Impartiality
я думаю что разобью на книги) вот зас звершу одну линию и встечу всех, кому надо, женю Раймона  и дам еще одну сцену  - как итог и как завязка на будущее
пусть хоть одна чать будет завершена. Правда до лыра я так и не доберусь в ней, уйдет во воторую, прикинь, а вдеь собиралась писать любовный теугольник с толикой приключений

Impartiality
оно понимашь может и без разбиения зависнуть в любой момент)  но продуманный  грядущий треугольник будет меня стимулировать на проду

Agnes
переделала со шлюпкой и дальше расписала
- Шлюпка? У тебя есть ключи от замков наших клеток. Четверых на веслах достаточно, если шебека подойдет достаточно близко к иберскому берегу, - Арно  говорил тихо и проникновенно, удерживая  взгляд этррури своим.
- Даже если я открою замки, как ты собираешься спускать шлюпку?
- Нам плыть не один день.  И не всегда Эль Сауф будет улаживать дела, как с Миландосом. Если будет бой, шлюпка окажется за кормой. Попытаемся  улучить момент и пробраться в нее!
- Фальго,  ты еще больший безумец, чем казался! Нас схватят, как только мы выйдем на палубу.
-  Ты же ученый, не просто смотритель добра. Неуж наука о флюидах не предполагает занятных фокусов? Или паук выел  не душу, а мозги?
- Замолчи! – хрипло выдохнул  Джузе. – Я должен подумать.
Он отпрянул от клетки и быстро пошел к трапу.

Арно в гневе ударил кулаком по  задребезжавшим прутьям решетки.  Ощущение бессилия и в самом деле сводило с ума. Он внимательно  оглядел замок и щеколду — нечего и пытаться выбраться самостоятельно! -  затем с тоской   посмотрел на светлое пятно люка, ведущего на палубу.

После обеда в трюм спустился капитан, удовлетворенно хмыкая, оглядел Брикасса.
- Джузе сказал мне, что ты оправился. Что же,  ты решил?
- Да, - Арно пришлось призвать все свое самообладание, чтобы голос звучал ровно и уверенно. - Я признаю власть твоего бога.
- Рад, что не ошибся в тебе, Альсахр. Хотя некоторые сомнения у меня были -  такие, как ты, обычно упорствуют до конца.
- Ты сам сказал, что нет ничего, что осталось бы у меня за спиной, - равнодушно ответил Арно, пожимая плечами.
- Это так. Но только Сейд Тахрир читает  истину в сердцах смертных.  Для каждого у Него — свой лик. Кто слаб  —  идет дорогой страха и боли. А храброму воздается  по силе его. Как знать, какая дорога выпадет тебе. Однако до обряда тебе придется терпеть  неудобства, - Эль-Сауф обвел рукой клетку. - Я велю кормить тебя наравне с моими людьми.
Сахрнеец ушел, а Арно  опустился на тюфяк и обхватил голову руками. Стыд и отчаяние мешались в душе. Не было ли достойнее  отказаться и принять свою судьбу?  Чтобы пробраться в шлюпку, нужно чудо, сравнимое с деяниями Странника, который сделал бы их невидимыми или послал слепоту пиратам. Он перебирал  и тут же отметал другие способы побега. И все же  не хотел сдаваться.

Из  размышлений его вывел резкий звук: наверху хлопнул парус; шебека дала крен, затем еще раз. Судя по всему,  надвигалась непогода.
Рабов на помпах сменили. Надсмотрщик  Ломейни подошел к заболевшему, ткнул  в бок носком сапога. Тот даже не пошевелился. Бранясь по-сахрейнски, Ломейни  увел оставшихся шестерых.

Микеле  молча скорчился на соломе. Арно  также не стал заговаривать с  ним, а принялся исподволь изучать русоволосого раба. Северянин, про которого говорил Джузе. В полумраке  вырисовывалось скуластое лицо, неровный рубец на лбу и впалые щеки, покрытые  щетиной. В отличии от  покорного и безразличного выражения в глазах других рабов,  этот смотрел с  угрюмым вызовом. Возможно, его захватили недавно или  сила духа позволяла ему стойко сносить тяготы рабства.

К вечеру волнение моря  усилилось, а ночью разразился шторм. Волны  яростно обрушивались на корабль; в трюм, несмотря на задраенный люк, стекала вода.  Сквозь свист ветра и скрип такелажа доносились обрывки криков.  Арно сидел, вжавшись спиной в борт, рядом со шпангоутом. В соседней клетке кто-то всхлипывал и бормотал неразборчивый речитатив, да изредка стонал умирающий. Кромешная тьма была словно преддверием той, про которую рассказывал лекарь. Означали ли слова пирата, что обряд зависит от поведения неофита? Но удалось ли бы ему пережить то, что выпало Джузе, и сохранить себя?  Затем он подумал, что нынешней ночью они вполне могут пойти на дно, и все закончится. И  разозлился: слишком просто! И такая мысль действительно недостойна того человека, которым он себя считал.

Под утро шторм утих. Арно задремал и проснулся, когда  слабый дневной свет проник в трюм.  Позевывая и ворча, по трапу спустился один из матросов,  принес рабам  жбан с водой  и сухари.  Для Арно полагалась еще кружка разбавленного водой кислого вина и несколько темных полосок солонины.
Он посмотрел в сторону  рабов. Оказалось, северянин пристроил голову больного себе на колени. Проявление милосердия, учитывая обстоятельства,  было настолько неожиданным, что у Арно вырвалось:
-  Он еще  не умер?
Раб уставился на него и, помолчав, ответил:
- Дышит.
- Это твой родич?
- Нет. Но никому не должно издыхать, как собаке, в мерзости и блевоте.
У него был странный акцент.  В Эрминале и Эйре  говорили иначе.
- Откуда ты?
- Из Рунеи. Слыхал, небось?
Рунея, далекая страна, лежащая за Эрминалем, почти такая же мифическая, как Чин! Как его занесло в Срединное море?
-  Дивишься, господин? Чаял псиглавца узреть? - ухмыльнулся раб, демонстрируя отсутствие двух передних зубов.
Ринетти приподнялся, прислушиваясь к разговору.
- Дивлюсь, что ты пожалел его!   сказал Арно и обратился к джинерцу: - Микеле,  я протолкну мясо и кружку. Постарайся дотянуться. Разделите между собой.
- Господин до-о-бр, -  хмыкнул рунеец.
- Мне в клетке сидеть, а вам...
Брикасс выдвинул еду на середину прохода,   Микеле  вытянул руку, но  забрать не успел. На палубе поднялась суета, в трюм кубарем скатился Ломейни, заорал  на общем:
- Шевелись, сучья отрыжка! - Он мазнул по Арно ненавидящим взглядом и пнул стоящую на пути кружку: - Шевелись, путь  ваши потроха сожрет Аль-Бахр!

Отредактировано Анна (02-12-2020 12:46:58)