин поспособствовал. И меня там очень удивила одна информация. Автор описывает, что на Александра II готовилось пять покушений с применением динамита во время его обратного путешествия из Крыма в Петербург. При этом, Сергей Михайлович упоминает, что  работа по прорытию московского подкопа вместе с двумя другими железнодорожными покушениями, подготовлявшимися к ноябрю, обошлась всего от тридцати до сорока тысяч рублей, включая сюда и разъезды. То есть за два месяца Кравчинским, который готовил эти три покушения, были потрачены огромные деньги. Наше тридцатилетнее жалование. При этом он считает эту сумму небольшой, хотя до этого пишет, что нигилистам-революционерам приходится за каждой сторублевой бумажкой бегать, высунув язык.
- Я читал эту книгу, Тимофей Васильевич. И в курсе, что её очень высоко оценили как за рубежом, так и наши либералы, включая Тургенева и Толстого. Но я не пойму к чему вы клоните.
- Владимир Александрович, если взять и хотя бы примерно прикинуть, сколько денежных средств затратили революционеры-террористы на свои попытки терактов, не считая всего остального, то получится сумма, которую трудно объяснить пожертвованиями сочувствующих революционному движению людей. А наши, погибшие террористы и захваченный Бекхэм-Белков,  просто вопят о том, что за их спиной стоит государственная машина или банковский капитал, - я резко выдохнул и замолчал.
- Вы хотите сказать, что за революционерами стоят…, - штабс-ротмистр замолчал и, взяв со стола золотой соверен, показал мне профиль королевы Виктории.
- Я думаю, что это самый вероятный кандидат. Но на эту тему мы, действительно, поговорим в другой раз. Уже начало смеркаться, а я хочу успеть заехать на кладбище. На похороны не попал, так сегодня бы успеть, не тянуть до завтра.
- Тимофей Васильевич, я вас понимаю. Могу сказать, что похороны и поминки были достойные. Народу было много. Но всё прошло хорошо. Арсений Георгиевич всё очень отлично организовал.
- Тогда я вас покину, Владимир Александрович, - с этими словами я направился к вешалке.

Отредактировано Курсант (23-10-2019 08:44:50)